— Сильмариллы, — Галадриэль растеряла невозмутимость окончательно, — величайшее из творений Феанора, моего дяди, как и всего нашего народа. И величайшее сокровище Арды…
Я кивнул:
— Слышал эту историю.
— Но, — Гэндальф вырвал обоих ушастых из раздумий, — ты ничего не хочешь нам сказать?
— В каком смысле?
— Держать сильмариллы в руках не могут смертные, это им не под силу, — уверенно в своих словах сказал мне Гэндальф.
— Слышал. Ну тут у меня много предположений и ни одного намёка на правду. Либо я что-то о своих родителях не знаю, либо тут вопрос в магии, либо всё-таки необходимо фактическое бессмертие. Оно у меня есть — маги моего уровня без труда живут тысячи, десятки тысяч лет. В отличие от медленно стареющих, вроде Эльфов, мы вообще не стареем и выглядим так, как того сами захотим.
— Не совсем понимаю, что ты хочешь сказать, — ответил мне Гэндальф.
— Магия пропитывает тело мага, и при достаточном её количестве, предотвращает старение, как разрушение клеточной структуры, так и нарушение структуры разума, — ответил я как по учебнику, — так что фактически я бессмертен.
Галадриэль спросила:
— Какая судьба ждёт камни?
— Ну, я попробую закончить начатое Феанором, а пока что буду их использовать.
— Закончить начатое? — спросила она, прищурившись.
— Ну да. Нет, можно предположить, что столь талантливый артефактор, как ваш дядя угрохал кучу времени и сил на создание просто красивых камней, но это было бы неправдой. Сильмариллы содержат ядра, вырабатывающие свет, и при их росте и усилении вполне могут стать ядром для новых древ.
Лица эльфов… Это нужно было видеть. Это шок и искреннее детское счастье. Галадриэль тут же сказала:
— Если это правда… То делай как считаешь нужным.
— Пока рано заниматься их восстановлением, враг близко.
Гэндальф сидел в сторонке и следил за происходящим. Галадриэль думала, а Элронд, сидящий ближе всех ко мне сказал:
— Об этом должен узнать Саруман.
— Постой, — остановил я его, — есть у меня сомнения в этом маге…
— Я вижу, что вы не поладили, но он маг совета.
— Знаю, я не о том, — качнул головой, — мне он сразу не понравился. Его разум слаб, алчен до силы и тщеславия, и боюсь, Саруман склонен предать всех вас. Всех нас.
— Гарри, это серьёзное обвинение, — сказал, чуть подумав, Гэндальф, примирительным тоном и опираясь на свой посох, — Саруман конечно строг, но не настолько глуп…
Я лишь прервал его покачиванием головы:
— Боюсь, мистер Гэндальф, ваша привычка быть добрее ко всем, сыграла с вами злую шутку. Я конечно не великий маг, как вы, но всё же за свою недолгую жизнь научился немного разбираться в людях. Саруману я доверять не рекомендую. Никогда. Его ведёт дорога тщеславия, и боюсь, приведёт она его прямиком к Саурону, который как никогда ранее нынче ищет себе слуг и верных сторонников. Лучше не говорите ему про Сильмариллы. И про остальные вещи, касающиеся меня тоже не говорите, в лучшем случае вы ничего не потеряете… в худшем — у нас будет оружие, про которое Саруман просто не знает. В любом случае, Сильмариллы в надёжных руках.
— Вот с этим я не согласен, — возразил Элронд, — эти камни — величайшее сокровище нашего народа. По-моему, они должны вернуться к квенди. Проси что хочешь, маг, мы дадим тебе что только в наших силах.
Я покачал головой:
— Я не могу просто взять и расстаться с сильмариллами. И дело тут не в их очаровании, а в том, что сейчас зло пробуждается, я это чувствую. И сильмариллы — то, чего Саурон захочет заполучить, не считаясь ни с какими потерями.
Гэндальф спросил:
— Ты веришь в его возвращение?
