Когда старый ублюдок атаковал меня во время финальной тренировки, словно воздух замерз. Хико нахмурился и медленно кивнул. Да, это… начинает обретать смысл.
Хмм, если он может чувствовать ки и обладает такой выраженной аурой, означает ли это, что он уже использовал ее раньше?
Может, да, а может, и нет. В любом случае, это дело будущего, но сейчас вряд ли это важно.
– Успокойся. Я не обираюсь причинять тебе боль, – сказал он. – Ты можешь чувствовать мое духовное присутствие. Это вызывает ощущение холода.
Мальчик наклонил голову, а потом нерешительно вернулся обратно.
– Духовное… как дух?
– Да.
– А где вы это получили?
– Получил? Ты не можешь получить это где-нибудь. У каждого человека есть потенциал для этого. Тебе просто надо научиться его использовать, – объяснил Хико, чувствуя себя абсолютно нелепо. Из всех понятий, которые для ребенка…
– … Да.
Хико покачал головой и фыркнул. Совершенно нелепо. Внезапно он с остротой вспомнил, почему избегает людей. Слава богам, рис почти готов. Завтрак, потом снова в дорогу, и мне больше целый день не придется иметь дело со всякой ерундой.
Итак, мечник Хико-сан это человек, а не дух. Мальчик задавался этим вопросом с тех пор, как впервые увидел его, но не мог решить наверняка. Он чувствовал Хико-сан скорее как своего друга-духа, хотя выглядел он как человек.
Остальные объяснения Хико-сана о духах и духовном присутствии мальчику не несли вообще никакого смысла, так что он не посмел больше спрашивать об этом. Сначала было похоже, что у Хико-сан тоже есть друг-дух. Но когда мальчик спросил об этом, Хико-сан посмотрел на него так, словно тот отрастил вторую голову.
Спрашивать снова после такой реакции было попросту страшно. Хико-сан, похоже, не терпел глупости. И если вопросы о таких важных вещах, как духи, вызвали его гнев?…
Так что мальчик хранил молчание, пока она разделили трапезу, как накануне вечером. Хико-сан дал мальчику рис, а тот поделился сушеной рыбой. Все по-честному. К тому же, не зная пока мечника хорошо, он не собирался брать что-то, ничего не отдавая взамен. Отчасти также и потому, что мать учила делиться едой, а у Хико-сана едва ли было больше, чем у него. Вдобавок, если он просто брал что-то у Хико-сана, то словно бы оставался должен.
А ему бы этого не хотелось. Друг-дух согласился с этим.
После завтрака они собрали вещи и отправились в путь. Хико-сан снова принял свой темп, так что ему пришлось почти бежать за ним, чтобы не отстать. Весь путь мечник не оглядывался на него и не задавал вопросов, что дало возможность мальчику поговорить с другом-духом. Было гораздо удобнее идти и думать одновременно.
Прекрасный способ путешествовать.
Два друга переговорили о множестве вещей в эти часы. Часто речь шла о чем-то незначительном, что мальчик видел и заинтересовывался. И пока дух не мог разговаривать, мальчик начал лучше понимать образы и эмоции, которые он посылал. И, кажется, дух стал лучше понимать его. Или, может, они оба научились понимать друг друга?
В любом случае, мальчик был не один и не думал путешествовать в тишине.
Иногда, правда, мальчик рассказывал другу о лучших временах, о семье и Касуми, и даже о почти-старших-сестрах Акане и Сакуре. А иногда они разговаривали о Хико-сане. Никоторый не мог составить мнения о нем. С другой стороны, Хико-сан обещал научить его обращаться с мечом, но ничего для этого не сделал во время этих заполненных походом дней. Вместо этого он только чистил его раны, делился едой и задавал много вопросов.
Вопросы были разные: где жил мальчик, какова была его семья, как они выглядели, как долго он пробыл с работорговцами, на что это было похоже…
А потом Хико-сан спросил, что мальчик знал и мог делать.
