Кажется, я окончательно сбрендила.
В конце концов, в своё оправдание я могу сказать, что это было ожидаемо. В конце концов, кто у нас тут косит под вселенское зло? В отличии от того же Михаила, Люцифер не скрывает своих стремлений и желаний. Он ненавидит людей, ненавидит всё, что связано с нами, и если честно его можно понять. Было неожиданно увидеть проявление доброты и милосердия от него в сторону Джесси, ведь по другому это не назовёшь – в конце концов, раз он не воспользуется его силой, то других причин помогать ему не было. Теперь, как говорится: “можешь спокойно умереть, ты видела всё”.
В глазах начало темнеть от нехватки воздуха. Возможно, мне действительно предстоит умереть от удушения? А что, это второй раз за этот день, когда меня душат.
Какие глупости в голову лезут перед смертью.
Последний взгляд открытых глаз выхватывает образ сломанных крыльев душившего меня Падшего, и мир меркнет для меня.
“Они должно быть были невероятно красивыми” – проскакивает последняя мысль моего умирающего сознания.
Комментарий к Глава 7
Группа ВК - https://vk.com/club89977622
========== Глава 8 ==========
Бобби не выдаёт охотникам наличия у меня “боевых отметин”, и за это я ему, если честно безмерно благодарна.
Я не знаю, как бы я объяснила Винчестерам, что произошло.
Мне и так пришлось отчитываться за то, что я выгнала Кастиэля с той строй площадки.
— Просто хотела проститься с ним. – вру я. Голос дрогнувший, в самый раз, стоит только представить, что это действительно правда. Надебсь, Джесси не попадёт в неприятности.
Винчестеры злы. Когда они злы – они показывают это всем своим видом и орут, много и громко. И в этот раз я действительно вывела их из себя – и это они не знают подробностей моего “путешествия”. Они… волновались?
Принимать на свой счёт их волнение было бы глупо. Я не настолько долго с ними, не настолько важна. Они заботятся обо всех, кто встречается у них на пути и требует того.
Герои, о которых никто не знает.
Забавно.
***
Ничего не забавно, если честно.
Герои тоже могут ошибаться.
Это я понимаю смотря на постаревшего в разы Дина, и ставшего старше где-то на двацатник Бобби. Два теперь старика ворчали и ругались на колдуна-картёжника, а я в тихую ругала себя за забывчивость.
Почему я забыла об этом моменте?
— Вам обязательно было делать это? – вопрос звучит действительно устало.
— Ты серьёзно думаешь, что я просто так рисковал своими летами, девочка? Я инвалид. Если бы я выграл…
— Но вы проиграли. – жёстко звучат мои слова. Даже жестоко. – Да и если бы вы выграли, – я оборачиваюсь у самых дверей. – это бы ничего не изменило.
— Не изменило? – удивляется мистер Сингер.
— Вы стали бы моложе, да. Возможно, даже и на способность ходить это оказало слабый, но эффект. Но он бы не вернул вас в вашу молодость, он заставил бы вас помолодеть. Это две большие разницы. Ранение и её последствия остались бы прежднеми.
И ухожу.
***
Ничему меня жизнь не учит.
Я снова, сильно рискуя, вмешиваюсь в канон. Нет, я верю в Сэма и его способность блефовать, но есть шанс, малейший шанс, что всё пойдёт не так, как в сериале.
Мне нет здесь места.
Мотаю головой. С происшествия с Джесси прошло пару дней, а я всё так же чувствую себя опустошенной. Казалось бы, нужно радоваться, мальчик жив, да и меня Люцифер не убил. Вот только чувство такое внутри странное – щемлящая грусть пополам с непониманием. Что-то явно пошло не так.
Но сейчас лучше не отвлекаться, откровенно говоря.
Чем я рискую сейчас? Только своей жизнью. Не справлюсь я, справится Сэмми – и всё будет окей. Должно быть окей.
Единственный персонаж этой серии, который вообще проявляет хоть какое-то сочувствие и понимание, это жена Патрика. Возможно, если объяснить, то станет чуть лучше? Психолог я или где? Пусть и недоучившийся.
***
Не станет.
Господи, когда я стала такой самоуверенной?
Хотя, не всё так плохо. Технически в серии она сама решилась на подобные действия, сейчас же я послужила как бы катализатором. Мне её жаль.
