Лёня и Гуля заскрипели по доске мелом. В классе повисла тишина.
В пять минут уложились оба, решение у обоих было верным.
– Что ж, – констатировала пожилая учительница, – приятно, что вы не такие оболтусы, какими хотите казаться. Давайте дневники, ставлю «отлично».
Гуля положила дневник на стол.
– Хорошо, когда тебя ценят.
– В родном отечестве, – добавил Лёня, кладя дневник рядом.
Учительница покачала головой.
– Могу и передумать.
Лёня изобразил раскаяние.
– Молчим как рыба.
– Как две рыбы, – поправила Гуля.
– Запечённые в тесте, – добавил Лёня.
Класс прыснул.
Виктория Александровна взглянула на часы.
– Десять минут до конца урока. Я должна сделать сообщение. Поскольку Галина Даниловна уволилась, вопрос о вашем классном руководстве оставался открытым. Теперь могу вам сообщить, что меня уговорили. Вернее, уломали.
Класс глухо загудел. Седая учительница постучала по столу угольником.
– Ну-ка, тихо! Знаю, вы предпочли бы сесть на шею Глебу Михайловичу. Но вряд ли вам позволят избирать классного руководителя демократическим путём. Так что придется нам с вами терпеть друг друга оставшиеся два года. Постараемся, по крайней мере, быть взаимно вежливыми. Вопросы есть?
Гул в классе пошёл на убыль. Дождавшись тишины, Виктория Александровна удовлетворённо кивнула.
– Вопросов нет. Тогда обсудим наши общие задачи. Культработа и редколлегия…
Лёня и Гуля не слушали: они продолжали шёпотом препираться.
– Вряд ли Зинаида сделает оргвыводы, – предположил Лёня. – Подумаешь, свист. Не бомба ведь с часовым механизмом.
– Пошёл ты со своей бомбой! – разозлилась Гуля. – Только бомбы нам не хватает!
– Я к тому, – оправдывался Лёня, – что ничего такого…
– А если её всё-таки турнут?! – напирала Гуля. – Что тогда?! Извините, скажем, шутка! Ножки нам её понравились! Так, что ли?!
– Чего ты от меня хочешь?! – разозлился в ответ Леня. – Чтоб я ввалился к Зинаиде и на колени плюхнулся?!
Виктория Александровна вновь постучала угольником по столу.
– Месье Рюмин! Понимаю вам с нами скучно. Но, быть может снизойдете и черкнёте в стенгазету заметку? Что-нибудь типа эссе.
– Какое еще эссе? – буркнул Лёня.
Учительница прохаживалась между рядов, заложив руки за спину.
– Об осени, Рюмин, о природе. Что-нибудь простое и непритязательное. Не хотите нас осчастливить?
Гуля выкрикнула:
– Он с удовольствием! У него полно свежих мыслей и наблюдений!
Лёня испепелил её взглядом.
– К какому дню это надо? – осведомился он хмуро.
– Ко вторнику желательно. Справитесь?
– Э-э… в общем… – промямлил Лёня. – В стихах можно?
Послышались смешки. Пожилая учительница и бровью не повела.
– Сделайте одолжение. Уверена, ваши строки украсят стенгазету.
Тут прозвенел звонок, и Виктория Александровна торопливо продиктовала задание на дом. Десятый «Б» ринулся на перемену.
Лёня и Гуля устремились к кабинету английского, из которого, как раз, выходила Даша.
– Дарья Николаевна, ну как? – взволнованно поинтересовалась Гуля.
И Лёня добавил:
– Поддержка армии и флота не нужна?
Даша выдержала паузу. В глазах её плясали чёртики.
– Из-за вас, – отчеканила она, – меня лишили северных коэффициентов и надбавки за выслугу лет. Довольны?
– Только и всего? – просияла Гуля. – Рассосётся.
А Лёня серьёзно заявил:
– Не надо было со мной пересвистываться. Не женское это дело.
Даша посмотрела на что-то за их спинами и сказала, понизив голос:
– Ленька с Гулькой, линяйте: директор на горизонте.
– Оставьте эти приколы для детсада, – усмехнулся Лёня.
И Гуля поддержала:
– Да и там на это никто не купится.
Однако сзади послышался голос директрисы:
– Забыла вас спросить, Дарья Николаевна.
Лёню и Гулю как ветром сдуло.
Даша сделала шаг навстречу начальству.
– Может, по пути в столовую? Есть хочу зверски.
Директриса кивнула.
– Пойдёмте, я тоже проголодалась. – Они двинулись по коридору. – Простите за педантичность, но… Глеб Михайлович не забыл, что в пять у нас педсовет?
