Глава III. Почти напарники
Пантидера верхом на Вальдере въезжала в город и размышляла: пробраться в город бесплатно, через стену, и купить новоиспеченному спутнику одежду или же пройти вместе с ним через главный вход и платно, разумеется.
«Он не знает, что я тоже оборотень, — думала она, отстраненно глядя на гриву Вальдера. — Его это вообще не должно касаться…»
— С какой целью направляетесь в город? — вырвал ее из раздумий строгий голос стражника. Несмотря на холод собачий он исправно нес свою службу.
— Закупиться, — спокойно ответила она и ее пропустили.
Отъезжая, она прислушивалась к разговорам стражников. Теперь осторожность была залогом я свободы, а может и жизни.
Двуликая решила не тянуть пантеру за хвост и сразу же направилась к рынку. То, как она выбирала вещи со стороны, выглядело довольно забавно: девушка, покупающая мужскую одежду, постоянно оборачивалась к своему коню с немым вопросом на лице. А ведь тот действительно отвечал, то кивал, то отрицательно качал головой, от чего продавцы косо поглядывали на эту парочку.
Настоящие трудности возникли у них с обувью. Она мрачно смотрела на ряды обуви различных размеров и время от времени поглядывала на окно, где виднелась скептическая морда Вальдера. Спросить про размер заранее — она как-то не подумала, да и к тому же обувь — это такая вещь, которую покупать на глаз не стоит.
Пантидера шумно вздохнула, вышла к своему спутнику и повела его в темный переулок.
— Ясиащарбо[9].
Он недовольно дернул ухом и начал оборот. Спустя пару мгновений перед ней уже стоял обнаженный мужчина. Вальдер принялся выпутываться из волос ремешки уздечки, пока Пантидера доставала из сумки купленную одежду. Через несколько минут он, уже одетый и с седлом наперевес, вновь зашли в лавку.
Вальдер мерил такую обувь, в которой могли поместиться обе ноги самой целительницы. Размер ноги у него был достаточно внушительный. Да и одежду было очень трудно подобрать — большого размера у него были не только ноги. Оборотень надолго исчез среди кучи обуви и вынырнул только через полчаса, зато с парой сапог в руках.
— Эти! — торжественно сообщил он, протягивая результат своего тщательного выбора.
— Двадцать пять серебряных, — не без удивления озвучил цену молодой сапожник.
Вальд хитро глянул на юношу с темными волосами и вкрадчиво спросил:
— Может, скинешь чуток, тарбос? — последние слова он проговорил с нажимом и на обороте. Пантидера сразу же напряглась. Встретить оборотня на свободе — редкость, а оборотня, не находящегося на службе у церкви — еще большая редкость. Ее спутник сделал непростительную ошибку, назвав сапожника «собратом», ведь от того можно ожидать, что угодно. От ножа в спину до доклада монахам о свободном оборотне с примечательной спутницей. — Практически все запоминали ее буйные кудри и бело-зелёные глаза.
«От страха оборотни готовы сдавать своих лишь бы не пострадать самим», — мрачно подумала она, внимательно наблюдая за продавцом обуви.
— Двадцать серебряных, — не дрогнувшим голосом и с безразличным лицом отрезал парень. Они расплатились и быстро покинули в мастерскую.
Пока Вальдер раздевался в переулке, чтобы совершить оборот, Пантидера решила сделать ему замечание:
— Не надо светить своим происхождением. Ты подставляешь не только себя, но и меня. Он может быть шпионом или стукачом. Все осведомленные оборотни напуганы. Многие предпочтут сдать другого, чтобы прикрыть себя.
Вальдер задумчиво на нее глянул и согласно кивнул. Пантидеру такая покорность приятно удивила. Возможно, они все-таки сработаются.
Когда двуликий обернулся, они стремительно исчезли из города.
— Видишь, — вдруг сказала ей спутник во время очередного привала. — Мне вполне хватило и получаса! — с довольным видом потряс перед лицом девушки объемным мешочком с монетами.
Двуликая забрала протянутый кошелек и задумчиво спросила:
— Ты ведь и кузнеца обокрал?
— Как ты поняла? — слегка удивился он.
— По морде твоей лошадиной. Что это было?