— Да, более чем. Кольцо всё ещё в Средиземье. Моргульский клинок не появляется сам по себе, это не просто железяка, а оружие назгулов. Враг близко, но ещё немного времени у нас есть. Ещё немного.
Гэндальф переглянулся с Элрондом. Они выглядели обеспокоенными, и только Галадриэль несмотря на сказанное радовалась наличию сильмариллов. Похоже, мы задержались — уже вечер, а утром нам выходить в поход. Так что гости быстро оставили меня и ушли чесать языками…
Магия… Сколь велика её сила и сколь многогранна. Казалось бы, простое зачарование, уже очень большая польза. Гэндальф и гномы решили изображать из себя Суворова. В том смысле, что попёрлись прямо через горы, я спикировал прямо перед ними и остановился. Торин Дубощит поднял руку и весь отряд гномов остановился.
— Что такое? — спросил Гэндальф, который шёл первым.
— Дальше ходу нет. Придётся вам полетать.
— Гномы не летают, — ответил мне торин, выйдя из-за широкой спины Гэндальфа.
— Ежи тоже не летают, но если пнёшь — полетят! — хмыкнул я, — в такой дождь да через горы… Нет, я конечно верю, что вы любите пафосно превозмогать, но не в нашем случае.
Я открыл портал перед Гномами:
— Входите.
— А это не опасно? — спросил у Гэндальфа Балин.
— Наверное, нет, — волшебник посмотрел на меня и первым нырнул в портал. Следом за ним, глубоко вздохнув, последовал и Торин, и остальные гномики. А потом и я, спешившись, зашёл в портал. Он тут же закрылся за моей спиной.
Торин Дубощит поглядывал по сторонам и стоило порталу закрыться, обернулся. Светила луна, на небе не было ни облачка.
— Где мы, Гаррисон?
— Как раз перешли через ту гору, — пожал плечами.
— Отлично. Значит, заночуем здесь, а с рассветом выйдем.
Гномы одобрительно зашумели. Я кивнул Гэндальфу и пару раз взмахнул руками, формируя заклинания — охранный барьер в радиусе ста метров от нас, сигнальный барьер и мощное отвлечение внимания…
Гэндальф рано утром проснулся, увидев синий свет. Свет исходил от клинка Бильбо Бэггинса. Волшебник тут же вскочил и крикнул:
— Тревога! Подъём!
— Чё разорался? — спящий на удобном матрасе Гаррисон поворочался под одеялом.
— Орки идут!
Гарри пришлось вылезти из под одеялка. Был рассвет, пора вставать, да и вся группа мгновенно поднялась по тревоге и вооружилась. Торин уже выхватил свой клинок и смотрел по сторонам. Гаррисон же громко, чтобы все слышали, сказал:
— Гэндальф, я наложил несколько заклинаний. Орки могут ходить кругами вокруг нашего лагеря и не найдут нас.
— Ты уверен? — Гэндальф обнажил свой гламдринг.
— Более чем. Если среди них нет сильных магов, конечно же, в чём я сильно сомневаюсь.
Ситуация именно такой и была — орки ходили кругами вокруг лагеря, но внутрь ни ногой, его словно бы и не было. Гэндальф расслабился и посмотрев на Торина, произнёс:
— Нужно готовиться к бою. Мы в западне.
— Ша, сейчас всё будет готово, не спеши.
Я осмотрел волнующихся и смотрящих по сторонам гномов. Похоже, им не помешает помощь. Вокруг нашего лагеря собралось двадцать четыре всадника на варгах, уродливые орки. Я достал из подсумка капсулы с зельями и протянул каждому гному по две, по очереди. Гномы с недоверием и опаской взяли у меня пузырьки и выпили их, последним был Торин.
— Что это? — он посмотрел на два пузырька, которые я ему протянул, но не взял. Молодец, далеко пойдёт.
— Зелья, Торин. Микстура воина увеличивает физическую силу и выносливость, зелье ловкости позволяет гораздо лучше орудовать мечом и любым другим оружием, выжимая из своих навыков всё, что только можно. Без них нам не победить две дюжины всадников.
