— А оно наградит их своей силой, — прошептал Игорь, склоняя голову.
Дьявол прижал к себе Хаос, обнимая человеческими руками, подлезая под кожу своей сущностью, сплетая воедино их тёмное нутро. Они оба были переполнены болью, нетерпением и любовью. Разной… Но такой сильной.
— Пойду разбужу близнецов, — ласково улыбнулся Федя, потрепав Игоря по волосам.
В спальне ничего не поменялось.
Братья сплелись в один комок, обнимая друг друга и руками, и ногами. Пробивающееся сквозь легкие шторы солнце красиво играло своими лучами на чуть загоревшей мягкой коже братьев. Но дыхание их было сбившимся, лбы нахмурены… В последнее время кошмары во сне стали для них привычным делом. И Дьяволу не надо было заглядывать в их сны, чтобы узнать. Он уже. Он всегда знал. Не кошмары. Нет. Братья видят Ад. Видят то, что происходит в их доме.
Я слышал третье животное, говорящее: иди и смотри. Я взглянул, и вот, конь вороной, и на нем всадник, имеющий меру в руке своей. И слышал я голос посреди четырех животных, говорящий: хиникс пшеницы за динарий, и три хиникса ячменя за динарий; елея же и вина не повреждай.
За двадцать один год до эпилога жизни
— Как они только посмели? — шипел Хаос еле сдерживаясь, чтобы не появиться на земле, разрушая все, что попадается. Всё то, что так любят эти дурные ангелы. — Мы нашли… Нашли их! А эти ублюдки просто взяли и…
— Тише, милый, тише… — сладко зашелестела Тьма, обвивая его своим дымом. — Не тревожь его…
Хаос обернулся, впитывая в себя печаль хранителя Ада. Там, в водной глади, на огромном камне, опустив подрагивающие, идущие темной рябью крылья в прохладную воду, вился сумрак, терзаемый угнетающим чувством утраты. Бился о собственные же стены, выл от того, что то, что они так долго искали, чьи поиски едва не лишили их всех жизней, так глупо и нелепо ускользнуло от них. Кристально чистая вода омывала призрачные перья и духи нашептывали Дьяволу всё то, что известно воде и на земле, и на небесах, и в аду. Дьявол не мог поверить. Осознать, что впервые Небеса не позволили ему обрести гончих. Напали на вечных стражей годовалых близнецов, которые были под дьявольской защитой почти с самого своего рождения. Ведь Дьявол ощутил, почувствовал, когда на свете появились именно его братья. Но Небеса ослушались Отца. Решили перевернуть игру, явно не осознавая, что без Ада рухнет всё то, к чему они привыкли. Ад не может без Небес. Небеса не могут без Ада. Простая истина, которую почему-то мало кто принимал. Но отчего-то ангелы решили, что вправе распоряжаться судьбой. Отчего-то они испугались, узнав, какие именно близнецы родились. Отчего-то испугались смерти всех своих любимых людей. Не понимая, что это не смерть, а перерождение мира…
— Они надежно их спрятали, но мольба о помощи будет услышана, — Тьма обнимала Хаос, баюкая в своих объятиях, понимая как тому тяжело. Ведь от гончих зависела его судьба и судьба его детей. — Люди порой сильнее нас…
— Они наверняка вывезли их в другую веру…
— Ты как никто, мой милый, знаешь. Бог — един. Едины и Небеса с Адом. И в каждой вере у нас тысяча имен. Так почему нас не смогут услышать и в другой церкви?
Хаос тихонько завыл:
— Ангелы убили его слуг. Уничтожили тех, кто охранял братьев. На Небесах идёт какой-то разлад…
— И в наших интересах скорее бы найти близнецов, — задумчиво произнесла Тьма, соглашаясь с Хаосом. — Духи воды подозрительно медлительны сегодня…
Оторвавшись от Тьмы, Хаос приблизился к на первый взгляд спокойной водной глади. Одна из четырёх величайших стихий… Когда Ад только появился, и его еще не населяли демоны, каждая из стихий, понимая, что быть вместе им всем не дано, выбрала для себя свой дом. Воздух и Земля — Небеса, Вода и Огонь — Ад. И лишь на земле они не способны навредить никому. И здесь, в Аду, Огонь был символом силы, дьявольской мощи, ведь подчинялся он только хранителю, а вода… Вода нашептывала сердцу Ада всё то, что известно ей было.
