Почему-то Баки, оставшись со Стивом наедине, испугался, потому что его тянуло к нему. Он вспомнил, как дорог был ему Стив, как он любил его, но сейчас у него был Брок. Баки выскочил из подвала и, поймав Брока на кухне, прижал к столу, впиваясь в губы коротким поцелуем.
— Ты словно пытаешься что-то сказать мне со Стивом, — сказал он. — Говори.
— Я? Вам? С чего бы это? — растянул губы в оскале Брок, прихватив Баки за задницу. — Это ты мне ничего не хочешь рассказать? Бак, я не против Роджерса в нашей койке, если он так тебе нужен. Любви, конечно, так сразу обещать не могу, сам понимаешь, и он тоже не совсем понимает, на что сейчас подписывается, но тут всё зависит от того, что хочешь ты.
— Я не знаю, — Баки уткнулся лбом в плечо Брока, обнимая его, поглаживая по спине. — Я люблю тебя, я хочу тебя, я не вижу себя без тебя. Но Стив… Между нами было только чувство, о котором я забыл. А потом вспомнил, и я не знаю, как теперь быть, потому что его я тоже хочу себе. Эгоистично хочу себе вас обоих. И не уверен, что вы согласитесь.
Брок обнял его в ответ, устроил голову на плече.
— Вот теперь ты загоняешься, сладкий. Что у вас с Роджерсом за манера-то нагнетать да накручивать самих себя? Всё очень просто, — Брок прихватил губами мочку уха Баки. — Я люблю тебя и хочу, чтобы ты был счастлив. Стив настолько сильно любит, что готов отпустить, но ебанутый нрав и привычка не сдаваться играют с ним злую шутку. Я согласен, понял, вместо одной охуенной жены у меня сразу две.
— Кто две? — спросил Стив, входя в кухню с простой винтовкой в руках, но увидев обнимающихся Брока с Баки, извинился и вышел на улицу.
— А вот с ним тебе придётся говорить самому и через рот.
— Стив, — Баки протянул в сторону закрывшейся двери руку, но не двинулся с места, посмотрев на Брока. — То есть ты не против?
Перспектива говорить со Стивом один на один, да еще о том, чего между ними даже и не было, пугала Баки, но если он хотел получить Стива себе, молчать было преступно. Молчание вымотает их обоих.
— Стив за тебя готов разъебаться со всем миром, подумай об этом, — заглянув Баки в глаза, серьёзно сказал Брок, но рук с задницы так и не убрал. — Иди, сладкий, пока этот упрямец ничего лишнего себе не придумал и смазку, что ли, возьми, так на всякий случай. Я пока не настолько альтруист, чтобы ухаживать за болезным Роджерсом. Иди, — и, хлопнув по заднице, отстранился. — Только пожрать всё равно кого-нибудь подстрелите, я мясо, конечно, купил, но убрал в морозильную камеру в подвале.
Стив бездумно разбирал винтовку, перепроверял все пружинки и механизмы, стараясь не прислушиваться к происходящему на кухне, сам не зная, как отреагирует, если они… вот именно потому и сбежал. Одно дело — ловить невербальные знаки Брока, а совсем другое — как всё есть на самом деле.
Тяжело было смириться с тем, что любимый человек холоден, отстраняется, стоит оказаться рядом, смотрит так, что проще застрелиться сразу. Больно было отпустить, но Стив сумел, справился, или так только ему казалось, потому что, как только Баки позвал, бросил всё и всех, чтобы хоть немного побыть рядом.
— Стиви, — Баки вышел на крыльцо и положил руки на плечи сидящему на ступенях Стиву, — я прихвачу свою “девочку” и пойдем.
Повинуясь порыву и желанию, которое бурлило в нем, поцеловал в макушку. И убежал за винтовкой.
Вздрогнув, Стив выронил из рук магазин, зажмурился, сосчитал до десяти и поднялся.
Баки всегда был тактильным человеком, старался коснуться, влезть под руку, и сейчас, как бы хорошо Стиву ни делалось от таких прикосновений — тело сходило с ума, бунтовало и требовало большего.
Баки вернулся очень быстро, закинув на плечо винтовку. В набедренных ножнах у него красовался здоровенный нож, а в остальном — ничего примечательного. Только волосы завязал в хвост.
— Пойдем, — предложил он и, не давая себе передумать и тянуть кота за яйца, взял Стива за руку, сжав ладонь. — По дороге поговорим.
