…Желто-красное это кино
Сентябрём разукрашенной скуки
Я закончил смотреть бы давно,
Да ушёл не спеша, руки в брюки.
Только мелочь одна здесь важна
Для меня очень сильно:
Ты приехать должна
К окончанию фильма,
Ты приехать должна
К окончанию фильма…
Едва отзвучал третий куплет, в купе вломился рыжий пацан с чумазым лицом, которого я видел на перроне в окружении таких же рыжих. Вломился и сел, не сказав никому ни слова. Ага, вот и «Уизли №6», о необходимости избежать знакомства с которым игра только что предупредила. Ну, что ж, встретим…
- Почему вы тут поёте песни на незнакомом языке? – разинув пасть, выплюнул он.
- Молодой человек, Вас никто не учил спрашивать разрешения? – предъявляю в ответ.
- А ч...чё, здесь занято? – недоумевает рыжий.
- Может, и занято, тебе-то до этого дела не было! И вообще, обзовись, пацанчик, ты с какого района? Кто таков и чего тут забыл?
- Я Рон Уизли, и ищу Гарри Поттера!
- Нету здесь такого, – предусмотрительно подмигиваю Доре. – И на кой ляд он тебе нужен?
- Я его лучший друг! Мы очень хорошо дружим!
- Дружите, говоришь... Х-хы! – тоном товарища Сухова отвечаю я, но такую наглость надо лечить. – Какие Ваши доказательства?
- Ч...чё?
- Через плечо! Для тупых объясняю. Как, чем и кому ты собрался доказывать, что некто Гарри Поттер и есть твой якобы лучший друг? В особенности если он тебя сегодня впервые в жизни увидит.
Рон завис. Минут через пять, тяжело вздохнув, задаю уточняющий вопрос.
- Алё, гараж! Мы тут услышим сегодня что-то членораздельное? Повторяю вопрос, каким образом ты будешь доказывать, что Гарри Поттер – это твой друг?
- Но это же само собой разумеется! – рыжий не понял, что этим сам себе вырыл могилу. – Он будет очень рад меня видеть!
- А вот мы не рады. Так что пшёл вон отсюда, пока я добрый, иначе выведем принудительно. Это хоть понятно?
Понуро кивнув, Рон вывалился из купе.
- Если человек – идиот, то это надолго, – снова тяжело вздохнув, говорю Доре. Та со мной полностью солидарна.
- В самом деле, и где таких только выращивают...
- Слава Богу, что на мне узоров нет, и цветы не растут, так что лишний раз меня и не опознать. Ни очков, ни отметин на лбу, ни иных каких особых примет.
- Был бы он чуток постарше, я бы поинтересовалась, где этот тип достал такую траву. Сильно уж забористая, как мне кажется.
- Кокаинум! – добавляю я, и мы с Дорой понимающе смеёмся.
- Точно! На здоровую голову такое не выдумаешь.
- Так это ж на здоровую, – риторически подытоживаю. – Вообразил себе невесть что, искренне сам же в свой же бред поверил…
- А-а-а! Я понял, кто ты такой! Ты, наверное, и есть Гарри Поттер! – заорал Рон, вернувшийся в купе. – Только почему ты соврал мне, что тебя здесь нет? Я же твой лучший друг, а с друзьями так не поступают! И что ты делаешь здесь, в обществе какой-то девки и каких-то придурков?
- Та-а-ак... – вот чувствую, что начинаю закипать. – Здесь кто-то что-то сказал, или мне послышалось? Тонкс, он и впрямь сказал ровно то, что я сейчас от него услышал?
Нахмурившаяся Дора согласно кивает. Что ж, будем вразумлять... Откладываю гитару в сторону.
- Слушай сюда, дебила кусок, попал ты сейчас по полной, – беру Рона за грудки и припираю к стене. – Я не Минздрав, предупреждать не буду!
Даю ему под дых раз, два... После пятого удара Рон может только ухать. Обозреваю пространство за вагоном. О! Точно! В самый раз!
- Тонкс, будь так добра, открой окно, пожалуйста.
- Какое окно? – не сразу понимает Дора.
- То, что наружу.
- А! Поняла! – догадывается она, и все, кто присутствовал в этот момент на станции, стали свидетелями редкого по красоте зрелища. Из открывшегося окна одного из вагонов пока ещё не отправившегося поезда башкой вперёд вылетел рыжий грубиян, и как он летел, так и плюхнулся в удобно стоявший возле вокзальной стены мусорный бак, где и поместился полностью, приземлившись на мешки с мусором. Почти тотчас же паровоз громко свистнул, и поезд тронулся.
