Сури словно ничего не заметила. Зато Минна ощерилась, вздыбила шерсть и зарычала.
Сэккет вздохнул.
– Никто не скажет, что я не пытался. – Он снял со спины щит и посмотрел на почти взобравшихся к ним Эдлера и Хэгнера. – Эдлер, обойди слева. Обрубок, ты справа. Волчицу придется убить.
– Не называй меня Обрубком! – возмутился Хэгнер.
– Никого вы не убьете! – воскликнула Персефона. – Минна нервничает, потому что у вас оружие, вот и все! Сури, ты можешь ее успокоить?
Мужчины надвигались все ближе.
– Эдлер, иди ты. Хэгнер, стой где стоишь. Я ее загоню, тогда Эдлер сможет ее убить. С той стороны ему сподручнее, чем нам.
– Я приказываю вам остановиться! – закричала Персефона.
Сэккет и Эдлер засмеялись и понимающе посмотрели друг на друга. Персефона всегда считала смех выражением тепла и дружелюбия, но этот смешок был сухим и холодным, такой звук издал бы рэйо, устраиваясь поспать на ложе из человеческих костей.
– Мне плевать, что вы сделаете с волком или с девчонкой. Тела приберем потом, – заявил Сэккет. – Лишь бы на Персефоне следов не осталось! Когда ее найдут, все должно выглядеть как несчастный случай. Думаю, она сорвется прямо вон на те камни.
– Чего? – Персефона ушам не поверила.
Она пыталась понять, что происходит, и не могла.
Эдлер раскинул руки, тесня Минну.
Наконец Сури оторвала взгляд от лесного полога и посмотрела на Эдлера в упор. Она ткнула в него пальцем и сказала:
– Деревья говорят: ты умрешь первым. Ты оскорбил Вогана. Он не любит, когда убивают в его лесах.
Сури повернулась к Сэккету.
– Деревья говорят: ты умрешь вторым. Не потому, что заслуживаешь прожить дольше, а для того, чтобы у тебя было время осознать. Ты не попадешь ни в Элисин, ни даже в Рэл. Тропы в обитель блаженства для тебя закрыты. Твой дух отправится во тьму Нифрэла.
Сэккет прищурился.
– Мне не нужно быть мистиком, чтобы узнать будущее. Я-то уж точно не умру, девчушка.
– Еще как умрешь, – заверила Сури. Как обычно тон девочки вовсе не соответствовал ситуации. В нем слышалось удовольствие и даже легкомыслие, как в голосе восторженного ребенка, что знает правильный ответ. – А я посмотрю!
– Да она чокнутая! – воскликнул Сэккет. – Шевелись, Эдлер. Убей волка!
– Минна, давай! – шепнула Сури.
Эдлер поднял копье, перенося вес на одну ногу, и тут Минна прыгнула. На одноглазого упала стофунтовая зверюга – оскаленные зубы и когти. Стоявший на краю скользкого обрыва убийца сорвался вниз. Щит и копье застучали по камням, и их тут же смело водой. Эдлер с Минной свалились на один пролет, Эдлер – в аккурат на валун. Он ударился затылком, раздался глухой стук и приглушенный хруст. Неизвестно, то ли он умер, то ли просто потерял сознание, только одноглазый остался лежать там, где упал.
Сэккет поднял копье, чтобы бросить в Минну, но Персефона вцепилась в древко. Хотя она держала его обеими руками, Сэккет вырвал оружие и ударил ее пяткой копья в живот. Персефона рухнула на камни, хватая воздух ртом.
– Сэккет! – заорал Хэгнер.
Однорукий яростно махал обрубком, указывая вниз.
Никак не в силах отдышаться, Персефона заметила на подходе к скалам еще двоих мужчин. Первый был высокий, тощий, без бороды и одет в сияющий балахон, вокруг шеи – серебряный обруч, как носят богатые вожди. Персефона знала каждого предводителя семи рхулинских кланов, этого же прежде не встречала. Второй отличался от первого, как волк от пса. Крепкий и мускулистый, грива черных волос и встопорщенная борода. Одет не менее любопытно, чем его друг. В основном в одежду из кожи и еще в черно-белую ли-мору со знаками клана Дьюрия.
Сэккет глаз не сводил с Минны, но волчица и не думала нападать. Она метнулась поближе к Сури. Обе женщины смотрели на приближающихся незнакомцев.
– Помогите! Они хотят нас убить! – закричала Персефона.
Снова обретя способность дышать, она изо всех сил старалась отползти подальше от Сэккета.
– Это наше дело! – крикнул Сэккет чужакам. – Вас оно не касается. Идите себе мимо!