– С утра помнил, Зинаида Павловна. Обещал быть.
– Точно?
– Как в аптеке. Не сомневайтесь.
– Конечно, я не сомневаюсь, но…Дарья Николаевна, не могли бы вы ему позвонить и напомнить еще раз. На всякий случай.
Сквозь толчею учеников они продвигались к столовой, и Даша боролась с искушением дёрнуть начальство за косу, нелепо обрамлявшую затылок.
9
Глеб наспех перекусил и вновь уселся за машинку. В ожидании Светки Сычовой он облачился в рубаху и заправил её в джинсы.
На кухонном столе валялись клочки бумаги, среди которых выделялась тонкая пачка листов с текстом, не подвергнутым экзекуции. Колотя по клавишам машинки, Глеб услышал звонок, затем – ещё один.
– Иду, Сычова, иду, – пробормотал он, поднимаясь с табурета.
Оказалось, звонили не в дверь – звонил телефон на холодильнике. Взяв трубку, Глеб буркнул:
– Зоопарк слушает.
Приятный мужской голос произнёс по-английски:
– Добрый день. Могу я поговорить с лордом Грином?
Брови Глеба удивленно приподнялись.
– Нет ничего проще, – по-английски ответил он. – Какими судьбами, барон Мак-Грегор?
– О, сэр! – обрадовался его собеседник. – Простите, не узнал вас!
Глеб смахнул со стола в корзину свои творческие неудачи.
– Богатым буду. Рад слышать вас, барон.
– Ловлю на слове, – хохотнул голос в трубке. – Могу я заглянуть к вам для приватного разговора?
– Разумеется, Ричард. Где вы находитесь?
– Посмотрите в окно, сэр.
Выполнив это указание, Глеб увидел у подъезда голубой «вольво», рядом с которым стоял господин средних лет в костюме и плаще, сидевших на нём, будто накрахмаленные. Держа возле уха сотовый телефон, господин этот помахал Глебу рукой.
– Автомобиль ваш собственный? – полюбопытствовал Глеб.
– Напрокат взял. – Господин похлопал по кабине «вольво». – В Москве я на неделю, покупать смысла не было.
– Что ж, Ричард…Поднимайтесь, у меня мало времени.
– О, лорд Грин, разумеется! Надолго вас не задержу. – С этими словами невысокий накрахмаленный человечек засеменил к подъезду.
Услыхав щелчок подъехавшего лифта, Глеб открыл дверь.
– Но будь любезен, Ричард, – произнёс он раздражённо, – брось к чертям эти титулы.
Барон улыбнулся.
– С удовольствием, Майкл. – Он потоптался в прихожей и с любопытством заглянул на кухню. – С превеликим удовольствием.
– Не снимешь ли плащ? – предложил Глеб.
– Излишне. Ты спешишь, да и я… – Барон вошёл в комнату и огляделся. – Как ты живешь в таком убожестве, Майкл?
Глеб пожал плечами.
– Полгода назад, Ричард, ты об этом уже спрашивал. С тех пор ничего не изменилось. Во всяком случае, к худшему.
Барон лукаво прищурился.
– Но теперь, Майкл, мне известно, что ты Мангуст. И теперь, как и тогда, меня не покидает ощущение, – барон отдёрнул на окне штору, – что ты прячешь здесь даму.
Глеб удивлённо на него посмотрел.
– Не знаю, Ричард, то ли смеяться, то ли вытолкать тебя взашей.
Пергаментное лицо барона и вся его крахмальная фигурка выразили раскаяние.
– Извини, Майкл: эйфория. С тех пор, как ты позволил мне сбежать и разгромил наше тайное братство…
– В которое ты настойчиво упрашивал меня вступить, – ехидно ввернул Глеб.
Барон нимало не смутился.
– С тобой мне было спокойней. Но теперь, когда кошмара этого более не существует, от избытка свободы я веду себя порой, как мальчишка. Прости, Майкл. И огромное спасибо.
Глеб улыбнулся.
– Принято. Итак, чем обязан?
Помедлив с ответом, барон щёлкнул пальцами. Из его пальцев взметнулись огоньки пламени.
– Теперь, Майкл, – проговорил он с довольным видом, – мы можем друг друга не стесняться, не так ли? Причины тебя побеспокоить у меня две. – Пламя трепетало на пальцах барона. Из кармана его плаща выпорхнула пачка сигарет и повисла в воздухе. – Причина первая. – Из пачки вылетела сигарета и воткнулась барону в губы. – Надеюсь, Майкл, ты поможешь отыскать моих друзей.