Наконец холодная вода бушующей волной накрыла берег и расступилась, создавая «сухой» коридор для взбешенного Дьявола. Он яростно завыл, и этот вой разнесся по всему Аду. Из щелей стали выползать небольшие черные сгустки, темный дым, скалясь сизым сумраком. Демоны, которым судьбой дано быть на защите Ада, оберегать дом и всех, кто в нем находится. И тех, кто будет. Они ползли, склонив свои сизые головы, расступаясь, позволяя трём демонам, что были светло-серого цвета, выйти вперед.
Только взглянув за напряженные крылья Дьявола, Хаос с Тьмой тут же поняли, кто перед ними. Они встали по разные стороны от хранителя Ада, расправляя свою сущность, давая ей волю. Дьявол и два его вечных, верных спутника возвышались над скулящими демонами самим страхом, холодящей всё нутро опасностью.
— Вы предали, — тихо зашипел Дьявол. — Сбежали от своих братьев, бросив и их, и близнецов. Ослушались…
Черный дым медленно подползал к провинившимся демонам, образуя вокруг них кольцо. Остальные же отступили к стенным, к древним камням, но не испытывали никакой жалости к братьям. Те отступили. Те недостойны. Вода зашелестела, загудела за спиной Дьявола, недовольно скалясь, обещая предателям нестерпимую боль.
Дьявол вскинул руку и в одно мгновение кольцо сомкнулось плотным куполом, захлопнулась ловушка. И когда мгла рассеялась, на том месте уже никого не было.
И когда Дьявол заговорил, шепот его был наполнен нестерпимой яростью и горькой печалью:
— Найти вновь. Не упустить.
Комментарий к Черный
Тьма
https://pp.userapi.com/c847216/v847216284/dfd50/lhJJl1aqBd4.jpg
========== Бледный ==========
…Человекоубийца… не может ни достигнуть Царства Небесного, ни жить с Богом.
(сщмч. Киприан Карфагенский, 64, 218).
За семь дней до эпилога жизни
— Подожди, — Антон выставил вперед руки, с недоверием глядя на Игоря. — Что значит «он потерял силы»?
Игорь закатил глаза с тяжелым вздохом, опираясь на стену в гостиной:
— Такое бывает. Но это временно, думаю к завтрашнему дню силы вернутся. А до этого времени Федя всего лишь Федя, — он пожал плечами и подошел к дивану, на котором лежал с нечитаемым выражением лица Дьявол.
Лёша, до этого молча стоявший в дверях, тоже подошел и, присев на подлокотник, переплел их с Федей пальцы:
— Значит, просто человек? — он улыбнулся, и поднял взгляд на Антона. — Тогда сегодня наша очередь о тебе заботиться.
Издав протяжный вздох, Дьявол недовольно посмотрел на скалящегося Игоря, который с нескрываемой усмешкой смотрел ему прямо в глаза. Ощущать собственное бессилие было ощущением хоть и не новым, но до невозможности неприятным. Чувствовать клубящуюся внутри силу, но не иметь возможности воспользоваться ей. Каждый раз натыкаться на невидимую преграду, которая подобно толстой корке льда сковала первобытную мощь.
— Я бы не надеялась на вас, — сидящая в кресле напротив Катя кинула лукавый взгляд на братьев.
— Вас и вовсе почти никогда нет рядом с ним, — прошипел Антон, придвигаясь ближе к дивану, оттесняя от него Игоря. — Приходите только когда нужно что-то от него. А позовешь — не сразу дождешься.
— Ты посмотри, Хаос, а мальчики-то зубки отрастили, — Тьма громко рассмеялась. — И не боятся клычки показывать.
— Я бы на твоем месте не нарывался, — Игорь тепло улыбнулся и, обойдя Антона, сел рядом с диваном, откидывая голову на ноги Феди.
Миранчуки закатили глаза. Они до сих пор не могли привыкнуть к тесной связи Дьявола и двух могущественных существ. Такого взаимопонимания и взаимоощущения не было даже у них, у близнецов, двух родных людей. Федя говорил, что им вместе довелось пройти многое, да и судьбы их переплетены так, что не деться им друг от друга. Последнего братья хоть и не понимали, но и не просили объяснить. За эти годы они уже привыкли к тому, что некоторые вещи Федя либо не может им рассказать, либо просто не знает, как это сделать, чтобы люди поняли. Несмотря ни на что, ни Федя, ни Игорь, ни Катя практически никогда не демонстрировали явное превосходство над братьями. Лишь ради забавы, либо же когда Миранчуки начинали терять голову от упования собственной безнаказанности. В такие моменты Федя был единственным, кто терялся, понимая, что сам виноват в таком поведении братьев. Но и изменить ничего не мог. И не хотел.