Вальдер вздохнул, быстро извлекая из волос посеребренный стилет, и признался:
— Правда, пользоваться им я не умею, но он так и мозолил глаза. Не удержался.
Она легко вырвала у него стилет, профессионально повертела его в руках и спрятала в своем левом сапоге.
— Но… — начал было он, но Пантидера спокойным голосом властно приказала:
— Ясиащарбо[10].
Парень обиженно поджал губы, но все же послушался. С неё станется лишить его обеда или ужина — сам он готовит ужасно.
Таким вот образом они путешествуют уже около десяти дней. Привалы делали раза три в день. Спать укладывались на закате.
Пантидера готовила, стирала, ухаживала за Пеплом и охотилась якобы с арбалетом, хотя на самом деле она уходила глубоко в лес, прятала вещи, оборачивалась в зверя, а следы от клыков и когтей на добыче Вальдер ещё ни разу не заметил.
Ночами становилось все холоднее, но Пантидера упорно не желала спать рядом со своим спутником, предпочитая место в опасной близости от костра. Плащ — единственный аналог одеяла — она благородно отдала более мерзлявому Вальдеру, из-за чего каждый раз страдала от пепла и потухших угольков в волосах.
Вальду, конечно, не нравилось, что из-за него по ночам мерзнет девушка. Совесть мучила круглыми сутками, и, естественно, он пытался как-то это исправить; ложился рядом, когда она уже спала, укрывал её тем же плащом, но Пантидера спала очень чутко, и он несколько раз кулаком получал по морде. Его спутница ясно дала понять, что не нуждается в жалости и ухаживаниях. Однако скоро ей пришлось поплатиться за свою гордость.
— Апчхи-апчхи-апчхи!
— Ты сегодня такая разговорчивая! — с улыбкой воскликнул Вальдер, оттаскивая девушку от ледяного ручья, в котором она стирала их вещи.
Целительница не удостоила его ответом, но позволила усадить себя к костру и укутать в плащ.
— И чем мне теперь тебе лечить? — неожиданно строго поинтересовался он, пытаясь стянуть с неё мокрые штаны. Она старательно отбивалась от него ногами и все норовила попасть пяткой ему в глаз.
Около часа он боролся с ней, терпеливо сносил побои пациентки, но когда та попала ему чуть ниже пояса, терпение наконец лопнуло.
— Я не хотел этого делать, но ты меня вынудила! — непривычно остальным голосом сообщил он и быстро дотронулся до ее оба.
«Маг!» — только и успела подумать Пантидера, прежде чем погрузиться в темноту.
Вальдер подхватил девушку и аккуратно уложил ее на землю. Он начал переодевать вредину в сухую одежду, как заметил на нежной коже крупный, длиной в указательный палец, белый шрам. А затем еще один и еще.
— Великая Пандора! — прошептал ошарашенный мужчина, насчитав семь следов насилия. Оборотень осел рядом с ней на землю, не в силах устоять на ногах и оторвать взгляд от ее тела. Два шрама, обозначающие линии ключиц, два по бокам на уровне груди, два, симметрично расположенных между аккуратным пупком и тазобедренными косточками. А седьмой был над сердцем. Помимо них, кожу усеивали другие маленькие шрамы и ожоги. Гнев сдавил мужчине горло, и он стиснул челюсти.
От злобы его отвлекла дрожь обнаженного тела. Оборотень поспешно одел ее в чистую сухую одежду, сел поближе к костру, устраивая Пантидеру у себя на коленях, и стал растирать ее кожу. Он прекрасно понимал, что когда она очнётся — ему влетит особо и изощрённо, но, после увиденного, это его мало волновало.
В голове почему-то всплыло лицо Пантидеры, когда она рассказывала ему про церковь; эти потемневшие от тихой глубокой ненависти зелёные глаза.
— Ты, правда, не знаешь? Недоверчиво спросила она тогда, сверля его пронзительным взглядом, полного страдания и… Зависти?
«Неужели, — пришла ему в голову странная мысль. — Она была схвачена церковью? Тогда, может быть, она… Оборотень?»
