Место, по прихоти судьбы ставшее ему домом, буквально дышащее силой природы и магии, все в нем было так знакомо, но в тоже время удивительно волшебно. Лиам дышал, и не мог надышаться этим местом, этой силой, и ощущением родного дома. Он не знал, вернется ли сюда еще, но хотел, чтобы в его памяти эти мгновения остались навсегда.
Камиля не отходила от него ни на шаг, буквально прилипнув к руке бывшего учителя. Она одна из немногих, кто знал все нюансы будущего ритуала, и понимала, насколько он опасен. Но девушка верила, что все будет хорошо, верила в счастливую звезду и в Лиама. Она же и предложила поступить так, как советовала мантикора. Оставить потомство. Лиам не стал отказываться. Он не знал, что будет потом. Небольшой ритуал плодородия для Камили, ну а само дело не хитрое, хоть и заняло несколько часов.
Ближе к вечеру, так ни разу за весь день и не поев, Лиам с Камилей ушли телепортом к центру Запретного леса, насколько это было возможно. Оттуда прошли пару часов пешком, собрав огромный караван животных, так как оба включили «внутреннюю красоту» и вышли к Сердцу волшебного Леса. Магия здесь вела себя совершенно необычно. Она словно выходила из-под земли, и могучим вихрем устремлялась к небесам. От вихря по округе расходились невероятно сильные волны природного эфира, поддерживая весь Запретный лес. Прямо над выходом силы, рос дуб. То есть, когда-то он, наверное, был дубом, но от такого количества энергии он давно и прочно мутировал, превратившись в поистине гигантского древня. Да, он был живым не так, как обычные деревья. Он имел разум, пусть и не человеческий. Скорее больше походил на био ИИ с запредельными показателями. Да и сам древень вырос более чем на полторы сотни метров, толщину ствола имел около двадцати метров диаметром, и даже ветки его были словно деревья, чьей-то волей выросших не из земли, а из ствола этого титана.
Там, у подножия древня их уже ждал Николя. Он тут с самого прошлого утра возится. Мало того, что сам ритуал получился запредельно сложным, так еще и сопряжение магии в частях различных животных, травах и паре зелий нужно сделать идеальным с магией ритуала. Так что, работы у магистра было хоть отбавляй. Полтора суток он провозился с ритуалом, но что получилось можно узнать только на практике. С Мо на связи, Николя в последний раз перепроверил все, до последней запятой, но ошибок не обнаружил, так что за дело принялся с энтузиазмом. Это был его шанс действительно отплатить Лиаму за ТОТ раз. И хоть парень отмахивается, да и по ауре видно, что чародея он не винит ни в чем, но вот магистр все равно чувствует себя виноватым. Хотя не совсем так. Вина давно трансформировалась в желание помочь, при этом полностью так и не исчезнув полностью. Для магистра некромантии, выросшего в совсем других условиях, такие чувства были внове и стали неприятным сюрпризом. Но «страдания ведут к самопознанию», и его привели. Это неминуемо. Так что, древний чародей узнал много нового не только о себе, но и о других, хотя расширять свой кругозор такой ценой, это явно не его выбор. Изрядно посветлевшая после смерти душа и аура сделали его более человечным, что было очевидно даже ему самому.
- О, вы вовремя. Лиам, тебе сюда. Время как раз подходит. Раздевайся и ложись вон на тот алтарь, – показал Николя на один из трех каменных алтарей. Два других для других целей. Один для жертвоприношения козы, а второй для самого чародея. И нет, он не будет втыкать себе в сердце всякие металлические штуковины и делать другие идиотские вещи. Его аура, его магическое тело станет образцом. Не сила в нем, а именно сами каналы, чакры, их разветвленность и прочие характеристики. – Я почти готов.
- Хорошо. И… спасибо, друг мой. Все это… Я передать не могу… – Лиам не смог договорить, так как магистр тут же его перебил.
- Вот и не передавай. Ложись давай. – Николя не любил, когда его благодарят. Вот восхваления он любил, это да, а благодарности, они его словно к чему-то непонятному принуждали. Сам он так же не любил кого-то благодарить, и выдавливал из себя, простое вроде бы, слово, со страшным скрипом.
