– Чего?
Она не сводила с него глаз. Смущение сменилось удивлением.
– Ты не знаешь?
– Не знаю чего?
– Дьюрия… Фрэи. – Она покачала головой, все еще касаясь рукой губ. – Они разрушили Дьюрию и, как мы думаем, Нэдак тоже.
Рэйт смотрел на нее оторопело. Люди часто говорят то, что не имеет смысла. Как правило, этим отличаются те, кто говорит слишком много. Слова льются у них изо рта, не неся никаких мыслей. Вероятно, Персефона одна из них. На лгунью она не похожа, да и выдумывать такое совсем ни к чему.
– Что ты такое говоришь?
Персефона посмотрела на Малькольма в поисках поддержки, но он хранил молчание, опершись на копье.
– Люди из Нэдака приходили в Рэн. Говорят, что видели своими глазами. Фрэи убили всех. – Понизив голос, она добавила: – Сожгли и деревни, и далль.
– Это сделали фрэи? – спросил Рэйт, пытаясь представить нечто настолько несусветное. Хотя… Раньше боги никогда на нападали на Дьюрию, но сама идея вовсе не казалась немыслимой. И всё же он повернулся к Малькольму. – Не может быть! Разве бы они так поступили?
– Я… я думал, они бросятся за нами, а не за твоим народом. И все же это вполне возможно.
– Сколько деревень? Какие именно? – спросил Рэйт у Персефоны.
От его вопроса она съежилась.
– Все. Судя по рассказам очевидцев… – Она нахмурилась.
– Что?
– Выживших нет. Ни одного. Похоже, ты последний дьюриец…
Персефона говорила что-то еще, однако Рэйт перестал ее слушать. Малькольм тоже говорил, но Рэйт и на него не обращал внимания. Он смутно осознавал, что бредет вниз по склону, они шли следом.
В свое время, когда Херкимер учил его драться, Рэйту крепко досталось деревянным молотом по голове. Он рухнул, но сознания не потерял. Отец маячил над ним, что-то крича, только Рэйт его не слышал. Слова звучали приглушенно, будто Рэйт заблудился в тумане. Сейчас он чувствовал себя точно так же. Весь мир замер, а когда снова ожил, первой мыслью Рэйта было: Персефона ошиблась! Дьюрийцы не могли погибнуть все до единого. Жили они бедно, и все же счет шел на тысячи. Сотни поселений от Форкса до долины Длинного Копья. Все погибнуть не могли! Да и зачем кому-то разрушать маленькую деревушку вроде Клэмтона?
– Рэйт, ты знаешь, куда идешь? – спросил Малькольм.
Рэйт остановился. Они все еще шли вдоль хребта. Широколиственные деревья сменились елями и кедрами, начался подъем в гору.
– Ну, как ты? – спросила Персефона.
– В порядке.
Она долго смотрела на Рэйта, словно собиралась возразить.
– Мы ведь возвращаемся в Далль-Рэн? – уточнил Малькольм. – Не помню, чтобы мы спускались на пути к дубу.
Персефона замерла и поглядела по сторонам.
– Ты прав, мы шли только вверх.
Они стояли посреди бесчисленных деревьев, сильно отличавшихся от тех, мимо которых проходили ранее.
– Думаю, мы забыли свернуть с хребта в нужный момент, – предположил Малькольм.
Под кронами темнело. Хвойные деревья блокировали свет больше, чем широколистные, но дело было не только в этом. Косые лучи солнца пропали, на землю ложилась ночь, и уже с трудом удавалось различить, где кончается одно дерево и начинается другое.
– Полагаю, следует вернуться туда, где начался подъем, и тогда уже… – Персефону оборвал вой, раздавшийся неподалеку.
– Думаете, это Минна? – В голосе Малькольма звучали и тревога, и надежда.
– Минна в другой стороне, – ответила Персефона. – А это там.
Она кивнула влево. Чуть правее раздался новый вой.
– Наверно, нам лучше пойти сюда. – Персефона быстро пошла в противоположную сторону, следом за ней Рэйт и Малькольм.
Вскоре они скользили по крутому склону, взрывая настил из коричневых игл, все еще влажных после недавнего дождя. Чем ниже они спускались, тем становилось темнее. У подножия горы воздух стал заметно прохладнее, под ногами зазеленели папоротники. Они брели по колено в зарослях и вдруг наткнулись на ручей.
– Не ведет ли он к водопаду? – спросила Персефона.