Глеб со вздохом присел на диван.
– Ближе к делу, Ричард. Оставь дешёвые трюки.
Сжимая сигарету зубами, барон пробормотал:
– Не обращай внимания: эйфория свободы. – Он поднёс к сигарете пылающие пальцы, но пламя погасло. Барон вновь щёлкнул пальцами – посыпались искры, и вспыхнуло пламя, которое он вновь поднес к сигарете. Пламя погасло опять. – Что за чёрт?! – Барон сердито стал щёлкать пальцами, однако, на сей раз, даже искорки не высек.
Глеб взглянул на часы.
– Теряем время.
Раздосадованный барон достал из кармана зажигалку и попытался извлечь огонь обычным способом. Огонь не загорался. Барон вновь помянул чёрта, но, сколько ни щёлкал зажигалкой, та не срабатывала.
Внезапно зажигалка вырвалась из руки барона и упорхнула в форточку. Следом за ней устремилась сигарета с оставшейся пачкой. Барон оторопело на это взирал.
– В моём доме не курят, – сказал Глеб. – Перейдёшь ты наконец к делу?
Опомнясь, барон погрозил ему пальцем.
– Ах, Майкл!.. Ладно, причина первая. Тебе что-нибудь говорит фамилия Ньюгарт?
Глеб пожал плечами.
– Я должен её знать?
– Возможно. Джордж и Люси Ньюгарты – биохимики из Манчестера. Они сейчас где-то в Москве.
– Не слыхал, Ричард. Мало ли в Москве иностранцев.
– Майкл, это мои друзья. Я их разыскиваю.
– Чем могу помочь? Обратись в местную милицию, в британское консульство…
– Какое к дьяволу консульство?! – в досаде перебил барон. – У них неприятности с Интерполом! Я должен их вытащить!
Глеб откинулся на спинку дивана.
– Похоже, Ричард, ты опять имеешь на меня виды.
Барон уставился в пол.
– Просто помоги их разыскать.
– Любопытно, как? Если даже Интерпол их найти не в силах.
– У меня есть номер их мобильного телефона.
– Так какого же чёрта…
– Там никто не отзывается, Майкл, Срабатывает автоответчик.
Глеб раздражённо поднялся с дивана.
– Ты остановился в «Метрополе», Ричард?
– Как обычно, – насторожился барон. – И что это нам даёт?
– Позвони своим Ньюгартам и продиктуй на автоответчик номер телефона портье: он примет для тебя сообщение. Ничего другого на ум не приходит. А сейчас извини…
– Погоди, Майкл, – засуетился барон. – Есть ещё одно дело.
– Только в темпе, Ричард. Самую суть.
– Да-да, в двух словах буквально. – Барон глотнул воздуха. – Здесь в музее этого… как его… Пуч-ки-на, да? Там висит картина Рубенса «Вакханалия». Она производит во мне такие волнующие вибрации…Майкл, помоги мне её украсть?
Глеб пристально на него посмотрел.
– «Вакханалию», значит? – уточнил он. – Из Пушкинского музея? Взять да украсть?
Барон кивнул.
– Ты ухватил суть, Майкл.
Глеб расхохотался.
– Чтоб мне провалиться: ведь ты не шутишь! Хватит молоть чушь, Ричард. Мне некогда.
Барон вздёрнул подбородок.
– И каков же ваш ответ, лорд Грин?
Глеб выразительно взглянул на дверь.
– Барон Мак-Грегор, ступайте в задницу.
Накрахмаленный человечек усмехнулся.
– Уверен, Майкл, ты передумаешь. Наверняка ты раздражен из-за женщины. Готов держать пари. – С этими словами барон игриво распахнул дверцу старого шкафа.
И застыл как соляной столб.
Задняя стенка шкафа отсутствовала. За висевшей на плечиках одеждой раскинулся цветущий зелёный луг. Под сверкающим солнцем там пели птицы и порхали бабочки. Слева виднелся краешек леса, а справа, чуть подальше, серебрилась река. И всё это каким-то образом располагалось на уровне шестого этажа московского жилого дома.
Барон переводил взгляд со шкафа на Глеба, с Глеба на шкаф и, казалось, готов был рухнуть в обморок.
Глеб прикрыл дверцу.
– Боюсь, Ричард, в эйфории от свободы ты захочешь слишком далеко.
– Лорд Грин…Майкл… – залепетал барон, – ведь это же… то, что ты сотворил…
– Как видишь, это не женщина, – подвёл итог Глеб. – Уматывай, у меня дела.