- Ну ты меня понял… – Буркнул смущенный Лиам. Обнял бывшую ученицу и тихонько шепнул: – береги его. Или ее.
После чего резко развернулся, грубо сдернул с себя всю одежду и улегся на холодный камень алтаря. Он слышал блеяние козы, и как оно резко прервалось, слышал запах крови, стекающей по желобкам на алтаре, чувствовал, как шедшая из под земли магия сменила русло, и вместо привычного подъема по стволу гиганта, ушла прямо в ритуал.
Лиам почувствовал, как совсем рядом с ним отрылось пространственное окно, но не как обычно. В материальном слое окна не было, только в астрале, но очень мощное, огромное. Оно пропустило сущность настолько бОльшую, чем любой из магов, или даже «глубокую», что и сравнивать их нельзя.
Звуки смазались. Лиам не мог разобрать что говорит стоящий совсем рядом Николя, что ему отвечают, но давление, которое возникло при включении «внутреннего подритуала удержания», быстро сошло на нет, и перестало выбивать последний воздух из легких сквиба. Окружающее пространство перестало скакать, словно необъезженный мустанг, и Лиам услышал:
- Это он заставил меня дать слово, что я отпущу тебя по выполнении договора, так что его и благодари. И без сарказма. Ты хоть и Богиня Рек и Озер, но всего лишь Богиня.
- Хм. Странный смертный. А ты, труполюб, мне не нравишься, но договор есть договор. Контракт подписан и будет выполнен. А теперь не мешай мне.
Затем Лиам почувствовал, что его обхватывает что-то огромное, но… слабеющее. Именно так он почувствовал Богиню. Словно некогда она была намного, нет… ВО много раз сильнее. Но сейчас все не так – силы ее на исходе, она умирает. Да медленно, но все же.
- Ты очень смелый, смертный, раз обратился ко мне. Или ты не знаешь, что меня называли коварной?
- Знаю, – прошептал Лиам. – Но ведь и я не с пустыми руками пришел к тебе. Все честно, а Боги любят честность.
- Это верно, любят. И ты прав, ты пришел не просто с даром или жертвой. Ты пришел с сокровищем, но сокровище это, только для меня. А теперь, смертный, отдай мне плату.
- Забирай, – прошептал Лиам и закричал от боли. Надрывно, громко, словно полностью отдавался этому крику боли. Ведь Богиня забирала у него ЯДРО. Зачем оно ей, они с Николя догадывались, но никому не говорили. Но оба были уверены, что скоро, где-то в этом мире появится бессмертная девочка волшебница с ядром девятого октана. С ядром Лиама. Эта надстройка души была завершающим штрихом для перерождения Богини, уставшей умирать, в бессмертную и могучую волшебницу. Но это их обоих совершенно не трогало. Что им до нее за дело?.. Нет, Лиам желал вернуть свою магию. И без ядра вполне можно стать мощным магом. Вон, у Николя никогда ядра не было, и что, слабый он маг? Вот-вот. Ядро это костыль для волшебников, а Лиам давным-давно научился ходить, да и бегать сам.
- Какое развитое у тебя Ме Силы, смертный, или как вы теперь говорите – Орто. Просто прекрасно. Ты свою часть договора выполнил, теперь я выполню свою.
И хоть Лиам был в обмороке от боли, он прекрасно слышал и понимал каждое слово Богини отчего и очнулся. Слова, одно за другим, просто впивались в его разум и оставались там навсегда. А затем снова настала боль. Не такая сильная, как была, когда из его ауры вырывали ядро, но все же весьма чувствительная. Но все это меркло перед ощущением нарастающей сети каналов. Чакры-пересечения делали первые вздохи, выделяя первые капельки магической силы. Канальцы, тонюсенькие настолько, что лишь проведший двадцатую часть своей жизни в медитациях Лиам мог их почувствовать, набирали сантиметр за сантиметром, а аура адаптировалась к последним изменениям. Сеть астральных линий оказалась столь развернута, как никогда прежде. Она словно дивной красоты цветок, расцветала в его ауре и Лиам буквально наслаждался этим чувством. Все в его душе ликовало, не считая тех ее частей, которым было дико больно. А потом он вырубился опять.
Год спустя. Там же – в Сердце Леса.