Хотелось победить числом меньших усилий – возможно, во мне говорит моя внутренняя лень – а в итоге всё обернулось как в каноне – Сэм, играющий с Патриком, неудачная попытка добыть ДНК ведьмака… Вмешавшаяся жена колдуна, трогательный разговор, старение и смерть Лии, возвращения годов жизни охотникам. Разве что я всё это время сидела рядом.
Я такая беспомощная.
***
Ночь ворочаюсь без сна в доме Бобби. Меня на время оставляют здесь, чтобы я помогла Мистеру Сингеру смириться.
“Ты же психолог” – кажется, это теперь любимая фраза Дина.
Должно быть, это сильно раздражает, но сейчас я слишком растерянна, чтобы спорить.
Мысли спутанны, смешаны. Скачут горными козликами, не собираются становиться на место.
“Ты пахнешь смертью” – у меня никак не вылезали из головы слова Лии.
Она вообще много чего говорила, и почти каждая её фраза выбивала меня из колеи.
Лия не была такой сильной ведьмой, как её муж-ведьмак, но её древность, долголетие, большую часть которого она потратила на развитие своих способностей это окупало. Она была сильна и ей не было смысла мне врать.
Но это не значит, что я могу расшифровать её загадочные слова когда бы то ни было.
***
Вокруг – темнота. И тишина, абсолютная, всепоглощающая темнота. Бескрайняя, как пустота в моём сердце.
Что за поэтические глупости?!
Делаю шаг. Не знаю даже в какую сторону. Но это не важно.
Я не понимаю, где я. Откуда я здесь? И где это – здесь?
А в общем-то есть ещё один не маловажный вопрос – кто я?
Слышиться слабый шорох. Я вздрагиваю, пытаясь вглядеться в мрак передо мной. Получается чертовски плохо.
— Кто здесь? – веду я себя как типичный представитель жертв в ужастиках. Становится смешно.
Мне, естетственно, никто не отвечает.
Шорох сменяется криками воронов, которые мало того, что не только взялись непойми откуда, так ещё и пролетают опасно близко ко мне, раня оставшуюся без защиты одеждой кожу острыми когтями и клювами.
Шипю, как рассерженная кошка, отмахиваясь руками от настырных птиц.
Окей, у меня есть руки – уже хорошо.
Не сразу замечаю, что ко мне что-то движется, лишь ощущаю, как маленькое тельце врезается в меня, продрогшее, озябшее. Одинокое.
— Сестрёнка… – детский голосок звучит тихо и хрипло. Я, на автомате обнявшая девочку, вздрагиваю. Я не понимаю, почему мне страшно. Хочется оттолкнуть, отпустить, отойти, уйти прочь. Но я ничего из этого не делаю, лишь продолжнаю прежимать девчушку к себе. – Сестрёнка…
Кто ты?
Дитя, маленькое, напуганное, продрогшее так, будто только что с Северного Полюса.
Кто ты такая?
Чувствую холод, сильный и безмерный. Он морозит руки, впивается в кожу в подобии укосов, ощущается так, будто способен вот-вот пройти сквозь грудную клетку и окружить душу морозной клетью, уничтожить её, убить.
Я прикрываю глаза, с отчаянием понимая, что холод исходит из маленькой девочки в моих объятиях. Но я не в силах разжать их.
Кто ты такая?
Или лучше спросить, что ты такое?
Я не спрашиваю этого вслух, но лицо девчушки неуловимо быстро меняется. Жуткая ухмылка расползается по её губам, впрочем, до этого я только и видела её перепуганную улыбку да скрывающую её взгляд тёмную чёлку.
— Сестрёнка… – голос звучит громко и зло, но он по прежднему детский. Но от этого не менее пугающий. – Мне страшно, сестрёнка, не оставляй меня… Ты обещала…
Что ты такое, малышка?
Что тебе нужно от меня?
У меня никогда не было сестры.
Кажется.
— Ты мне соврала. – обвинение на грани шёпота. – Ты обещала меня защитить. И попросту бросила!
Она отступает на шаг назад, выбираясь из объятий, чтобы наброситься на меня, душа.
Откуда столько сил в маленьком тельце?
И почему меня вечно пытаются лишить жизни именно таким способом?
