— Шармит! — испуганно воскликнул один из взрослых мужчин, чья внешность была удивительно схожа с внешностью прибывшего. Чёрные вьющиеся волосы до плеч, тонкие соболиные брови, серебристо-зелёные глаза и мужественные черты лица.
— Дядя Алессьер! — возбуждённо зашептал парень, держась за плечом подбежавшего родственника. — Она наконец-то сбежала! Сбежала!
Присутствующие облегчённо вздохнули.
— Слава святой Пандоре[2], - вымученно улыбнулся Алессьер. — Я уже думал, что она сдалась.
— Она выбралась! — радостно повторил племянник и, немного отстранившись, сообщил: — Мне нужно возвращаться. Морок рассчитан минут на десять.
— В таком состоянии?! — перебил его высокий стройный мужчина, пытаясь схватить раненого, но очертания того уже таяли.
— Возвращайтесь в монастырь, — затараторил Шармит. — Объявляю операцию «Тень» активной.
— Всегда он так, — проворчала светловолосая девушка, когда парень полностью исчез. — Совсем о себе не думает.
— Он просто копия своей матери, Герда, — вздохнула родственник непутевого племянника, накидывая на голову капюшон.
— Шарм слишком самонадеян, — покачал головой высокий мужчина. — Даже подлатать не дал.
— Легкомысленный мальчишка!
Продолжая ворчать, они быстро собрали вещи, накинули на себя мороки священнослужителей и покинули здание.
То, чего они так долго ждали, наконец-то свершилось, и теперь медлить было нельзя, иначе все усилия пойдут крахом.
Глава II. Уникальное приобретение
— Господин, — обратился один из монахов-преследователей к взвинченному донельзя магу. — Мы не нашли в лесу отпечатков человеческих ног.
Это заявление стало последней каплей для предводителя гончих.
— Идиоты! — взревел он и схватил за грудки подчинённого. — Она же оборотень! Неужели нельзя было додуматься, что она могла уйти в звериной ипостаси?!
Жертва в руках мага испуганно задергалась, и мучитель яростно отшвырнула от себя монаха. Он уже собирался идти, но его остановили слова:
— Мы ведь не знаем ее второй сущности — за время пребывания в монастыре она ни разу не перевоплощалась. Что, если она птица?
Повисло напряженное молчание, но ненадолго — мужчина всё-таки ответил:
— На стене были следы от когтей. Скорее всего, она кошка. Продолжайте поиски.
Он резко вскочил на коня и помчался на север.
Пантидера быстро продиралась сквозь лес в противоположную сторону от запаха преследователей.
Память пятилетней давности уверенно подсказывала, что к северу, в нескольких часах пути от монастыря должен находиться какой-то крупный пункт населения. Резкий порыв ветра принес с собой нежданный человеческий запах, а в следующий момент над головой что-то просвистело. Двуликая от неожиданности аж сверток выронила, когда второй снаряд, оказавшийся болтом, в каком-то локте от неё глубоко взрыл землю.
Она быстро метнулась в ближайшие пышные кусты, прекрасно понимая, что она нарвалась на охотника.
Как только она поглубже засела в своём укрытии, на неё нахлынуло ощущение какой-то неполноценности.
«Вещи!» — наконец осознала она с испугом.
Невдалеке послышался хруст веток, из-за дерева показался низенький плотного телосложения черноволосый мужчина с арбалетом наперевес. Он оглядел округу цепким взглядом темных глаз, тем самым давая понять, что добычу в ее лице так легко от него не отделается.
Охотник медленно приблизился к оброненной Пантидерой ноше, чуть поворошил ее ногой и с нехорошей радостью прошептал:
— Оборотень, значит.
Теперь длиннохвостая рысь окончательно убедилась, что незаметной скрыться ей не удастся. Она припала к земле и медленно бесшумно поползла противнику за спину. Ее преимуществом была внезапность, и если она не воспользуется ей, то снова лишится свободы, либо жизни.
Однако охотник тоже был настроен решительно и на месте не стоял. Пускай он её не видел, но они начали ходить по кругу.