Предположение было диким, но как объяснить ее поведение и идеальное знание языка оборотней? За те десять дней, что они уже путешествуют, Вальдер развлечения ради разговаривал с ней на полном обороте, но девушка всегда отвечала легко и незамедлительно. Складывалось впечатление, что она говорила на нем всю свою сознательную жизнь.
«А то, что она людей избегает и старается скрыть лицо, когда находится в толпе? — продолжал размышления он, перебирая пальцами ее кудрявые волосы. — Она ничего не рассказывает, и терпеть не может, когда я задаю ей вопросы».
Он просидел так целую ночь, размышляя о той, которую прижимал к своей груди, и, только когда взошло солнце, Вальдер выпустил ее из объятий. Он установил магический барьер вокруг их стоянки, подхватил ее арбалет и отправился на охоту.
Пантидере снилось детство. А если быть точнее, тот его период, проведённый в гареме.
Огромный пропитанный изваяниями зал с кучей подушек, шелковых разноцветных тканей, свисающих с потолка, посреди которого близко сидели друг к другу хозяйка и маленькой Пантидера.
— Меня зовут Деллакруа, — улыбнулась молодая эльфийка с типично красивым для ее народа лицом. У нее были бирюзовые глаза и длинные, подобные солнечному свету, волосы. — Теперь я твоя хозяйка. Можешь звать меня по имени. А тебя как зовут?
— Пантидера, — ответила девочка, хмуро поглядывая на Деллакруа.
Ее наставницу не убили и не отправили в гарем только потому, что она была лекарем, но это не значило, что из-за этого она будет доверять завоевателем их деревни.
— Сколько тебе лет? — Эльфийка смотрела на неё с умильной улыбкой, словно перед ней не человек сидел, а котёнок.
— Одиннадцать, — нехотя отвечала девочка.
— Такая юная, а уже красивая! — с каким-то нетерпением воскликнула хозяйка, чем смутила Пантидеру. — А, скажи, тебе нравятся мальчики или девочки?
Этот вопрос застал ученицу лекаря врасплох, но ответила она честно:
— Никто.
— Почему? — удивилась Деллакруа.
— Мне с ними не интересно, — вновь последовал частное ответ.
— А с кем тебе было интересно? — заинтересовалась эльфийка.
— С наставницей.
— А чему она тебя учила?
— Целительству.
— Здорово! — искренне восхитилась девушка. — А ты не хотела бы еще чему-нибудь научиться?
— Например? — заинтересованно спросила Пантидера.
— Например, борьбе, обращению с оружием, другим языкам и еще много чему.
— Хотела бы, — не стала врать будущая фрейлина. — А почему Вы спрашиваете?
Ответить та не успела — в полумрак зала вошел мужчина, эльф, очень сильно похожий на Деллакруа.
— Мой Венценосный брат! — воскликнула хозяйка и поднялась навстречу своему родственнику. Он подошел к ней, и она нежно, совсем не по-сестренски, поцеловала его в губы. — Как твое плечо?
— Спасибо, Делла, но без изменений, — приятным с хрипотцой низким голосом ответил Эльф. — Нашего целители убили во время захвата деревни, так что ничего поделать нельзя.
— Но ведь мы захватили одного лекаря в плен, — припомнила его сестра.
Но брат отмахнулся от этих слов — он имел привычку не доверять пленным.
Делла грустно поджала губки, перевела взгляд на свою юную наложницу и ее осенило:
— Пантидера, — с просительной интонацией начала она. — А ты сможешь вылечить рану моего брата, пожалуйста?
Девочка немного растерялась, но встретившись взглядом со своим, очевидно, хозяином, испуганно застыла. Тот смотрел на неё холодно и высокомерно, без того дружелюбия, который излучал мягкий взгляд Деллакруа, и из-за этого контраста она словно язык проглотила. Наставница учила помогать всем вне зависимости от отношения и рас, но этот эльф…
— Кто это? — с подозрением глядя на ребенка, спросил мужчина.
— Это моя фрейлина, — ответила Деллакруа, зная, что брат не особо старается запоминать ее приближенных, и надеясь, что он согласится на помощь.
— Сможешь? — неожиданно спросил он без какой-то неприязни или презрения.