- Хулиганы! – выдохнул я, потирая руки. Дора, посмеиваясь, тем временем закрыла окно.
- Гол! Как ты ловко это придумал!
- Видел где-то, в кино, кажется, – пожимаю плечами. – Вот и подумал, а не получится ли повторить...
- Во всяком случае, сейчас у тебя получилось просто отлично! – сияет Дора. – И выкинь уже дебила из головы! Ещё песни у тебя есть? Ты замечательно поёшь!
- Есть, конечно! – улыбаюсь в ответ и завожу новую.
Пусть сегодня меня потеряет родня,
Я уйду, когда все ещё спят.
Но штормовка пропавшая выдаст меня,
И рюкзак со стены будет снят.
Это значит, меня бесполезно искать,
Занедужил я, лекарь мой – путь.
Будет ветер мою шевелюру трепать
И толкать, как товарища, в грудь.
Как янтарными струнами в пьесе дождя,
Ветер, мачтами сосен играй,
В путь в походную юность уносит меня
Таганай, Таганай...[18]
Так и поехали, под песни, музыку, смех и веселье. По просьбе Доры ещё пару песен спел. Тем временем поезд уже выехал из Лондона, и пригородная застройка сменилась лесами и полями.
В купе заглянули те самые двое рыжих братанов.
- Здорово!
- Всем привет!
- Особенно тебе, Тонкси!
- Круто вы вышвырнули Рона…
- Он только внешне пытается быть хорошим…
- Но на самом деле лентяй и обжора…
- Каких свет не видывал…
- Почему, кстати, он от вас вылетел? – наперебой затараторили они.
- Приветик, Дред и Фордж! – ответила им Дора. – Да вот, ваш непутевый братец начал знакомство с нами с оскорблений. К Гарри вон приставал, все с собой куда-то тащил.
- Ба, братец Дред, так это же Гарри Поттер!
- А мы и не знали, что ты едешь с нами!
- Присматривай за ним, Тонкси…
- Кстати, дружище Гарри…
- Я Фред Уизли…
- А я Джордж Уизли…
- Только мы еще сами не решили…
- Кого из нас как звать!
- Приятно познакомиться, ребята, – отвечаю им. – А вы за своим братцем присмотрите. Не успел войти, как тут же начал оскорблениями выражаться. Потому и полетел.
- Ничего страшного, Гарри…
- Мы и дома за ним следим…
- Только мама ему всё спускает с рук…
- Сегодня, пока на вокзал шли…
- Все орал, как резаный, про Гарри Поттера…
- И про то, как станет его лучшим другом.
- Ага, ага, вот только я сам был после краткого общения с ним полностью противоположного мнения, – ответил я братанам. – Зачем мне куда-то уходить? Не надо нам никакое Таити, нас и здесь неплохо кормят… – все купе захохотало.
- Кстати, Гарри…
- Не только Рон сегодня был тобой одержим…
- Есть еще сестрёнка Джинни…
- Вот та лет с пяти бредит…
- Что за тебя замуж выйдет…
- И сегодня всё плакала маме…
- Что не смогла тебя увидеть на платформе.
- Знаете, братаны, вот уж кто обойдётся, так это она. Как-то я и сам в состоянии решить, кого в жёны брать, а кого – нет. Тем более если есть куда более достойные.
Вот то ли мне почудилось, то ли Дора на самом деле засияла при моих словах, словно начищенный орден? Волосы-то, аж золотом блеснули.
- Мы тоже так думаем…
- Наша сестрёнка ничем…
- Кроме повышенной вредности…
- Не отличается, вся в маму!
- Найдём мы управу. И на младшую, а если старшая нас в покое не оставит, то и на неё. В конце-то концов, сколько можно?
- Правильно! Она уже Рона подучила…
- И что теперь? Не скоро он…
- До школы доберётся…
- Его сначала пусть из мусора выловят!
- Вот-вот. И будет ему урок. Пусть не лезет, где ему не рады, иначе повторим пройденное, – достаю и показываю вырезанную накануне рогатку. Братаны аж просияли.
- Гарри! Что ж ты раньше не сказал…
- Что ты тоже любишь мелкие пакости устраивать!
- Так вы и не спрашивали, – улыбается Тонкс. – Он меня еще в день нашего знакомства подбивал какой-то «Демб… Домб…»
- Дембельский аккорд, – поправляю ее.
