Команда Утера, не превышающая и десяти бойцов, стала в плотное кольцо, выставив вперед щиты. Сам Молот Колдунов встал в центре, чтобы быстро занять брешь, когда одного из бойцов выбьют. Страшный тяжелый молот он одел в чехол, туго набитый конским волосом, чтобы оружие стало хоть чуточку менее смертоносным. Остальные члены ордена взяли обороняющихся в плотное кольцо в несколько рядов. Нападающие слитно и мощно пришли в движение, точно водоворот, кружа вокруг команды Утера.
Резко и отрывисто, точно лай, прозвучала команда невидимого лидера, и белые рыцари, точно голодные львы, набросились на защищающихся. На секунду все смешалось: лязг железа, треск ломающегося дерева, грохот щитов. Крики боли и неистовства. И вновь железная лава отхлынула и закружилась. Несколько оглушенных рыцарей повалилось в центр круга, но и нападающие понесли потери. Кто сам отходил за спины, прихрамывая или придерживая поврежденную руку, кто-то, роняя рубиновые капли горячей крови, был вынесен из боя товарищами. И вновь стальной прибой несокрушимой стеной ударил в твердь щитов. Так, точно живая вода, нападающие выбивали бойцов одного за другим.
Вариан всей душой ненавидел стоять в щитовой обороне, когда нужно держать удар и прикрывать того парня. Его призванием были дерзкие вылазки и поединки. Отличительной особенностью королевской крови было мгновенное принятие решений. К тому же Вариан владел уймой трюков, которые могли выбить из колеи любого противника.
Раз за разом король сдерживал град ударов. Бил мечом, щитом, старался ловким пинком сломать нападающему ногу. Но с каждым новым натиском силы таяли, а ударов становилось все больше. Все длительнее, яростнее и свирепее был натиск врагов. Сгрудившись в кучу вокруг могучего северянина, бойцы отчаянно отбивались от превосходящего числом противника.
Вариан получил тяжелый удар по шлему. Воздух наполнился оглушительным звоном, фигуры противников и шум битвы потонули в густом тумане. Оседая, король глянул влево. Почему соратник не прикрыл от коварного удара? Оказалось, тот и сам лежит на твердых каменных плитах, и противники уже бегут по нему, взламывая отчаянную оборону команды Утера.
Теряя сознание, король успел улыбнуться запекшимися губами:
– Сейчас начнется.
Молот Колдунов ревел белугой, сотрясая дорогое гномье стекло в узорчатой раме. Как всегда, в решающий момент битвы на него снизошла божественная благодать. Оружие врагов не могло поранить инквизитора. Сколь бы силен ни был удар и сколь бы ни было остро оружие. Оно всегда останавливалось на волосок от тела рыцаря и отскакивало от невидимой божественной брони. Сам воздух наполнился могучей силой и грозно гудел, как растревоженный улей! Едва заметное золотистое сияние окутало белого рыцаря, свивая тонкие, едва различимые светлые линии в сложный подвижный узор. Как древний голем, возвышался северянин над грудой оглушенных или раненых соратников.
– Ну! Налетайте, жалкие трусы! Сам Единый дарует мне силы, – победно и безумно хохотал Утер.
И послушное воинство вновь и вновь нападало. Верховный паладин, как котят, расшвыривал бойцов тяжелым молотом. Пробивал щиты, мял, как сусальное золото, доспехи. Но защитники веры не были глупцами. Повинуясь отрывистым командам, один рыцарь бросился сзади под ноги могучему бойцу, остальные же мощной волной навалились спереди и свалили великана, прижимая его к полу щитами. Все рыцари, еще стоявшие на ногах, навалились сверху, силясь удержать Молота Колдунов и переждать приступ божественной благодати. И сколь бы ни был могуч глава ордена, а все же сбросить с себя целую груду с ног до головы закованных в сталь здоровенных рыцарей было не под силу.
Позже, перевязывая полученные раны подопечным, Утер высоко оценил выдумку паладинов. Вариан сидел молча, мысленно проклиная все на свете, голова нещадно болела. Желудок норовил вернуть съеденное назад. Все тело чесалось от едкого, соленого пота, но почесаться под жесткой стеганкой не было никакой возможности. Он просто сидел и ждал, пока какой-нибудь освободившийся брат-боец поможет ему раздоспешиться.
