Алви задумчиво поковыряла носком туфли кафельный пол. А что, если она не справится со стажировкой? Ей никак не удавалось придумать хотя бы одно вакантное место для Полиформовщика-недоучки. Алви глубоко вдохнула и стиснула зубы. «Нечего и думать об этом, – сказала она себе. – У меня все получится».
Трудно отказаться от дела, которое ты любишь. По крайней мере, она была уверена, что полюбит эту специальность. В подготовительной школе она изучала теоретические основы всех шести стандартных дисциплин, и Полиформовка была для нее самой интересной из всего остального.
– Еще не поздно попросить что-нибудь поближе к дому, – чуть слышно пробормотал pater, коснувшись легонько своей рукой ее плеча.
Алви прижалась к нему:
– Насколько мне известно, ближайшее место, которое я могла бы получить, находится в Мэриленде. Это ничуть не ближе Англии.
Алви мысленно прикинула. Если она верно помнит географические данные, то ширина Атлантического океана около 3700 миль. Отсюда до Нью-Йорка 535 миль – столько их семье пришлось проехать, когда они в прошлый раз были в Германии. Допустим, Лондон находится в ста милях от западного побережья Англии, то есть отсюда до Лондона порядка 4335 миль, что раз в восемь дальше, чем отсюда до Мэриленда.
Она уже хотела сказать отцу, что ошиблась, но тут же одернула себя и снова задумалась. В восемь раз дальше, чем Мэриленд? Она и впрямь уезжает далеко от дома. Насколько же магия и современные технологии сумеют сократить для нее это расстояние?
У Алви заныло сердце, а ведь она еще даже не покинула станцию. «Но ведь это целое приключение!» – напомнила девушка себе. Она не могла даже мысленно представить ту поездку, которая ждала ее по другую сторону зеркала.
– Алви Бре… – заговорил проводник, но осекся и уставился в планшет, который держал в руках. – Брекенматчер?
Если она не станет женой какого-нибудь обладателя простой фамилии, ей придется всю оставшуюся жизнь слушать, как некоторые люди по-разному коверкают ее собственную.
Она повернулась к родителям, обняла их и часто-часто заморгала, еле сдерживая слезы. Она скоро вернется домой – и даже не заметит, как пролетит время. Сейчас совсем ни к чему плакать, оставляя на стеклах очков пятна от мокрых ресниц.
– Я люблю вас, – прошептала она.
– Gute Reise[4], — шепнула в ответ мать. Pater поцеловал дочь в макушку.
Алви набрала полную грудь воздуха, расправила плечи и разгладила свой форменный передник. Ей не следовало пока что носить его, но передник придавал ей храбрости и напоминал о мечте. Улыбнувшись родителям, она взяла чемоданы и громко сказала:
– Сюда?!
– Проходите скорее, – поторопил ее проводник, указывая рукой на безупречное серебряное зеркало в большой медно-красной раме. Если оно сделано из того же стекла, что и зеркало в ее комнате, оно должно весить…
Алви решительно выкинула из головы все вычисления. Какая разница, верно?
Проводник прикоснулся рукой к зеркалу, и отражение Алви расплылось в серебряном ореоле. Алви протянула ему билет, он сделал на нем пометку ручкой и вернул девушке.
– В Довер. Шагайте уверенно, – проводник снова жестом указал вперед.
Алви еще раз взглянула на родителей, махнула им, насколько это могло получиться с двумя чемоданами в руках, и шагнула через зеркало в свое будущее.
Глава 2
Алви уже много раз путешествовала при помощи зеркал, но ее все еще поражали эти перемещения. Переход через зеркала ощущался так, будто она проходила сквозь охлажденную ртуть, и ни одна часть ее тела не могла избежать таких ледяных укусов. Ощущение холода просачивалось сквозь одежду и пробиралось сквозь волосы, заставляя спину и руки покрываться гусиной кожей.
В глаза ударил совсем другой свет: бледно-оранжевый от стеклянных светильников Огневиков и белый от обычных электрических лампочек. Вокруг раздавались различные звуки: шаги, разговоры людей, смешавшиеся с отдаленным жужжанием, ревом автомобилей и позвякиванием трамваев. Алви несколько раз моргнула, холод постепенно уходил. Она еще никогда не бывала в Довере до этого. Местная станция зеркальных сообщений была куда крупнее и гораздо многолюднее, нежели та, что в Колумбусе.