Стоп. Всмысле именно таким?
Сильные руки, пальцы твёрдой хваткой сжимают шею, мешая получить желанный мной кислород. Смирение, отсутсвие страха, понимание и даже подобие странной благодарности. В глазах темнеет, лёгкие горят огнём, а всё о чём я могу подумать в последний момент, так это об белоснежных, прекрасных в прошлом, крыльях.
Сейчас всё было по другому. Симптомы преждние, разве что теперь горло сжимают не по детски бойкие пальцы, впиваются маленькими ногтями, стремясь причинить как можно больше боли. И крыльев нет. Зато есть страх и непонимание, граничащее с неприятием.
Почему ты хочешь моей смерти?
— Потому что ты не уберегла меня.
***
Я просыпаюсь стремительно. Ну, или не просыпаюсь, просто открываю глаза. Всё та же тёмная комната, только меня больше никто не душит. Девочки я не вижу, отчего вздыхаю со спокойствием.
В нахождении здесь нет ничего спокойного, конечно, но…
Сейчас я хотя бы знаю, как меня зовут. И помню всё остальное. Это радует.
Хотя это не отменяет того, что я не знаю, ни где я, ни что за девчонка там была.
— Впервые вижу, чтобы чей-то сон был столь материальным и странным. – фыркает расслабленный голос за моей спиной. Я оборачиваюсь стремительно, но, когда вижу Люцифера, успокаиваюсь.
Он – совсем не страшный.
(Я определённо рехнулась)
— Решил поиздеваться надо мной, раз решил не убивать тогда? – усмехаюсь я.
Действительно, как я не подумала об этой возможности.
— Это не моих рук дело. – сверкает глазами Падший. Он определённо настоящий, а не часть моего сна – такую идеально воссозданную версию моё сознание придумать не в силах. И крылья, белые, свисающие на пол. Это то, что отличает оригинал от чужих иллюзий.
— Тогда что ты тут делаешь? – мой голос звучит растерянно.
Если это не его шутки, то откуда он здесь?
— Ты слишком громко боишься. – морщиться он, не объясняя толком.
Мои глаза расширяются по мере осознания. Мысли скачут, как и всегда, когда я паникую или удивлена.
Иногда мне кажется, что я никогда не смогу думать нормально.
Встряхиваю головой и смотрю неверяще.
— Так это ты прогнал ту девчонку?.. – вопрощающе звучит мой голос.
Зачем ему это делать? Зачем помогать мне?
— Она была не настоящей. Её создала ты. – звучит в ответ.
Это мне не говорит собственно ни о чём. Я никогда не видела эту малышку раньше, так что не думаю, что моё сознание способно было создать образ душащей меня девочки, которая к тому же называет меня “сестрёнкой” из ничего.
— Это как минимум странно. – качаю головой я.
— И не говори, – усмехается он.
Но не страннее того, что мы общаемся вполне мирно.
Странно, а я думала, что если кто-то решит меня душить, то потом я буду шарахаться от этого человека.
“Он не человек” – напоминает проснувшийся голос.
Не человек. Я помню.
— Так почему ты здесь? – всё же спрашиваю я.
— Я же говорил, ты слишком громко боялась. – раздражённо. Интересно, он слишком разозлиться, если я попрошу объяснения для тупых, то есть для меня?
Не, серьёзно, это меня непосредственно касается! Такие слабые и загадочные объяснения не покатят!
— Спасибо. – только почему-то вместо самоубийственных требований пояснить, звучат тихие слова благодарности. – За то что помог.
“И за то, что не убил тогда” – мысленно дополняет голос. Впрочем, именно сейчас я с ним как никогда согласна.
И даже неважно, почему он не закончил тогда меня душить. Хотя, признаться, безумно любопытно.
— Я не помогал тебе. – очередная гримасса, и он отворачивается, осматривая темноту в округе. – Просто… раздражаешь.
Хорошо, я смирилась с тем, что он ничего не объяснит. Наверное, для кого-то более умного, ответ был бы очевиден.
Даже не думаю возмущаться или спорить. Я много кого раздражаю, личностью больше, личностью меньше. Поэтому с особой внимательностью смотрю на крылья. Сейчас их видно особенно хорошо, белые перья кое-где красные от кровавых потёков, раны, рубцы, ожоги, сгоревшие участки.