— Да, — тихо ответила маленькая целительница, поднимаясь подушек. Тот факт, что ее только что определили на почетную должность, она в силу юного возраста, пропустила. — Можно взглянуть?
Он молча обнажил туго перебинтованное плечо, где виднелись пятна крови. Мужчина начал было разматывать повязку, но Пантидера отрицательно покачала головой. Полностью затянуть рану она не сможет, а вот немного ускорить процесс регенерации — вполне.
— Так ты маг, — удивленно протянул пациент, и взгляд его потерял былую холодность.
— Я ещё учусь, — поправила его девочка, натягиваю рубашку на плечо.
— Хм, — он окинул ее задумчивым взглядом темно-бирюзовых глаз и спросил: — Как тебя зовут?
— Пантидера.
— Что ж, меня зовут Раскар. Спасибо. — И тогда он впервые улыбнулся ей…
Сон сменился на более позднее воспоминание, когда Деллакруа обучала ее правилам поведения в гареме.
— Здороваясь со своими хозяевами, ты должна сначала поцеловать его руку, и, если он не возражает против твоей близости, можешь поцеловать его в губы. И еще запомни — наложник обязан всегда здороваться первым. Давай, попробуй.
Она теперь уже привыкла к гарему и его обитателям за какую-то неделю, поэтому спокойно передвинулась к ней. Девочка вопросительно заглянула хозяйке в глаза и вежливо поцеловала ее руку. Та одобрительно кивнула, и Пантидера неловко застыла напротив ее накрашенных пухлых губ.
— Не бойся, — подбодрила эльфийка. — Я не кусаюсь.
Маленькая целительница припомнила поцелуй хозяйки с ее братом и поняла, что так она не сможет.
— Просто прикоснись своими губами к моим, — подсказала девушка. — Большего я не требую от тебя.
Пантидера кивнула и легонько чмокнула ее губы.
— Молодец! — похвалила эльфийка. — Не трудно, правда? А еще таким же образом ты можешь просить и благодарить.
— А вы так делаете? — спросила юная фрейлина.
— Делаем, — кивнула хозяйка. — Просим, конечно, редко, но благодарим мы довольно часто. Особенно если благодарность заслуженная. Вот, например, Раскар хотел тебя отблагодарить, но не стал. Сказал, что ты пока еще мала.
Пантидера невольно улыбнулась. После того случая, в виде исключения, он здоровался с ней, целуя ее руку.
Из арки, ведущий всё в тот же зал, донесся шёпот.
— Заходите, — позвала прибывших эльфийка. В зал вошли двое — девушка и юноша. — Поздоровайтесь с Пантидерой.
Черноволосый кареглазый парень почтительно поклонился хозяйке, поцеловал ей руку, а затем губы, и подошел к будущей целительнице. Он был старше ее лет на шесть и выше на две с половиной головы. Из одежды на парне были одни светлые шаровары, а в качестве украшений наручи.
— Меня зовут ли Леост, — тихо представился он, наклоняюсь и целуя оторопевшую девочку. — Рад знакомству.
Не успела она ничего ответить, как его место заняла девушка с русыми волосами до талии.
— А меня Мецилла, — сообщила она и тоже припала к ее губам. — Ястимоканзоп онтяирп[11].
— Что? — совсем растерялась Пантидера.
— «Приятно познакомиться», — пояснила Деллакруа. — Это на языке оборотней.
— А… И мне, — опомнилась кудрявая сиротка и озадаченно замерла.
— Пантидера? — вопросительно позвала хозяйка.
— Вы сказали, что сначала надо поцеловать руку, — начала целительница, но объяснять дальше ей не пришлось.
— Так себя вести надо с хозяевами, а вот с наложниками — по желанию, — уточнила Делла. — Кстати, Леост и Мецилла пришли не просто так, они будут помогать тебе в обучении. Так что… Что нужно сделать? — хитро спросила она.
— Поблагодарить? — осторожно предположила Пантидера.
— Умница! Ты схватываешь всё на лету.
Девочка смущенно поглядела на своих двух новых наставников и решила начать с девушки. Она потянулась к лицу новой знакомой, а та словно только этого и ждала — стоило только Пантидере коснуться губ двуликой, как девушка втянула ее в более интимный поцелуй.