Послышались шаги и отдалённый спокойный разговор, словно вокруг не было никакой войны. А через пару минут в поле моего взгляда появилось пятеро чернокнижников. От вида одного мой живот вновь свело судорогой, а слёзы потекли по щекам от боли и страха – ребёнок толкался всё сильнее, явно из-за моих переживаний и ужасов пожелав появиться прямо сейчас, чтобы не умереть. Сириус Найтгест IV, он же – Сириус Кровавый, стоял перед Торесом и с презрением смотрел на него.
– Я… я убил его! – проорал де’Льян, вновь надрывно захохотав и явно не видя своих будущих убийц. – Я убил его! Я стану… да, я стану следующим Лордом Оборотней! Торес Первый!
Господин Чернокнижников презрительно ухмыльнулся, что совсем не испортило его немного бледное, уставшее лицо. Золотистые волосы тугими кудрями спадали на его плечи, покрытые чёрным плащом, застёгнутым под самое горло. Позади него высился лысый махина-мужчина, рядом стоял высокий, утончённый парень с русыми, прямыми волосами и холодным взглядом льдистых глаз, позади них всех стояла темнокожая девушка с алыми глазами. Но когда я бросил взгляд на последнего, меня пробил ледяной пот. Я понял, что здесь была та самая четвёрка, которая не раз и не два разносила города в пыль. Лиам, Оскар, Тамика и Серый Принц, он же – Артемис Акио I. Господин Жрецов. И если связь между тремя другими была ясна, то он сюда совершенно не вписывался. Он казался совсем ещё мальчишкой, хотя был всего на пару лет младше меня. Он безучастно смотрел на развернувшуюся трагедию и не подавал никаких признаков жизни. А затем вдруг поднял на меня взгляд серых глаз. Меня будто облило ледяной водой, и я вжался в стену, мелко дрожа от страха, стараясь успокоить ребёнка. Жрец перестал смотреть на меня и шагнул к Торесу.
Только тогда оборотень его заметил и безумно заулыбался:
– А, Серый Принц!.. Ну что, хе-хе, как твоя, хе-хе, мамаша? Хе-хе… Сыграла в ящик?
Мужчина разразился хохотом, а лицо юноши исказила квинтэссенция ненависти и бешенства, на миг проступила истинная сущность Акио – мелькнула серая кожа, острые клыки, за спиной на миг появились перепончатые крылья, а изогнутые рога довершили эту картину. Но лишь на миг. Серые глаза стали менять свой цвет на ядовито-оранжевый. Зрачок расплылся, стал больше напоминать паутину.
– Пошути мне ещё тут, ублюдок, – хрипло произнёс жрец, и Торес замер, задёргался, начиная визжать и верещать, захлёбываясь своими криками. Его словно бы выжимали, как лимон – оболочка оставалась, а вся напряжённая сила мышц стала исчезать, из него уходили все соки.
– Не перестарайся, Арти, – тихо произнёс Господин чернокнижников, и жрец, вздрогнув, прикрыл глаза и отступил к стене.
Меня вновь повело, судороги охватили моё тело, и я сполз на пол ниши. Они говорили о чём-то, затем часть из них ушла, а двое остались. Жрец кричал что-то неразборчивое, ему тихо отвечал чернокнижник, а затем удалились и они. Меня ломало, а вскоре кровь пошла ртом. С трудом отодвинув в сторону прикрывающий меня кусок стены, я вывалился наружу. Стерев с уголка рта кровь, я принялся медленно чертить руну телепортации, а затем приложил к ней ладонь. Меня закрутило, завертело, сжало, расплющило, разорвало на мелкие кусочки, а затем выбросило в главную залу замка дроу. Послышались крики и вопли, топот ног, а я мог только вопить от боли – ребёнок рвался наружу, но никто ему не обеспечил нужного сейчас перехода, а потому он явно вознамерился пробить себе путь, разрывая моё тело.
– Бог смерти, он рожает! – крикнул кто-то, забегали вдвое быстрее, закричали втрое громче.
Чьи-то сильные руки меня подхватили, и я потерял сознание от адской боли.
Открыть глаза мне удалось только через пару дней. Тело казалось поразительно лёгким, уютным и свободным. Я вдохнул полной грудью и приоткрыл глаза. Незнакомая комната сперва напугала меня, а затем воспоминания волной нахлынули, заставив испуганно сжаться в комок и притронуться к животу – ребёнка извлекли.