– Проходите, освобождайте место, – крикнул ей уже другой проводник, намного старше того, с почти седыми волосами и бородой, и нетерпеливо взмахнул рукой. Схватив свои чемоданы, Алви заставила себя вновь сосредоточиться и поспешно отошла от зеркала, на ходу пытаясь найти свободную скамейку, чтобы сложить вещи и сориентироваться. Но все сидячие места были заняты: на одном сидела пара с ребенком, на другом – группа мужчин, которые разговаривали на языке, напоминавшем французский, на остальных – группа подростков – вероятно, школьный класс – в форменной одежде из клетчатого тартана. Пока она шла, несколько человек взглянули ей вслед, но в основном их взгляд останавливался на ее красном переднике подмастерья. Возможно, замечали также ее брюки, но она увидела еще одну женщину в чем-то подобном, так что в этом смысле она не представляла собой нечто особенное.
Она нервно оглядела терминалы – сколько же зеркал! – и начала мысленно прикидывать. Брюки носила здесь всего одна десятая процента женщин. Обычно, если Алви считала, что нужно произвести на кого-то впечатление, она надевала юбку, но путешествовать в таком одеянии терпеть не могла, да и мг. Прафф уже согласился взять ее на стажировку, не так ли? К тому же это были лучшие ее брюки.
Почти посередине станции росло большое дерево – архитекторы, должно быть, решили выстроить здание вокруг гиганта, а не рубить его. Огромный ствол опоясывал шестиугольник из скамеек. Алви заметила свободное место, поспешила туда, поставила чемоданы и вынула конверт с документами, чтобы взглянуть на свой билет.
Она должна была отправиться из терминала 13B в 9.00 утра. На часах уже было восемь тридцать, и поэтому нужно было поспешить с поисками терминала.
Убрав билет и паспорт, Алви подхватила чемоданы и стала пробираться через шумную толпу, заприметив по пути еще один красный передник, – и вскоре отыскала нужный терминал. Она пристроилась в конец длинной очереди, опустила на тротуар чемоданы и вытерла холодный пот с ладоней. Ей никогда еще не доводилось путешествовать одной. И впрямь приключение.
Подошел какой-то человек, проверил ее билет и поставил штамп в паспорте.
– У вас будет шесть остановок: Новая Шотландия, Ньюфаундленд, Гренландия, Исландия, Норвегия, Германия. Вам уже случалось путешествовать через Атлантику?
Алви кивнула. Даже самые большие зеркала, заколдованные самыми умелыми Осветителями, не способны перенести человека за океан в один прием.
Служащий вручил Алви синюю ленту, и она надела ее через шею и плечо. Точно такими же украшениями были отмечены все, стоявшие в этой очереди, и это означало, что все направляются в одно и то же место. Такой порядок гарантировал, что никого из тех, кому нужно в Гамбург, не отправят в Прагу.
Очередь постепенно продвигалась. Алви вновь подхватила свой багаж, старательно сосредоточилась на спине стоявшего перед нею путешественника с синей лентой и вновь шагнула в леденящие объятия зачарованных зеркал.
Хотя Алви и удалось немного поспать на пароме, но на берег Англии она сошла совершенно измотанной. Из-за усталости она равнодушно отнеслась к новому месту, которое ей очень скоро предстояло называть своим домом. Вместе с другими пассажирами она села в автобус, идущий к вокзалу. К счастью, поезд прибыл всего через несколько минут после того, как она вошла на платформу, и очень скоро Алви оказалась в одном из его длинных вагонов.
Оглядевшись, она обнаружила пустое сиденье напротив мужчины лет сорока с чем-то, обладателя обширной лысины, окруженной венчиком темных волос. Над верхней губой у него красовались усы, столь же внушительные, как и у мг. Джефферсона. Он был погружен в чтение газеты. Алви пропихнула в проход свой багаж, села и повернулась так, чтобы ее колени не мешали незнакомцу.
