Не знаю, что я ожидала увидеть: зал для приемов или потайное святилище с жертвенником, но дворецкий сопроводил меня в самый обычный кабинет, уставленный книжными шкафами. Окна его выходили во внутренний двор, оттого-то я и не заметила света от горящей на столе лампы. Хозяин дома стоял у шкафа и повернулся при моем появлении.
– Все-таки пришла? – с веселым любопытством спросил он. – Дай-ка я тебя рассмотрю.
И хлопнул в ладоши. Комнату тут же залил яркий свет, и я заморгала. А когда глаза привыкли, то уставилась, в свою очередь, на того, о ком только слышала от отца, но ни разу не видела.
Несомненно, он был весьма привлекателен. Даже, пожалуй, красив. Высокий, широкоплечий, темноволосый, с правильными чертами лица и небольшой ямочкой на подбородке. Смущал только цвет глаз, светло-карий, почти желтый. Впрочем, мои собственные глаза имели почти такой же оттенок, только в них не вспыхивал золотой огонь.
– Сними парик.
Вздрогнув, я выполнила распоряжение.
– Распусти волосы.
Я вытянула из узла волос шпильки, тряхнула головой, и светлые локоны рассыпались по плечам.
– Твой дар запечатан, – хозяин дома не спрашивал, а утверждал. – Кто это сделал?
Я судорожно сглотнула.
– Отец. Он боялся, что я стану похожей на него.
– Вот как? И что же в этом страшного? – насмешливо спросил так и не назвавший своего имени незнакомец.
– Он был Темным, – равнодушно произнесла я.
– Ты знаешь, что это означает?
– Да, он рассказал мне. Он был чудовищем, пока не встретил маму и не отказался от проклятого дара.
– Так вот что он сказал тебе. Ты удивишься, Лайза, но в действительности все обстояло совсем не так. Но что же привело тебя сюда, раз ты так боишься своей сути?
– Страх, – честно ответила я. – Я хочу, чтобы вы позаботились о Метью, если со мной что-то случится.
– Кто это – Метью?
– Мой брат.
– И почему я должен заботится о нем, Лайза Стоун? Твой отец отрекся от своего клана, так почему клан должен беспокоиться о детях отступника?
Я пошатнулась, будто от удара. Действительно, с чего я взяла, что клан захочет мне помочь?
– Я.. я сделаю все, что вы мне скажете. Все, что захотите.
– Все?
Я зажмурилась и кивнула.
– Да.
Он рассмеялся.
– Вы, женщины, такие забавные. Почему-то уверены, что все мужчины при виде вас теряют головы от желания. Ты ведь подумала именно об этом, Лайза? О том, что за помощь тебе придется расплачиваться в моей постели?
От мучительного стыда я опустила голову. Да, подобная мысль пришла мне в голову, и я готова была согласиться ради Метью.
– Мне больше нечего предложить вам.
– Как знать, – загадочно ответил хозяин дома, – как знать. В чем заключается твой дар?
– Не знаю. Отец запечатал его до того, как он окончательно проснулся.
Мой собеседник присвистнул.
– Как интересно! Значит, он предпочел лишить тебя дара, даже не уверившись в его темной природе?
– Мой отец – Темный, – уверенно повторила я. – Кем еще я могла оказаться?
Хозяин внимательно посмотрел на меня, а потом сказал неожиданно мягко:
– Присядь, Лайза. Похоже, нам предстоит долгий разговор.
Он так и не представился, потому я произнесла:
– Благодарю, мистер…
Он удивленно приподнял бровь:
– Тебе неизвестно мое имя?
– Нет, отец не назвал его. Просто сказал, что кулон переместит меня к дому главы клана, но очень просил воспользоваться амулетом лишь в самом крайнем случае, когда больше помощи будет неоткуда ждать. Мне кажется, он предчувствовал свою смерть, мистер…
– Клайв. Клайв Леннокс. Нет, Лайза, у твоего отца не было дара предвидения. Он мог пить чужую жизненную силу.
– Что? – голос мой осип от ужаса. – Мой отец… он был… был…
– Палачом.
– Нет! – воскликнула я, не в силах поверить услышанному.
Мой папа, добрый и сильный, который усаживал нас с Метью себе на плечи, носил на руках маму, играл с соседскими детьми, подбрасывая их в воздух и ловя заливающихся смехом малышей в каких-то полутора метрах над землей, просто не мог оказаться чудовищем!
– Я вам не верю!
– Лайза, – произнес Клайв, – либо мы спокойно продолжаем разговор, либо ты покидаешь мой дом. Я не намерен тратить свое время на то, чтобы утешать истеричную девицу.
