- Хрен знает, почему я решил в глазок поглядеть, когда услышал, что лифт пришел, - Харлампий сделал драматическую паузу. Сзади раздалось тихое поскуливание Зары. И самой Лине было очень не по себе. Ее не покидало ощущение, что рядом с нею, слева, параллельно тропинке двигается какая-то тень. Тень исчезала, как только Лина поворачивала голову в ее сторону.
- На лестничной площадке я увидел Его, - Харлампий говорил теперь раздельно. Лина подумала было, что даже в лучшие балагурские времена он не достагал такого драматизма, но что-то в голосе Харлампия было чужое, чуждое и дикое. - Он был черен, чернее адских бездн, чернее души злодея. Он поглощал свет и двигался так, как не мог двигаться ни человек, ни зверь…
- Ыыыыы… - завыла Зара.
- Хватит! - Лина сама поразилась тому, как резко прозвучал ее голос - ударом хлыста упал он на всех. И Харлампий замолчал.
А тень слева от Лины все двигалась. Теперь Лина не поворачивала головы, лишь чуть скашивала глаза, стараясь рассмотреть ее получше. Тень приобретала вид сухонькой старушки, очень похожей на ее, Лины, бабушку. От тени теперь шло теплое доброе дуновение, и откуда-то Лина знала, что нужно просто подождать. Не пытаться понять всего, что произошло и происходило с ними, а просто подождать.
Слава шел как заведенный, не зная усталости, даже ни разу не потянулся во взятый им с собой маленький рюкзачок за водой. Лина вдруг вспомнила, что у них с собою нет ничего - ни припасов, ни спальников, ни палатки. Все осталось там, в маленьком домике, где они ночевали. Не туристы, а лохи!
Они все шли и шли, сил у Лины почти не осталось, губы пересохли, а Слава, всегда очень внимательный к расходу сил в походах, двигался прежним темпом, не чувствуя усталости. И так же резво шел за ним толстый Харлампий. Зара, как видела Лина, едва поспевала за ними, она тоже устала, по смугловатому круглому лицу катился пот. Но, казалось Лине, Зара откуда-то черпала силу - иначе она, самая неподготовленная из них пятерых, давно бы уже упала на тропинку без сил.
Взглядывая вверх, Лина никак не могла понять, уже полдень или еще утро. Или уже вечер. Одинаково серебристо-светлым было небо, словно его затянули тонкие полупрозрачные облака, сквозь которые едва пробивалось солнце. Однако в какой стороне солнце - также было непонятно. Небо было одинаково светлым везде, от края до края.
Лина сама не поняла, как и когда они вышли из леса на кочковатую равнину, где там и сям виднелись невысокие холмики. Сейчас она была даже не уверена, действительно ли они шли через лес или никакого леса не было вовсе.
***
Зара и Мадс шли позади всех. Зара двигалась с трудом, словно застревая ногами в тропинке, взглядом - в окружающем лесу. Сам воздух казался ей вязким. И она никак не могла отделаться от завораживающего ощущения - воздух был полон шепотами, шорохами и тихими вздохами, которые отдавались в Заре долгим эхо, как будто она была пустым гулким сосудом из тех, которые в старинных храмах вмуровывали в стену, чтобы улучшить акустику. Звуки этого места ласкали и пугали, и ощущение это было более острым страшным и блаженным, чем во время занятий сексом. Впрочем, познания Зары в сексе были неглубокими, если не сказать теоретическими. Единственный свой “раз” она вспоминать не любила - ждалось тогда чего-то невероятного, а получилась неуклюжая потная возня на старом диване, и даже положенной боли не было.
Позади нее, след в след шел Мадс, Зара слышала его мерное дыхание, которое, казалось ей, давало ей силу идти и идти дальше. Она порой почти растворялась в размеренном дыхании Мадса и не слышала ничего, кроме мощных вдохов и выдохов.
Зара шла и шла, и сквозь шепотки и шорохи все более явно пробивался тонкий чистый и мелодичный звон с долгим отголосом. Будто вызванивало что-то неслыанную еще никем мелодию, и вопросом повышался звон после каждой музыкальной фразы. Музыка спрашивает, отчетливо ощутила Зара, и завертела головой, будто настраивая приемник. Лучше, еще лучше тоньше… уловить волну, поймать, засечь…
На одном из холмов взгляд ее остановился - оно! И, подчиняясь властной силе, увлекающей ее, Зара бросилась бежать, не разбирая дороги, к этому холмику.
