— Ну? — нетерпеливо вскинула брови Касуми. Она прекрасно видела усталость сильнейшего шиноби Узушио, однако желание поскорее всё решить брало вверх над девушкой.
— Что «ну»? — еле заметно усмехнувшись, поинтересовался Акитакэ, из-под полуприкрытых век смотря на сестру Узукаге. — За время моего отсутствия ты разучилась формулировать свои мысли?
— Ты возьмёшься обучать Кушину? — пропустила колкость мимо ушей, поджав губы, чтоб не нагрубить в ответ, как можно более спокойно раскрыла свой вопрос девушка.
— Посмотрим, — пожал плечами шиноби.
Он задумчиво перевёл взгляд на окно. На небе уже расцветала багряная заря — знак того, что кровавая война продолжается, даже несмотря на обманчивое спокойствие Узушио. И в это время, когда наиболее нужны способные боевые единицы, ему хотят впихнуть очередного ученика. Который, вероятно, не продержится и недели. Пусть это и дочка Касуми — первое впечатление осталось не самым лучшим. Слабая, худая, даже для четырёх лет очень уж маленькая. Хотя его определённо заинтересовал взгляд Кушины. Так смотрят взрослые, повидавшие виды и натерпевшиеся от жизни люди, а не дети. Однако, от одного взгляда, как это ни печально, враги не умрут. Девочке необходима долгая и жёсткая тренировка. Акитакэ был уверен, что она не выдержит. Сломается. В конце концов, все дети знати слабые духом.
— «Посмотрим»?! — взвилась Касуми. Её раздражало поведение Акитакэ с самой первой их встречи, но она мерилась с этим.
— Тише, — недовольно сверкнув глазами, одёрнул сестру позабытый всеми Узукаге.
— Но Каосу… — начала было девушка, однако мужчина остановил её, подняв руку.
— Акитэ проделал долгий путь, — серьёзно заметил Каосу. — Ты должна быть благодарна уже за то, что он согласился рассматривать кандидатуру Кушины, как ученицы.
— Толку от того, что он согласился, — огрызнулась Касуми.
В её глазах пылал гнев, словно яркий факел в непроглядном буране лютой зимой. Однако, как бы ей не хотелось продолжать спорить, она помнила характер Акитакэ. Сейчас он вполне может просто уйти, наплевав на всех. Невольно девушка отметила, что они с Кушиной довольно похожи. Мрачно сощурившись, куноичи закусила губу и начала сверлить брата взглядом.
— Если серьёзно, — неожиданно подал голос Акитакэ. Он продолжал рассматривать рассветное небо. — Есть ли у твоей дочери потенциал?
— Кушина очень вынослива, — вместо сестры ответил Каосу. — Мы пытались заставить её тренироваться различными способами. Даже применяли силу. Но это никак на неё не повлияло.
— Она ленится? — прищурившись, уточнил мужчина.
— Вероятно, нет, — со вздохом покачал головой Узукаге. — Поначалу, Кушина тренировалась вместе со всеми. Но потом ей… словно наскучили тренировки. Она не выказывает никакого интереса к клану, не желает заниматься. Попытки пробудить в ней ответственность и чувство долга потерпели фиаско. Её учителя в один голос утверждают, что девочка просто игнорирует их. Никакие способы не заставили ещё Кушину делать что-то против своей воли.
— Ха-ха, Као, да вас четырёхлетняя девчонка обошла! — усмехнулся Акитакэ, наконец, обратив свой взор на правителя Узушио. В его взгляде плясали насмешливые огоньки.
— Это не смешно, — буркнул Каосу. Кажется, он начинал понимать сестру… — Предположения Мито о том, что следующим Джинчурики может стать только её родственник подтвердилась. Единственная из нашей семьи, имеющая живого ребёнка — Касуми. Проблема даже не в том, что после перезапечатывания мы не сможем защитить Кушину. Дело в другом, — мужчина нахмурился, его взгляд стал неожиданно серьёзным, — она может не выдержать самого процесса. А если и выдержит — велика вероятность, что Кьюби беспрепятственно получит контроль над её телом. Учитывая специфические взгляды Кушины на долг перед кланом… у меня возникают серьёзные сомнения насчёт того, что ей захочется хоть пальцем пошевелить ради того, чтоб остановить демона. Этого нельзя допустить. Ты должен обучить Кушину.