Я некрасиво шмыгнула носом и сморгнула слезы.
– Хорошо, мистер Леннокс. Вам не придется меня успокаивать.
– Обращайся ко мне по имени и на "ты", Лайза.
– Хорошо, Клайв.
– Налить тебе выпить?
Я хотела отказаться, но потом подумала, что после нескольких глотков спиртного выслушивать новую порцию жутких сведений будет гораздо легче.
– Благодарю.
Клайв подал мне бокал с золотистой жидкостью и продолжил расспросы:
– Что еще ты знаешь о своем отце?
Я задумалась. Получалось, что почти ничего. Нет, я многое могла рассказать о его домашних привычках, о том, как он любил бифштексы или красное вино, о халате, в который он кутался вечерами, о его любимых словечках и шуточках. Но вот о его жизни – настоящей жизни – я ничего толком не знала.
– Понятно, – несколько разочарованно произнес Клайв. – Увы, здесь помощи от меня будет мало. Мне известно лишь то, что Кристиан отрекся от клана задолго до того, как я возглавил его. А несколько лет назад тело Стоуна обнаружили на вересковой пустоши близ Нортстауна. Что ему там понадобилось?
Чувствуя себя ничтожной глупышкой, я вновь покачала головой.
– Не знаю. Маму известили телеграммой. Она поехала забирать тело, но не смогла его получить. В Норстаунском морге ночью полыхнул пожар. Все останки потом похоронили в общей могиле. Наверное, именно это и подкосило маму окончательно. Домой она вернулась старухой. Мы с Метью даже не сразу узнали ее: седая, морщинистая, скрюченная, с дрожащими руками. Она не протянула долго.
– Мне очень жаль, Лайза. А что произошло потом? Почему вы уехали из родного города?
Вновь накатило полузабытое отчаяние от того, что больше не осталось ни кусочка уютного детского мирка, где все представлялось таким надежным и незыблемым. Я снова слышала равнодушный голос, сообщавший, что у нас с Метью больше нет дома. А потом другой, хриплый и сбивающийся… Нет, нельзя об этом думать!
– Оказалось, что мы разорены. Мне предъявили векселя, якобы подписанные отцом. Доказать, что подпись поддельна, не получилось. Вот мы с Метью и уехали. Все-таки тяжело оставаться там, где нас преследовали на каждом шагу чужие взгляды, то сочувствующие, то насмешливые, то злорадные. Лучше уж поселиться в городе, где никому нет до нас дела.
Клайв внимательно посмотрел мне в лицо, будто догадавшись, что я сказала ему вовсе не всю правду.
– И что заставило тебе обратиться ко мне?
Я рассказала ему о гибели Марион, о болезни Джинджер, о надписи на зеркале. Потом, немного поколебавшись, поведала о таинственном поклоннике, мобиле с удивительно осведомленным шофером и странном букете.
– И ты думаешь, что тебе грозит опасность?
– Я в этом уверена. Да, чуть не забыла. Вот!
Я открыла сумку и принялась нашаривать в потайном отделении портсигар. Пусто. Куда же он мог провалиться? Пришлось вынуть все из сумки и как следует встряхнуть ее. Ничего. Меня охватило отчаяние.
– Что ты ищешь, Лайза?
– Отцовский портсигар, – растерянно ответила я. – Ума не приложу, куда он делся.
Клайв подошел к столу, отодвинул верхний ящик. Тускло блеснуло золото, ярко сверкнули бриллианты монограммы.
– Прошу.
Я с недоумением посмотрела на сигарету.
– Нет, вы… ты неверно меня понял. Мне не нужна сигарета. И я не невежда, способная закурить без позволения хозяина дома. Я хотела показать тебе эту вещь.
– Но зачем?
– Дело в том, что отец всегда носил портсигар с собой. А совсем недавно он выпал из кармана одной моей знакомой. Наверное, его забрал убийца и отдал ей.
– Убийца, или нечистый на руку полицейский, или вороватый работник морга. Почему бы тебе не спросить знакомую, где она взяла эту вещь?
Я сглотнула подступивший к горлу комок.
– Не могу. Это та самая Марион, о которой я рассказывала. Ее убили.
Клайв задумался.
– Что-то здесь нечисто, – наконец произнес он. – Конечно, это мог быть подарок поклонника, но почему-то я не верю в такую версию. Да и не носят женщины портсигары в карманах, скорее уж в сумочках. И не теряют столь опрометчиво ценности. Скорее всего, этой Марион заплатили за то, чтобы портсигар Кристиана попался тебе на глаза. А потом убили, чтобы не болтала лишнего.