– Возможно, – ответил Малькольм напряженным голосом.
Персефона пошла по вниз руслу. Они едва брели, и ничто не казалось им знакомым.
Вой возобновился, теперь уже ближе. Жуткие звуки доносились с вершины хребта, отражались от стволов деревьев и эхом неслись обратно. Рэйт не смог определить, откуда они раздавались, но точно знал: выл не один зверь.
Персефона ускорила темп, продираясь вместе с Рэйтом и Малькольмом через кусты и камни. С каждым шагом становилось все темнее, лес менялся на глазах. Хвойные деревья превратились в черные шторы, отдельно стоящие березы обернулись стройными призраками. Скалы и валуны, прячущиеся в тени, приняли обличья зверей, изготовившихся к прыжку. В подступившей тьме люди почувствовали себя в ловушке.
– Не уверена, что знаю, где мы находимся, – призналась Персефона, останавливаясь у ручья.
– Этого никто из нас не знает, – сказал Малькольм.
Персефона потерла руки.
– Что ж, в данный момент я… – Она осеклась.
Из подлеска одна за другой появлялись темные тени. Три волка – черные, с острыми белыми клыками в ощеренных пастях. Все трое выходили медленно, слишком медленно.
– Становитесь за меня! – приказал Рэйт, вытаскивая меч фрэя и пятясь.
Малькольм выставил вперед копье.
– Просто направлять и тыкать, верно?
Не успел Рэйт ответить, как Персефона закричала. Он вовремя обернулся и увидел еще одного волка, выскочившего позади них. Ее крик испугал зверя, и он остановился.
– Бери мой щит! – Рэйт стянул со спины деревянную доску и передал Персефоне.
Показались еще волки. Папоротники вокруг людей трепыхались. Стая была большая, не меньше дюжины хищников.
– Спинами друг к другу! – крикнул Рэйт. – Держимся вместе. Не бегите!
Волки сомкнули круг, подходя все ближе. Они вывалили языки, на землю капала слюна. Самый бесстрашный, большой черный волк с проблесками седины на шкуре, медленно продвигался вперед. Рэйт взмахнул мечом, вожак щелкнул зубами и отпрянул. Раздался громкий скулеж.
– Проклятье! – завопил Малькольм, промахнувшись по другому волку, кинувшемуся одновременно с первым.
Первый успешный удар нанесла Персефона. Орудуя краем щита, она изо всех сил стукнула волка по носу. Тот взвизгнул и удрал. На Рэйта бросился третий. Дьюриец был наготове и задел его мечом по шерсти, а может и по шкуре. Зверь взвыл.
Стая описывала вокруг них круги. Время от времени какой-нибудь волк бросался вперед, рыча и щелкая зубами. Прыжки и ложные выпады вынуждали их крохотный треугольник перемещаться. Неровная почва, укрытая папоротниками, не раз заставляла Рэйта спотыкаться. Если бы он или любой из них упал… Один укус и запах крови приведет стаю в неистовство. Жажда крови пересилит страх, и звери накинутся все разом. Тут им и конец. Рэйт знал, что убьет двух или трех, но победа будет за волками.
– Оу-роу! Оу-роу! – эхом разнесся крик.
Сквозь деревья неслась пара огней. Они появлялись, исчезали и снова появлялись уже ближе.
– Оу-роу! Оу-роу!
Волки дрогнули и отпрянули, повернувшись к источнику шума – вою, не похожему на волчий. Из-за деревьев выбежала Сури с факелом в каждой руке. Девочка мчалась на волков, перепрыгивая поваленные деревья и огибая стволы. Она перемахнула через заросли папоротника и кинулась прямо в самую гущу волков, воя, лая и размахивая факелами. Стая в ужасе бросилась врассыпную.
– За мной! – крикнула Сури, пробегая мимо.
Никто из людей не раздумывал. Они дружно развернулись и помчались за мистиком. Стая кинулась вдогонку, вожак возглавил преследование.
– Бежим-бежим! Вдоль ручья! – кричала Сури, замедляя бег и перемещаясь назад.
Рэйт присоединился к ней, Персефона и Малькольм помчались дальше.
Большой черный волк с проблесками седины бросился вперед. Проигнорировав Рэйта, он кинулся прямо к Сури. Факелы вожака не остановили, и он едва не рухнул на девочку всем весом.
И тут из темноты вылетел белый вихрь. Минна поймала вожака стаи в полете и повалила на землю, где они раскатились в разные стороны. Не успел волк подняться, как Сури кинулась к нему, тыча горящим факелом.