— С чего бы мне это делать? — резкий, неприятно режущий слух холод прозвучал в голосе Акитакэ. Сейчас он ничем не напоминал того усмехающегося пожилого мужчину. В глазах — лёд и металл, он чётко осознаёт свои права и обязанности, и в чём Акитэ точно уверен — он никому ничего не должен. Теперь.
Узукаге резко дёрнулся, словно от удара. Он лучше многих знал о переменчивом настроении старого друга, но даже спустя много лет знакомства Каосу не мог похвастаться невозмутимым восприятием поведения своего друга. Хотя одно он знал наверняка: если не захочет — сильнейший шиноби Узушио не будет ничего делать. И эта черта имела пугающее сходство с характером Кушины. По правде говоря, Каосу втайне надеялся на то, что Акитэ увидит в девочке отголоски себя самого, в её манере говорить, держаться, в её поведении… Но только теперь Узукаге понял, в чём ошибся. Быть может, старый друг действительно заинтересуется Кушиной. Они весьма похожи, особенно характером. Однако если он, Каосу, попытается повлиять на решение Акитакэ, говоря о его «долге», эффект будет ещё хуже, чем с племянницей. В лучшем случае мужчина просто не захочет учить девочку, в худшем — вообще перестанет помогать ему. А это будет очень плохо.
Краем глаза Узукаге заметил, как побледнела сестра, кажется, осознав весь масштаб проблемы. Нервно вздохнув, он решил предпринять последнюю попытку уговорить Акитэ.
— У нас ещё есть время, — начал Каосу. Его голос звучал чуть устало, но в нём по-прежнему чувствовалась сила и власть. — Возможно, будет лучше, если ты понаблюдаешь за Кушиной и примешь решение.
— Да, для тебя так определённо будет лучше, — холодная насмешка прозвучала в голосе Акитакэ. Он несколько минут молчал, затем резко поднялся и направился к двери. Уже распахнув её, провожаемый двумя напряжёнными взглядами, он на несколько секунд остановился. — С того момента, как я увидел её глаза, решил понаблюдать за ней. Свой ответ я дам через неделю.
Дверь беззвучно закрылась за сильнейшим шиноби Узушио.
***
Целую неделю после встречи с Акитакэ Кушина ходила с навязчивым чувством, словно за ней наблюдают. Она даже до конца не была уверена в том, что это так, но беспокойство неприятным комком засело внутри неё. От этого девочка стала ещё более резкой, нелюдимой, а пару раз идиотов, посмевших нарушить её уединение, девочка наградила ледяным взглядом. Эффект оказался удивительный! Уже на третий день к ней никто не подходил и не беспокоил её. Хотя Кушина и была этому рада, но напряжение не исчезло, наоборот, лишь усилилось. Даже книги не спасали. Съедаемая непонятными чувствами, девочка начала плохо спать. Ей вспоминалась прошлая жизнь, жестокое обучение, которому она подвергалась из-за желания матери сделать из ребёнка гения. Тогда за неё всё решили. Она не имела права выбора. Но со смертью мамы всё изменилось — девочка стала свободна. А сейчас её снова стараются посадить на поводок. Невольное сравнение вызывало у Кушины гнев, ненависть и… страх. Она сходила с ума в одиночестве, наедине со своими мыслями, прошлым, тёмными пятнами её души. Воспоминания не отступали, преследовали её по пятам, а порою, во мраке ночи Кушина чувствовала холодное прикосновение женских рук. Родных рук. Мама…
Спустя неделю сущего кошмара, к ней пришёл тот кареглазый мальчик, что провожал её до дома. Он передал ей сообщение от Узукаге с просьбой явиться к нему через десять минут. Желание видеть кого-то отсутствовало на корню, но ужасное настроение и призраки прошлого, преследовавшие девочку всю неделю, дали о себе знать. Желая хоть как-то отвлечься, Кушина всё же решила явиться к дяде. Торопливым, но неслышным шагом ступая по коридорам, девочка думала о том, что же понадобилось от неё Узукаге? Мрачно заломив бровь, уже перед дверью в кабинет правителя Узушио Кушина отстранённо отметила, что чувство, будто за ней наблюдают, прошло, а вместе с ним — страх. Это немного, но улучшало настроение. На мгновение на губах появилась довольная усмешка, однако стоило двери распахнуться, как лицо стало непроницаемым.