Катя поправила прическу, вставая с кресла. Несмотря на свою надменность, Тьма с материнской заботой относилась и к Хаосу, и к Дьяволу, и тем более к Всадникам. И сейчас она видела, как четвертое дитя Хаоса покачивается из стороны в сторону, опираясь руками о колени своего отца. Совсем юный худой ребенок, словно сотканный из сизого дыма. Единственное дитя, не воссозданное из костей. Высокий мальчишка с длинными тощими ручками и тонкими ногами, в котором бушевал кусочек сущности Хаоса. Тьма едва поборола в себе желание прикоснуться рукой к голове мальчика, огладить этот сереющий сумрак, наполнить его своей надеждой и любовью. Но на глазах мальчика была плотная повязка молочного цвета, небрежно завязанная в крепкий узел на затылке как символ его неприкосновенности к этому миру.
— Игорь, не пора ли нам навестить места не столь отдаленные? — обратилась она к Хаосу, который с печалью смотрел на своё дитя.
Переведя взгляд на Тьму, Игорь согласно ей кивнул, поднимаясь с пола. Федя продолжал всё так же молча лежать, однако он с интересом и теплой улыбкой наблюдал за Всадником, ощущая, как привычно отзывается внутри него сущность на близость детей Хаоса. Игорь, поймав его взгляд, ободряюще подмигнул. Он чувствовал — сегодня именно тот день, когда последнее его дитя сбросит оковы. От этой мысли внутри всё сладко заныло, от предчувствия всё приближающейся столь желанной встречи.
Когда наконец-то все окажутся дома.
В дверь звонили настойчиво. Антон с трудом оторвал голову от подушки, лениво открывая глаза. После того, как Катя с Игорем ушли, братья с Федей решили перекусить, однако в холодильнике ничего не оказалось. Решение проблемы нашлось в виде ближайшей доставки пиццы и лапши. Только вот судя по тихо сопящим Феде и Лёше, они втроём всё же уснули, как бы ни старались продержаться всё время до доставки еды.
— Тош, открой, — зевнул Лёша, сладко потягиваясь. Федя утвердительно что-то пробормотал, моргая, силясь открыть слипшиеся ото сна глаза.
Противная трель звонка вновь разнеслась по квартире. И как бы Антону ни хотелось отправить расплачиваться с курьером братика, он всё же нашел в себе силы опустить ноги на пол и подняться с кровати. Поправляя на ходу мятую футболку и вынимая из рюкзака кошелек, Миранчук поплелся к двери, бессвязно бормоча: «Иду-иду».
Повернув щеколду несколько раз и открыв дверь, Антон столкнулся с абсолютно пустым взглядом на недовольно перекошенном лице. Он невольно сделал шаг вглубь квартиры, чем тут же воспользовался курьер, заходя в коридор и захлопывая за собой дверь.
— Ты глухой что ли? — недовольно проворчал он, осматриваясь в прихожей. — Неплохо живешь.
Сон слетел мгновенно. Сердце забилось громче, а руки неприятно вспотели от предчувствия опасности. Хотелось закричать, чтобы братик с Федей не выходили, но, видимо, связь близнецов в этот раз работала против них.
— Тош, ты нашел деньги? — из спальни высунулась голова Лёши, но завидев то, что Антон, который всегда расплачивался за доставку на лестничной клетке, стоит с курьером в прихожей, нахмурился, вставая рядом с братом. — Где наш заказ?
Курьер опустил взгляд на термосумку, а после с уверенностью посмотрел прямо на Лёшу, улыбаясь:
— Тут, — он всё таким же мутным взглядом смотрел на братьев, едва заметно раскачиваясь из стороны в сторону. — Но я вам его не отдам.
Именно этот момент выбрал Федя, чтобы выйти из спальни. Только взглянув на стоявшего перед ним мужчину, Смолов сразу же напрягся, но не показал своей настороженности. Он подошел к братьям, не сводя испытывающего взгляда с курьера.
— Сколько мы вам должны? — осторожно сделав шаг вперед, Федя протянул руку к торчащему из термосумки чеку.
Но курьер оказался быстрее. Одним движением он закинул сумку за себя, и резко вытащил из большого кармана объемной фирменной формы небольшой черный пистолет.