- Во, точно, «дембельский аккорд» устроить, то есть большую пакость Снейпу накануне моего выпуска.
- Молодец, Гарри…
- Так держать…
- Говорить о пакостях, еще не доехав до школы…
- Ты определенно достоин…
- Быть нашим учеником!
- Экзамен ты успешно сдал!
- Ну что, нам пора…
- Приглядывай за ними, Тонкси…
- Увидимся в школе!
- Пока! – машет им Дора. Близнецы исчезают.
- Вот же неисправимые, – улыбается Дора им вслед. – Эти двое – головная боль всех учителей в школе. Прикалываются над всем и над всеми. Сколько раз их ловили, а им как с гуся вода.
- Да уж, с ними не соскучишься.
- Это точно. Они в прошлом году и надо мной подшутили. Но я пошутила в ответ, и намёк они поняли. Еще над Септимой, ну, ты её знаешь, и Авророй, то есть нашей преподавательницей астрономии, не шутят, над деканами, кроме Снейпа, тоже. Наша Спраут ни разу их мишенью не становилась, потому что не трогает никого, наоборот, гостеприимная, добродушная. Ты, если что-то не так, у нас на Хаффлпаффе прячься, я тебя прикрою. И с другими поговорю, чтоб тебя не трогали.
- Спасибо за совет, Дора, – улыбаюсь ей. Та делает страшное лицо.
- Не называй меня так, хотя бы на людях!
- А что? – вставил пять копеек оторвавшийся от книжки Тони. – Нормальное имя, мою бабушку так звали.
- Вы как хотите, а я проголодалась, – говорит Дора. – Гарри, где там была твоя скатерть?
- Есть такое, сейчас пообедаем.
Достаю, разворачиваю, перекусываем все вчетвером.
- Где же ты такое нашёл? – спрашивает Тони.
- В Косом переулке, в магазине артефактов. Продавец говорил, что не знает, как ее включить. А я знаю, вот и забрал. Пригодится, однако, о проблемах с едой теперь можем забыть.
- Это точно, – мечтательно говорит Дора. – А то вспомню школьное меню… брррррр! Хороший хозяин свиней лучше кормит, каждый день одна овсянка.
- Будем лечить, однозначно, – отвечаю. Все согласно кивнули.
Поля и деревни сменились лесами и холмами, а солнце покатилось на закат. В дверь купе заглядывает круглолицый мальчуган.
- Вы не видели жабу? – спросил он каким-то плаксивым тоном.
- Жабу? Не, не видели, – отвечает Дора. – Откуда в поезде возьмутся жабы?
- Я потерял её! Она вечно от меня убегает!
- Лови, раз убегает, кто тебе доктор, – хмыкает Дора. Мальчуган печально кивает головой и исчезает.
- Кто в школу жаб-то возит, что за Дуремар такой... – задумчиво замечаю я, самопроизвольно напевая под смех Доры песенку из старого советского мультфильма:
Я – Водяной, я – Водяной,
Поговорил бы кто со мной,
А то мои подружки –
Пиявки да лягушки – фу, какая гадость!
Эх, жизнь моя, жестянка!
А ну её в болото,
Живу я как поганка,
А мне лета-а-ать,
А мне лета-а-ать,
А мне летать охота...
Песню оборвало появление давешнего собирателя жаб, но теперь он уже припёрся не один, а в компании некой растрёпанной девицы с копной каштановых волос и достаточно длинными передними зубами. Одета гражданка была уже в школьный чёрный балахон. Ага, со свиданьицем, стало быть, мадмуазель Грейнджер, только спешу Вас поздравить, щто Вы абсолютно не в моём вкусе.
- Никто из Вас не видел жабу? Невилл её потерял! – властным тоном объявила новоприбывшая, нисколечко не напоминающая свой романтичный образ из фильмов. Ё-о-о-о, какая ещё Эмма Уотсон, вы о чём, в натуре? Пугало пугалом по виду, бобёр бобром. Кто-то, помнится, с пеной у рта требовал, чтобы Гарик влюбился и женился именно на ней? Вот пусть сам к такому страхолюдищу и подкатывает. Вай, вай, чур меня, чур, не дай Бог, ночью приснится – в церковь пойду свечку ставить.
- Мы уже ему говорили, что ничего не видели, – отвечаю ей.
- Я вижу, вы играете на гитаре? Не думаю, что это подходящее занятие для волшебника. У меня в семье никогда не было волшебников, и это был такой сюрприз, когда я получила письмо, но, конечно, очень обрадовалась, вы же знаете, это же лучшая школа колдовства из существующих, как я слышала. Конечно же, я уже заучила наизусть все учебники нашего курса и распробовала все заклинания, и думаю, что этого будет достаточно. Кстати, меня зовут Гермиона Грейнджер, а вас?
Не, ну ничего себе заявление! Не столько представилась, сколько поимела всем мозг, забив его не пойми чем. Заучить наизусть ВСЕ учебники? Во ботанить будет гражданка.
- Шеймус Финниган, – представляется Шеймус.
- Тони Гольдштейн, – отзывается Тони.
- А меня зовут Тонкс... просто Тонкс, – представляется Дора. – Только я уже на седьмом курсе.
- Жугдэрдэмидийн Гуррагча, – снова подмигивая Доре, «представляюсь» я, называя имя первого монгольского космонавта. Он и здесь, кстати, туда летал, даже несмотря на нахождение Монголии в составе России, довелось как-то почитать на досуге... Дора тем временем давится в кулак, из последних сил пытаясь не заржать на весь вагон, Тони и Шеймус тоже следом за ней еле сдерживают каменные лица, а вот у Гермионы глаза полезли на лоб.
- Жо...Дэ... Чего-чего? – удивлённо переспрашивает будущая «гриффиндорская всезнайка», явно не ожидавшая такого афронта. – Кто-нибудь объяснит мне, что означает это?
- А чё, нормальное имя, кто знает.
- Не могу понять, что за психом надо быть, чтобы выдумать эту дурацкую кличку! – завопила Гермиона, даже не понимая, что люто оскорбила этим самым весь монгольский народ. Не, эта зануда и моралистка явно будет доставлять нам всем одну лишь большую головную боль. – Кто-нибудь из вас знает, на какой факультет попадёт? Я навела кое-какие справки, и надеюсь, что буду учиться в Гриффиндоре. Судя по всему, он самый лучший; я слышала, что там учился сам Дамблдор, но полагаю, что попасть в Равенкло было бы не так уж плохо… В любом случае, нам лучше пойти и поискать жабу Невилла. Знаете, вам всем лучше переодеться, думаю, мы скоро приедем.
Гермиона и Невилл исчезли так же быстро, как и появились.
- Вам лучше, вам лучше, ёкхарныбабай... – передразниваю заучку. – Задницей чую, что не учёба будет в компании таких, как вот это вот лохматое недоразумение, а сплошной вынос мозга и непреходящая головная боль у всех, кому не посчастливится с ней связаться.
- И не говори, – согласно кивает Дора. – Всего ничего пообщались, а у меня в голове уже каша. Кстати, а что ты за имя ей называл?
- Имя первого уроженца Монголии, полетевшего в космос. Мне показалось весьма сомнительным, что она может его знать. Как выяснилось, я не ошибался.
- Не ошибался он, – прыснула Дора. – А мне-то чего стоило, чтобы не заржать? Я-то, в отличие от неё, знаю, что это ты так решил над ней приколоться!
- Вы ещё слышали, что она сказала? Хочет пойти учиться в Гриффиндор только лишь потому, что там учился Дамблдор? Меня терзают смутные сомнения… Похоже, доверие к власть имущим у неё такое, что она без зазрения совести будет стучать, как дятел по дереву, на всех и на всё, что ей покажется неправильным, лишь бы выслужиться перед начальством. Как есть готовый барабан[19], власть имущие таким страсть как рады.
- Кому ты это говоришь, кому? – отвечает Тони. – У меня из-за таких, как вот эта Гермиона, погибла вся семья моего дедушки. Когда после войны создавали Израиль, мои прадедушка и прабабушка собрались ехать. Ждали только дедушку, служившего в армии, но он, вернувшись, увидел только их могилы. Как оказалось, давний знакомый прадеда очень завидовал нашей семье, и по надуманному поводу добился сдачи их в полицию. Прадед умер от побоев вскоре после возвращения домой, а прабабушка не смогла жить одна… Дом к возвращению дедушки, конечно же, ограбили и перепродали чужим людям. Так что эта шармута[20] Грейнджер пусть охмуряет кого-нибудь другого, мы уже пуганые.
- Понимаю тебя, друг, иметь дело со стукачами не хочется никому. Вот увидите, много друзей она так и не найдет, из-за этого будет жутко на всех обижена и с возрастом станет мстить всем и каждому.