Черный волк взвизгнул и удрал, дымя опаленной шкурой.
– Ха-ха! – крикнула Сури и помчалась прочь.
Рэйт последовал за ней, пытаясь не отставать от проворной девчонки. Сури и Минна неслись по ручью, вздымая брызги.
Персефона с Малькольмом стояли в пятне лунного света, глядя назад.
– Тут обрыв! – крикнула Персефона, указывая на край скалы, на которой они стояли. – О, Великая Праматерь всего сущего! Это же водопад!
– Прыгай! – велела Сури.
– Что?!
– Прыгай!
Поравнявшись с водопадом, Рэйт замедлил бег. А вот Сури нет. Мистик и волк спрыгнули вниз вместе. Исчезая за краем скалы, Сури испустила торжествующий вопль.
Волки никуда не делись. Лес наполнял лай, вой и тявканье. Персефона с Малькольмом посмотрели на Рэйта расширенными от ужаса глазами.
– Лучше спрыгнуть, чем быть съеденным, – вздохнул Малькольм и, как ни странно, сиганул первым.
– О, Великая Праматерь, не покинь меня! – взмолилась Персефона и тоже прыгнула.
Рэйт заглянул за край, но в надвигающейся тьме увидел лишь пронизанную лунным светом туманную дымку. Волки с рычанием окружали его. Они знали, что рядом обрыв, и не спешили. Шестеро зверей встали полукругом – пасти ощерены, с клыков капает слюна.
– Эх, Тэтлинская Ведьма! – Рэйт повернулся и последовал за остальными.
При падении Персефона едва не погибла. Ударилась она всего лишь о воду – ни острых камней, ни полусгнивших деревьев. Оттолкнувшись от дна, она с легкостью всплыла на поверхность, однако падение перенесла очень тяжело – полет в кромешной темноте напугал ее до полусмерти.
Двадцать лет она провела, разнося официальные сообщения по другим далям, и была одной из немногих, кому довелось посетить Алон-Рист. Рассказы о ее путешествиях поражали всех. И все же опыт двадцати лет мерк по сравнению с тем, что ей пришлось вынести в последние несколько часов. Персефона победила свой страх перед лесом, пережила покушение на убийство, получила загадочное послание от древнего дерева, сражалась с волками одним лишь щитом и прыгнула в темноту с вершины водопада. За один день ее собственная жизнь сорвалась со скалы, и что-то ей подсказывало: до дна еще далеко.
Когда все вынырнули, Сури приказала им плыть за завесу падающей воды, где обнаружилась глубокая впадина, явно свидетельствующая о том, что некогда мелкий ручеек был куда больше. Снег растаял не очень давно, и вода обжигала холодом. Впрочем, Персефона этого почти не замечала. Бухающее в груди сердце вырабатывало достаточно тепла.
Взяв плавающий на поверхности щит, Рэйт вышел из воды последним.
– Ух ты! – крикнула Сури, оттряхивая мокрые волосы. Волчица проделала то же самое, только без восторженного возгласа. – Вот это мы показали старому Огарку, правда, Минна? Оставили отметину, которую он не забудет. Теперь имя вполне ему походит! Ха! – Девочка усмехнулась, сияя от удовольствия. Она обняла волчицу обеими руками. – Минна, ты просто умница! Отлично приложила! На этот раз ты как следует ему показала. Минна, ты мой герой!
– Вам уже приходилось с ними драться? – спросил Рэйт.
Мокрые волосы липли к его лбу. С бороды капало на камни.
– Постоянно. Огарок – неприятный сосед. Они с Минной не ладят. Он ревнует, потому что меня Минна любит больше!
Шум водопада заглушал большую часть звуков ночного леса, но Персефона расслышала волчий вой.
– Они могут до нас добраться?
Сури кивнула.
– Будут здесь совсем скоро, – добавила она с радостной улыбкой. – Вечно они мешкают, пока обходят водопад. Я жду, когда они осмелятся спрыгнуть, и все никак. Огарок не слишком-то умен.
Персефона с тревогой посмотрела на погасшие факелы.
– Что будем делать?
– Исчезнем, – подмигнула Сури.
– Что?!
Девочка рассмеялась высоким, заливистым смехом. Персефону он отнюдь не утешил. Ведь на них надвигалась опасность в виде стаи волков, спешащих к ловушке позади водопада! Персефона посмотрела на Рэйта, однако настроения ей он тоже не поднял. Дьюриец напряженно оглядывался.