После этого Алви потерла глаза под стеклами очков, глубоко вздохнула и уставилась на сумеречный пейзаж в окне. На отдаленных холмах светились огоньки, но Алви не успела ничего толком разглядеть – поезд быстро нырнул в туннель. Она нахмурилась. Завтра перед Алви, конечно же, откроются куда лучшие виды Англии. Ей так хотелось закинуть голову на сиденье и вздремнуть, но она боялась пропустить свою станцию, и, кроме того, у нее было обильное слюноотделение во время сна. Когда поезд выехал из туннеля, Алви снова уставилась в окно, хотя уже было темно и она почти ничего не видела.
Немного позже она полезла в сумочку и вынула билеты, чтобы еще раз проверить название станции. Ей нужно быть очень внимательной.
– Подмастерье?
Алви повернула голову и увидела, что сосед смотрит на ее красный передник поверх газеты. Девушка улыбнулась:
– Да, но будущий. Я даже Привязку еще не прошла.
– Вот как? И прямо из Соединенных Штатов.
Она удивленно заморгала.
– Ваш акцент говорит сам за себя, моя дорогая.
– О, конечно. Только сегодня утром выехала оттуда.
– Сегодня утром? – повторил он, вскинув густую бровь. – О да, эти ужасные транспортные зеркала…
– Так намного быстрее, чем на пароходе.
– И очень опасно. Но, опять же, вы, американцы, не боитесь опасностей, верно?
– Но ведь не только мы путешествуем через…
– Вам повезло, – перебил ее сосед и, свернув газету, положил ее на колени. – Я ведь тоже маг.
Она приободрилась.
– Правда? И в какой же области?
– Полиформовщик. И, сказать по правде, возвращаюсь из Парижа с довольно важной конференции.
– Полиформовщик! – восхищенно повторила она (магу, похоже, понравился ее тон). – Ах, но ведь это и моя специальность! Ну, будет моей специальностью.
– Должен заметить, что с этими материалами очень трудно работать, – он с головы до ног окинул Алви изучающим взглядом. – Особенно женщине.
Радость и восхищение тут же исчезли с лица Алви.
– Что вы имеете в виду? «Особенно женщине»? – Боже, она не слышала подобных фраз с тех пор, как поступила в школу Джефферсона.
Он встряхнул головой и небрежно махнул рукою, словно отмахивался от ее вопроса.
– Так, ничего, не обращайте внимания. У меня нет учеников, я слишком занят, слишком занят. У опытного Полиформовщика всегда очень много дел. Вы читаете новости?
– Да, сэр.
– Правильно делаете. Возможно, вы слышали обо мне. Я маг Эззелл.
Алви напрягла память, но имя было незнакомым.
– К сожалению, нет.
Он нахмурился:
– И в какой же части Штатов вы живете?
– Огайо.
– Тогда понятно, – он сложил руки на груди и кивнул. – Если бы вы жили в Нью-Йорке, то, конечно, слышали бы обо мне. Впрочем, где мои манеры? Вы ведь только что приехали. Уже бывали в Англии?
– Нет, сэр.
– И у кого же вы будете учиться?
Алви снова улыбнулась:
– У мага Мэриона Праффа.
Выражение лица мг. Эззелла почти не изменилось, разве что глаза. Они как-то странно прищурились, будто он только что съел что-то прокисшее, но не хотел показывать этого, чтобы не обидеть повара.
– Вот как… – его голос прозвучал несколько напряженно. Алви невольно задумалась, что бы это значило. Она не находила в своем ответе ничего плохого…
– Думаю, что он пришлет водителя на станцию, – она выглянула в окно. – Ох, как бы не пропустить мою остановку.
Она давно уже не слышала объявлений.
– Ну-ка, позвольте взглянуть, – он наклонился вперед, выхватил билет из ее рук и нашел нужное название. – Ага, вам везет. Следующая остановка.
– О, спасибо! – ответила Алви, взяла свой билет и убрала его в сумку. – Не терпится поскорее добраться до места и познакомиться с наставником.
Поезд начал замедлять ход. Несколько пассажиров поднялись с мест и направились к двери.
– Боюсь, вас ждет разочарование, – вдруг сказал мг. Эззелл.
Алви несколько раз моргнула от удивления.
– Да?..
Вместо ответа он дернул головой в сторону выхода.