Наконец сам Утер помог Вариану разоблачиться. Молот Колдунов был доволен и бодр, несмотря на несколько царапин страшноватого вида на лице, все еще сочившихся кровью.
«Похоже, воспитанники приложили его напоследок в сердцах», – подумал Вариан и криво ухмыльнулся.
– Ты молодец, мой мальчик! Держался до самого конца! Я горжусь твоей стойкостью! Если б не королевская кровь, из тебя бы вышел славный защитник веры!
– Надеюсь, я буду не худшим королем, чем белым рыцарем, – ухмыльнулся Вариан.
– Если ты будешь хотя бы вполовину таким королем, как и воином, нашему королевству обеспечено процветание, – Утер хлопнул его по плечу, заставив скривиться от боли.
Глава ордена удалился оценивать урон, нанесенный инквизиции праздничной тренировкой, а обессиленный монарх откинулся на каменную стену, жесткую и холодную, мечтая лишь о теплой ванне и мягкой перине. Благо и то и другое было не за горами.
Спустя несколько дней Вариан с частью личной гвардии в сопровождении королевской свиты выдвинулся к замку Д'Ассо. Молодой монарх не брал с собой многочисленные обозы, не ездил в громоздких каретах, а, к вящему неудовольствию принимающей стороны, передвигался по-военному – верхом. Шатер, спальник, кое-какие необходимые в походе вещи да скромный запас простой пищи – вот и все, что брал с собой в дорогу король. Будто обычный солдат, он ехал на равных в окружении простых гвардейцев. И только чуть более качественно выделанные доспехи да тонкий золотой зубчатый венец на шлеме отличал его от простых солдат.
Такая простота и неприхотливость не могли не пленить честных рубак. И люди выполняли долг столь же ревностно и рьяно, как самые профессиональные хирдманы гномов, что славятся дотошностью, упорством и несгибаемостью.
Д'Ассо, конечно, не был извещен о скором визите монарха. И когда Вариан появится на землях феодала, отряд короля войдет в замок практически на плечах разведки, объезжающей владения своего сеньора. Вариан рассчитывал застать вассала врасплох. Раньше этот фокус ему всегда удавался. Верховный властитель получил немало выгоды, используя его в каждой поездке, и овладел им в совершенстве.
Рядом с Варианом в простой, но добротной одежде, без доспехов и оружия ехал Ллойс. Он держался на диво уверенно. Да и седло он выбрал рыцарское, с высокой спинкой и массивными стременами. Как обычно, советник вел неспешную, тихую беседу с королем, время от времени подавая ему какие-то свитки, с ловкостью факира выуженные из обширных складок одеяния. Вариан перебирал свитки, хмурился и отдавал краткие указания. Вояки неодобрительно косились на советника и презрительно хмыкали в густые усы.
Незадолго до наступления темноты свита расположилась на небольшой разведанной авангардом поляне, со всех сторон окруженной темным бором. Хоть отряд и состоял из верховых, двигался он не так быстро, как легкие курьеры почтовой королевской службы. Тяжело навьюченные запасные лошади не выдерживали высокого темпа. И потому доехать до почтовой станции и заночевать под крышей отряд не мог. Впрочем, поздняя осень выдалась на удивление теплой. Небольшие, но добротные шерстяные шатры быстро нагревались даже от пламени нескольких свечей, надолго сохраняя тепло.
К тому времени, как лагерь был поставлен и разведен огонь, из леса вернулись фуражиры из числа авангардных всадников. Добытчики сумели подстрелить косулю и насобирали грибов, так что дотоле постная каша превратилась в настоящее королевское кушанье.
Вариан долго разрабатывал устав и быт личной гвардии. Она была его детищем. Король взял самое лучше и из эльфийских летучих отрядов, и из гномьего хирда, и даже несокрушимая орочья орда смогла кое-что дать лучшей армии людей.
В противоположность вассальным отрядам, в вечернее время все воинство по орочьему обычаю собиралось у одного большого костра. Все, от короля до простого ратника, ели пищу из общего котла. Обед, опять же в противоположность человеческой знати, не был временем принятия серьезных решений. Солдаты травили байки. Вариан и капитан гвардии гоготали над курьезами и выдумками вместе с солдатней. Лишь Ллойс, по своему обыкновению, сохранял каменное выражение лица и, как казалось, отрешенно смотрел на угли костра.