Баки вел Стива вглубь леса, зеленеющего и густо пахнущего хвоей. Сквозь кроны деревьев виднелось голубое-голубое небо. Воздух звенел от насекомых и полнился птичьими трелями. Баки ступал неслышно даже для суперсолдатского уха.
— Нам где-то часа полтора топать, — объявил он Стиву, а потом заговорил, боясь передумать, на ходу подбирая слова, только бы успеть сказать, пока решимость не пропала, чтобы не мучить человека, который всю жизнь, как оказалось, был гораздо больше, чем другом. — Стиви, я помню тебя. Я помню, как дорожил тобой. Как хотел быть с тобой. Но не мог. А потом все изменилось, случился весь этот пиздец, и я забыл тебя. И появился Брок…
— Брок, — повторил Стив, сильнее сжал ладонь Баки, погладил большим пальцем. — Тебе хорошо с ним, я вижу. — Он хотел сказать что-нибудь ещё, но слова застревали в глотке, мешались друг другу, не давая нормально высказаться
Стив ведь сам себе обещал, что не будет ни на чём настаивать. Роль друга? Ну что же, лучше так, чем лишиться вообще всего.
— Здесь у вас красиво, — решил съехать с трудной темы Стив.
— Блядь, — выругался Баки, понимая, что не знает, как сказать то, что нужно, потому что не совсем понимает, что именно нужно сказать. Брок вроде бы дал добро на все и сразу, готов принять Стива, если так хочет Баки. А хочет ли всего этого Стив? Глубоко вдохнув, словно собирался нырнуть в ледяную воду, Баки обхватил Стива за шею и впился в его губы жадным поцелуем, таким, каким хотел десятилетия назад.
Коротко застонав, Стив стиснул Баки в объятиях, сходя с ума от сладости любимых губ, ответил с таким же пылом, вылизывая влажную изнанку, жадно прикусывая, шаря ладонями по телу, теряя последние остатки контроля. Баки был его, в этот самый момент горел под его ладонями, ластился, жался, и Стив плюнул на все сомнения, противоречия, поднявшие враз голову. Это всё придёт потом, а пока Баки постанывал в его руках.
— Люблю тебя, как же сильно я тебя люблю, — исступленно шептал Стив, покрывая лицо Баки поцелуями, нежно касался губами подрагивающих век, бешено бьющейся жилки на шее.
— Стиви, — выдохнул Баки, чувствуя, как все, что долгие десятилетия было мертво, оживало. Он прижимался к человеку, которого на самом деле безумно любил, и не понимал, как так получилось, что раньше в его сердце было место только для Стива, а сейчас он также безумно был влюблен и в Брока, и не смог бы расстаться ни с одним из них.
Баки обхватил ладонями лицо Стива, заглядывая ему в глаза.
— Ты останешься с нами? — спросил он.
— Останусь, не могу без тебя, никак не могу, — ответил Стив, снова потянулся за поцелуем, надеясь, что всё это правда, а не он сошёл с ума, что не лежит сейчас у доктора Чо с неизлечимой контузией, а Баки настоящий, его Баки. — А Брок? — не мог не спросить он.
— Брок… Брок не против, — ответил Баки. — Брок не против, если ты останешься. С нами.
Баки тяжело подбирал слова, хотя, вроде бы, все было понятно. Брок не просто дал добро на все, что Баки хочет. Он практически сам толкнул его к Стиву, еще и смазку в карман засунул. Но Баки понимал, что легко не будет. И боялся, что Брок и Стив будут в постоянном напряжении от безмолвного дележа его тушки. Он не хотел постоянно балансировать на тонкой грани, когда воздух пропитывает постоянная ревность и безысходность. Он просто хотел себе обоих. На равных для них условиях.
— Давай мы подстрелим кого-нибудь, вернемся домой и, если захочешь, обсудим все вместе, — предложил Баки.
Он смотрел в невероятно голубые, как весеннее небо, глаза Стива, и не понимал, как мог забыть о таком важном, как любовь к нему. И как Брок все понял даже раньше, чем он сам?
Стив беззаботно улыбнулся, щурясь на ярком солнце, притянул к себе Баки и поцеловав его, отстранился.
— Показывай свои владения, мы должны вернуться с добычей.
Брок сидел на крыльце, кутаясь в плотные клубы сигаретного дыма. Он впервые не боялся за Баки, не дергался в ожидании срыва, какого-нибудь слома, способного прохерить весь их последний год. Да и само присутствие Роджерса не казалось чужеродным. Будто бы он уже давно был, жил с ними, но просто слишком надолго уехал, заставив за себя переживать. Да и ревности не было. И дело даже не в том, что Брок был уверен в собственной охрененности, хотя не без этого, он верил Баки, видел в его глазах всё то, что никак не получилось бы сказать словами, да и не требовалось. Брок любил Баки и готов был попробовать полюбить и Стива.