«Нужно его отвлечь», — спустя пару минут подумала сбежавшая узница, оглядывая землю на наличие камней. Но всё решила ветка, треснувшая под ее задней лапой, благодаря которой двуликую вычислили.
— Попалась! — вскричал мужчина и выстрелил из арбалета ей в лоб серебряным болтом, на его встретил пустота.
«Глупец!» — мелькнула в ее глазах мысль, и, пока он не зарядил оружие, она стремительно напала. Они кубарем покатились по земле, яростно сцепившись. Ей удалось подальше оттащить его от арбалета, но он в последний момент вцепился ей в горло мертвой хваткой. Несмотря на острые когти, царапающий мужчине грудь, охотник брал верх. Пять лет в ужасных условиях дали о себе знать — она ослабла.
«Дотянуться до горла. Только дотянуться до горла!» — словно мантру, мысленно твердила себе оборотень, но лапы теряли силы, а тяжёлый человек вжимал ее в твердую землю, придавив коленом задние конечности. В лёгких катастрофически не хватало воздуха, и перед глазами поплыло, но желание жить росло в ней все сильнее. Пролитая кровь того юноши не должна быть напрасной!
Когти полыхнули зеленоватом пламенем, и достаточно было одной царапины, чтобы мужчина стремительно скатился с ней и забился в конвульсиях. Она нарушила нравственный закон целителя, который установила для себя сама…
— Молодец, Пантидера! — похвалила ее наставница, когда ученица с помощью дара исцелила ссадины на коленке маленькой девочки. — У тебя большие задатки к исцеляющей магии.
Двуликая смущенно улыбнулась и помогла ребенку подняться на ноги. Когда пациентка поблагодарила и быстро убежала к детворе учительница спросила:
— А ты знаешь, что твой дар можно использовать и для обратного процесса?
— Нет, — отрицательно покачала головой ученица и заинтересованно спросила: — А как это?
— Например, если в настой для улучшения работы сердца добавить слишком много волчьих ягод, то больной может умереть.
— Но зачем так поступать? — с испугом воскликнул юная Пантидера.
— Порой жизнь заставляет, — развела руками молодая русоволосая женщина. — Но ты послушай, точно также может делать и твой дар, если ты направишь мощный поток исцеляющей магии на хотя бы относительно здоровое сердце, то оно начнёт работать слишком быстро, и вскоре не выдержит нагрузки и умрёт от истощения…
В тот день она пообещала себе, что никогда никого не убьет с помощью своего дара. Но наставница всё же оказалась права: иногда жизнь заставляет закрывать глаза на собственные убеждения.
Она мрачно глянула на уже мертвого мужчину с его губ медленно капала красноватая пена.
Выживание — жестокая штука.
Пантидера обратилась. Прикусив губу от отвращение к самой себе, она быстро обыскала остывающий труп и скоро нашла то, что искала — достаточно увесистый мешочек с деньгами. Девушка застыла в задумчивости, глядя на арбалет, и решительно подобрала его вместе запасом болтов.
Ей пришлось остаться в человеческом облике, так как ноша увеличилась в два раза, и двигаться дальше на своих двоих.
Из-за темного угла дома бесшумно вышел высокий юноши с конским хвостом пепельно-русых волос. Довольно мягкие черты лица сейчас были несколько искажены серьезностью и напряженностью. Бледно-голубые с синим островком вокруг зрачка глаза цепко оглядывали безлюдные улицы и внезапно заметили прибитую к столбу листовку с хорошо прорисованным лицом. Его лицом.
— Чтоб их леший в задницу драл, — одними губами выругался он, сдираю объявление о пропавшем, где за находку было назначено немаленькое вознаграждение. Ему надоело убегать от властей по всей стране, а залечь на дно негде.
Откуда-то донеслось лошадиное ржание. Парень повернул голову на звук и увидел конюшню с написанной от руки вывеской: «Оугцион: продаюца кони».
На лице беженца расцвела счастливая улыбка, он решительно направился на «оугцион».
Пантидера устала доплелась до озера, разделась, на всякий случай спрятав вещи под кустами, и с наслаждением погрузилась в прохладную воду.