Мальчик ответил, что не умел читать и писать. Он с гордостью отметил, что умел считать до пяти. Раньше ему больше и не требовалось – он хорошо помнил этот урок – один номер для каждого члена семьи. Хотя когда Хико спросил его о возрасте, он даже не мог предположить. Он не обращал внимания на годы, ну, кроме текущего и того, который должен наступить. Кроме того, описание Хико «эпох» и «лунного календаря» было… сложным. Дома только сезоны имели для него значение.
Тем не менее, мальчик ответил на все вопросы, на которые смог, но Хико-сан был редко доволен его ответами. Чаще всего, он был разочарован и даже зол, и было почти невозможно узнать, что вызовет вспышку его гнева. Сначала мальчик пугался их. Но после вспышек духа, вполголоса пробормотав несколько некрасивых выражений и ругательств, Хико-сан всегда говорил ему, чтобы он успокоился, что он его не ударит.
Постепенно мальчик начал доверять ему, хотя дух еще сомневался. Однако они довольно скоро поняли, что хотя мечник легко выходил из себя, но хорошо контролировал свои вспышки гнева и для них был не опасен.
Так что… Мальчик слушал и смотрел.
Два друга не были уверены, что Хико-сан оставит их у себя, так что учились многому, наблюдая за ним. Важному: как приготовить рис, как развести костер, бинтовать руки, очищать раны, все, чего раньше мальчик не знал.
Так дни проходили в путешествии рядом с мечником, который чувствовал холод и никогда не бывал счастлив.
Ребенок довольно безболезненно свалился на голову Хико. Что ж, ему приходилось чаще, чем обычно, останавливаться, но это было ожидаемо. По сравнению с его прежними сомнениями в том, чтобы взять ученика, что придется изменить, чтобы примириться с каким-то избалованным мальчишкой, Кеншин был благословением. Мальчик был легким во всех отношениях спутником. Он никогда не говорил, если ему не предлагали, не жаловался и ничего не требовал.
Некоторое время Хико сомневался, не следует ли ему поощрять мальчика вести себя как нормальный ребенок, но необходимость в этом отпала. В любом случае, нормальный ребенок никогда не сможет справиться с предстоящими тренировками. Так ли важно, что Кеншин слишком послушен и молчалив?
Меч Хитен Мицуруги много требовал от практикующих его, и эти требования, казалось, ребенок мог выполнить с легкостью – хороший разум, доброе сердце, сильная воля и способная ки.
Говоря о духовном присутствии, теперь, когда Хико знал об этом и обращал внимание, он отметил, что ребенок постоянно использует ки во время путешествия. Духовная аура текла вокруг мальчика, как вода, и иногда вспыхивала. Обескураживающим было то, что все это, казалось, было подключено к его привычке «голова в облаках». Но на данный момент Хико был готов игнорировать раздражающую тенденцию. Что бы ни происходило в этой голове, это казалось весьма эффективным обучением.
Путешествие и здоровое питание неуклонно повышали выносливость мальчика. Его израненные руки заживали, без особых осложнений. Хико вычищал их каждый вечер, пока покраснения по краям не исчезли и царапины не зарубцевались. Две глубокие раны загноились, но вскрытие и очищение от гноя сделали свое дело. В общем, мальчик набирался сил, и Хико был вполне доволен физической подготовкой своего нового ученика.
Однако ему не нравилась необразованность мальчика. Если ему не хочется в качестве ученика иметь полудурачка, кажется, нужно начинать обучать ребенка основам чтения и письма, и как можно раньше. И счета, нельзя это игнорировать – мальчик даже возраст свой не мог назвать правильно!
Но чего еще ожидать от рабского ребенка смешанной крови?
Он стал совершенно уверен, что у мальчика была примесь чужой крови, но родился и вырос он в Японии. Что же касается возраста, Хико в своих оценках склонялся к верхнему концу шкалы «от пяти до десяти». Главным образом это основывалось на догадке, поскольку ребенок был слишком спокоен и непритязателен, и эта необычная ки… Так что скорее всего, ему было девять или десять, но он просто мал для своего возраста.
Это подходящий возраст для обучения кендзюцу, большинство детей начинали именно тогда. Как и он, когда-то давно.
Доверие между ними почти полное. Теперь Хико не надо было так осторожничать, так как тот больше не пугался. Правда, малыш все еще держал дистанцию, и не предпринимал никаких действий без явного приглашения Хико, но стало очевидным, что он вскоре сможет начать учить мальчика.