— Деньги отдали мне. Все, что есть. И не надо только врать! По хате же вижу — богатые извращенцы, — он для верности снял оружие с предохранителя и наставил его на Антона.
Лёша чувствовал, как начинает задыхаться от паники. В отчаянии он начал оглядываться, но не видел никакого решения, никакой чертовой помощи! Черное дуло в глазах явно обдолбанного курьера смотрело прямо на Антона, и братьям не надо было ничего говорить вслух. Они понимали — этот наркоман выстрелит в любом случае, отдадут они деньги или нет.
Хаос! Тьма! Помогите!
Братья мысленно кричали, орали, взывая к помощи тех, кто обещал быть всегда рядом с Дьяволом. Но драгоценные секунды пропадали, а никто не появлялся.
— Мы отдадим тебе деньги, только оружие опусти, — Федя смело сделал еще один шаг вперед так, чтобы братья оказались у него за спиной.
— Федя, ты же…
— А ну заткнулись! — оборвал испуганный шепот Антона курьер и неожиданно перевёл пистолет на Смолова.
Братья испуганно переглянулись, стараясь взять себя в руки. В любой другой ситуации, курьер бы уже лежал без сознания, не обязательно с бьющимся в груди сердцем. Ведь гнев Дьявола страшен, а когда Дьявол защищал братьев… Но сейчас всё было иначе. У Феди не было сил, он не мог простым взмахом руки свернуть шею мужчине, не мог одним лишь взглядом заставить того корчиться от адских мук и галлюцинаций на полу, не мог… Он мог только умереть. Как простой человек. От пули того самого пистолета, направленного прямо в его голову. Ладони братьев мелко дрожали, а внутри была такая пугающая пустота, что неожиданное решение пришло в голову незамедлительно.
Лёша, он же выстрелит!
Выстрелит….
Всё произошло быстро. Братья одновременно кинулись вперед, с такой яростью толкая курьера ладонями в грудь, что тот тут же отлетел назад, врезаясь в стену. Пистолет тут же с глухим звуком упал на пол, но на него никто не обратил внимания. Молодой парень в бесформенной одежде медленно оседал на пол, оставляя на белоснежном косяке за собой кровавый след.
В головах у братьев звенящая тишина, когда они падали на колени рядом с бесчувственным телом, дрожащими пальцами прикасаясь к его шее.
— Он…
— Он мертв, — спокойно произнес Федя и молча зашел на кухню
Рассекая воздух, стальная коса со свистом пронеслась сквозь шеи братьев и волчий вой зазвучал в головах Миранчуков так громко, что те прикрыли уши, не понимая, что это такое.
— Братик… Мы… — голос Антона дрожал от подступающих слез. Братья испуганно смотрели вслед ушедшему Феде. Истерика близка, вот-вот их настигнет, но… В груди пусто. Они ничего не чувствуют, кроме такого странного ощущения, что они всё сделали правильно. Они защитили Дьявола. Лёша всё же встал первым, помогая подняться и брату.
— Феденька… — на ватных ногах Миранчуки зашли на кухню, до конца не осознавая произошедшее. Ощущали только жгучее желание прижаться к такому горячему и спокойному Феде и дрожать в его объятиях, пока тот успокаивающе будет гладить их по спинам, целуя во взмокшие макушки.
— Тише-тише, — прошептал Федя, вжимая в себя братьев, пряча свою улыбку, скрывая ликование в нежных поцелуях.
Светло-серая повязка одиноко лежала по середине коридора.
Я слышал голос четвертого животного, говорящий: иди и смотри. И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя «смерть»; и ад следовал за ним; и дана ему власть над четвертою частью земли — умерщвлять мечом и голодом, и мором и зверями земными
За 15 месяцев до эпилога жизни
Братьям потребовалось практически три месяца для того, чтобы набраться смелости и задать столь желанный для Феди вопрос. Любопытство съедало их изнутри, не давая покоя. Ведь как так — упускать такой шанс, такую возможность, когда рядом сам Дьявол, готовый на всё ради близнецов. Братья и до этого видели серьёзность отношений Феди по отношению к ним, видели его заботу и то, как он отдаётся им, насколько безгранична его любовь и чего стоит на самом деле для него всё вокруг, если с Миранчуками что-то происходит. Но теперь, когда они узнали, увидели, кем на самом деле является их парень, все эти знания приобрели абсолютно иной характер. Иную значимость. Одно дело человек готов пожертвовать собой ради вас, другое — божий сын не сводит с каждого брата влюбленного взгляда.