Как оказалось, в кабинете Узукаге был не один. На диванчике расположился тот самый гость, именуемый Акитакэ, а возле стола крутилась мать. Вид у неё был нервный, Узукаге же задумчиво осматривал девочку. Лишь один гость никак не обратил на неё внимания, словно дверь никто и не тревожил.
— Хорошо, что ты пришла, Кушина, — отстранённо заметил Каосу.
— Почему же? — девочка заломила бровь, чуть прищурив пустые фиалково-голубые глаза.
— У тебя будет новый учитель, — с самым серьёзным видом заявил Узукаге.
— И кто же им станет? — теперь на лице девочки слабо проскальзывало недовольство, смешанное с посредственным интересом и еле заметной насмешкой.
— Я, — скучающе, словно речь шла о чём-то незначительном, сказал Акитакэ. Кушина взглянула на него, брови её сошлись на переносице, в глазах на мгновение появилось раздражение, хоть и не ясно, что его вызвало. — Я согласился обучать тебя. Ты отправишься со мной. Мы будем тренироваться вне Узушио.
— И с чего бы мне подчиняться? — Каосу и Касуми дёрнулись.
Ровно неделю назад почти то же самое сказал сам Акитэ. Теперь это говорит Кушина. При этом и вид, и даже голос невероятно схожи с тем, как выглядел тогда старый друг Узукаге. Однако нормально слышать это из уст взрослого человека. Но сейчас это говорил четырёхлетний ребёнок. В ней буквально чувствовалась уверенность; казалось, девочка знала, что что-то может сделать, если ей надоест этот мир… эта жизнь.
Однако Акитакэ совершенно не впечатлился. Наоборот, в его глазах появились довольные искры. Он явно ожидал подобной реакции.
— С того, — мужчина повернул голову и посмотрел прямо в пустые глаза Кушины, — что тебе интересно. Я вижу твои эмоции. В конце концов, мы очень похожи.
Ответ был своеобразный, однако, кажется, он удовлетворил девочку. Несколько секунду она продолжала сверлить мужчину взглядом, твёрдо выдержав его взгляд, и лишь хорошенько подумав, уверенно кивнула.
— Ладно, — в её голосе исчез холод, теперь она говорила, как и всегда — безразлично. — Я согласна… до поры до времени …
В глазах Кушины мелькнуло предвкушение. Она желала избавиться от теней прошлого. Конечно, самый лучший способ — заняться интересным делом. А тренироваться под руководством этого человека — девочка была абсолютно в этом уверена — будет интересно. Всё-таки, как она подумала ранее, у неё всегда есть возможность отказаться. Так почему бы не попробовать новое, коль всё равно нет ничего стоящего?
— Тогда собирайся, — успев заметить реакцию девочки, хмыкнул Акитакэ. — Мы уходим через два часа.
Кушина почти мгновенно растворилась в дверном проёме. Каосу и Касуми поражённо смотрели ей вслед. То, что они не могли сделать уже три года, Акитэ сделал меньше, чем за минуту: он заинтересовал Кушину.
А сам Акитакэ уже размышлял над тренировками. После этого короткого разговора он точно кое-что понял и решил добиться цели. Он уверен — у Кушины огромный потенциал. Её когда-то считали гением, пока она не бросила заниматься. Он научит её всему. Он раскроет её возможности. Кушина станет сильнейшей.
Так думал Акитакэ, — тот, кому суждено навсегда изменить судьбу Кушины…
Комментарий к История третья. Учитель
Изначально это было шесть глав. Потом мы переписали их в три.
Ожидаю отзывов и критики, мне важно мнение читателей.
========== История четвёртая. Ночной гость ==========
Язык пламени жадно пожирали сухие поленья. Огонь вновь и вновь взвивался в небо яркими жёлто-оранжевыми и сине-красными лентами, словно стремился достичь высот и навеки запечатлеться в вышине, но раз за разом терпел неудачу, исчезая в самом начал своего безнадёжного пути. Его тёплый отблеск плясал на стволах ближайших сосен, освещал траву, съёжившуюся от жара пламени, и, наконец, находил отклик в фиалково-голубых глазах, сейчас — ночью — казавшимися совершенно чёрными.
Девочка неотрывно наблюдала за провальными попытками огня дотянуться до небес, словно заворожённая. Мысли вяло шевелились в голове, словно противоположные стороны магнитов, никак не желающие соединяться. Она дико устала, ей хотелось растянуться на пожухлой траве и уснуть, провалиться в сон без сновидений и проспать до самого восхода солнца. Однако учитель, удалившийся проверять территорию, прямо намекнул ей — если желаешь узнать кое-что интересное о завтрашнем дне, не засыпай до моего возвращения.