– Леди сама нас пригласила, – ответил тощий незнакомец, аккуратно обходя Хэгнера.
– Я не знаю тебя, ты не знаешь меня. Оно и к лучшему.
– Сомневаюсь. Разрешите представиться! Меня зовут Малькольм. – Мужчина быстро карабкался наверх, помахивая копьем. Его плечистый спутник едва за ним поспевал. – По какому праву вы собираетесь причинить этим женщинам вред?
Чужаки преодолели последний подъем, миновав озадаченного Хэгнера, и встали на одном уровне с Сэккетом. Теперь их разделяла лишь неглубокая лужа. Тот, что крупнее, держал руку на обнаженном мече, заткнутом за пояс.
Меч!
Персефона ни разу не видела мужчину с мечом. Они считались оружием богов, а этот клинок еще и сиял драгоценными камнями. На спине у чужака она заметила рукоять второго меча.
Два меча! Великая Праматерь, да кто же они такие?
– Ну, Ма-аль-кольм, – протянул Сэккет. – Наверно, у тебя со слухом беда, так что повторю снова. Это наше дело, и вас оно не касается!
– Сэр, ты – трус, обижающий слабых! Да и красавцем тебя не назовешь. Я бы даже не побоялся назвать тебя уродом! А сейчас я скажу все, что думаю о твоей матери. Так вот, она…
Сэккет ринулся через лужу, вздымая тучи брызг, и ткнул копьем. Малькольм шагнул назад, отбиваясь. Сэккет напирал, с трудом шлепая по воде, но Малькольм не давал ему сократить дистанцию.
Мужчина в ли-море с узорами клана Дьюрия бросился вперед, надевая щит и выхватывая из-за пояса меч. Сэккет поднял щит, ожидая удара. Бить дьюриец не стал. Вместо этого он оттеснил Малькольма назад и крепко встал на обе ноги. Малькольм отошел в сторонку, предпочитая наблюдать за устроенной им дракой с безопасного расстояния.
– Ты кто? – спросил Сэккет, нервно поглядывая на металлический клинок.
Здоровяк не ответил, лишь чуть согнул ноги, поднял щит и меч.
– Тебя это не касается, – снова повторил Сэккет.
– Ну и что? – поинтересовался дьюриец.
– Вали отсюда!
– Чтобы ты убил этих женщин? – спросил Малькольм. – Вряд ли. Пожалуй, уйти лучше тебе.
– Будьте осторожны! – предупредила Персефона, наконец поднявшись на ноги. – Он ловко обращается с копьем.
Сэккет ухмыльнулся и сделал выпад в сторону дьюрийца. Здоровяк блокировал удар и взмахнул мечом. Лезвие задело древко возле наконечника и прошло насквозь. Заточенный камень с грохотом упал на скалы.
Сэккет испуганно отшатнулся.
– Хэгнер, обойди его сзади… – начал он и вдруг заметил то, что остальные увидели уже давно. Хэгнер спускался и почти достиг нижней части водопада.
– Тэтлинская ведьма! Ты – паршивый кул! – заорал Сэккет ему вслед.
Швырнув остаток копья в дьюрийца, Сэккет повернулся и тоже стал отступать. Минна угрожающе зарычала. Наверно, убегавший подумал, что волк сейчас прыгнет или Малькольм бросит ему вслед копье. Как бы там ни было, Сэккет ускорил спуск по илистым камням.
Персефона поморщилась еще до того, как он упал.
Сэккет поскользнулся и рухнул с высоты футов в пять, ударившись спиной сначала об один уступ, потом об другой. Тело его кубарем катилось по залитым водой ступеням, перекувыркнувшись четыре раза. Сэккет крякал с каждым ударом о камни. На третьем уступе нога его застряла, он перевернулся и упал головой вниз. Череп его не треснул, как у Эдлера, зато шея выгнулась под острым углом.
Сэккет лежал в пенном потоке, стеная и дергая головой. Он зажмурился от боли, рот искривился в гримасе, обнажив зубы. Встать он не пытался. Из всего тела двигалась только голова.
– Помогите! – крикнул он, а вода тем временем волокла его к краю уступа. – Я не могу пошевелиться! Помогите!
Персефона шагнула вниз, цепляясь руками и ногами. Там, где вода покрывала камни, они были скользкими, как лед. Она осторожно ползла, понимая, что не успеет, а в глубине души дивилась, как на пути сюда смертельная ловушка водопада могла показаться ей красивой. Она спустилась всего на три пролета, и тут Сэккет завопил. Беспрерывный поток воды столкнул его на следующий уступ. Хотя падать было невысоко, он очутился в довольно глубокой заводи.