Руки задрожали, горло перехватило. Одно дело – самой подозревать, что таинственные и жуткие события каким-то непостижимым образом связаны с тобой, а совсем иное – когда кто-то озвучивает твои догадки вслух. Это не дурной сон, что проходит с рассветом и рассеивается, если рассказать о нем кому-нибудь. Нет, подтвержденные чужими словами подозрения нагоняют еще больший страх.
– Но кто мог это сделать?
– А вот это, – мрачно произнес Клайв, – мы и попробуем выяснить.
Глава пятая
– К сожалению, мне мало что известно о твоем отце. Он покинул клан, когда я был еще ребенком. Знаю только, что он разругался со многими и женился на обычной женщине, без дара. А когда я уже стал главой клана, то узнал о его смерти. Дети Кристиана – ты и твой брат – меня почти не интересовали, ведь в вас дар еще не проснулся. Я даже имен ваших не знал. Как оказалось, в случае с тобой я ошибся. Теперь надо бы взглянуть на твоего брата.
– Метью – обычный человек, – немного резко произнесла я. – Он пошел в маму.
– Сколько ему?
– Шестнадцать.
– Тогда ты не можешь утверждать, что он лишен дара. В таком возрасте сила только просыпается.
– У него нет никаких признаков. Я в шестнадцать уже почувствовала пробуждение дара.
– И так и не узнала, в чем он состоит?
– Нет. Отец сразу понял, что со мной происходит, и объяснил, чем мне это грозит.
Клайв поморщился.
– Да, я уже слышал. Темные – чудовища, и ты не желаешь стать одной из них. Неужели тебе самой не хочется узнать, на что ты способна?
Я решительно сжала губы и отрицательно помотала головой.
– Я покажу тебе кое-что, – вкрадчиво произнес Клайв. – Просто чтобы ты поняла, от чего отказываешься.
Комната закружилась и поплыла перед глазами. Сознание словно раздвоилось. Одна я продолжала сидеть в кресле с бокалом виски в руках, а вторая посреди кабинета изгибалась в объятиях Клайва. Не в силах шелохнуться, я смотрела, как обвиваю руками его шею, как покорно раскрываю губы для его поцелуев, как прерывисто вздыхаю, когда он задирает подол моего платья и гладит мои бедра. Более того, я не просто видела, я ощущала все, что происходило с моим двойником. Горячие губы на моей коже, на моих губах. Чужой язык, по-хозяйски вторгающийся в мой рот. Мужские руки, сжимающие крепко, до синяков. И разлившуюся по телу горячую волну возбуждения, желания сдаться, отдаться на милость победителя.
Я с такой силой стиснула бокал, что тонкое стекло треснуло. Руку обожгло болью, видение медленно растаяло в воздухе, а по ладони побежала струйка крови, смешанная с золотистым виски.
– Что это было? – в ярости спросила я, отшвыривая осколки.
– Иллюзия. Дай руку, Лайза.
– И обязательно было демонстрировать мне такую сцену? Ничего лучше не придумали?
– Мне это показалось забавным. Дай же руку, в ране могли остаться осколки!
– Сама осмотрю!
– Лайза, перестань вести себя как обиженный ребенок. У меня есть дар целителя. Небольшой, правда, но вылечить твою руку я смогу.
От удивления я даже приоткрыла рот.
– А так бывает: два дара сразу? Да еще и столь несовместимые?
– Бывает, – усмехнулся Клайв, осматривая мою ладонь. – Ты действительно ничего не знаешь. Основной дар всегда один. Мой – иллюзии. А целитель из меня слабый. Царапину залечу, но даже жар толком не сниму.
– Вы – Темный? – с любопытством спросила я.
– Сама-то как думаешь?
– Темный, наверное. Только дар у вас не такой страшный, как у моего отца.
Порез на ладони затянулся, но Клайв не торопился выпустить мою руку из своей. Напротив, он, словно бы забывшись, поглаживал мое запястье большим пальцем, будя отголоски наведенных ощущений.
– Кристиан был единственным палачом клана. С таким даром рождаются редко. Ты могла получить иные способности.
Я вздрогнула.
– Нет, я не хочу проверять.
– Боюсь, Лайза, что в данном случае от твоего желания мало что зависит.
– Но почему?
– Потому что твоя сила уже прорывается через блок. Очень скоро печать спадет. И лучше, если в этот момент рядом окажется кто-то, способный помочь тебе.
Я судорожно стиснула подлокотник кресла свободной рукой и процедила сквозь зубы:
– Спасибо за предупреждение. Но я все же надеюсь, что сумею не допустить этого.
– Весьма самонадеянно с твоей стороны, Лайза, но навязывать свою помощь не в моих правилах. Значит, тебя беспокоит только безопасность брата?
– Да.