Торин взял склянки и опрокинул в себя. Зелье подействует через минуту — уже начало действовать у тех, кому я его дал первым — Фили и Кили. Наконец, я вытащил свой лук и проверил тетиву, вынул магазин — обычный магазин, вроде пистолетных, вставленный чуть выше рукояти. Заменил его на красный, в нём другие стрелы. Простые были дальнобойными, из алюминия, укреплённого магией. Здесь же были стрелы с разрывным наконечником — заклинание имело примерно мощность пятидесяти грамм в тротиловом эквиваленте. В остальном это были такие же алюминиевые стрелы. Вместо оперения у меня использовалось кольцо вращения, раскручивающее в полёте стрелу до пятидесяти тысяч оборотов в минуту.
Поменяв стрелы, я натянул тетиву — стрела послушно появилась на луке. Удерживая лук взведённым, снимаю барьер:
— Они идут! — громко крикнул, — к оружию! — прицеливаюсь в сторону деревьев и стреляю.
Мощная стрела пробила навылет десяток деревьев и попала в бегущего во весь опор варга. Вошла прямо в лоб и дойдя до шеи, взорвалась, осколки и взрыв снесли наездника, тогда как волчок замертво упал, врезавшись в ближайшее деревце.
Следующий выстрел — опять прицельный, сквозь бор — стрела опять поразила цель, но на этот раз от скорости стрелы ствол дерева разорвало и дерево упало.
— Ну где же? — один из гномов, сжимая в руках топор, поглядывал по сторонам. Ба, да это же отец Гимли.
Торин всматривался вперёд и слушал вой варгов, тогда как остальные нетерпеливо переминались с ноги на ногу. Вера в чудодейственность зелий — страшная штука.
Следующая стрела улетела в лес и ещё один волк упал замертво. Без волка всадник не так страшен.
Они наконец-то выбежали к нам, гномы тут же громко что-то прокричали, вроде своего аналога «ура». Завязался бой, орки попытались взять гномов с нахрапа, но не получилось — коротышки ловко орудовали своими топорами, молотами, мечами, и в результате короткого и очень динамичного сражения, когда повсюду летали волчары и урки, победителем вышли гномы — треть оставшихся в живых волков была ранена их железом, ещё двое убиты намертво, вместе с наездниками.
Я стоял на скальном уступе — всадник на волке бросился прямо на меня. Ох, сколько злобы — несётся, клычищи во, когтищи во, и всадник размахивает грубым клинком. Он бежал прямо на меня — я решил не играть в лучника и вдарил мощным импульсом телекинеза — волка не то что смело, им словно бы выстрелило из пушки — туша вместе с орком полетели в сторону леса со скоростью пули, проделав в лесочке на скале большую просеку, размазавшись равномерным слоем…
Ещё двое волчар бежали в мою сторону — один взмах рукой и мощное морозко превратило их вместе с наездниками в ледяные статуи, которые рухнули под собственным весом, превратившись в куски перемороженного мяса. Слева к Бильбо несётся волчара — опасная тварь. А Бильбо вытаскивает из туши другого волка свой меч. Слегка ускорившись, я применил заклинание шестого ранга — шипы земли. Оно формировало из земли, и чего угодно, прочные каменные шипы, которые выстреливали из под брюха врага, нанизывая его, словно бабочку на булавку. Волк мгновенно остановился, а вот его наездник кубарем полетел в бильбо. Бэггинс вытащил светящийся синим светом меч и заметив практически полумёртвого орка, свалившегося ему прямо под ноги, ударил мечом в пузо. Орк вскрикнул и затих, побрыкавшись ради приличия…
Но это всё так, лирика. В тридцати метрах к скале Торин сражался с Азогом. О, это была славная битва. Остальные гномы неплохо справлялись, по крайней мере, они были свежи и полны сил, а удары топоров стали неприятным сюрпризом для орков.
Азог выглядел омерзительно. Он теснил Дубощита. Э, нет, мой дорогой Торин, я не позволю тебе помереть молодым. Так что бегом туда! Перепрыгнул через тушу волка, которого завалил Бильбо, проскользил под прыгнувшим волком, попутно метнув ему в пузо заклинание «Ярость Измены». И не обращая внимания на обезумевшего волчару, который начал рвать орков и других волков, добежал до схватки века — Торин против Азога. Оба заметили меня.