– Вам пора.
– Но… – начала она. Но поезд уже останавливался. Для болтовни не было времени. Алви быстро поблагодарила попутчика, схватила чемоданы и поспешно выбралась из вагона вслед за другими пассажирами. Суматоха напрочь выбила из ее головы вопрос о том, почему же она будет разочарована.
Рельсы с помощью заклинаний Плавильщиков позволяли поезду ехать очень быстро. Алви с удовольствием осмотрела бы пути, чтобы узнать, где заканчиваются современные технологии и начинается магия, но как только мимо промчался следующий поезд, любопытство уступило опасению лишиться носа. По крайней мере, найти скамью здесь было намного легче: Алви села и снова сверила свой маршрут. Ее должен был встретить шофер мг. Праффа, но где, спрашивается, она должна была его искать?
Она оглянулась в поисках часов и обнаружила их на дальней стене здания вокзала. Восемь часов. Уже? Кошмар, ее биологические часы совсем сбились, она думала, что сейчас еще день. Она немного перекусила на пароме, но определенно не отказалась бы от порции братвурста[5] или чего-нибудь еще в этом роде.
Она смотрела на окружавших ее людей, которые болтали, группировались в кучки для посадки на поезд. Все здесь разговаривали так изысканно, так правильно, будто языки у них лежали где-то глубоко во рту. Впрочем, звучало довольно приятно, хоть и не всегда понятно.
Схватив чемоданы, Алви ушла с платформы и зашла в здание вокзала, ища глазами… она сама толком не знала кого. Ей попадалось немало людей, ожидавших с табличками, на которых были написаны чьи-то имена, но ни на одной из них не было надписи «Алви», «Брехенмахер» или «заблудившаяся ученица».
Она побрела обратно на платформу; ветер от промчавшегося без остановки поезда взлохматил ее волосы. Люди собирались в кучки, негромко переговаривались или просто слонялись без дела в ожидании своего поезда. Похоже, никто здесь не искал ее. Алви еще раз проверила свой маршрут, надеясь заметить что-то пропущенное. Естественно, ничего нового она не нашла: черным по белому было написано, что ее должен встретить шофер. Алви чувствовала, как участился ее пульс и ладони начали потеть. Она снова вернулась в здание вокзала, нашла служащего, потом еще одного, расспросила их, но ни тот, ни другой ничего не слышали ни о Брехенмахер из Америки, ни о мг. Праффе.
Уже девять часов. Ее руки предательски тряслись от волнения и тяжести чемоданов, Алви подошла к огромной карте Лондона, висевшей на одной из стен здания вокзала. Там было изображено по меньшей мере три станции в пределах Лондона на этой линии. Может быть, она ошиблась? Но попутчик в поезде говорил с полной уверенностью, что это ее станция. Наверное, придется купить новый билет. Но она даже не обменяла деньги – у нее были только доллары…
Алви подошла ближе к карте. Во сколько прекращается движение поездов? В Штатах они ездят допоздна, но англичане настолько отсталые по части транспорта… Что, если ей придется ночевать на этой станции? Что, если мг. Прафф засчитал ей неявку? Что, если…
Что-то мягкое и сверкающее толкнуло Алви в левый бок с такой силой, что она не удержалась на ногах. Чемоданы вылетели из рук, и она всем телом упала на локоть. Боль пронзила ее руку до самой ключицы. С носа слетели очки, и Алви, подняв голову, разглядела только, как очень большое и очень фиолетовое расплывчатое пятно пронеслось мимо нее в сторону одной из платформ. Женщина в своем безудержном порыве устремилась дальше; громкое и частое клацанье ее каблуков ни на мгновение не сбилось с ритма. Алви стиснула зубы, чтобы не вскрикнуть. Неужели эта женщина так спешила на поезд, что не могла даже остановиться и попросить прощения?
Алви потянулась за очками, но ее пальцы нащупали только пыльный тротуар. Она поднялась на колени и пошарила другой рукой. Тоже ничего. Даже собственную руку она различала только как нечто пушистое, персикового цвета на приглушенном фоне. Алви еще сильнее стиснула зубы, поползла вперед на коленях, вытянув перед собой руки, и нащупала ручку одного из чемоданов.