Салат уже стоял на столе, укрытый крышкой от индюшатницы, сангрия охлаждалась в холодильнике. Осталось дождаться охотников.
До возвращения Баки и Стива времени прошло немало, можно было успеть и соскучиться, когда они вышли из леса.
— Брок! — радостно позвал Баки, чтобы не напугать его случайно каким-нибудь странным шорохом, хотя он со Стивом возвращались довольно громко. На плечах Баки лежал небольшой олешка. Как раз накормить двух суперов. — Мы добыли оленя!
Баки подошел к крыльцу, сгрузив рядом тушу оленя, дернул на себя Брока, поднимая, и поцеловал. За эти несколько часов, даже проведенных со Стивом, он соскучился. Обернувшись, Баки протянул руку, предлагая Стиву подойти поближе, еще ближе, оказаться совсем рядом, чтобы тоже можно было обнять.
Брок привычно прошёлся ладонями по спине, бокам, проверяя целостность Баки, погладил по голове и ответил на поцелуй, не сводя взгляда с немного растерянного Стива — до чего же непривычно его было видеть таким без возможности все контролировать — дёрнул и его на себя, не очень уверенный, что Стив подчинится, позволит себя коснуться, сграбастал в объятия прижавшись лбом ко лбу, заглянул в глаза и тут же отпустил.
— Во что вас макнули? — изумился Брок, рассмотрев их обоих, уляпанных с ног до головы в чём-то зелёном.
— Болото, — пожал плечами Стив. — Наш ужин отказался сдаваться.
Хмыкнув, Брок оттеснил его подальше от туши, перетащил ее на специально для этого дела выложенную кафелем площадку.
— Идите-ка вы мыться, сегодня я за повара, зато в койке буду лежать бревном и получать удовольствие.
Стив поначалу дёрнулся, спал с лица, но потом окинул взглядом поджарую фигуру Брока, развалившегося на крыльце, словно огромный кот, Баки, и в очередной раз решил плюнуть на все и хоть раз в жизни просто жить, получая удовольствие.
— Мясо только не сожги, повар, — улыбнулся он, потянув Баки за собой в дом.
— Брок хорошо готовит, — вступился за любовника Баки, утягивая Стива в дом и начиная раздеваться прямо в прихожей. Внезапно остановился, внимательно посмотрев на Стива, который скинул кофту и стаскивал с себя футболку. — Тебе не нравится Брок?
Какое именно значение слова “нравится” Баки вкладывал в вопрос, он сам толком не знал. С одной стороны, чтобы быть с ним, трахать Брока было совершенно не обязательно, но Баки хотел бы разделить одну кровать на троих, а не устанавливать график ебли. У него просто от такой мысли зубы свело.
С другой стороны, Стив вряд ли ожидал, что вот так просто получит своего старого больше чем друга, что вообще получит, но Баки не хотел, чтобы Стив, ради того, чтобы быть с ним, шел на недопустимые для себя жертвы.
Стянув с себя футболку, Стив замер, стискивая ее в руках, пожал плечами и ответил насколько мог честно:
— Я не знаю, никогда не смотрел ни на кого под этим углом. Этот мир мне быстро объяснил, что для удовлетворения простых физических нужд организма не обязательно устанавливать долговременные устойчивые связи. А Брок, он казался проблемой, слишком ярким, чтобы быть на одну ночь, но любил я всегда только тебя, — Стив поднял взгляд на Баки. — Он красивый мужик, сильный, даже в каком-то смысле правильный. Прошлое уже никак не изменить. И то, что между нами было — оно было, теперь есть ты и ты важнее. Бак, дай мне немного времени привыкнуть. Меня и так рвёт на части от всего этого, от нереальности, невозможности такого исхода. Боюсь проснуться. Пожалуйста.
Ласково коснувшись пальцами скулы Баки, Стив снова улыбнулся. Ему и правда было странно, непривычно. Изнутри будто бы что-то распирало, готовое вырваться на волю криком. Потому что и правда было хорошо. Он попробует полюбить Брока, особенно увидев в его глазах точно такую же решимость всё наладить.
Этот дом, Брок и Баки — Стиву так хотелось всё это назвать действительно своим.
— Привыкай, — улыбнулся Баки и, сдернув со Стива штаны вместе с бельем, потащил его в душ.