Лиам с трудом открыл глаза. Действительно с трудом, даже тяжелее, чем в больнице после того, как стал сквибом. Попробовал пошевелить рукой, но она едва сдвинулась с места, настолько она ослабла. Он скосил глаза и еле приподнял голову, но увидел самого себя. Худой, словно скелет, от мышц остались тонкие ниточки, а по телу можно изучать анатомию костной структуры. Расслабив шею, Лиам окунулся в себя, отслеживая все сразу. И свою магическую систему и взаимообмен магической силой с лесом и даже взаимообмен магией с древнем. Тот по просьбе Богини поддерживал в нем жизнь последний год, пока новое магическое тело приживалось, а аура восстанавливалась после извлечения ядра. Сам Лиам это время провел в коме. Конечно, Богиня посильнее могла бы сделать тоже самое в одну секунду, но Богиню посильнее не купишь даже сверхсильным ядром. Ей это просто без надобности. А уж если найти Богиню со специализацией на исцелении, так и вовсе было бы прекрасно. И не пришлось бы работать через физическое тело в том числе. Богиня Рек и Озер буквально вдавила создаваемую часть души с двух сторон, и снизу – со стороны физического тела, и сверху – через астрал, чем несколько смешала эти составляющие души, и уплотнила ауру. Понятное дело, что эффект побочный, но исключительно положительный. Однако у прошедшей операции оказался и минус. Большой такой, даже огромный. Каналы в духовном теле оказались как у магла. На их разработку уйдут годы и десятилетия, если не больше. Ну и так, малюсенький минус – пироманта из Лиама точно не выйдет. То есть вообще никогда. Лед и вода, вот его стихии теперь уже навсегда. Богиня, сама того не зная, определила его развитие на всю жизнь – лишь оттенка ее силы хватило на то, чтобы Лиам прошел единение со стихией, которого столь долго избегал.
- Эй, кха, кха, есть тут, кха-нибудь? – Практически шепот, но и его хватило, чтобы настроенные на него чары сработали, и отправили импульс чар на соседнюю полянку. А там собралось немало народу. В одной палатке жила Камиля, Эбигейл и Эмма Картер, ведь бывшая ученица приняла дар и взяла фамилию этой семьи. С ними жил грудной мальчик, которому дали имя Эдриан. Маленький маг был совсем слабеньким, но никого это не волновало. Камиля прекрасно знала, что нужно сделать, чтобы он вырос сильным, как его папа. А бабушка и тетя с удовольствием помогут, если понадобится. Вон с каким удовольствием возятся с малышом, да и роды приняли легко и быстро, девушка даже не устала совсем. Пара часов, и готово, словно малыш хотел уже по-быстрее появиться в этом мире.
Этот год выдался нелегким для всех них, и только этот малыш придавал этим женщинам сил, чтобы жить дальше. Но время шло, и чем ближе к родам, тем сильнее была радость от принятого тогда решения. Рождение Эдриана, словно начало новой жизни, придавало силы смотреть вперед.
Камиля не могла часто приходить к Сердцу Леса, ведь беременным такой интенсивный обмен магией с Лесом противопоказан. Так что она приходила раз в две недели, а на последних месяцах и это запретили. Эбигейл была настойчива, и Камиля тоже понимала правильность требований, но хотелось снова и снова приходить туда. Посмотреть на его осунувшееся лицо, провести рукой по отросшим волосам, и тихим голосом рассказать, как пинается его сын.
Время шло и прошел целый год с тех пор, как провели ритуал. Сразу же после него тело Лиама по самую шею укрыло корнями древня, а Богиня сказала:
- Не трогать. Сам очнется, когда будет готов. Я свою часть выполнила, выпускай меня, труполюб.
- Я знаю, что Боги не врут, но если…
- Да, да, все как всегда... Слушай меня, жалкий смертный. Не смей мне угрожать. А с этим смертным все будет в порядке.
Николя выпустил призванную Богиню и она исчезла, унося с собой ядро Лиама.
Они оставили сигнальные чары и ушли с полянки, ибо находиться там просто невозможно. Слишком большая концентрация магии, тоже не всегда хорошо. Камиля осталась жить в палатке на соседней полянке, там концентрация магии была такая же, как и на той, старой полянке, так что опасности не представляла. Летом к ней присоединилась Эмма, а после и Эбигейл. Там же родился Эдриан, под присмотром двух целителей. Ну, полутора, все-таки Эмма еще доучивается. Николя приезжал время от времени, но надолго не оставался, у него работы тоже хватало, а сделать тут он ничего не мог, оставалось только ждать.