- Стой! Сумасшедшая, там может быть топь! Зарка!!
Что там ей кричат? Зачем останавливают? Под ногами мягко, пружинит, качается земля, шипит и шумит. Гонит, зовет Зару…
И вдруг ушла нога куда-то вглубь, будто утянул кто. Слабо вскрикнула Зара и уже готова была ухнуть в бездонное оконце, когда ее схватили за руку и за шиворот, и с силой потянули вверх.
- Под ноги смотреть совсем не судьба? - рявкнул над ухом голос Лины. - Глюколовка, блин…
Всегда спокойную и сдержанную Лину нужно было хорошенько допечь, чтобы добиться от нее таких эпитетов.
- Камень… - выхрипнула Зара, которую все еще не отпускал странный властный зов, вынуждавший ее бежать к холму.
Огромный синеватый, как остывшее железо, камень на округлой вершине холма был чист ото мхов и лишайников. Он был чист даже от земли, словно его совсем недавно привезли - нет, скорее принесли по воздуху, - и поставили сюда. И от камня исходил тот самый мелодичный звон. Камень пел. Заре казалось, ее дыхание созвучно этому пению, камень пел в ритме ее вдохов-выдохов. У нее кружилась голова и в глазах плясали голубоватые искорки.
…шоссе, рев, крик и стремительно приближающийся бампер белого автомобиля - вырастает, закрывая весь мир, гася свет и губя, сшибая… И стало темно
И вдруг мелодия поменяла тон. Стала мягче, ласковее и теплее, и вернулось то, что было прежде - холм и камень.
- Он теплый, поторогай, - Лина говорила с непривычной для нее нежностью, ее ладонь лежала на камне.
***
Чертова девка, почти высосала, почти выпотрошила. И сама выбралась из яминки счастливо - яминка с ней не совладала. Ну да ничего. Главное, девку он правильно усмотрел. Нужную девку выбрал, все, как старец ему говорил.
Комментарий к 5. Сокровища богов
(1) - волосы Сив - золото; снег суставов - серебро; вяз бури Одина - воин; земля Фафнира - золото
========== 6. Пределы Нигде ==========
Наши дни
Лина помогла Заре спуститься с холма. Шли они осторожно, старательно выбирая место, куда поставить ногу. К ним подбежали Слава и Мадс, за спинами которых неспеша трусил Харлампий. Слава, словно стараясь загладить свое прежнее безразличие к участи Зары, тревожно распрашивал ее, все ли в порядке, ничего ли не болит. Зара только отрешенно качала головой, и Лина уловила робкие вопросительный взгляды, которые девушка бросала на Мадса. А еще Лина заметила, что тени от людей словно включились - до того, как Зара нашла камень, были они размытыми и бледными, а теперь стали обычными, какие бывают в неяркий осенний день. Прежде тени даже, кажется, отставали, не поспевая за теми, кто их отбрасывал. Словно прилипали к странной здешней земле.
- Остановимся тут, отдохнем, - сказал Слава. От его терминаторской выносливости не осталось и следа, он тяжело дышал, на вспотевшее лицо падали острые косицы слипшихся от пота волос. В общем, выглядел Слава так, как обычно выглядят люди после долгого перехода.
- Наконец-то, - выдохнула Лина. - Я думала, так и будем идти до вечера.
- До вечера? - прогудел возмущенно Харлампий. Сразу после Славиных слов про привал он почти упал на поросшую мхом землю с явным намерением оставаться в сидячем положении как можно дольше. Менеджер по продажам пыхтел как паровоз, заливаясь потом. Странно, что он не стал ныть и требовать привала гораздо раньше, подумала Лина, на Харлампия это не похоже.
- Отдохнем, - продолжал Слава, - найдем воду и что-то придумаем насчет еды.
- Кого-то придумаем насчет еды, - отозвался Харлампий.
- Ты у нас первый кандидат, Устюмов, - усмехнулась через силу Лина. - От тебя в этом смысле проку больше, чем от остальных. “Кролики это не только ценный мех”…
Она смолкла, когда откуда-то из-за круглого холма послышался тяжелый топот, будто вскачь несся кто-то грузный. Но, к удивлению всех, топотавшим живым существом оказалась Жанна. Она выскочила из-за холма и вприпрыжку подбежала к ним.
- Жанка, ты!.. - Зара первая бросилась к подруге, но та, не дав прикоснуться к себе, отпрыгнула в сторону.
- Но как вы догадались, Холмс? - насмешливо спросила Жанна. Выглядела она вполне обычно, никаких звериных пастей, никакой шерсти. Обычное человеческое лицо симпатичной девушки.