– Доброе утро, ваше высочество, – раздался приятный, низкий голос рядом со мной. С трудом повернувшись, я встретился взглядом со взглядом тёмных глаз Повелителей дроу. Тёмноглазый мужчина с тяжёлыми, густыми абсолютно белыми волосами и взглядом глубоких, антрацитово-чёрных глаз с мягкой улыбкой смотрел на меня. Он был совсем не молодым, я бы сказал, что уже в возрасте, но явно ещё не собирался умирать, хотя его высокий лоб испещрили первые морщины, которые были в уголках глаз и губ. Длинные его, острые уши говорили о том, что он абсолютно точно – чистокровный дроу, вот только лицо его не было изуродовано татуировкой, как у обычных солдат и других служащих. – Как вы себя чувствуете?
– Так, как будто меня собрали заново, – улыбнулся я в ответ на его очаровательную улыбку. – Но где этот… это…
– С ребёнком всё в порядке, Арлан, но из-за чего ты так резко говоришь о своём детище? У вас, оборотней, это совершенно несвойственное поведение, – попробовал вразумить меня мужчина, как будто напоминая, что я наверняка не буду иметь возможности забеременеть ещё очень и очень долго.
– Потому что этот чёртов выблядок – сын от моего покойного ублюдочного отца, – рыкнул я, садясь в кровати и проводя по лицу ладонью. – Так тебе яснее, правитель?
– Яснее некуда, – вздохнул мужчина и прикусил губу.
Мы молчали и думали о своём. Я думал о том, что нужно наверняка вернуться в замок и попробовать его каким-то чудом восстановить, вернуть тех, кто ушёл сюда перед нападением чернокнижников, а затем пытаться выйти из тени, встать на ноги. Люсьен – мне казалось, что это имя совершенно не подходит для тёмного эльфа, а тем более – их короля, но именно так звали мужчину, что сидел передо мной – думал о чём-то своём, явно не особенно радужном.
– Люсьен, – наконец произнёс я, – если всё действительно пойдёт лучше, чем я думаю сейчас, сможешь ли ты оказать мне небольшую услугу?
– Я готов помочь тебе ресурсами, Арлан, – кивнул мужчина, а затем лукавые искорки пламенем вспыхнули в его глазах. – Но за ответную услугу.
– Идёт, – кивнул я, стараясь немного перевести дыхание – внезапная усталость стала сковывать моё тело.
– Если… если этот ребёнок тебе не нужен… То позволь нашим эльфам воспитать его, а я женюсь на нём, когда он подрастёт? Ты же знаешь, моя жена умерла много лет назад, а другой я найти не могу. Быть может – этот мальчишка сможет её заменить?
Я изумлённо глянул на дроу. Вот так-да! Вот так и просьба. Я планировал утопить этого ребёнка при первой же возможности, но дроу явно этого не желал и едва ли не с мольбой смотрел на меня.
– Хорошо, – кивнул я, проведя по лицу ладонью. – Только если тебя не остановит тот прискорбный факт, что мальчик может быть с отклонениями. Всё же, он родился раньше, чем положено. И, во-вторых, он… он, – горло моё пересохло, и я виновато опустил взгляд. – Ребёнок от связи отца с сыном. Пожалуй, этот фактор куда как неприятнее, чем всё остальное, и, к тому же,…
– Арлан, – строгий голос мужчины заставил меня вздрогнуть и сжаться в комок, обняв себя хвостом. – В первую очередь он – ребёнок. Не важно, какой – от смешанной крови внутри семьи, калека, идиот, разгильдяй. В первую очередь он – ребёнок. Мы можем с тобой так судить о взрослых мужчинах и женщинах, которые творят такой бедлам, от которого реками льётся кровь, а земля меняет своё очертание. Но это ещё совсем невинное дитя. В наших с тобой силах сделать всё возможное, чтобы ребёнок вырос здоровым и не моральным уродом, как многие вокруг. В наших с тобой силах сделать так, чтобы он был счастлив и никогда не познал того горя, что познал ты. Поэтому, позволь мне в будущем взять его в свои мужья и построить с ним семью. Я не смотрю на то, что ты с таким презрением и ненавистью отказываешься от него, потому что его насильно зачал твой отец. Но мне нужно твоё разрешение, как законного родителя, потому что я лично видел, как ты хватался за живот во сне и рычал, пытаясь защитить своё дитя, которое у тебя так резко отняли. Кем бы он ни был, но в нём течёт и твоя кровь тоже.