Он помнил, как хотел касаться Стива тогда, давно, когда шла война, но мог рассчитывать только на дружеские объятия. И как бы они друг на друга ни смотрели, позволить себе больше, чем мимолетное касание пальцев, будоражащее кровь, запретное, они не могли. Сейчас, помня об этом, Баки пихнул Стива под теплые струи воды, и провел руками по плечам, по груди, как хотел когда-то давным давно.
— Знаешь, это так странно — получить тебя, — задумчиво сказал Баки, он взял мочалку, налил на нее геля для душа и принялся мыть Стива. — Я… прости меня.
Баки хотел как-то попытаться объясниться, попросить прощения за то, что, встретившись год назад, он еще не мог воспринимать Стива так, как сейчас. Не помнил того, что было между ними, а когда, несколько месяцев назад вспомнил, то попытался забыть, потому что был уверен, что Стив недостижим, что Брок никогда не согласится даже просто пустить его на их территорию.
Отобрав у Баки мочалку, Стив как бы между делом отметил удобство ванной, явно рассчитанной даже не на двоих человек, выдавил немного геля, вспенил его и прижался к Баки, прильнул всем телом, кожа к коже, обещая невиданное пьянящее удовольствие, дающее в голову не хуже асгардской выпивки.
— Ты рядом сейчас, — ответил он в губы Баки, осторожно поцеловал, касаясь едва едва. — Я могу тебя касаться, любить в открытую. Это того стоит, это стоит всего, что произошло. Баки, люблю тебя.
Стив гладил, гладил и гладил мыльными ладонями, давно уронив к ногам мочалку, изучал желанное тело, касался губами шеи, слизывая капли воды, дурея от самой возможности быть так близко, иметь право так касаться, слышать тихие стоны удовольствия, видеть, как Баки облизывается, закусывает нижнюю губу и откидывает голову назад, открывая шею поцелуям.
— Я так долго ждал тебя, — пробормотал Баки и притянул Стива за затылок, целуя, лаская губами губы, сплетаясь языками.
Он хотел, как же он хотел, сам не очень представляя, чего именно. Просто быть рядом-рядом, касаться, целовать, дышать одним на двоих воздухом. Баки прижался к Стиву, проводя по спине металлическими пальцами, а живой ладонью обхватил оба их члена, принимаясь медленно ласкать.
Это было как наваждение, было так странно, невероятно, нереально, ведь Баки хотел этого так долго, очень долго, и сейчас, получив наконец Стива себе, не верил в то, что это на самом деле происходит. Только хотелось чувствовать под спиной не твердый кафель, а рельефную грудь Брока.
Стив глухо стонал, выцеловывая шею Баки, прихватывая губами кожу над ключицами, стискивая бока, подаваясь бедрами в его кулак. Ни с кем и никогда ему не было так хорошо, все безликие безымянные любовники разом меркли от одних только прикосновений, жадных поцелуев.
Сил сдерживаться не было, задрожав всем телом, Стив привалился к Баки, кончая так ярко, что под веками будто вспыхнула сверхновая, выжигая сетчатку вместе с мозгом, хотелось стечь к ногам и обхватить губами член Баки.
— Можно? — одними губами спросил он и, не дожидаясь ответа, бухнулся на колени, забирая на всю длину, слизывая с бархатистой кожи своё собственное семя.
Изогнувшись всем телом, Баки уперся в кафельную стену затылком, проваливаясь в ощущения, как в черную дыру. Казалось бы, это просто минет, но для Баки это было гораздо больше, чем просто прикосновение губ к его члену, это было что-то запредельное, приносящее не просто удовольствие, вынимающее душу.
Баки взвыл, до боли сжав в живой ладони волосы Стива, такими яркими были ощущения, толкнулся в этот горячий, волшебный, такой долгожданный рот, понимая, что кончит только от осознания, что это наконец-то случилось.
Проглотив всё до капли, Стив зажмурился, облизал губы и благодарно поцеловал Баки в бедро, рядом с даже и не думавшим опадать членом, обнял его ноги, так как сил подняться не было, весь его супер-организм сбоил, требуя либо закончить начатое, либо оставить его в покое, наслаждаться обретённым. Хотелось продолжить, подхватить Баки на руки, увлечь в спальню, разложить на постели, вылизать всего, распробовать, но мысли нет-нет, а возвращались к Броку. А потому кое-как поднявшись, быстро домыв Баки и ополоснувшись сам, Стив буквально вывалился на коврик, схватился за полотенце, прикрывая пах им словно щитом.