Вопрос был, с чего начать.
Давно, когда он сам был учеником, обучение с мечом было очевидным. Ки пришла гораздо позже. И несмотря на то, что Кеншин был в курсе духовной энергии, это было не лучшим аспектом для начала. Нет, лучше придерживаться традиционного расписания тренировок.
Для тренировки с мечом нужно дать мальчику клинок. Хотя он такой коротышка. Может, вакидзаси подойдет? Да, звучит хорошо, кивнул Хико и бросил взгляд через плечо на беспризорника, следующего за ним. Хмм, настоящая сталь с хорошим балансом – да. Но и достаточно тяжелая, чтобы нарастить мышцы на этих ручонках… Возможно, не новый, подержанный клинок, чтобы сэкономить на расходах?
И теперь, когда наступает зима, нужно достать для мальчика теплую одежду. Эти тряпки годны сейчас, но недостаточны для путешествий по снегу. Говоря о зиме, надо бы ему тоже приодеться.
Кошелек с деньгами на поясе заметно полегчал. Хмм… кажется, мне нужно найти работу.
Они были в деревне.
Мальчик с любопытством смотрел по сторонам, но держался поближе к Хико-сану. Деревня была больше, чем дома, и вся заполнена людьми. Может, потому, что к ней вело множество дорог, а к дому – только одна. Если подумать, его родная деревня была высоко в горах, так что добраться до нее было сложнее.
Когда они прибыли, Хико-сан сказал, что называлась она Токояма, в провинции Суо. Это, конечно, ничего не говорило мальчику, и он посмотрел на Хико-сана совершенно озадаченный. Это вызвало усмешку мечника, а за ней последовал грубоватый совет обращать внимание на названия, это поможет понять, где он находится и найти обратный путь, если необходимо.
Это стало совершенным откровением для мальчика. До сих пор имена служили для того, чтобы отличать друг от друга похожих людей, как, например, мать и вторую мать Касуми. Но оказалось, что имена для мест так же важны, и если он знает имя места и спросит дорогу к нему, то всегда придет по адресу.
Он не знал, что его деревня в горах также имела название. Это опечалило его. Не то чтобы ему хотелось туда вернуться… Было бы приятно знать, что мог бы, если б захотел. Излишне говорить, что мальчик начал обращать внимание на названия.
В центре деревни находилось множество лавок, купцы со своими повозками располагались по обочинам дорог. Хико-сану потребовалось время, чтобы переговорить с ними. С чем большим числом людей он говорил, тем холоднее и мрачнее становился. Мальчик подозревал, что это из-за шума и людей. В конце концов, он и с мальчиком много не говорил, и необходимость общаться с таким количеством народу его реально раздражала. Однако наблюдение за его хмурым видом принесло облегчение. Это означало, что мечнику не нравится не только мальчик, просто он таков сам по себе. Такой же, как друг-дух.
Хико-сан сказал, что им нужно найти работу, и село подходящее для этого место. Эта информация утешила мальчика, потому что означала, что мечник не пытался избавиться от него или продать. Мальчик не хотел быть один, а путешествовать с Хико-саном было неплохо.
Но что если Хико-сан только для вида так сказал, а на самом деле имел в виду другое?
Мальчик не мог уследить за всеми разговорами между мечником и незнакомцами, но держал ухо востро. Он решил сбежать, если только что-то будет сказано о продаже людей, или послышатся странные слова, которые использовала Ине-сама, когда торговалась со страшным человеком Хидео. Он никогда не будет продан снова, независимо ни от чего. Он уже достаточно много знал, чтобы выжить в одиночку, если потребуется.
Затем Хико-сан остановился, чтобы купить рис у старухи. Было странно за этим наблюдать, потому что по какой-то непонятной причине мечник не торговался, а заплатил первую же цену, которую она запросила. Это было, ну… глупо. Но Хико-сан кажется неглупым человеком, так почему же?…
Каждый раз, когда мальчик видел, как мать, отец, или даже старая Ине-сама покупали что-нибудь, было много торга. Отец объяснял, что это игра между продавцом и покупателем. Продавец просит слишком много, покупатель предлагает слишком мало. Потом они играли с ценой, а победителем становился тот, кто оказывался ближе к цене, которую назвал сначала и с которой заставил другого согласиться. Это показалось мальчику действительно увлекательной игрой, и ему нравилось смотреть, как играет отец.
