– Где она?!
Я молча указала в сторону, куда унеслась старуха, а следом метнулся волк. Забава бросилась туда же. Я кинулась за ней.
– Что здесь делает Вукула? – закричала я.
– Я его попросила! – с придыханием ответила Забава. Она небрежно отмахивалась от веток, которые затем хлестали меня. – По следу мы найдём её быстрее…
– Логично, – проворчала я. И снова прокричала: – Много пострадавших? Я видела только одного.
– Потом, – отмахнулась она. – Кажется, я их вижу!
Я пригляделась и тоже заметила белесое пятно, квашнёй висящее на дереве, под которым скачет злющий волчара. Вукула бросался на стол, но падал и лишь злобно щёлкал челюстями. Забава бросилась вперёд так, словно у неё открылось второе дыхание:
– Мама!
Женщина замерла, и глаза её безумно выпучились, а по парку разнёсся её безумный хохот. Забава легко, словно по земле, взбежала по столу дерева и заключила обнажённую старуху в объятия.
– Мара, я держу её! – крикнула она. – Действуй!
Я разбежалась, а Вукула пригнул голову. Я вскочила волколаку на загривок, и он подкинул меня. Руки мои вцепились в ветку над старухой. Забава умудрялась удерживать на месте сумасшедшую толстуху. Не теряя времени, я разжала пальцы и плюхнулась на престарелую русалку. Ладонь моя легла ей на лицо, скрывая чудовищные глаза, и воспоминания заструились по моему запястью. Объёмное тело обмякло, и мы втроём свалились с дерева. Подо мной раздался тонкий скулёж придавленного волколака.
Я спихнула с груди толстую ляжку, с содроганием отведя глаза от самого сокровенного, отползла к стволу и прислонилась, шершавая кора неприятно пощекотала шею. Рядом привалилась Забава. Она откинула с красного лица мокрые волосы и пробормотала:
– Мара, обещай мне! – Я повернулась к ней, отмечая невероятно мрачное выражение хорошенького личика. – Если я стану такой… убей меня!
Я истерически расхохоталась:
– Обратись с этим вопросом к Генриху! Это ему жажда крови вытягивает жилы! Я не по этой части, извини…
– Спасибо за совет, – серьёзно ответила Забава, а я лишь пожала плечами.
Из темноты возник Лихо, взгляд его остановился на белой туше, и он отскочил сразу на несколько шагов:
– Что это?!
Я усмехнулась, а Забава резво подскочила и принялась спешно стаскивать с себя колготки. Степан заинтересованно подошёл ближе, но русалка принялась стягивать ими руки и ноги бесчувственной матери. Волколак, наконец, выбрался из-под туши и недовольно встряхнулся. Я протянула к нему руку, и звериная ипостась Вукулы поднырнула под мою ладонь. Я нежно потрепала его жёсткую шерсть.
– Спасибо, – прошептала я.
Волчья морда приблизилась, и щеки моей коснулось его горячее дыхание. Вукула скосил на меня блестящий глаз и метнулся в кусты. С противоположной стороны к нам уже подбегали двое мужчин в полицейской форме. При виде огромной старухи они испуганно замерли.
– Хотели посмотреть на голую русалку? – широко ухмыльнулся Лихо и указал на тушу: – Любуйтесь!
– Куда её? – оторопело спросил один из них. – В КПЗ?
̶ Она же больна! – вскрикнула Забава, пытаясь прикрыть мать своим телом. – И справка есть!
Я махнула рукой, – пусть разбираются сами! – и медленно поднялась. Пошатываясь, направилась следом за Вукулой. В ипостаси зверя он не такой разумный. Может, сердце его растает, и мы выбросим из головы все эти глупости о свадьбе?
***
Я приложила к гудящему лбу мокрое полотенце, а глаза мои болезненно сощурились от яркого офисного света. Ноги гудели после долгой гонки за волколаком, а руки ныли от беспрестанного применения ворожбы. Вукула словно играл со мной, таская по кустам. И я постоянно натыкалась на впечатлительных граждан, которым «посчастливилось» встретить русалку. Сколько чудиков болтается по ночам! В итоге волколак просто исчез, а я отползла в офис, где, сидя на стуле, забылась тревожным сном. В видении я бегала за волком, глаза которого смотрели на меня взглядом безумной русалки, и раздавался её гомерический хохот…
Я вздрогнула и перевернула полотенце. В кабинет влетела довольная жизнью русалка. В руках её дымилась чашка.