- Хорошо, что ты вернулась, - сказал Слава, внимательно разглядывая ее. - Будем готовиться к ночлегу, вечереет. Сегодня никуда больше не пойдем, надо найти воду и обустроить место, ночь может быть холодной, а у нас ни спальников, ни палатки, ничего. Харлампий, Максим, найдите хвороста и побольше.
- Да, лучше хворост, чем рубить тут деревья, - сказала вполголоса Лина. Лес, откуда они вышли, был не таким, как в начале похода, это Лина ощущала всем своим существом. И рубить в нем деревья было делом не только неправильным, но и опасным.
- Рубить нам все равно нечем, - ответил Слава. - Надо попробовать поймать какую-нибудь зверушку на ужин.
- Зверушку поймать? - весело спросила Жанна. Она с неожиданной быстротой метнулась куда-то за холмик и появилась оттуда, держа за уши окровавленную заячью тушку.
Все застыли, в крайнем удивлении смотря на Жанну и не зная, что сказать. Даже невозмутимый Мадс был поражен.
- Это ты… убила?.. - дрожащим голосом спросила Зара.
- Я обеспечила всех ужином, - с презрительной гордостью ответила Жанна. - На такое глупые мямли, вроде тебя, не способны. Такие как ты - просто балласт, который надо сбрасывать…
- Сенцова, что на тебя нашло?
- Да вы посмотрите на нее! Ни кожи, ни рожи, ни мозгов. Бездарность и мямля, человеческий мусор…
Жанна говорила и говорила, а Лина, пристально вглядываясь в нее, замечала все больше странностей - лицо Жанны было почти неподвижным, она как-то странно подергивала головой, короткими рывками склоняя ее то в одну сторону, то в другую, словно переключая угол зрения. И в том, как она села - на корточки, поставив обе ладони на землю между разведенными коленями, - было что-то нечеловеческое. А когда Жанна быстро почесала рукой за ухом - не заботясь о прическе, так, словно на голове у нее были не волосы, а звериная шерсть, - Лине стало жутко.
- Жан, ты чего, ты… за что?! Мы же были… - у Зары едва получалось выдавливать слова, ее широко раскрытые глаза повлажнели, - были подругами…
- Ага, имела жаба гадюку, - злобно прокомментировал Харлампий. Мадс не сказал ничего, молча повернулся и быстро зашагал к лесу и Харлампий поспешно потрусил за ним.
- Замолчите все! - резко сказал Слава. С ними всеми творится что-то нехорошее, какая-то томительная жуткая сила держала всех на взводе и будто вылущивала все самое мерзкое, потаенное. Нужно держаться, сказал себе Слава, подавляя внезапно нахлынувшее желание ударить кого-нибудь - Жанну, Харлампия или безответную Зару.
***
- Я пойду поищу воду, - Лина встала и почти бегом побежала прочь. Этот странный, полумертвый лес, краски которого словно полиняли, и холмистая пустошь навевали тягучую тоску, которую непременно надо было рассеять каким-нибудь делом. Лина шла быстро, не думая о том, где может быть родник или ручеек, просто шла, не разбирая дороги. И вскоре уловила слева от себя движение - серая невнятная тень снов двигалась с нею рядом. Страх ушел, Лина замедлила шаги - что-то знакомое было в неясной фигуре, которая сопровождала ее. Я знаю тебя, подумала Лина. И словно повинуясь, тень стала обретать все более четкие очертания, проявилось лицо - смугловатое, морщинистое, с темными глазами, которые и в старости не выцвели и не утратили своего блеска, мягкие седые волосы упали волной над морщинистым лбом.
- Бабушка… - выдохнула Лина, осторожно, боясь спугнуть. К горлу подступил комок. Она сама не помнила, как остановилась, как присела на мох.
“Какая же ты большая стала!.. Сильная, взрослая…” - слышится не ушами, а словно самой душой.
- Какая же взрослая? - Лина вдруг ощутила себя пятилетней, просыпающейся после ночного кошмара, почувствовала сухую ласковую руку, касающуюся, как и тогда, ее волос…
“Это место без “когда” и “где”… Камень помог, он двинул это место, включил для вас время… Это место, куда прорастают корни матерей деревьев, место, где проходит грань между миром живых и миром мертвых. Здесь грань тонка, поэтому даже упокоенные души могут приходить сюда… Это место, где правит Владычица. Но сейчас Владычица стара, силы ее на исходе… Это место, откуда можно попасть во все “когда” и “где”… Сюда выходят все… колодцы.