Ноги она, хвала деревенскому детству, не стёрла, но они ощутимо гудели от усталости.
Дно оказалось каменным с участками серого песка. Камни хорошо очистили стопы от грязи, а мягкий песочек снял напряжение с покрасневшей кожи.
Выйдя на заросший травой и деревьями берег, девушка голышом уселась на плащ, стала сохнуть и грызть корку, прихваченного из последнего тюремного обеда, хлеба.
А солнце тем временем клонилось к закату, приближался вечер.
Пантидера, обсохнув и утолив первый голод, оделась и направилась на поиски ветвистого дерева, на котором собиралась провести ночь.
Буквально в получасе ходьбы от водоема находился довольно крупный город. Она и не думала идти через главный вход — деревянную преграду можно преодолеть другим способом, к тому же не платя мзды. Главное, чтобы не заметили.
Наконец, дерево было найдено. Три сросшихся тополя, образующих удобное для ночлега углубления меж стволов. Целительница легко забралась в ложбинку и решила пересчитать деньги в мешочке, пока солнце окончательно не скрылась.
У Пантидеры глаза округлились, когда сумма золотых и серебряных монет перевалило за цифру сорок. «Кошелек, как будто бездонный!» — подумала она, после того, как почти весь плащ заблестел от металлического богатства.
Девушка принялась складывать всё обратно, и тут до неё дошло. Охотник определённо был человеком без какого-либо магического дара. И при этом он имел при себе кучу денег, да и одежда с арбалетом были недешевыми, а это значит…
Целительница представила недалекое будущее, где заметили пропавшего охотника, чей образ жизни был сильно схож с жизнью высокопоставленных лиц. И когда они отправятся на его поиски, то найдут тело, погибшее от магии.
«Они легко вычислят убийцу, — мрачно подытожила двуликая и упала вниз лицом на плащ. — Нет лучшей улики, чем отпечаток магии, которая легко укажет путь к ее владельцу. А это значит, что помимо церкви мне придется убегать ещё и от властей».
Она немного полежала, поддаваясь унынию, и, чтобы отвлечь себя, решила подумать над тем, что нужно приобрести в городе. «Без обуви я буду выглядеть подозрительно, ещё надо купить лошадь с седлом, немного сменной одежды. Без еды тоже не обойтись…» — с такими вот мыслями она и уснула.
Двуликая проснулась на рассвете ровно в то время, когда в тюрьме ей приносили завтрак. Выработанная привычка.
Солнце медленно, словно неохотно, выползало на край небосвода. Тонкие перистые облака стадами небесных барашков плавно плыли по небу. Лес уже вовсю жил голосами птиц и другими мелкими обитателями, но большинство из них обходили гостью стороной.
Город еще спал. Главные ворота были закрыты. Но для кошки-оборотня с острыми когтями вход был везде. Ограда была около тридцати локтей высотой, которую она преодолела за несколько минут. Спрыгнув с той стороны на крышу трехэтажного дома, близко расположенного к стене, рысь превратилась в человека и побрела к центру города. С каждым ее шагом люди, словно по команде, просыпались в своих жилищах; торговцы всегда вставали рано, чтобы подготовить свои лавки и выставить на обозрение товар.
«Ранер, — вспомнила она название города. — Город, основанный на торговле».
Вскоре на глаза попался дом сапожника, и она сразу же направилась к нему. Двуликая нехотя спустилась с крыши на тротуар и тихонько постучала в резную дверь с маленьким застекленным окошком. В доме чётко чувствовалось оживление, и поэтому она не сомневалась, что ей откроют.
— М-м? — На пороге показался худощавый старик среднего роста с примечательными пышными усами. Где-то с минуту он щурил выцветшей карие глаза, затем вспомнил об очках, которые были у него на голове. — Никогда еще покупатели не приходили ко мне так рано, — добродушно прошамкал он, пропуская ее в коридор. — Вы спешите?
— Пожалуй, — туманно ответила Пантидера, вдыхая воздух в помещении, пропитанный запахом кожи.