Набив желудки походной кашей и утолив жажду отваром древесных грибов с пахучими лесными травами, солдаты разошлись согласно дальнейшему распорядку. Ллойс же, Вариан и капитан отправились в шатер обсуждать дальнейший маршрут. Ллойс предлагал по пути навестить еще пару-тройку вассалов и даже подготовил документы с недоимками. Монарх, движимый любопытством и раздражением, настаивал на прямом пути. Десять дней отсрочки его просто бесили.
К тому же мог быть утрачен элемент неожиданности. Вдруг какой-нибудь феодальчик, принимающий высокого гостя, вызнает конечную цель маршрута и решит сделать доброе дело, известив Д'Ассо? В таком случае почтовый курьер может на несколько дней опередить отряд. Капитану же было все равно. Но мягкая постель в замке и новые кабаки с молодыми горячими девками манили старого вояку. Он слушал монотонное гудение советника и горячие рубленые ответы монарха вполуха, гораздо больше прислушиваясь к ощущениям довольного желудка. Да и зачем? Завтра все равно скажут, куда держать путь.
Седмицу спустя пропыленный королевский отряд вступил под своды родового имения Д'Ассо. Как и многие удаленные от богатых камнем северных и западных земель, оплот этого сеньора был выполнен из дерева, коим изобиловали здешние места.
Вариан с удивлением разглядывал массивные деревянные стены. Восток был относительно мирным краем. Орки сюда не доходили. Соседи редко что-то делили и предпочитали улаживать дела миром или через королевский суд, нежели втягиваться в дорогостоящие военные авантюры. Так что укрепления были просты, а стража лениво дефилировала вдоль гребня стены, приспустив ремешки доспехов.
Проезжая по улочкам и любуясь затейливым деревянным зодчеством крестьян и ремесленников, король отметил общее благополучие края. Люди выглядели сытыми. Были одеты чисто и аккуратно. Даже крестьянские женщины носили украшения. Не всегда это были благородные металлы, многие украшали себя цветами и венками.
Особенно заинтересовали Вариана кокетливые молодые девушки, с любопытством постреливающие глазками на статных всадников в богатых доспехах. Они украшали себя жуками, блестящими на солнце, как драгоценные камни. Зелеными, красными, даже золотыми, круглыми или продолговатыми, соединяя их почти незаметным конским волосом в сложный витиеватый узор. Предприимчивый монарх сделал себе зарубочку привезти в столицу небольшой груз таких украшений. В богатом обрамлении, скрепленные золотыми и серебряными нитями, драгоценности приобретут совсем другой вид – и стоимость. Такой подарок из рук монарха может отметить особое расположение правителя.
Мужчины тоже не чурались украшений. В основном это была вышивка. Скромный, но яркий узор охватывал ворот, плечи и подол широкой рубахи, которую здесь носили навыпуск. И чем более богатым или статным был мужчина, тем этот узор охватывал большую площадь. Вариан улыбнулся – ну точно птица паулин из книги Ллойса.
А вот богатых поясов, в противоположность столице, тут не любили. Пояса носили тонкие. В основном кожаные или веревочные, поверх рубахи. Зато разнообразие всяких кисточек, бусинок и бахромы на концах, всевозможных узлов, заменяющих пряжки, било все рекорды.
При виде короля народ кланялся глубоко, но неспешно, сохраняя собственное достоинство. Люди не торопясь брели по деревянным мосткам, приподнятым над землей, не мешая всадникам и не рискуя запачкать или промочить ноги в случае дождя. Вариану очень понравилась эта идея, и он решил хотя бы за замковыми стенами воплотить ее в жизнь.
Больше всего его поразило то обстоятельство, что в городе – столице края за толстыми стенами каждый дом имел огороженный участок. Где-то крестьяне разбивали огороды и делали постройки для животных, где-то курилась кузница или слышался звук пилы. В то время как в его столице люди дрались за каждый метр, вгрызаясь в землю, точно гномы, или устремляясь ввысь, воздвигая каменных монстров по три или даже четыре этажа.
Вскоре домишки расступились – впереди показался холм, окруженный пересохшим и заросшим малиной да черемухой рвом и плотно оккупированный городской детворой. На вершине, за частоколом, высился двухэтажный рубленый замок Д'Ассо. Хотя деревянное сооружение с большими окнами, почти лишенное фортификационных сооружений, монарх никак не мог назвать замком.