Сэккет лежал на спине и не мог поднять лицо над водой, чтобы дышать. На поверхности остались лишь лоб и глаза. Персефона заспешила вниз. Потом она тоже поскользнулась, как и Сэккет. Нога сорвалась с камня, и Персефона упала на спину. Хуже всего пришлось бедру и локтю, тело запульсировало от боли. Стремительный поток потащил ее к краю, Персефона закричала, тщетно цепляясь за скользкие камни в поисках опоры.
Вдруг кто-то схватил ее за запястье. Пальцы держали крепко. Миг спустя она уже висела над водопадом на одной руке. Ее вытягивали наверх. Ноги продолжали искать опоры, но этого уже не требовалось. Поднимавшая женщину рука отпускать ее была не намерена и прекрасно справлялась. Другая рука обхватила Персефону за талию. Наконец спаситель мягко прижал ее к черно-белой клетчатой груди.
Далеко внизу Сэккет таращился на них, как испуганная лягушка из пруда. Голова его дернулась раз, другой. Потом глаза медленно закрылись, и он исчез под водой…
Персефона сидела в корнях огромного дерева на вершине склона. Мокрое после падения платье липло к телу. Здоровяк предложил свою клетчатую ли-мору, и она набросила ее на плечи. Шерсть была грубая, не сравнить с роскошной материей, что ткала Сара. Зато она оказалась неожиданно теплой, и женщина завернулась поплотнее. Она продолжала смотреть на водопад, искрившийся внизу. Персефона думала о том, что тело Эдлера все еще лежит на камнях – темная фигура, вокруг которой пенится вода. Эдлер был мертв, вероятно, уже с тех пор, как ударился головой о камень. Хэгнер удрал.
Что же случилось? Она сидела и думала об этом без конца. Персефона пыталась разобраться, и не могла найти объяснение всеобщему безумию. Сэккет, Одноглазый Эдлер и Хэгнер, о котором Персефоне больше не надо было думать как об Обрубке, собирались ее убить. Хотя своим другом она не считала ни одного из них, врагами ей они тоже не были. Она считала их семьей – ведь они члены клана и соседи. Если бы так повел себя кто-то один, можно было бы предположить, что он сошел с ума. Но действовали-то они все заодно!
С момента нападения почти все молчали, кроме Сури, убеждавшей продолжать путь. Подталкивать Персефону не было особой нужды. Ей хотелось двигаться, уйти подальше от этих гиблых камней. Когда они добрались до вершины горы, ее трясло так, что пришлось сесть.
«Я чуть не погибла, меня едва не убили!»
Она долго не могла свыкнуться с этой мыслью. Осознание лишило Персефону последних сил. Вся в царапинах, мокрая, сбитая с толку и перепуганная женщина сидела, обняв себя за плечи, и дрожала. Наверно, дьюриец решил, что она замерзла, и отдал ей свою ли-мору.
– Ну что, ты в порядке? – спросил здоровяк.
Она кивнула, судорожно стиснув руки.
– Не знаю, почему они это сделали. Они напали без всякой причины. Думаешь, Хэгнер вернется?
– Нет. Вид у него был напуганный. Пожалуй, больше мы его не увидим.
Персефона облегченно вздохнула.
– Ты прав. Судя по всему, он уже на пути в Уоррик. В Рэне он точно не покажется. Иначе Коннигер голову ему оторвет.
– Твой муж?
– Нет, – ответила она. – Коннигер – вождь Далль-Рэна.
– Я думал, вождя зовут Рэглан.
– Рэглан был вождем прежде, и моим мужем, но он погиб. Теперь правит Коннигер.
Здоровяк кивнул, потом опустился на одно колено и почесал Минну за ушами. И тут Персефона заметила у него на шее круглую бронзовую медаль с искусной чеканкой в виде переплетенных лоз или ветвей. Бронза – металл богов, и подобные вещицы большая редкость. До сих пор дьюриец не представился, и все же Персефона почти уверилась, что знает, кто он.
– Спасибо вам! Я… – она оглянулась на мистика. – Мы обязаны вам жизнью! Я – Персефона. Это Сури, а вы кто?..
– Люди, не любящие много говорить, – быстро ответил дьюриец и бросил суровый взгляд на своего спутника. – Мы простые странники, идем на юг.
Наверняка это он!
– Путешествуете налегке? – спросила она.
На двоих у них было лишь одеяло и небольшой мешок, в который вряд ли помещалось так уж много еды. Зато недостаток продовольствия они восполнили оружием. За плечами здоровяка висел еще один клинок – медный.
