«Командует мной как собачонкой!» – с легкой злобой подумал Павел, тем не менее, послушно направляясь к рабочему месту вахтера.
– Я все слышу, – тут же раздался голос наставника внутри черепной коробки, – если захочешь о чем-то гневно подумать, то касайся уха, отключая канал. Там небольшая кнопка отключения. По умолчанию она включена всегда. Конец связи.
Пообещав себе быть более осторожным с гневным мышлением во время проведения операций, Павел ускорил свой шаг, вскоре забравшись внутрь рабочего места вахтера.
Убедившись, что сигнализация, послушно мигнув индикаторами, отключилась, чувствуя себя немного неуютно в пустом здании, где еще совсем недавно творились страшные вещи, Корнышев направился в сторону лестницы.
Легкий, журчащий смех за спиной и топот детских ног… Стеклянная будка перекрывала изображение, закрывая своим полупрозрачным боком длинный коридор первого этажа, ведущий от просторного вестибюля вглубь заведения. Корнышев мог поклясться, что размытая фигура, скрывшаяся прямо сквозь дверь в одном из закрытых классов, являлась самой настоящей тенью.
Страх, электрическим током пробежал по спине.
«Началось! Чёрт возьми! Опять тени!» – отступающий Павел уперся спиной в стену, мгновенно покрывшись холодным потом, – «Ну, сволочи! Так просто вы меня не возьмете»
Преодолевая внутри себя желание позвать на помощь Александра, Павел, стараясь не выпускать размытый коридор из поля зрения, ринулся к будке вахтера, включая на всем этаже спасительный свет:
– А вот это ты зря, – сквозь легкое шипение эфира Корнышев услышал голос Карины, – вырубай светильники! Мы работаем в условиях проявления паранормальной активности, а не гасим её. Что видел?
– Тень…
– Не тень, а тетан. Выражайся более профессионально. Мы используем терминологию сайентологов для удобства, – поправила молодая девушка более неопытного товарища, – а теперь более четко, Паша. Рост. Размер. Четкость и место проявления в материальном мире. Мне нужна полная картина.
– Коридор первого этажа. Детский смех. Тень небольшого роста, размытая из-за стекла, препятствующего просмотру. Видимо, если бы не стекло, то изображение было бы максимально четким. Исчезла сквозь закрытую дверь одного из классов – отрапортовал Корнышев своему невидимому оператору.
– Молодец боец! Начинаешь втягиваться, – похвалил Павла невидимый Зыков, – Лавров говорил, что ты довольно перспективный малый. К тени этой не суйся. Навыки самоборьбы с ними у тебя пока нет, как и специальных средств при себе. Гаси свет и ко мне!
Испытывая внутреннее, эмоциональное сопротивление приказу, Корнышев все-таки подчинился ему, выключая спасительное свечение ламп. Довольный, детский смех, донесшийся из глубины коридора, подсказал Павлу, что тетаны, сколько бы их не было в здании, несказанно довольны принятому решению.
Лестница, под воздействием страха, была преодолена в три прыжка. Павлу казалось, что преодолей он препятствие на секунду позже и ему в ноги непременно вцепились бы холодные, хваткие руки местных покойников.
– Саша! Откуда здесь дети? Как я понимаю, мертв только директор! – Павел свернул направо, про себя проклиная еще один длинный, темный коридор, в конце которого виднелась растворенная дверь кабинета директора.
– Я не знаю. Тут все весьма паршиво. Ты далеко?
– Нет, подхожу.
Кабинет руководителя образовательного учреждения был типовым. Миновав небольшую приемную и место для секретаря Корнышев оказался в просторном помещении, львиную часть которого занимал большие, чёрныестолы, для совещаний выставленные в форме буквы «Т» и шкафы у стен, наполненные толстыми папками и вереницами книг.
Флаг Федерации и несколько портретов над ним также не вызвали у Корнышева вопросов. Однако зеркало, абсолютно самостоятельно парящее над гладкой поверхностью столешницы, являлось наглядным проявлением паранормальной активности.