Прошел год, и Николя снова прибыл на полянку, и даже шел пешком более двух часов ради этого. В прошлый приезд ему неожиданно понравилось возиться с мелким парнишкой Эдри, так что он предвкушал новую встречу. Он даже не успел дойти до палатки женщин, как почувствовал импульс чар, и рванул к ДУБУ. Уже подбегая, он догнал Эбигейл и Камилю и вместе с ними вылетел к Сердцу Леса, проламывая кусты. Оббегать до тропинки ему показалось слишком долго.
- Лиам? – Ошарашено спросил некромант.
- Николя? Кха-кха. Здравствуй, кха-кха.
- Помолчи пока, тихо, Лиам. – Посоветовал маг, поднаторевший в исцелении за последний год. Он решил, что не знать эту отрасль магического искусства становится все неудобней, так что засел за учебники, и теперь мог кое-что не слишком сложное, пока что с палочкой. На сканирующее заклинание его хватило, так что диагностировать истощение крайней степени он смог.
- Лиам! – Выбежала на полянку Камиля. – Лиам!
Девушка проскочила мимо магистра юркой лисицей и обняла лежащего на холодном камне, крайне худого человека.
- Сынок! – с другой стороны его обняли еще одни родные руки.
Николя, как самый здравомыслящий, тут же окоротил женщин.
- Во-первых, успокоились, во-вторых, у него истощение, и нужны капельницы, и в-третьих, надо перенести его в палатку с этой холодной каменюки.
Что тут же и сделал. В палатке бывшим сквибом занялись женщины. Капельницы с физ. раствором, витаминные растворы и многое другое, что нужно при выходе человека из комы, тут же нашло свое место вокруг его кровати. Ребенка пока показывать не стали, сердце могло не выдержать. Оно тоже мышца и атрофируется ничуть не хуже других.
День за днем Лиам приходил в себя. Ежедневная зарядка до седьмого пота, не слезая с кровати, да по десятку раз в день, может утомить кого угодно. Зато через пару недель он встал на ноги. В смысле буквально. Встал, постоял семь секунд и сел обратно. Сил не хватало. Всему приходилось учиться заново. Так что день у него был поделен между физическими тренировками, а когда он не был занят ими, то либо общался с женщинами, либо медитировал, пытаясь хоть немного ускорить текущую по духовным линиям силу. Получалось из рук вон плохо, что уж там. Но хоть что-то! И этому Лиам был рад.
Еще через пару недель он уже совершал первые пробежки, ускоряя развитие мышц вливаниями жизненной силы, так что такой прогресс обуславливался именно личным мастерством, а не магией. В ней он тоже имел успех. Первые, самые простые действия с силой он делать научился. Абы как, с трудом и долгими медитациями, но научился. Новая конфигурация духовных линий заставила быть крайне внимательным и осторожным.
Ну и самое главное, это то, что ему представили его сына. Маленький маг едва ли был на первом октане, когда любой представитель Рода уже рождался со вторым. Видимо это наследственность Камили, но Лиаму было все равно. Сила маленького мага интересовала его в последнюю очередь. У него был СЫН!
Пять лет спустя…
- Садав, – Тихонько проговорил Лиам, открыл рот пошире и сказал тихое: – пуф.
А на всю Арену раздался настолько громкий звук, что его соперник отлетел прямо на щиты. Заклятье Громового Рева, заранее подвешенное на ауру, сработало отлично, и противник, не ожидавший такого финта, был повержен. Но оставалось еще двое.
Уворот, Щит Воды с изрядной накачкой электричеством принял на себя здоровенную каменную глыбу. Щит обернулся льдом за одно мгновение и был разбит следующей. Телекинез подхватил острые ледышки и отправил к обоим противникам. Мастера боевики взмахнули палочками и остановили атаку, не заметив того, что теперь стоят в воде. Очередное заклятие Молнии от взлетевшего на полметра Лиама, и мастера затряслись от удара током. Волосы их встали дыбом, а сами они потеряли сознание от перегрузки нервной системы.