Сквозь распахнутые ворота виднелось немногочисленное, но неплохо экипированное воинство. Оно было выстроено в парадный коридор, который венчал сам Д'Ассо с челядью, стоявший под массивным гербом, обвисшим в безветрии.
Юго-восток всегда отличался мягким благодатным климатом. То ли это была природная магия эльфов, то ли особое расположение. Но долгая зима в этих краях всегда наступала позже, а уходила раньше.
Барон имел низкое происхождение. Его предки, выходцы из крестьян, занимались каким-то ремеслом и сумели скопить деньжат. Их они ссудили своему сеньору накануне кампании по усмирению одного из восставших вассалов. Сеньор весьма поиздержался в битве и потерял многих соратников, так и не усмирив бунтаря. А в уплату долга пожаловал титул и лен семье крестьян. Оказавшись у кормила, дед Д'Ассо проявил недюжинную хозяйскую смекалку и снял немало ренты со своих небольших земель, превратив захудалый край в важный торговый и ремесленный узел.
Отец Д'Ассо ссуживал деньги короне. И отец Вариана, в уплату долгов и видя хозяйственную жилку вассала, прозорливо даровал ему недавно освободившиеся, в ходе очередного эльфийского налета, восточные земли. По размеру новый лен едва был больше старого. Но климат и почва здесь куда как благоприятнее центральных регионов. Сам Д'Ассо себя пока ничем не проявил, но благосостояние его лена медленно и неуклонно повышалось.
Вариан выдвинулся вперед колонны. Капитан теперь ехал по правую руку от него, Ллойс – по левую. Знаменосец поднял стяг выше. Гвардия затрубила в боевые рога. В ответ заиграли невидимые за стенами трубы гарнизона – и над шпилем замка взвился королевский штандарт. Герб же Д'Ассо висел теперь ниже королевского, как бы признавая главенство первого. Отряд вступил под своды ворот, и монарх спешился перед низко склонившимся хозяином имения.
Барон был полноватым увальнем, жизнь которого уже перевалила за половину. Но мирное, теплое местечко, куда пристроил любимое чадо предприимчивый отец, надежно хранило счастливчика от лишних переживаний и невзгод. Его нечесаную густую черную шевелюру еще не тронула седина, а одутловатое лицо, носящее следы пристрастия к красному крепленому, еще не избороздили морщины. Бородка у барона была редкой и клочковатой, зато нежной, как первые волосики малыша; он мужественно ее отращивал и смог добиться впечатляющих десяти сантиметров.
Одет барон был, по местным меркам, богато. Даже с претензией на щегольство. Просторная фиолетовая рубаха эльфийского шелка с вышивкой золотой нитью, красные шаровары. Лакированные сапоги со странно, по восточной моде, закрученными вверх острыми носками. И малиновый плащ.
Вариан даже призадумался, что это? Местный выверт моды? Известно же, что восточные – большие модники. Д'Ассо таким образом издевается? Барон совсем не имеет вкуса или его вообще не заботит собственный вид? Так и не найдя ответов на свои вопросы, король выбросил их из головы и возложил руки на плечи вассала в дружеском приветствии.
– Скорее встань с колен, верный мой слуга. Рад видеть тебя в добром здравии.
Испуганные маленькие черненькие глазки барона оживились и забегали.
– Ваша светлость! Какая честь для нас! Как жаль, что вы не известили о прибытии заранее, мы бы подготовили достойную вашего величия встречу! – залопотал Д'Ассо, но Вариан нетерпеливым жестом прервал его.
– Ничего не нужно. Я и мои люди устали с долгой дороги, ведь мы спешили к тебе прямым ходом из столицы, оставив все важные дела, – монарх решил с самого начала нагнать страха и оставить барончика мариноваться в собственном соку.
– Так что пусть сегодня будет просто тихий семейный ужин. Как вы обычно ужинаете, барон? Мы с советником Ллойсом, – широкий жест на неподвижную фигуру в сером, – с удовольствием присоединимся к вашему столу. А после неплохо было бы отмыться от дорожной пыли. Ведь не все дороги так ухожены, как в вашей столице. Гвардия разместится в казармах. Надеюсь, там достанет места?