Задумчивый Зыков, скрестив руки на груди, внимательно разглядывал переливающиеся поверхности, абсолютно игнорируя очерченный мелом ореол мертвого тела на полу, на котором стоял. Забывшись, оперативник заговорил вслух:
– Когда предметы, находящиеся на месте паранормального происшествия, приобретают особые свойства и фактически обретают самостоятельную жизнь – дело гиблое. Это говорит об очень сильном проводнике тетанов, локализующимся в этом месте.
– Проводнике? – переспросил наставника Корнышев.
– Человек или предмет. Или иное живое существо. Проводник является своеобразным вместилищем темной силы, которая сквозь него проявляется в материальный мир. Ты уже сталкивался с подобным. На Чертовом Болоте, где эпицентром активности был идол. Здесь портал более подвижен.
– Почему ты так решил?
– Его нет. Он перемещается. То, что мы видим – последствия его появления здесь проводника. Этакий след. Но сам проводник исчез и перемещается в густонаселенном районе. Это очень плохо.
Зеркало медленно перевернулось, отразив Павла в своем серебряном нутре. Еще пол оборота и Александр, попав в фокус, также отметился в глубине этого странного предмета.
– И, хочешь сказать, сотрудники полиции никак не отобразили наличие странного, летающего зеркала на месте убийства?
– Скорее всего, не было ничего, – Александр осторожно коснулся рамки, – это мы, обладатели особой силы, являемся своеобразными катализаторами явлений. Для обычного человека они не так явны. Поэтому и невидимы.
– Мы? Но я…
– Когда Лавров производил опрос тебя на месте Чёртового Болота, он отметил фундаментальные изменения в твоей душе, произошедшие после великого выплеска сил, после коллапса местного эгрегора. Говоря проще, хочешь ты или не хочешь, но отныне ты носитель силы.
– А еще попроще?
– Когда Чернобог исчезал, он породил в пространство большой выплеск темной энергии. Живые существа, попавшие в ореол выплеска, невольно понесли часть их.
– И Арина тоже?
– Да. Дети всегда восприимчивее взрослых к силовым всплескам. Но Лавров изучил показатели ребенка и пришел к выводу, что сила девочки стабильна и может угаснуть с течением времени.Однако, по большому счету мы здесь из-за нее. Я не хочу торопиться с выводами, но когда мы изучали ребенка в агентстве, то видимо допустили оплошность, недооценив потенциал силы, запертый внутри. Силы такой, что она была способна прикрыться душой девочки, пребывая в состоянии глубокого анабиоза, чтобы стать невидимой для приборов, – ухватившись за грань, Зыков с силой опустил зеркало на стол, с треском пронзив его ножом.
– Почти год ничего не происходило, – как ни в чем не бывало, продолжил оперативник, – И вот вновь убийство с религиозным подтекстом…
– И ты, считаешь, что это смог осуществить маленький ребенок? Арина? Но почему именно директор?
– Я боюсь, что существо или ряд существ поселившихся в душе ребенка, на данный момент настолько сильна, что может, умело маскировать свое присутствие в теле живого человека. Тем не менее, для наблюдательного человека, изменения в поведении ребенка очевидны. Я лично знал Сергея Петровича. До поста директора школы он много лет трудился обычным учителем истории и мог тонко уловить настроения своих учеников, – рассуждал Зыков вслух, – мне кажется, он просто стал либо свидетелем паранормальной активности, либо, вызвав Арину на разговор, чем спровоцировал агрессию со стороны Проводника.
– Либо просто приставал к ребенку, – выдавил из себя неудобную информацию Павел и, поймав заинтересованный взгляд Александра, поспешил прояснить, – это мой район. Работая участковым, я часто собирал слухи. Про директора судачили разное. Якобы он неравнодушен к… несовершеннолетним, – говорить об этом было неловко, и поэтому Корнышев старательно отводил глаза, – ничего серьезного, иначе это бы стало известно правоохранительным органам. Я часто наведывался сюда в качестве гостя, но изобличить руководителя школы не мог, не имея четких и неопровержимых доказательств.
– Тогда понятно, почему Сергей мертв. Молоток, Павел! Ты внес хоть немного ясности в это темное дело, – похвалил подчиненного майор, хлопнув по плечу, – К слову, мы классифицируем паранормальные существа или их активность по пятибалльной шкале. Больше второго уровня в Братске проявлений не было…
– А это какой?