Точно он!
– Пользуемся дарами земли, – ответил он, отвернувшись.
– Ну, мы идем? – спросила Сури.
Девочка сидела на земле, скрестив ноги, и играла в детскую игру с веревочкой, сплетая узоры между пальцами.
Персефона снова посмотрела на склон, ведущий к водопаду. Она не знала, что делать. Мысль о том, чтобы зайти еще глубже в лес…
– Куда вы направляетесь? – перебил ее размышления Малькольм.
– Ну, мы идем… Знаете, это довольно трудно объяснить.
– Вам еще далеко?
Персефона повернулась к мистику.
– Нам далеко?
Сури покачала головой, продолжая плести узоры между пальцами.
– Что ж, если недалеко, то мы можем вас проводить, – предложил Малькольм.
При этих словах друг его недовольно скривился. Малькольм сделал вид, что не заметил этого.
– Если мы вас проводим, не могли бы вы отблагодарить нас за доброту едой? – с надеждой улыбнулся Малькольм.
– Да, конечно! Когда вернемся в далль, я распоряжусь, чтобы вас обоих как следует накормили и дали ночлег.
– Тогда мы с удовольствием вам поможем! – заверил Малькольм.
Пока инициатива была на ее стороне, Персефона поскорее поднялась. Она продолжала сжимать ворот ли-моры. Холодно уже не было, но она понимала: вряд ли здоровяк кинется бежать, пока не получит свою одежду обратно.
Вспомнились слова Мэйв: герои вроде него давно среди нас не ходят.
Сури убрала веревочку, подняла посох Туры и умчалась в глубь леса, время от времени останавливаясь, чтобы посмотреть на цветы или на птичек. Волчица ей подражала, а может, и наоборот. С Сури ни в чем нельзя было быть уверенным.
Если лес позволял, Малькольм с другом и Персефона шли рядом. Сейчас они двигались сквозь участок с густой листвой и редким кустарником. Подъем продолжался. Персефона не скоро поняла, что идут они по едва заметной тропинке. Хотя на открытых местах та пропадала, Сури ни разу не сбилась. Вскоре они достигли гребня, где настил из палой листвы спускался в обе стороны.
– Так куда же мы идем? – спросил Малькольм у Персефоны.
– Сури – мистик и прорицательница. Она ведет меня к одному старому дубу.
– Мистик? – переспросил здоровяк со смесью удивления и почтения в голосе.
– Да. Знаю, она совсем юная, но ее вырастила Тура, очень уважаемая прорицательница. Тура была древней старухой. Когда я видела ее в последний раз, все волосы до единого у нее были седыми. Она все знала или могла найти ответы на все. Недавно она умерла, и Сури говорит, что старый дуб может ответить на некоторые мои вопросы.
– Могу ли я спросить, что у тебя за вопросы, если ради них стоит рисковать своей жизнью и здоровьем? – поинтересовался Малькольм.
Персефоне нравилась его манера выражаться. Даже когда она была женой вождя, никто не обращался к ней со словами «могу ли я спросить». Однако самое удивительное заключалось в том, что он ничуть не считал странным ее желание поговорить с деревом. Персефона была ему благодарна за вопрос. Она и сама гадала, как поднять эту тему, а Малькольм предоставил ей прекрасную возможность.
– Недавно мы узнали, что вероятно боги Алон-Риста собираются напасть на нас – на всех рхунов. – Она помолчала, пытаясь подобрать слова. – Я ищу ответа, точнее, совета, как спасти моих людей. Еще я надеюсь, что дерево приведет меня к человеку по имени Рэйт…
Дьюриец посмотрел на нее пристально.
– Чего ты от него хочешь?
– Ходят слухи, что он убил фрэя. Люди называют его Убийцей Богов.
– И что с того? Хочешь сдать его фрэям? Думаешь, это предотвратит бойню?
– Нет-нет! Совсем нет! – воскликнула она чуть громче, чем намеревалась. Сури с Минной замерли и оглянулись. – Некоторые называют фрэев богами, но будь они боги, их было бы нельзя убить. Мне приходилось иметь с ними дело, и я знаю, что фрэи нас ничуть не уважают. Мы для них как муравьи, а если тебя укусит муравей, неужели ты станешь искать именно его? Или сожжешь всю их колонию, чтобы никто не укусил тебя снова? Я хочу выяснить, правда ли этот Рэйт убил бога, и если да, то как. Если один человек способен убить фрэя, то и другие могут этому научиться. Пожалуй, наша единственная надежда – дать им бой.