– Хорошо, за ним присмотрят. Что-то еще?
– Мне хотелось бы узнать цену. Вы не озвучили ее, Клайв.
Он приподнял мое лицо за подбородок.
– Что-то подсказывает мне, что ты придешь сюда еще раз, Лайза. И вот тогда я назову свою цену.
Он находился близко, так близко, что я чувствовала его дыхание, улавливала исходивший от него запах одеколона, горько-свежий, немного пряный. Взгляд золотистых глаз завораживал, и я неосознанно качнулась вперед. В голове вновь промелькнули видения, которые вызывал Клайв, и мне внезапно страстно захотелось узнать, насколько отличается вымысел от реальности. Словно завороженная, я легко коснулась губами его губ и тут же отпрянула:
– Опять ваши штучки!
– Нет, Лайза, – серьезно ответил он. – Всего лишь желание твоего тела. Твой дар прорывается на свободу, и ты инстинктивно ищешь покровительства более сильного. Это нормально.
– И вы тоже искали себе покровителя? – выпалила я, и только потом осознала, кому и что я говорю. – Извините, я не хотела.
К моему удивлению, он не разозлился, а только рассмеялся.
– Ты совсем ничего не знаешь о Темных, – в который раз повторил он. – Я – мужчина, Лайза. Нам покровитель не нужен.
Я в ужасе посмотрела на него.
– Получается, ваши женщины обречены на зависимость от мужчин?
Он ласково провел пальцами по моей щеке, и я с трудом подавила порыв потереться о его ладонь.
– Вовсе нет. Но сила женщины всегда лучше всего раскрывается в союзе с мужчиной. Если ты согласишься принять свою природу, то сама убедишься в этом.
– Спасибо, как-нибудь обойдусь, – буркнула я.
Мне было нестерпимо стыдно. Подумать только, повела себя, словно безмозглая шлюха, готовая броситься на шею первому встречному! Нет, раз уж к дару прилагается еще и подобное поведение, то мне он тем более не нужен!
– Дело твое, – равнодушным тоном произнес Клайв. – Кристалл перемещения останется у тебя, ко мне ты можешь обратиться в любой момент. За Метью будут присматривать. А сейчас я распоряжусь, чтобы подготовили мобиль и отвезли тебя домой.
– Спасибо, – пробормотала я.
Он усмехнулся и помог мне подняться.
– Можешь не благодарить. Да, твое любопытство позабавило меня и я намерен его удовлетворить.
Я хотела спросить, о чем это он, но не успела. Клайв привлек меня к себе и накрыл губами мой рот. На сей раз ощущения оказались острее и ярче, чем в видении. Голова закружилась, колени подогнулись, и я вынуждена была ухватиться за Клайва, чтобы не рухнуть на пол. Все в мире потеряло смысл, растворилось в туманной дымке, остались только его губы, терзавшие мой рот, его язык, завоевывающий, подчиняющий, ласкающий, его руки, все крепче прижимающие меня к горячему телу.
А потом все закончилось. Клайв отстранился и спокойно произнес:
– До встречи, Лайза. Я не сомневаюсь, что очень скоро снова увижу тебя.
По дороге домой, уютно устроившись на кожаном сидении, я пыталась привести мысли в порядок и обдумать все, что произошло в доме Клайва. С тем, что отец оказался палачом, смириться пока не получалось, поэтому я просто запретила себе вспоминать об этом. Мысли невольно возвращались к словам Клайва, погружая меня в отчаяние, но я старательно отгоняла их, пытаясь сосредоточиться на насущных проблемах. Метью будет под присмотром, следовательно, в относительной безопасности – это хорошо. Блок, установленный отцом на моих способностях, падает – это плохо. Отец… Нет, об этом не думать. Клайв пообещал обеспечить безопасность Метью, а не решить мои проблемы. Правда, об этом я и не просила. Значит, придется заняться ими самой. Убийцу Марион ищет полиция, а я могу навестить Джинджер и… И что? Узнаю, где она взяла конфеты? Допустим, нашла на столике в гримерке. Хорошо, если ей их кто-то дал в руки, но вряд ли мой недоброжелатель был столь неосторожен. Дерек с Уильямсом так и не выяснили, кто написал на зеркале мерзкое послание, и что-то мне подсказывало, что загадка появления отравленных (в этом я не сомневалась) конфет разгадана так и не будет. И еще портсигар. Кто мог взять его? Да кто угодно. Открыть гримерку во время моего номера и обшарить сумку – задача не из сложных. Правда, надо было знать, что искать. Я похолодела. Получается, убийца где-то рядом со мной? Или у него есть сообщник в клубе? Но опасность мне грозит в любом случае.