– Минимум третий, – классифицировал инцидент Зыков, вынимая нож из пригвождённого предмета
Дверь кабинета с грохотом захлопнулась и одновременно с этим зеркало, покрывшись сетью трещин, взорвалось изнутри, осыпав оперативников целым роем осколков. Благодаря тренированным рефлексам, повреждений не было. И Александр и Павел успели отвернуться, одновременно бросившись к окну.
Тень за дверью ликовала, заливаясь то детским, то мужским, басовитым смехом:
– А вот и директор пожаловал. Ну-ну… – Александр размял плечи, готовясь к бою, – явно душенька не чиста. Ночная форма. Представляю, как отвратительно он выглядит в дневной. Павел, будь если что на подхвате. На твоем бы месте я взял хотя бы это, – из внутреннего кармана джинсовки оперативник вынул длинный и широкий нож, блеснувший в свете фонаря.
Корнышев бережно перехватил оружие за удобную рукоять, быстро рассмотрев клинок со всех сторон. Добротное оружие. Мощное.
На всю поверхность холодного оружия нанесены специальные знаки и символы разных конфессий, однако православный крест занимал центральное место на клинке, начинаясь у острия и заканчиваясь у рукояти. Павел даже отметил странные иероглифы, напоминающие египетские.
Более подробно приглядеться к опасному артефакту ему не дали. Новый звон стекла, на этот раз, раздавшийся со стороны шкафов и папки, вместе с книгами, рванув со своих полок, настоящим, бумажным роем рванули в сторону людей.
Зыков вытянул руку, выставив невидимую защиту на пути шелестящего роя. Бумага вспыхнула, опадая горячей золой у ног мужчин:
– Он за дверью. Придется погонять его по школе. Но дальше уйти он не сможет. Потихоньку вперед! – скомандовал Александр, медленно начиная движение в указанном направлении.
Сорвавшись с места, в комнате секретаря, о защиту разбился пластиковый телефон, взметнувшийся в воздух со стола. С дьявольским хохотом, хрипло оскорбляя оперативников агентства, тень бросилась по коридору, втягиваясь на лестничный пролет.
– Карина! Куда рванула эта сволочь? – мысленно рыкнул в переговорное устройство Зыков.
– Тетан перемещается по третьему этажу. В сторону актового зала… Саша только там…
Шипение перекрыло и без того нестабильный канал связи.
Ворвавшись на третий этаж, миновав несколько запертых дверей, оперативники буквально ввалились в просторный, актовый зал и замерли в оцепенении.
Занимая все видимые ряды, немногочисленные, живыедети, вперемешку с тенями сидели на своих местах, наблюдая как на сцене зала, ежеминутно изрыгая из себя очередной поток темноты, маленькая Арина наполняла актовый зал все новыми существами из Чертового Болота.
Пахло гнилью и нечистотами. Присутствие столь мощного источника темной энергии видоизменило актовый зал, превратив современное, чистое помещение в жалкое подобие самого себя.
Шторы, обрамляющие сцену, покрылись плесенью и сыростью, зияя множеством дыр. Некогда блестящие доски дорогого паркета рассохлись и прохудились, являя взору сотрудникам агентства в небольших разломах темную жижу непонятной субстанции.
Повсюду виднелись следы ржавчины и разложения.
– Бежим! – успел заорать Александр, за секунду до того, как поток теней, реагируя на появление людей, сорвался со своих мест, ринувшись в сторону оперативников. Зыков успел захлопнуть трухлявую дверь, движением руки наложив на неё заклятие, препятствующее движению потока.
В запертые створки, буквально срывая их с петель, забарабанили десятки рук.
– Надолго это их не задержит. Нам нужно отступать. На втором этаже канал связи стабильный. Сюда нужно стягивать все имеющиеся силы… – рассуждал на бегу Зыков, через три ступеньки спускаясь на первый этаж.
Звук выломанной двери достиг ушей Павла, когда оба оперативника практически достигли выхода из злополучной школы. Обернувшись у будки вахтера, Корнышев увидел, как все пространство коридора заполонили мрачные, зыбкие фигуры. Они не двигались с места и не спешили преследовать убегающих людей. Им это было не нужно.