Интересно, его крыльям можно как-то помочь?
Люцифер резко оборачивается и смотрит на меня так, как смотрит учённый на занятный эксперимент.
Я что, сказала это в слух?! Но я была абсолютно уверена, что всего-то подумала об этом!
Вместо ответной реплики, меня хватают за подбородок, грубо сжимают его сильными пальцами, заставляя посмотреть прямо в глаза.
— Что ты такое? – звучит требовательно, но как-то растерянно.
Что я такое?
И я просыпаюсь.
Комментарий к Глава 8
Группа ВК - https://vk.com/club89977622
========== Глава 9 ==========
Прошло несколько дней, а мне по преждему страшно, и что-то до боли щимит в груди. Хожу, словно зомби, бледная, с залёгшими тенями под глазами, медлительная и напуганная.
Естественно, что Винчестеры всполошились. Они привыкли, что если я начинаю чудить, то начинаю чудить капитально. Именно поэтому меня оставили в номере мотеля, а сами отправились на вызов полицейского сигнала.
Честно говоря, я так устала, что послушалась бы охотников и действительно осталась бы тут.
Если бы не одно “но”.
И это “но” заставило меня действительно оживиться.
Разве кто-то откажется посмотреть на Габриэля в живую?
***
— Какого чёрта, Элис? – возмущается Дин, первый увидевший меня.
— Мы же просили остаться тебя в номере. – добовляет Сэм обречённо.
Стоило только мне войти в этот странный сарайчик, как я очутилась в чистеньком помещении с белыми стенами. Описание такое, будто я говорю о психушке. Но на самом деле, я имею в виду больничку, созданную по медецинскому сериалу, что так любит смотреть Дин.
— У меня шило в заднице, ничего не могу с собой поделать! – жизнерадостно заявляю я, расплываясь в улыбке. – Не могу же я пропустить всё веселье!
— Зря ты сюда пришла, – с раздражением заявляет Дин. – Это место – не больше, чем трюки Трикстера.
Серьёзно? Его уже рассекретили? Не успела, надо же. Я почти разочарована.
— И? Разве это не потрясная весть? – улыбаюсь от уха до уха я. – Не вы ли же часом немногим ранее думали о том, как сманить его на свою сторону?
Только вот он не пойдёт. Не сейчас уж точно.
— Что-то мне подсказывает, что он не особо хочет нас слушать. – фыркает Сэм.
— Вы должны сделать пересадку кожи лица для моей жены, Доктор! – подкатил к Дину нервный мужичок.
Винчестер-старший закономерно отмахивается от иллюзии, за что и расплачивается пулей, пущенной в него.
Ну, я честно пыталсь его предупредить. Ну, вернее хотела, но не успела. Ну он всё равно не умрёт, к счастью.
“Это жестоко” – говорит голос то ли о проделках фокусника, то ли об моей реакции. Откровенно говоря, я с ним согласна. Правда, под моё поведение подойдёт немного иной комментарий, а именно: “цинично”.
***
Кровь не останавливалась.
Что-то закономерно шло не так, Сэм зашивал и зашивал варварским (а именно типично охотническим) способом рану от пули Дину, но кровь продолжала течь и течь, алыми всполохами растекаясь всюду.
Так много крови…
Вдруг чужая окровавленная рука резко взмывает в воздух, проводит ею, еле касаясь кожи моей щеки, и опадает.
Я чувствую, как стекают кровавые капли по моей щеке. Ощущаю, что меня начинает мутить, на автомате прижимаю ладошку ко рту, готовая вот-вот выбежать вон. Но не выбегаю. Воздух в лёгких будто превращается в туман, я дышу, дышу, жадно втягивая воздух, имеющий здесь привкус медикоментов – какая качественная иллюзия, однако – и не могу надышаться.
Как тогда.
Маленькое тело на руках едва дышит, слышаться едва уловимые всхлипы. Маленькая, лёгкая детская рука дрожа поднимается к моей щеке, опускается на неё, застывая в таком положении. Ладошка её такая холодная, а кровь – тёплая и липкая, и этот контраст убивает, заставляет задыхаться. Малышка вся в крови, серые глаза залиты слезами, отчего почти потеряли свой цвет, похожий на грозовое небо.