Отец был хорош в этом.
Хико-сан даже не пытался играть.
Не может быть, что у Хико-сан много денег. Нет, иначе бы он не пытался найти работу. Так почему же он не торгуется? Мальчик задумался. Позже он должен спросить об этом. На данный момент, холодность Хико-сан, или ки, как он это называл, взлетала в раздраженном мерцании. Ему было не так страшно, как раньше, потому что в последнее время мальчик стал лучше понимать изменения холодности и выяснил, что это означало. Сейчас Хико-сан определенно приближался к точке кипения, скоро начнет ругаться…
– Провались оно все к чертям! Как трудно найти купца, путешествующего из города. А ведь еще не было снегопада!
И холодность просто выдохлась. А? Что это было?
– А что если вы не найдете работу? – нерешительно спросил мальчик. Обычно он не осмеливался. Особенно когда ки Хико-сан была такой злой, как несколько минут назад, но если мечник не найдет работу, что он сделает, чтобы получить деньги? У него не так много для продажи…
– Хммм, тогда продолжим попытки, может, в другой деревне.
Мальчик кивнул мечнику, моментально расслабившись и немного утешившись.
Тем не менее, несколько минут спустя он увидел, как люди оборачиваются на западную дорогу. Дома, в деревне, такое поведение означало обычно, что идет кто-то. Хико-сан, кажется, не заметил этого, занятый с торговцем рядом с ними.
Это огорчало. Он знал, что Хико-сан нужны деньги, но ни один купец, кажется, не хотел платить за его услуги. Что ему делать?
Наконец, явная необходимость толкнула его, и он покашлял. Мечник, кажется, не слышал его. Но что если еще кто-то нуждается в работе и получит ее первым? Хико-сану нужны деньги! Так что мальчик сделал то, чего никогда не осмелился бы раньше, и подергал мечника за полу плаща.
Мечник поднял брови, в любопытстве, не сердясь. Мальчик облегченно выдохнул и указал на запад.
– Кто-то идет.
Хико-сан посмотрел и нахмурился.
– Хм. Ну, давай проверим.
Старик Асано был купцом, и Хико-сан и мальчик путешествовали с ним. Мечник охранял торговца, старик Асано правил фургоном, запряженным волом, а мальчик, ну, не знал, чем себя занять.
Так что он просто следовал за Хико-саном, как и раньше.
Судя по всему, старик Асано отстал от большого торгового каравана, потому что у фургона сломалось колесо, и он не смог вовремя починить его. Это плохо – бросать кого-то, и тем паче по такой незначительной причине, подумал мальчик, но ничего не сказал.
В любом случае, купец торопился продать свой товар в Хиросиме, в провинции Аки, до того, как пойдет снег, или так он сказал Хико-сан. Сперва старик Асано не горел желанием нанимать его, он громко протестовал, что один мечник в качестве охраны это все равно что приглашение для бандитов. Так что он предлагал послать сообщение в другую деревню прислать еще охранников. Холодность Хико-сан вскипела настолько, что мальчик хотел уже сбежать и спрятаться, но в конце концов мечник сумел успокоиться и убедить купца нанять его. Старик Асано долго упирался, прежде чем согласился, и то «только потому, что спешил».
Так что теперь они были здесь.
Путешествовать со стариком Асано было проще, потому что его фургон замедлял общий темп, но это было неприятно. Так же, как и жители родной деревни, купец не любил его. Вместо этого он только смотрел на него, но никогда не разговаривал.
Мальчик уже услышал, как Асано сказал Хико-сан слова «демон» и «иностранец». Ему не нравились эти слова.
Они путешествовали уже два дня, и оба вечера на привале старик Асано садился рядом с Хико-сан и начинал говорить с ним. Вместо того, чтобы допустить его до их компании, старик подрядил его на хозяйственную работу.