– Карина. Объявляй пятый уровень. Хотя к черту пятый! Здесь твориться такое, что впору объявлять военное положение! – Зыков закрыл за собой входные двери, во всю прыть, кинувшись к карете скорой помощи.
Там, связавшись с руководителем, Александр в ярких красках обрисовал текущее положение дел Олегу Владимировичу:
– Завтра дети в школу не идут, – выдал мрачный вердикт Лавров, едва услышал доклад от своего подчиненного, – Подниму по тревоге все ведомства. Школу оцепим. Официальная версия – террористический захват. Как стажер?
– Молотком. Принят. Стабилен. На провокации теней не поддается. Считаю, что тестирование прошел товарищ полковник.
– Отлично майор, тогда нейтрализации не требуется. Хоть это радует… Оставайтесь там. Через полчаса к вам начнут подтягиваться силы.
– Есть!
– Что такое «нейтрализации не требуется»?–громко, почти криком спросил Павел своего наставника, все еще пребывая на волне адреналина.
– Не вникай, – махнула рукой наконец-то разговорившаяся Карина, – это все условности. Радуйся что теперь, ты в наших рядах! Поздравляю!
Девушка пожала новому агенту руку, погружаясь в работу с ноутбуком.
Не зная радоваться или огорчаться своим перспективам в звании капитана агентства, Павел вынул из кармана надрывающийся, мобильный телефон. На экране высветился значок тревоги. Отдел полиции срочно созывал своих сотрудников на место работы. Тревога была не учебной.
– Это тебя, пока не касается, Паша, – хлопнул по плечу нового подчиненного Зыков, возвращаясь к прежнему, шутливому и добродушному расположению духа – тем более ты уже на месте. Скоро весь район будет оцеплен по приказу Лаврова.
– В твоей практике было что-то подобное?
– Нет. Ни в моей. Ни в практике Лаврова…
Глава 3. Захват заложников
«Чёрт меня возьми! Проспала!» – первая мысль Дарьи, которая впервые в жизни опоздала на работу, задала неважный настрой на весь день.
Накануне она запозднилась, позволив себе после домашней работы с дипломными проектами, просмотр видеороликов до полуночи. Натруженный разум требовал расслабления, а поэтому, удобно расположившись в зале, на диване, где любил проводить вечера покойный муж, она с удовольствием смотрела глупый, но забавный контент, стараясь отвлечься от досаждающих реалий.
Это и подвело. Привыкший к режиму, организм, который привык самостоятельно просыпаться за пять минут до первого звонка, дал сбой, компенсировав ночные затраты утренним, сладким сном.
Дорогой, проверенный телефон, перед сном показывавший полную батарею зарядки, за ночь, совершенно чудесным образом разрядился полностью, истощив заряд настолько, что поутру даже не смог запустить будильник.
Испуганная женщина села на кровати, силясь сфокусировать глаза на циферблате. Настенные часы показывали без пятнадцати десять утра, а это означало, что теперь можно было не торопиться. Учитывая дорогу и далекое расположение места работы, перед глазами своего руководителя она сможет оказаться благо, если около обеда.
«А может ну его? За столько лет всего пара больничных, да и то по уважительным причинам. Может, пора прекращать быть исполнительной пай девочкой и наконец-то хоть немного пожить для себя?» – естественный, подобный вектор размышлений удивил и саму Дарью, кредо которой была дисциплина, без жалости к самой себе. Впервые за долгое время внутренние установки давали сбой.
Все еще стараясь поймать обычный ритм, Дарья, подключив телефон к сети питания, быстро провела ревизию в квартире. Арина, которая, не по годам, была совершенно самостоятельным ребенком, видимо уже находилась в школе, так как ни портфеля, ни стандартного, повседневного одеяния девочки не оказалось на месте. А вот Иван спал без задних ног, не разбуженный вовремя мамой, сладко посапывая взопревшим носом.
«Пусть уже спит. Не его вина. Напишу записку в школу, что Иван неважно себя чувствовал. Хоть кому то будет радость от этой ситуации» – решила Копылова и, смирившись с обстоятельствами, неторопливо пошла на кухню, варить себе поздний кофе.