- Колодцы?
- Очень глубокие колодцы. Слушай, смотри. И не бойся.
- Бабушка!..
- Мне пора… Грань становится тоньше”.
Тень потеряла четкость, побледнела и истаяла, как вода на жарком солнце. Лина не знала, сколько она просидела так. Но встав, она почувствовала себя действительно сильной и взрослой. И знающей. Лина теперь шла уверенно, свежий влажный запах манил ее - там, впереди, была вода.
“Вон там пейте, а в другом месте и не подходите к воде. Только эта вода ваша.
- А остальная чья?
- А остальная - наша”.
Журчащий с белого камня ручеек переливался, сверкал, разбрызгивал веселые капельки. Лина жадно пила вкусную воду, такую холодную, что даже начало ломить зубы. Нужно позвать остальных, у нее ведь нет ни ведерка, ни даже кулька, чтобы набрать воды.
***
Слава делал над собой усилия, чтобы не выискивать глазами ушедшую Лину. Что-то скапливалось в окружающем пространстве, словно снег в горах, грозя обрушиться смертоносной лавиной. Слава непроизвольно закрыл глаза…
…тьма, теснота, страшная тяжеть наваливается и крутит, крутит, сдавливает, ломая ребра. Он слышит, как они хрустят… лучше быстро, чем задохнуться… смерть под многометровым спудом. Но смерть оказывается милосердно скорой - он ощущает во рту собственную кровь, захлебывается, страшная тяжесть быстро выдавливает из него жизнь
Черт бы побрал! Слава утер проступивший на лбу пот и покрутил головой. Надо заняться делом. Он достал свой складной нож, с которым не расставался, и принялся сдирать шкуру с принесенного Жанной зайца, стараясь делать это как можно более аккуратно. Котелка у них нет, но зайца можно нанизать на прут или, в конце концов, обмазать глиной и запечь в углях. Какая-никакая, но все же еда. Слава орудовал ножом, стараясь не смотреть на сидевшую неподалеку Жанну, которая продолжала бесцеремонно разглядывать и его, и Зару. Зара пододвинулась к нему, словно ища защиты, но то легкое отторжение, которое Слава ощущал к этой кругленькой маленькой девушке с самого начала похода, сейчас многократно усилилось. Зара показалась ему вдруг чем-то отвратительно аморфным, не имеющим границ и формы. “…заполняет весь предоставляемый им объем…” - прозвучал в ушах голос его старого учителя физики. Так неправильно, сказал себе Слава, и заставил себя бросить Заре ободряющий взгляд.
- Такой человеческий мусор… - Жанна, не сводя глаз с бывшей лучшей подруги, быстро, как-то по-обезьяньи захихикала, и от этого жуткого хихиканья у Славы волосы встали дыбом, а заячья тушка, которую он освежевывал, выпала из рук. Зара, тоже испуганная, стала отползать.
- …нужно уничтожить! - взвизгнула Жанна и кинулась вперед. Слава не успел ей помешать - прыжок был нечеловечески быстр, словно Жанну выбросило мощной пружиной. На мгновение словно закрылась и открылась шторка объектива - все вокруг помутнело, а через миг вернулось в фокус. Слава слышал, как Зара издала вой - и Жанна отлетела от нее, как мяч от стены. Жанна ли?.. Слава, раскрыв рот от ужаса, видел теперь вместо рыжей симпатичной девушки большую обезьяну, разевавшую в хохоте рот с длинными жуткими клыками. Корчась, хихикая, хлопая себя руками по волосатым бокам, обезьяна несколько раз подпрыгнула на месте, а потом с воплями унеслась куда-то за холмы и пропала из виду.
***
Как ни торопился Харлампий, но поспеть за этим длинноногим Мадсом никак не мог. Проклиная вполголоса непойми-откуда взявшегося выскочку, Харлампий трусил по тропинке, которая вилась прихотливо между кочек. Он старался не выпускать из виду лес, но тропинка словно в насмешку извивалась так, что лес то и дело скрывался за холмами. Харлампия мучил голод. Казалось, он теперь весь превратился в сплошное чувство голода - подводило живот, когда он вспоминал окровавленную заячью тушку, а когда думал об оставшихся девках, его охватывал голод иного рода. Перед ним вдруг, словно наяву, возникла их новенькая, молоденькая помощница эйч-ар, к которой Харлампий давно уже подбивал клинья. Но сейчас…