Я молча глядел на эльфа и не мог поверить своим ушам. Дроу, с которыми мы вечно «воевали» из-за клочков территории, но всегда были их союзниками. Дроу, которые всегда подставляли нам плечо и опирались на наше, если вдруг случалась беда. Дроу, которых мы привыкли считать подлыми и гнусными. Он говорил с такой яростью и таким рвением, будто бы решалась не судьба ему чужого младенца, а судьба его родного сына или брата. Чуть поджав губы, я, наконец, оттаял и чуть кивнул.
– Только молю тебя, Люсьен, пусть это останется нашей тайной, – тихо произнёс я. – Когда настанет время, это, естественно, станет известно, но не сейчас. Сейчас я не смогу сдержать и нападения обычных разбойников, не то что лордов или ещё кого-то. Пусть он станет твоим мужем, но не узнает, кто его родители. Может, со временем он сам узнает и поймёт, но не сразу.
– Конечно, Арлан, – тёплая улыбка мужчины и крепкое рукопожатие.
Насмешливая улыбка судьбы.
Я пробыл у дроу почти год, пока восстанавливали замок, пока я приходил в себя после войны и родов, пока я выкармливал ребёнка. Но, спустя почти тринадцать месяцев, я вновь оказался у ворот замка. Карета Люсьена, постояв пару мгновений, отъехала, и дроу уже издалека пожелал мне удачи. Замок был, как новый. Вот только он запомнил пролившуюся кровь.
Я с ужасом ступил к воротам, и тут же услышал радостный галдёж – ко мне кинулись те оборотни, что остались живы. Они окружили меня тесным, радостным кольцом, то и дело поднимая меня на руки и выкрикивая громогласные поздравления и радуясь моему возвращению. Меня под руки ввели в замок, а затем стали наперебой говорить, что изменилось, а что нет.
Выяснилось, что во время моего пребывания у дроу, где я был без всяких новостей, буквально на следующий же день после окончания войны скончался Сириус Кровавый. Но некоторые говорили, что его убил Серый принц, затем занявший его место у правления. Говорили, что жрецы и чернокнижники стали неразделимы, а теперь активно проводятся реформы, строятся новые академии, а маги набирают невиданную до того мощь. Город оборотней отстроили заново, бежавшие от войны вернулись на места, и все дожидались лишь моих дальнейших указаний к действиям. Замок изменился не сильно. Теперь здесь стало светлее и уютнее, сделали искусственный внутренний двор, в котором можно было бы находиться и наслаждаться природой вне опасности – маги дроу, привыкшие к такому, расстарались на славу.
Я с ужасом ступал по до боли знакомым коридорам, с замиранием сердца глядел на восстановленные портреты и места тайных выходов. Поднялся в библиотеку и остановился там, где когда-то стояла жуткая четвёрка во главе с Сириусом Кровавым. Страх и боль накатили на меня с новой силой, и я, развернувшись, пошёл прочь. А затем вдруг вспомнил, что в мой комнате, которую я занимал во время войны, осталась книга дроу. Забрав её, я с замиранием сердца направился в отцовский кабинет, который теперь по праву был моим. Книги и склянки стояли на своих местах, но стол был девственно чист.
Сев в высокое кресло, я почувствовал, как дрожь проходит по телу.
Через несколько месяцев, когда произошло моё официальное вхождение в должность – нудная, долгая церемония, – вернулась мать – довольная, счастливая и, похоже, совсем не разочаровавшаяся от известия о смерти мужа. С ней был другой мужчина – высокий, темноволосый брюнет. Широкоплечий и сильный, с тёмно-карими глазами. В тот момент я подумал, что он очень подходит моей матери, а затем – что этот падла наверняка натворит кучу гадостей перед тем, как я его поймаю и лично задушу. Я сообщил, что Элиас исчез. Матушка тоже не особенно сильно расстроилась, но буквально на следующий день после их приезда я обнаружил у ворот замка брата. Живого, правда, сильно истерзанного. Но живого. Я лично его выходил, излечил. Элиас был без ума от счастья, но почти не помнил про время войны – сколько я его ни спрашивал, он всё время растерянно качал головой и вздыхал. Я не раз копался вместе с лекарями в его памяти, но казалось, словно бы этот участок воспоминаний из него просто напросто вырезали.