— Э, нет, у нас тут не рыцарский роман, чтобы главный герой сражался с главным злодеем, — вытащил лук, — Торин, посторонись!
Дубощит отпрыгнул назад, а Азог успешно увернулся от моей стрелы. Впрочем, стрела остановилась там, где он был, повисела секундочку и метнулась в его сторону бешено вращаясь. Орк отмахнулся от неё клинком, но на этом его удача и закончилась. Торин недоумённо смотрел, как Азог отмахивается от стрелы, а в этот момент я снова натягиваю стрелу, целюсь, стрела берёт цель и стреляю. Скорость стрелы почти равна скорости звука. Стрела вошла, пробив доспех, прямо в торс, и взорвалась. Туша азога осквернителя разлетелась во все стороны.
Для порядка я ещё полирнул его заклинанием огнемёта — струя пламени ударила туда, где стоял орк, и поглотила останки, зажарив голову окончательно.
Торин устало привалился к скале и недовольно, как мне показалось, смотрел на меня, помешавшего ему свершить месть. Впрочем, он тоже поучаствовал, о чём я и сказал:
— Так надёжнее. Спасибо, что отвлёк его.
— Не за что. Что там? — кивнул в сторону шумихи.
Орки побежали. Я встал в полный рост и посмотрел в сторону склона горы, орки бежали прочь. Э, нет, так дела не делаются. Пора ка им напомнить, что если я не показываю силы, это не значит, что её нет! Взлетев повыше с помощью левитации, вложил побольше сил в заклинание «Молот Бога Грома». И запустил заклинание в небо. Оно использовало естественные свойства атмосферы и создавало статическое электричество — всех врагов в радиусе десятка километров били молнии страшной силы, били не переставая, пока те не подыхали. Правда, это работало не всегда, но орки молниезащиты не имели. Небо посмурнело и запахло озоном, по округе прокатился рокот грома, после чего первый, очень мощный и яркий разряд зажарил варга и его наездника. Оба превратились в угли в мгновение ока. Следом второй, третий, четвёртый… Молнии прожарили всех врагов и тучки над отдельно взятым регионом рассеялись.
Гэндальф осматривал поле брани и тыкал концом своего посоха лежащего на боку Варга азога осквернителя, когда я опустился на землю рядом.
— Ничего себе, вот это зверюга.
— Да, волк азога… страшная зверюга.
— Кто его так?
— Гномы, топорами. Он там кого-то поранил, сходи посмотри, — буркнул Гэндальф, — всё равно шкура не твоя!
Что ж, это так. Шкура и правда красивая, но не моя, жаль. Я развернулся на каблуках и отправился бегом в сторону гномов. Они кучкой стояли вокруг двух раненых, Бомбур, Дори попали под удары всадников. Хуже всего дела были у Бомбура. Дори досталось не меньше — ему руку откусили, а Бомбур ранен смертельно, без моей помощи загнётся. Я тут же растолкал всех и начал работать. Сращивать кости, мышцы, восстанавливать внутренние органы. Гном был усыплён поскорее. После этого достал баллончик с пеной и пшикнул на рану, слегка размазав пену по телу.
Следующим был Дори. С ним всё было куда проще — ему только руку откусили, да когтями порвали немножко. Мощное лечебное средство на основе слёз феникса. Да, помню, тогда мама неделю сидела и смотрела самые жалостливые фильмы, рыдая навзрыд. Зато у меня теперь есть лечебные зелья со слёзами феникса — одна капля слёз на пузырёк рябинового отвара и зелье становится гораздо мощнее. Влил его вместе с костеростом в Дори, и полирнул жизненной силой.
Энергия начала бурлить в маленоком гноме, а рука отрастать — пришлось его поднять телекинезом и освободить руку ото всего. Гномы расступились по сторонам и смотрели на бесплатное представление.