Не скажешь ведь, что такого же плана на моей памяти были правозащитники ельцинского периода, исходившие ядовитой слюной от одного лишь положительного высказывания про что-нибудь русское. Впрочем, правозащитники и прочие поборники прав меньшинств – они все такие, на всю голову ушибленные, в «благополучной» Европе их и в прошлый раз тоже навалом было. Так что не первая она, та Грейнджер, и не последняя.
Холмы за окном превратились в горы, начало смеркаться.
Дверь в купе открылась снова. На этот раз вошли трое, один чрезвычайно бледный и худой, без малейшего признака загара на холёной морде лица, причём похоже на то, что ещё и накрашенный, точно выходец из какого-нибудь благородного аристократического петушатника[21], и при нём двое с выражением лиц «а еще я туда ем» и комплекции соответствующей. Петушок, видать, типа местный авторитет, а эти двое громил при нем – типа охранники.
- Это правда? – с порога заявил петушок. – По всему поезду ходят слухи, что здесь едет Гарри Поттер. Так это ты?
- А чё надо-то?
- Это Крэбб, а это Гойл, – бледнолицый представляет своих бугаёв. – А меня зовут Малфой, Драко Малфой.
М-да, а говорит-то как манерно, слова растягивает, ну точно петушок, и место ему – возле параши. Даже подсвечивается сей персонаж голубоватым цветом, как предупреждение: «Руками не трогать!» Ну, так и не будем трогать, поскольку не положено, в смысле кулаками бить не будем, для этого орудия труда есть.
- Ты скоро поймёшь, что одни колдовские семьи лучше других, Поттер, – продолжает тем временем Малфой. – Лучше не заводить друзей не того сорта. И я могу тебе в этом помочь.
- Интересно, мсье, и кого Вы имеете в виду под понятием «не того сорта»? – шипящим тоном вопрошаю его.
- Да вот… хотя бы вот этих, что рядом с тобой, – воротит носом бледнолицый. – Я не ожидал от тебя, Поттер, что ты будешь водиться с жидёнком и всяким магглоподобным отродьем.
- А ну-ка, повтори, что ты сказал? – вот чувствую, что начинаю закипать. – Ты, это, за базар-то отвечай, в натуре, ты кого отродьем-то обозвал, э?
- На твоем месте я был бы осторожнее, Поттер, – отвечает мне петух. – Если ты не будешь повежливее, то можешь кончить так же, как твои родители. Они тоже не знали, что для них хорошо. Будешь водиться с грязнокровками и предателями крови – сам станешь таким же.
- Деточка, а Вам не кажется, что Ваше место возле параши? – спрашиваю его.
- Что ты сказал?
- Значит, так, слушай сюда, фраерок бледнолицый, и потом не кукарекай, что не слышал. Ты, это, сам за базаром следи, а то от звонка до звонка под нарами будешь чалиться, понял, петушок-золотой гребешок? Я своим корешам верю как себе, они порожняк гнать не будут. А вот ты ежели будешь едальник свой гнилой разевать не в тему да гнать пургу, так огребёшь рано или поздно по полной программе. Так что завали хлебало и не возникай, здесь тебе не тут и чморить правильных пацанов чревато. Понял, редиска?
Крэбб и Гойл понимающе переглядываются. А вот бледнолицый, похоже, так ничего и не понял.
- Ты за это ответишь, Поттер!
- Сколько я зарезал… Сколько перерезал… Сколько душ невинных загубил… – прохрипел я, подойдя достаточно близко. – МОРГАЛЫ ВЫКОЛЮ! – вдруг заорал я на него, прищурил левый глаз, состроил «козу» в стиле незабвенного Леонова из всем известного фильма и начал надвигаться на троицу.
Теперь до бледнолицего таки дошло, что здесь не шутят. Побелев сильнее снега, если бывает снег с голубым оттенком, Малфой выскочил из купе, увлекая за собой обоих своих быков, и унёсся куда-то вдаль, вопя дурным голосом на весь вагон: «Памагите! Хулиганы зрения лишают!»
- Жёстко ты с ними, – хмыкнула Дора. – Это что ты сейчас имел в виду? Как ты с ними разговаривал?