Подавив вздох, Кушина оторвала взгляд от пляски пламени и посмотрела в чащу. Сейчас в ней невозможно было что-либо разглядеть, лишь одна только тьма за стволами ближайших деревьев. Сощурившись, девочка уставилась в одну точку, где, как ей показалось, было какое-то движение, хотя звука она не слышала. Неотрывно наблюдая за этим местом пару минут, она, наконец, отвела взгляд, вновь уставившись в огонь. Показалось. Да, нервы в такой обстановке у кого угодно шалить будут.
Прошёл уже почти месяц с тех пор, как Акитакэ стал тренировать и обучать её. С тех пор, как она покинула Узушио. Не сказать, что Кушине было жутко интересно, но пару раз она всё же спрашивала своего нового учителя: почему они не остались на острове? На что Акитэ каждый раз отвечал одно и то же — у него свои методы тренировок. И эти методы юная Узумаки прочувствовала уже на следующий день пути.
Акитакэ приказал ей бежать. Просто бежать, и всё. Сначала Кушина недоумевала, в чём суть, но уже к полудню… силы были как никогда близки к нулю. Бежать приходилось в лесу, сильно напоминающем тропический, то бишь полного зарослей различных растений, оврагов, возвышенностей. Дорога отсутствовала, так что пробираться приходилось прямиком через все папоротники, размером с человека, колючие кустарники, ветки которых больно хлестали по лицу и рукам, крапиву, что росла здесь в немереном количестве, как это ни странно, и прочие довольно неприятные дикие травы. Плюс, периодически встречались речки, огромные каменные возвышенности или настоящие заборы из деревьев. И обойти их было нельзя. Надо было переплывать, перелазить или проскальзывать в неимоверно узкие щели, но ни в коем случае — обходить. Учитель периодически появлялся, соскакивая с ветки ближайшего дерева, и высказывался на тему того, как быстро девочка свалится без сил. Поначалу хотелось всё бросить, остановиться и отдохнуть, но со временем Кушина всё же решила, что подождёт. В конце концов, может быть, дальше будет что-то действительно стоящие? Что-то интересное? Да и просто, ей было и самой интересно, каков её предел, как долго она сможет протянуть. Поэтому Кушина продолжала бежать, игнорируя насмешки учителя. Было уже за полночь, когда силы окончательно покинули девочку, и она упала без сознания, так ни разу и не остановившись.
И подобная тренировка продолжалась вот уже месяц. Она просто бегала изо дня в день, никогда не останавливаясь, лишь падая без сознания в конце. Правда, «трассы», как их окрестила юная Узумаки, с каждым разом становились всё опаснее и в какой-то мере интереснее. Уже после первой недели Кушина не задумывалась о том, что будет дальше, ей просто вновь и вновь хотелось проверять свой предел. Видеть, слаба ли она, или сильна. Так уж её воспитали.
После второй недели местность стала меняться. Леса сменялись лесостепью, теперь приходилось не столько бороться с деревьями, сколько с высочайшей травой, из-за которой было ничего не разглядеть. К счастью, учитель не заставлял её бегать быстро, Кушина бежала в своём темпе, что позволяло ей почти всегда вовремя среагировать на препятствие. Учитель всё так же изредка появлялся, развлекая её бессмысленными фразочками о том, что осталось не так уж много. Правда, конца трассы он никогда не обозначал…
И сегодняшний день кое-чем отличился.
Во-первых, маршрут вновь стал лесом, правда в этот раз без зарослей, но зато с препятствиями в виде поваленных огромных деревьев, разломов, пещер и болот. Последнее было самым тяжелым, из всего, что Кушина уже повстречала. Сложно было идти и не оступиться с узкой дорожки, когда тягучая затхлая жижа достигает уровня плеч. Руки, что крепко сжимали огромную палку, приходилось постоянно держать над головой. Постоянно где-то поблизости лопались пузыри, чем буквально ошеломляли девочку. Пару раз она срывалась с тропки, и её начинало затягивать, но в такие моменты учитель всегда, без каких-либо видимых усилий вытягивал её за руку, стоя при этом на поверхности болота. Кушина уже знала, что подобное возможно при должном контроле чакры, но сама ещё даже и не пробовала научиться подобному. Да и когда?