Барон покорно засеменил в прихожую.
Тут раздался звонок в дверь. Глеб открыл, и в квартиру ворвалась Светлана Сычова в кожаной куртке на распашку.
– Извини, задержалась… – Она заметила стоящего за спиной Глеба господина. – Я не вовремя?
– В самый раз, – заверил Глеб.
Барон торжествующе произнёс (разумеется, по-английски):
– Всё-таки я был прав.
Глеб представил его Светлане:
– Барон Мак-Грегор, шотландский неотразимый мужчина. – Затем по-английски обратился к барону: – Капитан Сычова, московский уголовный розыск. Насчёт кражи картины проконсультируйся с ней. Полагаю, ход будет сильным, Ричард.
Хохотнув, барон проскользнул на лестничную площадку и по слогам произнёс:
– До свьи-да-ни-йа.
Глеб захлопнул дверь.
Светлана сняла куртку и повесила на крючок. Под мышкой у неё чернела наплечная кобура.
– Он правда барон?
– Стопроцентный.
– Откуда ты его знаешь?
– Долгая история. – Глеб постучал пальцем по стеклу своих часов. – Сычиха, время! Опоздаю на педсовет – Зинаида пасть мне порвёт.
Проходя на кухню, Светлана обронила:
– А за Сычиху – в ноздри.
– Покормить тебя? – предложил Глеб. – Только в темпе.
Светлана покачала головой.
– Я обедала. – Она взяла со стола бумажный лист и вслух прочитала: – «Капитан Сычова вышла из грязновато-красного «москвича». На ней было платье в горошек…»
Глеб выхватил у неё своё творенье.
– Что за хамство?! Кто тебя воспитывал?!
Светлана расплылась в улыбке.
– Даже фамилию не изменил, задница.
Глеб положил лист обратно в стопку.
– Фамилии поменяю, когда закончу. Выкладывай, что у тебя.
Светлана просительно протянула руку.
– Дай хоть страничку прочесть.
Глеб показал ей кукиш и прошёл в комнату. Вздохнув, Светлана последовала за ним. Она приоткрыла дверцу шкафа.
– Обалдеть! Никак не привыкну! Можно, мы со Стасом в выходной зайдем позагорать?
– Что за вопрос! – разозлился Глеб. – Не тяни резину, Свет: опаздываю!
Светлана присела на диван.
– Не дергайся. У подъезда Калитин – домчим тебя в лучшем виде. – Она усмехнулась. – На грязновато-красном «москвиче».
Глеб мерял шагами комнату.
– Времени всё равно в обрез. Приступай.
– Знаешь, теперь я как-то уже не уверена…
– Сычова, давай по-милицейски: голые факты.
Светлана провела рукой по коротким своим волосам.
– Утром за Дарьей увязался хрен на «мерседесе» – Куроедов. Проследил её до школы и ломанулся дарить розы…
– Слушай, – Глеб тоже присел на диван, – если бы я разбирался с каждым Дашкиным вздыхателем, ни на что другое времени бы уже не хватило.
Серые глаза Светланы блеснули сталью.
– Этот Куроедов, между прочим, угрохал своего конкурента по бизнесу. Только не говори, что Дашка ему не конкурент.
Глеб кивнул.
– Понял, спасибо. Придётся за Дашкой присматривать. – Он поднялся с дивана. – Всё? Тогда помчались.
Светлана продолжала сидеть.
– Ещё кое-что. – Она помедлила. – Когда хрен этот залез в свою тачку, я сунулась в окно со стороны водилы и начала грамотно давить ему на мозги.
– Могу представить! – ввернул с улыбкой Глеб.
– Он, само собой, запсиховал, – продолжила Светлана. – И тогда…не считай меня фантазёркой, он стал окутываться чем-то вроде тёмного тумана или дыма…короче, как бы погрузился во мрак. Потом протянул ко мне руку мимо водилы… Глеб, рука его удлинилась, как раздвижная антенна, и меня толкнула. Ну и силища, я тебе доложу… И они уехали. – Светлана встала с дивана. – В общем, это всё. Можешь послать меня к доктору.
Улыбка на лице Глеба растаяла. Он положил руку Светлане на плечо.
– Сычиха, ты будешь меня слушаться?
Светлана посмотрела ему в глаза.
– Буду. Что надо делать?
– Не приближайся к нему.
Серые глаза Светланы смотрели растерянно.
– Ты понимаешь, что происходит?
Глеб качнул головой.
– Нет. Но, конечно же, мне это не нравится. Нужно собрать информацию.
Светлана нахмурилась.