– Твой кофе, – весело воскликнула она.
Я невольно поморщилась:
– Лучше яду! Чтоб не мучилась… Сколько там на твоих золотых?
Забава подмигнула, а чашка оказалась у меня под носом. И я с неожиданным удовольствием вдохнула аромат. Русалка присела на край стола и мечтательно вздохнула:
– Всего лишь три ночи! Я и Генриху кофе отнесла… Представляешь, он спит в своём кабинете прямо на полу! Я даже застала его без рубашки… Видела бы ты, какая у него красивая спина! А на пояснице такие милые ямочки…
Я недовольно покосилась на улыбающуюся русалку.
– Как мама? – резко перебила я.
Забава безразлично пожала плечами, и лицо её на миг омрачилось. Но она снова улыбнулась, и глаза её засверкали.
– Знаешь, я рассказала Генриху о нашей проблеме, – проворковала она, а мои пальцы нервно сомкнулись на горячей чашке. – И он предложил помощь!
– Что?! – брови мои поползли вверх, а чашка дрогнула в руках. Я едва не пролила на себя горячий кофе. – Предложил… помочь?!
Забава кивнула, и губы её снова расплылись в улыбке.
– Он сначала рассмеялся, что-то проговорил о глупой воровке… я не поняла. А потом сказал, что может помочь. Но у него условие. Пойдём?
Я опешила:
– Куда?
Забава нетерпеливо потянула меня за локоть.
– К Генриху, разумеется! – непререкаемым тоном заявила она.
Я решительно поставила чашку на стол и стряхнула её руку.
– Да ни за что! – вскрикнула я. – Я ещё жить хочу. Знаешь, что он мне сказал? Что он спит и видит, как сломать мне шею!
Забава уронила руки.
– Так ты ходила к нему? – несчастным голосом спросила она. – И… что? Каков он в постели? Расскажи!
В лицо мне бросилась краска, и я прорычала:
– Ты о чём?! Я хотела забрать тот шлем…
– Глупая воровка, – хмыкнул мужской голос, и я подскочила на месте. Инститор привалился к косяку. Хвала Тьме, он нацепил футболку. Губы его скривились, а взгляд изумрудных глаз буравил меня. – Почему сразу не сказала, что тебе нужно? И зачем воровать, когда можно договориться? Ты ведь даже не знаешь, как пользоваться шлемом. Неужели ты думала, что это вот так просто?
– А разве нет? – вызывающе уточнила я, но в ушах моих зашумело от его высокомерия.
Генрих иронично усмехнулся и возвёл глаза к потолку:
– Интересно, все ведьмы такие тупые, или мне так повезло? Если бы всё было настолько просто, тогда зачем мне надо было учиться шесть лет и проходить через архисложное испытание?
Он покачал головой. И тут губ моих коснулась язвительная усмешка.
– Но… Если вы всё поняли, – сладко проговорила я, – не хотите ли извиниться?
Генрих сложил руки на груди и выразительно приподнял бровь.
– Ты о чём?
– Было бы правильно принести мне извинения, – мило добавила я, – за ваши необоснованные подозрения…
– Не хватало ещё унижаться перед ведьмой! – цинично фыркнул охотник. – Даже если ты вечером пришла ко мне только за шлемом, это не значит, что не пришла бы ночью за сексом.
У Забавы отвисла челюсть, а глаза расширились. Она буравила меня укоризненным взглядом. Я же едва не задохнулась от возмущения, вскочила и направилась к наглецу. Кулаки мои сжались, когда я посмотрела в его надменное лицо.
– Да будь вы последним мужчиной в мире, – прошипела я, – у меня бы не возникло желания заняться с вами сексом!
Лицо его скривилось в усмешке, а глаза свернули.
– А! Кажется, я понимаю, – холодно проговорил он. – Ведь на меня твоя ворожба не действует! Ты любишь играть с мужчинами, а с таким, как я, это невозможно. – Он подмигнул: – Не заставишь забыть ни об одном событии.
Я замерла, и сердце моё облилось кровью.
– Подслушивал? – ахнула я, и замахнулась, чтобы отвесить наглецу пощёчину.
Генрих легко поймал мою руку, и его пальцы сомкнулись на запястье. Он дёрнул меня на себя и жёстко проговорил:
– Вы с волколаком кричали так, что, заткни я уши, всё равно не смог бы остаться в неведении. Тебе нужна моя помощь или нет?