— На заказ или покупать? — спросил он.
— Покупать.
Сапожник повел целительницу в комнату, где располагался товар.
— Сами будете смотреть или вам что-нибудь предложить? — Ей понравилось ненавязчивое поведение мужчины, хотя она на дух не переносила торговцев.
Минут десять девушка ходила вдоль полок, ощупывая кожу и внимательно принюхиваясь к ней. У неё были чувствительные к обуви ноги, поэтому им был необходим особый комфорт. Остановившись на мягких облегающих сапожках темного цвета без каблука, Пантидера тщательно проверила их качество и осталась довольной.
— Сколько они? — поинтересовалась она, с удовольствием прохаживаясь в обуви по комнате.
— Пять серебряных.
Двуликая с удивлением скинула брови — такую обувь не жалко было бы купить и за двадцать серебряных, а старик ответил на ее невысказанный вопрос:
— Как первому посетителю за сегодняшний день.
Пантидера улыбнулась и, покачав головой, протянула ему десять серебряных монет и сказала:
— Сдачи не надо.
Из лавки она вышла обутая, ощущая давно забытый блаженный комфорт.
За следующие полчаса девушка приобрела сумку, несколько сменных штанов и рубашек. А теперь она присматривала себе бандану, и мучилась с выбором: взять простую или утепленную?
— Какая у вас красивая коса, — цокнула языком продавщица, с восхищением разглядывая Пантидеру.
Девушка флегматично оглядела свои длинные кудрявые волосы, заплетенные в аккуратный колосок до колен.
— Могу продать, — хмыкнула бывшая узница, а коротко стриженная женщина с приятным лицом расцвела.
— Если хотите, я подстригу Вас, — предложила она.
Пантидера согласно кивнула.
Через час двуликая вышла из лавки с укороченными до лопаток волосами, которые, словно в знак протеста, завелись пуще прежнего. Но с такой длиной было намного удобнее, к тому же за это ей подарили черную бандану с вышивкой в виде серебристой паутины.
«Осталось купить лошадь, седло и провизию», — думала она, и, проходя мимо здания, ее взгляд наткнулся на конюшню с безграмотно написанной вывеской: «Оугцион: продаюца кони». Она ухмыльнулась и направилась туда.
— О, многоуважаемая, — при виде объемного кошелька в руках девушки, радостно воскликнул торговец с маленьким оживленным лицом.
— Мне нужна лошадь, — обронила путница, холодно глядя ему в глаза.
— Конечно-конечно, — залебезил он. — Для такой красивой девушки я покажу самых лучших лошадей!
Не скрывая своего скептицизма, она прошла в конюшню. Запах сена ударил ей в нос, от чего она сразу же вспомнила детство в деревне.
— Вот! — призывно воскликнул мужчина, указывая на гнедую стройную кобылу со странными тусклыми глазами.
«Больное сердце, малокровие», — прощупала даром здоровье животного девушка.
— Не подходит, — отрезала Пантидера.
— А этот? — нисколько не расстроился человек, кивая на пегого, рыжего коня.
«Зубы гниют», — показал результат магической проверки.
— Нет.
Она упорно отвергала все его предложения, у которых были весьма значительные изъяны. Пускай она и целитель, но вылечить гемофилию или больные от рождения почки — ей не под силу.
— Нет, — в шестнадцатый раз повторила двуликая, когда ряд лошадей уже почти закончился. Осталась только одна, точнее один красивый самец игреневой масти с длинной пепельной гривой. Недугов у него никаких не наблюдалось, даже наоборот: стройный, но с сильными ногами, немного могучая шея. Весь поджарый, пышущий здоровьем и молодостью. Целительница заинтересованно приблизилась к нему и с изумлением заметила, что красавчик спал, при этом уткнувшись лбом в деревянную стену.
«Ну, уж от усталости всегда найдется лекарство мысленно», — улыбнулась девушка и похлопала жеребца по шее. Тот резко дернула головой и перевёл на неё мутный взор светло-голубых глаз.
— Его, — четко проговорила Пантидера. — Сколько?