– Нам сюда, – сказала девочка-мистик, шагнув в трещину в скале.
Оказалось, что это не просто трещина, а широкая и невысокая расщелина. Пригнуться пришлось всем, кроме Минны.
Вой позади стал громче.
– Куда мы идем? – спросила Персефона, ковыляя между каменных стен.
Отрывистое тявканье волков больше не смягчали горы и деревья, теперь оно слышалось отчетливее. Потом раздался всплеск. Они рядом!
– Вон туда, – указала Сури.
В скале открылась дверь, и тьму пронзило призрачное зеленое свечение. Мистик махнула рукой, призывая последовать за собой, и снова шагнула вперед первой.
Плеск воды послышался совсем рядом, и никто уже не колебался. Не думая об опасностях, которые могли ее подстерегать, Персефона бросилась навстречу новому, полному зеленого света миру. Сури захлопнула дверь.
Четыре человека плюс Минна очутились в зале, ненамного больше круглых хижин в далле. Но вырубленное в скале помещение впечатляло куда сильнее, чем зал в чертоге вождя. Потолок надежно поддерживали массивные колонны, высеченные из камня. Тяжелые глыбы образовывали укрепленную залу, воплощавшую собой силу, точность и единообразие. Продуманное использование пространства, сходящие на конус квадратные колонны и сводчатые проходы обладали завораживающей грацией и красотой. Вокруг потолка, вниз по краям стен и вдоль пола были высечены узоры, образующие непрерывную цепочку. Все поверхности покрывали странные рисунки, изображавшие сражения коротышек с людьми повыше. В центре пола – там, где в хижинах далля устраивали очаг, – находился большой зеленый камень, светившийся ровным светом. Ярким он не был, зато его вполне хватало, чтобы заполнить помещение призрачным сиянием.
– Что это за мир? – спросил Рэйт, вертя головой по сторонам и сжимая меч.
– Очень старый, – ответил Малькольм.
– Ты здесь живешь? – спросила Персефона у Сури.
Лицо девочки отразило нелепость вопроса.
– Не-ет, – протянула она. – Каменные стены почти так же ужасны, как и деревянные. Я живу в Долине Боярышника, самом прелестном месте из всех, что только существуют.
– Значит, это дверь кримбалов, про которых ты рассказывала? Та, что ведет в Ногг?
Мистик снова покачала головой.
Вой и скрежет когтей по камню напугали всех, кроме Сури с Минной. Рэйт выхватил меч и набросил щит. Сури хихикнула.
– Внутрь им не попасть.
Рэйт подошел к декоративной рамке, обрамлявшей место, где они вошли. Кроме резьбы ничего не указывало, что здесь есть вход – в скале не было ни единой трещинки.
– Как ты ее открыла? – спросил Рэйт, возвращая меч за пояс. – И как она закрывается?
– Надо нажать на ромбовидную выемку в узоре. Снаружи узора нет, только камешек слегка выдается. Нужно потрудиться, чтобы его нащупать, а для стаи он слишком высоко.
Персефона огляделась по сторонам в поисках другого выхода.
– Значит, мы в ловушке.
Сури сдернула плащ и развесила его на горизонтальном шесте, вмонтированном в стену словно специально для этого. Минна спокойно обнюхивала зал. Ни та, ни другая ничуть не беспокоились.
– Рано или поздно стая потеряет терпение и уйдет. Но придется подождать. Огарок упрям. До утра мы точно останемся здесь.
Хотя царапанье и лай возле двери продолжались, стая вряд ли могла попасть внутрь. Персефона расслабилась и распрямила плечи. Ей стало холодно. Она сняла ли-мору, выжала ее и намокшие волосы. Потом женщина снова завернулась в одежду Рэйта, как в одеяло.
– Почему ты за нами вернулась? – спросила Персефона, придвигаясь к светящемуся камню в надежде, что он согреет ее как костер. Тщетно.
Сури развязала пояс с зубами оленя.
– Получила ваше послание.
Трое беглецов изумленно переглянулись.
– Мы ничего тебе не посылали! – воскликнул Рэйт, вытряхивая воду из волос и бороды.
Сури расстегнула рубашку и юбку, затем повесила их рядом с плащом, оставшись голышом. Персефона покосилась на Малькольма и Рэйта. Они благоразумно уставились на знаки, очерчивающие залу. Персефона жест оценила, хотя Сури было явно все равно.