– Нужна! – яростно крикнула я, не отрывая ненавидящего взгляда от его изумрудных глаз.
– Гонорар пополам, – прошипел он, сжимая моё запястье так, что я скрипнула зубами от боли.
Я помотала головой, злость помогала сдерживать рвущиеся слёзы обиды и боли.
– Мне нужна двадцатка, – сквозь зубы проговорила я. – И чем быстрее, тем лучше! Так что я смогу заплатить лишь десять…
Генрих притянул меня так близко, что наши носы едва не соприкасались.
– Будешь мне должна услугу, – с усмешкой проговорил он.
– Это какую? – воскликнули мы с Забавой одновременно: я подозрительно, а русалка встревоженно.
Инститор оттолкнул меня:
– Узнаешь после. Идём!
Я скривилась, потирая свежие синяки на запястье.
– Куда?
– К ведьме, – буркнул охотник и стремительно вышел.
– Так ночь же…
Я перевела растерянный взгляд на Забаву, а русалка вцепилась мне в пострадавшую руку так, что я едва не вскрикнула.
– Мара, отдай его мне, – взмолилась она.
– С радостью, – прорычала я, высвобождая руку из её цепких пальчиков. – Ещё и приплачу! Если деньги получу…
***
Из-за распахнутой двери в кабинете инститора доносилась возня. Я услышала грохот, сдавленную ругань и усмехнулась. Русалка посмотрела на меня исподлобья, и я спешно отвернулась, прижимая трубку к уху, – длинные гудки не радовали.
– Не отвечает, – недовольно буркнула я, опуская руку с сотовым. – Придётся идти за Лежкой…
– Зачем? – спросил Генрих.
Охотник поправил на плече огромную сумку, и я усмехнулась:
– А затем, мистер улитка, что я понятия не имею, где эта ведьма живёт. – Я многозначительно кивнула на багаж: – Зачем весь багаж, если нужен лишь шлем? Не переживайте так, я же иду с вами, а значит, выкрасть ничего не смогу…
Генрих одарил меня тяжёлым взглядом, от которого по коже моей побежали мурашки:
– Никогда не знаешь, что потребуется, чтобы избавить мир от ведьмы!
Я сглотнула.
– Эк вас, – проворчала я, – плющит-то от желания кого-нибудь умертвить! Между прочим, нам просто нужно уничтожить компромат на клиента, а не избавлять мир от ведьм!
Инститор надменно отвернулся, и к нему подскочила Забава. Глаза русалки сверкали, а пальчики её легли на его окаменевшее от напряжения плечо.
– Какой ты сильный и мужественный! – с придыханием проворковала она. – Уверена, что ты и меня сможешь поднять и даже не запыхаешься…
Генрих внимательно осмотрел русалку сверху вниз, и щёки Забавы порозовели от удовольствия. Она выставила стройную ножку вперёд, чтобы охотнику было приятнее на неё любоваться.
– Привыкла, что тебя носят на руках? – От его нехорошей улыбки по шее моей поползли мурашки, и я дёрнула Забаву за руку, но та лишь отмахнулась, не отрывая от охотника обожающего взгляда. Глаза Генриха сощурились, а низкий голос зазвучал вкрадчиво: – Если тебе ноги всё равно не нужны, я смогу тебе их повыдергать… И будь уверена, совершенно при этом не запыхаюсь!
Щёки Забавы побелели, и она отдёрнула руку от плеча инститора. Я покачала головой и вышла из офиса. Позади послышался грохот от сумки инститора, которая колотилась о стены коридора, и раздражённое ворчание Забавы, запирающей двери.
Судя по дыханию Генриха, тот не отставал от меня ни на шаг, и я побежала вниз по лестнице ещё быстрее. Хлопнула дверь, и я вдохнула свежий воздух, а взгляд мой устремился в светлеющее небо.
– Скоро рассвет, – пробормотала я.
– Поспеши, ведьма, – проворчал Генрих, и его сумка словно случайно задела мне плечо. – Не хочу находиться рядом без особой нужды.
Я недовольно потёрла руку.
– У меня вообще-то имя есть, – буркнула я. И громко произнесла: – Ма-ра! Очень легко запомнить. И это вы предложили объединить силы, так что потерпите, мистер улитка!
Лицо Генриха превратилось в холодную маску.
– Я не предлагал ничего объединять, – рявкнул он, нависая надо мной. – Я предложил свою помощь в обмен на деньги и услугу.