Через месяц после короткого семейного счастья произошла очередная мерзость – Элиас утонул, когда он и мать с отчимом отправились к озеру на пикник. Я всеми силами уговаривал их не ехать и потерпеть пару дней, пока я отправлюсь с ними, но они только смеялись и отмахивались, аргументируя это тем, что они не хотят видеть тучу стражников, «тайно» следящих за нашей безопасностью. Я не находил себе места и чувствовал себя последней свиньёй, но ничего поделать не мог. Ещё через два месяца в замок явилась делегация чернокнижников во главе с Серым Принцем. Признаться честно, мне с трудом удалось узнать в нём того неуравновешенного юношу, который одним взглядом высушил Тореса Пожирателя, наводившего ужас на весь наш мир. Высокий беловолосый мужчина в белом плаще жреца показался мне на миг глыбой льда. Когда же я окинул взглядом четырёх «охранников», я готов был хлопнуться в обморок. Позади Акио стоял Лифаэн, облачённый в доспехи и цвета чернокнижников, тщательно старавшийся не смотреть на меня, но я его уже увидел и взбесился так, что Господин чернокнижников и жрецов не стал нам препятствовать и позволил мне как следует надрать мужчине уши. Впрочем, не только уши, но ещё и морду. После этого успокоившись и позволив слугам отвести нас в зал советов, перенесённый из библиотеки в открытую галерею рядом с видом на внутренний сад, я, наконец, смог посмотреть в серые глаза ходячей ледышки:
– Чем обязан визиту, господин Акио?
– К чёрту формальности, Арлан де’Мос, – сухо кинул он мне, и я даже вздрогнул от такого обращения, затем чуть недовольно вильнув хвостом. – Я не буду перед тобой распинаться. Скажу только, что мне жаль, что твой отец умер, когда сам был неповинен в прошедшей войне. Так же мне жаль, что предыдущий Господин чернокнижников привёл ваши города в состояние пыли и не многие выжили. Но я приехал сюда не для того, чтобы извиняться. Я хочу заключить с тобой мирный договор.
– И какая тебе с этого выгода, Акио? – как можно более раскрепощённо поинтересовался я, но не совсем здоровый блеск в глазах Жрица приколол меня к креслу осколком льда.
– Моя выгода будет в том, что на моей стороне будут лучшие фехтовальщики, охотники и наёмные убийцы за всю историю этого мира. А твоя выгода в том, что мои жрецы и чернокнижники никому не позволят разрушить ваше родовое гнездо. Тем более, согласись, иметь в товарищах господина сразу двух рас тоже немного выгодно.
Губы его на миг изогнулись в усмешке, и мне показалось, что я видел, как он мне подмигнул.
– Я слышал, что ты собираешься уничтожить семью де’Льян, но позволь дать тебе ценный совет – оставь хотя бы одного из них и отошли куда подальше. Например, на север Ифарэ или Саурэ. Про выгоду даже не спрашивай – просто следуй совету.
Он говорил ясно и понятно, излагая всё, что я должен и не должен, как записано в Кодексе, но Кодекса перед собой я не видел вовсе. Однако, после почти что трёхчасовой беседы с ним я понял, что испытываю даже некоторую симпатию к этому циничному существу. Договор был оформлен по всем правилам, а затем – оглашён во всех пристанищах оборотней, замках чернокнижников и жрецов. Лифаэн остался в замке де’Мос, состоял сразу на двух службах и вновь кружил дамам головы.
Через пару недель после подписания договора я выяснил, что все де’Льян, кроме одного единственного, были убиты во время и после войны. Выжившим оказался брат Тореса – Арман. Этот уверенный в себе мужчина стоял передо мной на площади с абсолютно каменным лицом, пока я оглашал его приговор, прилюдно и безжалостно. В нём мне виделось воплощение его брата, способное поднять бунт и уничтожить меня, способное стать искрой в соломе для нового пожара войны. Существо, которое хранит в себе ту же тьму, что и Торес. После того, как я зачитал приговор, оборотень лишь поклонился, улыбнулся своей тонкой улыбкой. Когда я спросил его о последнем желании, он попросил всего лишь одно – поцеловать мне руку. Эта просьба заставила меня вспыхнуть и взбеситься, но я позволил ему это сделать. А затем Арман послушно, чем невероятно напряг и напугал меня, отправился собираться и отправляться в поездку за горный хребет Гнездовья чёрных драконов, в дикие и негостеприимные земли кочевников и боязливых фермеров.