- Так, как им будет понятно. Петухами, к твоему сведению, именуют не только самцов домашней курицы, но и любителей своего же пола, и в определённом обществе такие особи имеют низшее положение из всех возможных. Вон, в России, я читал недавно, так по всей стране, дают там за это не менее пятнадцати лет сибирских лагерей с последующим пожизненным лишением всех гражданских прав, и даже для так называемой «культурной богемы» исключений не делают…
- Правильно ты их, – добавляет Тони. – Петух, как есть он напыщенный петух.
- Во-во, и место ему – под нарами. «Того сорта», «не того»… Сам он, мать его, «не того»!
- Не ожидала я от тебя такого, – задумчиво промолвила Дора, чтобы затем широко улыбнуться. – Вот так вот непринуждённо, без лишнего политеса опустить с небес на землю такого напыщенного аристократа, как Малфой! Я же немного знаю, что он такое есть, мама про них сколько рассказывала, это же её родной племянник!
- Ну, указать ему на неподобающее поведение – это всегда пожалуйста, а вот опускать… Опускать, Дора, его на зоне будут, если он до неё доживёт, с такими-то замашками.
- Вот именно. А мы ему поможем, попасть туда, в смысле. Но всё же… Малфои, эта семья в волшебном мире одна из самых богатых!
- Короче, пишем: тягу к воровству и насилию гражданин Малфой приобрёл с рождения, – говорю я, и всё купе грохнуло смехом.
- Вот умеешь ты, Гарри, так завернуть… – утирая слёзы, смеётся Дора. – Ладно, давай собираться, похоже, подъезжаем.
Поезд и в самом деле тормозил. По громкой связи объявили: «Уважаемые пассажиры, мы прибудем в Хогвартс через пять минут. Просим оставить свой багаж в поезде, его доставят в школу отдельно». Ну да ладно, стаскиваю с полки чемоданы, свой и Доры. Достаю из сумки динамо-фонарик, пробую, как горит.
- Даже переодеваться не будешь? – ехидно спрашивает Дора.
- А зачем? Правила существуют, чтобы их нарушать, тем более такие вот беспричинно надуманные, с потолка взятые и из пальца высосанные.
- Точно! Правильно мыслишь! – вскакивает Дора. – Нет, я точно наконец-то встретила родственную душу! Это же одна из моих главных заповедей! Так держать, Гарри, вместе мы поставим эту школу на уши!
Покидаем купе, так, как и были. За нами, тоже в повседневном наряде, выходят Тони и Шеймус. Когда вагон всё-таки остановился, выходим на перрон, проталкиваясь сквозь густую толпу желающих поучиться разумному, доброму, вечному и прочему всякому, и оказываемся на выложенном брусчаткой перроне.
- Первокурсники! Первокурсники! Идите все сюда! – кричит стоящий чуть дальше бородатый верзила трёхметрового роста, размахивающий большим керосиновым фонарем.
- Давай, Гарри, увидимся! – шепчет мне Дора и уходит туда, куда идут ученики постарше. А мы с Тони и Шеймусом подходим к великану.
- Все собрались? Первокурсники! Первокурсники! Давайте все сюда! Все за мной, смотрите под ноги! – кричит великан, уходя куда-то во тьму.
Это он хорошо придумал – под ноги смотри! Тут в кромешной тьме ещё попробуй что заметь! Достаю фонарик, включаю, освещаю себе дорогу. Хм, горит исправно, несмотря на все вопли насчёт обратного. Сбрехнули, что ль, маги-волшебники? Рядом пристраиваются еще несколько ребят и девчат.
- Ещё секунда, и вы все увидите Хогвартс! – кричит великан. И впрямь, выходим на берег большого озера, на другом берегу которого, на высокой скале, стоит громадный замок с многочисленными башнями. Девочки впечатлительно охают и ахают.
- Не более четырёх человек в лодку! – говорит великан, показывая на множество мелких лодок, по виду едва ли больше плоскодонок, на которых у нас рыбу ловят. Сажусь, рядом пристраиваются Тони и Шеймус, четвёртым оказывается мальчуган, назвавшийся Терри Бутом. Представляемся сами, и я приятно удивлён, что новый знакомый не стал сразу же смотреть мне на лоб в поисках того, чего там нет.
Великан сел в собственную лодку, и крикнул: «Вперёд!». Пересекаем озеро, как – не понял, ни вёсел, ни мотора в лодках нет. Замок становится все ближе и ближе, заходим в пещеру под ним, где оказывается пристань, к которой мы и причаливаем.
- Эй, ты, это твоя жаба? – кричит великан, обходящий лодки, пока мы поднимаемся к воротам.
- Тревор! – кричит давешний любитель земноводных, протягивая руки и получая в них большущую буро-зелёную жабу. Вот раззява, блин, как он её потерять-то мог? Не жаба, а чистая зверюга размером с кроссовок сорок шестого размера, не меньше. Специально хотел бы – не наступишь, побоишься.
Великан обогнал всех, подошёл к воротам и трижды стукнул по ним кулаком. М-да, ему бы боксом заниматься, однозначно чемпионом мира бы стал, кулачки у него с двухпудовую гирю будут, куда до него Мохаммеду Али.
Ворота распахнулись, на пороге стоит высокая сухопарая дама в зелёном балахоне и остроконечной шляпе. Выражение лица у неё то самое, классическое учительское. «Степанов, к доске! Не готов, садись, два!», короче, классика жанра, в приснопамятном «Ералаше» не раз и не два отраженная.
- Привёл первокурсников, профессор МакГонагалл! – говорит великан.
Так, это же та самая мадам из школы, которая мне письмо прислала.
- Спасибо, Хагрид, я отведу их.
Новое задание: Пройти распределение на факультет Хогвартса
Новое подзадание: Избежать попадания на Гриффиндор
Новое подзадание: Избежать попадания на Слизерин
Новое задание: Постараться не вызвать драку в первый же день
Драку – и в первый же день? Оригинально, сам бы вряд ли додумался. Что ж, пойдем, посмотрим, что это за место такое весёлое…
[11] А ид – еврей (идиш)
[12] Папа (идиш)
[13] Мама (идиш)
[14] Семья (идиш)
[15] Александр Розенбаум «Иерусалим» (сл.и муз. А.Я.Розенбаум)
[16] Олег Митяев «На перроне разлук» (сл.и муз.О.Г.Митяев)
[17] Ирландская Республиканская Армия – нелегальная военизированная организация, действовавшая в начале и середине XX века. Изначально боролась за отделение Ирландии от Великобритании, затем, после провозглашения ирландской независимости, ставила своей целью воссоединение Северной Ирландии с Южной.
[18] Олег Митяев «Таганай» (сл.и муз.О.Г.Митяев)
[19] Осведомитель, стукач (жарг.)
[20] Еврейское ругательное слово, означающее что-то наподобие «проститутка-мошенница»
[21] К сожалению, это действительно так. Английские аристократы отличаются тем, что разного рода половые извращения, в том числе педерастия – норма их поведения. В частности, практически все так называемые «элитные» учебные заведения для отпрысков древних, благородных и до ужаса титулованных английских семейств, как, например, Итонский колледж, по своему образу жизни и воспитания молодежи являются самыми натуральными рассадниками педерастии. Мальчики, попавшие туда, воспитываются в полной изоляции от противоположного пола, что в отрочестве приводит к развитию именно этого отклонения в психике. Так что практически любого британского аристократа можно смело называть петухом, и это будет правдой. Именно поэтому сановные лорды с таким упорством отстаивают мнимые права однополых меньшинств, видя угрозу в любом преследовании «голубых» и «розовых». Также это одна из причин, по которой британская аристократия люто, бешено, буквально на генетическом уровне ненавидит Россию и русских, все же в России сторонников однополых извращений до сих пор считают чем-то, не принадлежащим к человеческому роду.
Комментарий к Глава шестая. Новые друзья... и все остальные И ещё одна глава, с которой и начинаются приключения Вована в Хогвартсе. В компании Доры он отбывает туда и встречается с теми, с кем ему встречаться очень не хотелось...
====== Глава седьмая. Кажется, пчёлы что-то подозревают! ======
Мёртвая змея не шипит,
Не щебечет мёртвый щегол,
Мёртвый негр не идёт играть в баскетбол.
Только мёртвый негр не идёт играть в баскетбол.
Ай-яй-яй-яй-яй, убили негра, убили негра, убили,
Ай-яй-яй-яй-яй, ни за что ни про что, суки, замочили,
Ай-яй-яй-яй-яй, убили негра, убили негра, убили,
Ай-яй-яй-яй-яй, ни за что ни про что, суки, замочили…
Запрещённые Барабанщики «Убили негра»
Заходим в замок вслед за сухопарой мадам. Зрелище… ну как, с чем сравнить бы? Бывал я в католических соборах, уцелевших со средневековья и превращённых в связи с этим в музей, больше всего оно самое и напоминает. Вот только в соборах не бывает пустых рыцарских лат, сжимающих в железных руках мечи, алебарды, копья и топоры, и не свешиваются с потолка штандарты с гербами, один другого вычурней. Электричество обитатели замка провести сюда, похоже, забыли, коридор, по которому ведут всю нашу толпу, освещается факелами, висящими на стенах, и от этого свет достаточно подслеповатый.
В дальнем конце коридора видны двери такой ширины, что скорее под стать локомотивному депо какому-нибудь, туда паровоз проедет и не зацепится, на глаз даже наш габарит пройдёт. Но… заводят нас не в эти широкие двери, а в крохотную клетушечку чуть сбоку, и набивается нас, первокурсников, там, как в троллейбусе в час пик. Ну да ладно, нам-то, ватникам, не привыкать, в транспорте толпиться, когда ехать надо, а места в вагоне меньше, чем собравшихся на остановке пассажиров, а вот избалованные английские детишки начали нервничать.
Профессор МакГонагалл стала возле дверей.
- Добро пожаловать в Хогвартс, – сказала она. – Торжественный банкет по случаю начала учебного года скоро начнётся, но прежде, чем вы займёте свои места в Большом Зале, вас распределят по факультетам. Распределение – очень важная церемония, потому что, пока вы здесь, факультет будет как бы вашей семьёй в Хогвартсе. Вы будете учиться вместе с учениками вашего факультета, спать в спальне вашего факультета и проводить свободное время в гостиной вашего факультета. Всего факультетов четыре, Гриффиндор, Хаффлпафф, Равенкло и Слизерин. У каждого из них своя славная история, и из каждого выходили выдающиеся волшебники и волшебницы. Пока вы учитесь в Хогвартсе, за ваши успехи вашему факультету будут начисляться баллы, а за любое нарушение правил баллы будут сниматься. В конце года факультету, набравшему наибольшее количество баллов, вручается Кубок Школы, а это очень почётная награда. Надеюсь, каждый из вас станет достойным учеником факультета, в который будет распределён. Церемония Распределения начнётся через несколько минут в присутствии всей школы. Предлагаю вам по возможности привести себя в порядок, пока будете ожидать начала церемонии, – закончила мадам свою речь.
Ну да, ну да, за политику партии кому другому втирайте, мадам. Нужен мне ваш кубок, как ежу футболка. Мне бы поскорее доиграть до упора, докуда получится выбраться из игры живым, да свалить с Островов куда подальше. Если будет кому составить мне компанию – милости просим. Что же до «гостиной своего факультета» – простите, Холмс, то есть Дамблдор, а как же пропагандируемые вами идеи межфакультетского единства? Или вы хотите, чтобы все мы друг на друга волками смотрели? По книжкам помню ведь, что было нечто похожее.
Напоследок эта самая мадам окинула взглядом всех собравшихся. Ага, далеко не все были одеты по форме и далеко не все выглядели в соответствии с традициями.
- Потрудитесь привести себя в порядок, – сказала она. – Я вернусь, когда мы будем готовы вас принять. Ждите здесь и не шумите.
Ну-ну, кот из дома – мыши в пляс. Тут же по толпе пошли перешёптывания и смешки. Ясно слышались нравоучения Гермионы, которая без умолку втирала всем, кто был готов это слышать, о тех заклинаниях, которые она разучила. Так, а это ещё что за? Через три головы от меня ясно вижу классическое такое английское лицо… чёрное, как сапог, аж лоснится. И таких вот выходцев из колоний тут явно не два и не три, попадаются и жёлтые физиономии китайчат. Некоторые голубым цветом светятся. Ё… куда я попал? Неужели навязывание терпимости к извращенцам и небелым и сюда добралось? Да… похоже, старушка Британия здесь впала в маразм ещё быстрее, чем в прошлой жизни.
Я-то, в общем-то, знал в теории, как вся эта канитель должна будет проходить, но все равно немного напрягает, знаете ли. Шляпа еще эта со встроенным сканером мозгов, ведь запалит же, что «царь ненастоящий!», не дай Бог, ещё настучит, кому не следует. Выбрался неуважаемый директор из дурки или ещё не выбрался, готовым надо быть ко всему.
Какая-то девчонка за мной ахнула. И было с чего, из стены выползло несколько привидений, ведущих разговор о чем-то своём.
- А я вам говорю, понять и простить. Мы должны дать ему еще один шанс, – говорил призрак, похожий на маленького толстого монаха.