– И что это значит? – нахмурилась я.
– Покажи мне ведьму и не мешайся под ногами!
От его жёсткого взгляда я невольно отшатнулась. Из подъезда выскочила Забава. Русалка широко улыбнулась и подхватила инститора под локоть.
– Ну, идём жечь ведьму! – весело проворковала она.
Генрих выразительно посмотрел на её ладонь.
– Тебе и руки не нужны?
Улыбка растаяла на лице Забавы, и она отдёрнула руку так спешно, словно обожглась. Я невесело усмехнулась:
– Повежливее с дамой, гроза ведьм и русалок! Вообще-то, это её офис…
Генрих не ответил, и я пошагала по пустой улице. Ветерок приятно холодил мои щёки, а гудящие ноги отзывались на каждый шаг. Будь проклят Вукула с его пробежкой! Я вздохнула и покосилась на луну. Всё же он вернулся! Не сумел вычеркнуть меня из жизни. А значит, не всё ещё потеряно. Уж я постараюсь вернуть любовь волколака. При воспоминании о его потрясающих глазах, моих губ коснулась мечтательная улыбка. Мы обожали бродить по ночам, а под утро занимались безудержным сексом. В постели мой любимый просто зверь! Кулаки мои сжались, а зубы скрипнули. Нет уж! И не мечтай Вукула, я тебя так просто не отпущу!
– Мара, – окликнула меня Забава, и я оглянулась. Русалка стояла у поворота, который я, задумавшись, проскочила. – Далеко собралась?
Я покосилась на непроницаемое лицо Генриха и приподняла брови:
– А! Сегодня он в этой забегаловке? Я и забыла…
И подошла к двери, украшенной яркими картинками полуголых девиц и неоновыми огнями, у которой сонно топтался плюгавенький человечек с гадкой полуулыбкой. Нос Забавы потешно дёрнулся.
– О! – прошептала она, и её глаза наполнились восхищением при взгляде на невзрачного с виду зазывалу. – Гелиофоб… Давно ты здесь работаешь?
Тот склонился перед русалкой в поясном поклоне, и его тонкая белая рука ухватила её пальчики, а губы легко прикоснулись к тыльной стороне её ладони. Он заискивающе посмотрел на Забаву снизу вверх:
– К вашим услугам, о прекраснейшая! Вы – совершеннейшее существо, которое я сегодня встретил!
Щёки Забавы порозовели, а взгляд влажно засверкал.
– Твоя правда, – с удовольствием ответила она. – Как приятно встретить знатока истинной красоты!
Генрих, которому надоело топтаться на пороге, слегка пихнул русалку сумкой, и Забава с криком влетели в двери забегаловки. Охотник покосился на зазывалу:
– Не смей прикасаться ко мне!
Тот подобострастно склонился ещё ниже, чем перед Забавой:
– Что вы, господин охотник! И мысли не возникло…
Мы прошли в кабак, и взгляд мой нашарил русалку. Забава восседала на коленях какого-то парня, а везунчик возвёл глаза к потолку.
– Не знаю, за что, но спасибо! – проорал он.
Я усмехнулась: надеюсь, приземление русалки было мягким. Хотя бы поначалу. И спешно оглядела зал в поисках Лежика. На маленькой сцене вокруг блестящего столба тряслась полуголая девица, на барной стойке крутилась ещё одна, и её трусики бугрились от множества купюр. Жуткая попса рвала барабанные перепонки, а в нос ударил острый запах алкоголя.
Генрих решительно направился к стойке бара, рядом с которой я разглядела стайку хохочущих девиц. Охотник сунул руку в самую гущу и за шкирку вытащил Лежика. Я скользнула беспокойным взглядом по лицу брата, испачканному губной помадой. Вид у инкуба был помятым, взгляд осоловелым, но улыбка абсолютно счастливой… Он послал девицам воздушный поцелуй:
– Сп-пасибо!
Ответом ему было дружное хихиканье. Я бросилась к брату, но запнулась и полетела в объятия какого-то здоровенного толстяка. Раздался громогласный хохот, и его лапищи приподняли меня под полом.
– Суперприз! – зарычал он.
Зал закружился перед моими глазами, и я ощутила под ногами опору. Я выпрямилась и с ужасом поняла, что стою на сцене. Полуголая девица с улыбкой суккуба изгибалась перед моими глазами, а вокруг раздавались крики: