Круто развернувшись на каблуках я зацокала по направлению к кабинету химии. Ладно, с Денисом и Светкой можно и потом разобраться.
В классе меня встретили дружно, радостно. А как ещё встречать дочь третьего секретаря, красавицу, отличницу, лидера, вдохновителя? Взгляды, любопытные, восхищённые, заискивающие, влюблённые. Я же царственно кивнула и направилась к своей парте.
– Готова покорять снежные просторы Эвилии? – шепнула Аришка, когда я уселась рядом с ней.
– Терпеть не могу зимние забавы, всякие лыжи, коньки. Ты же знаешь.
– Да я не про это, – Аришка раздражённо махнула рукой. – Там же клуб есть, в Эвильском стиле, он прямо в подвале человеческой гостиницы находится, специально для людей построенный. Вот там Дениску и охмуришь. Ты, надеюсь, разжилась платьем, подчёркивающим, все твои прелести и сексуальным нижним бельём или в своих скафандрах ходить по дискотекам будешь? Смотри, Светка тебя опередит. Она хоть и на рынке шмотьё покупает, да только пацанам бренды не интересны, им декольте подавай, чтобы на сиськи пялиться.
– Прекрати, – строго прервала я подругу, хлопая учебником химии по столу. – Во– первых– не скафандры, а дорогие деловые костюмы, во– вторых– все эти танцульки пошлость и бездарная трата времени, а в третьих– Денис не такой. Не нужны ему ни чьи сиськи, а уж тем более Светкины.
– Ещё как нужны! – Аришка намотала на палец рыжий локон. – У пацанов сейчас возраст такой, они трахаться хотят, гормоны играют. А днюху свою где отмечать будешь? В Эвильской библиотеке что ли? В клуб всех позови, развлечёмся! Ведь тебе стукнет восемнадцать, только представь, тебе официально разрешено пить, курить и заниматься сексом. Круто!
– Арина! Ты переходишь все границы!
Подружка засмеялась и показала мне язык. Но тут же стала серьёзной. К нашей парте подошёл Степанов Гришка, толстый, нескладный. Щёки его пылали, маленькие глазёнки суетливо бегали.
– Чего тебе? – холодно спросила я, с удовлетворением глядя на то, как мальчишка вытирает потные руки о штанины, как вжимает бестолковую круглую голову в плечи.
– Ну это, – промямлил Степанов. – Можно я на беседу не останусь. У меня мать ногу сломала, дома лежит, а мне за сестрёнкой в садик…
Щёки Гришки походили на два красных помидора, он топтался, ждал моего решения. Я же тянула с ответом, пусть помучается, поволнуется. Одноклассник же принялся шмыгать носом, втягивая сопли внутрь. Фу, гадость какая! И руки у него потные, вот уже и на брюках пятна проявились. Нет, такой человек снисхождения не заслуживает, от этого он станет только слабее.
– Нет, мой милый, – я лучезарно улыбнулась. – Ты просто обязан присутствовать сегодня. Мало того, ты сядешь за первую парту, чтобы я тебя видела.
– Но сестрёнка… – Гришка чуть не плакал, что разозлило меня не на шутку. Человек не может достойно принять отказ. С кем я учусь?!
– Это проблемы вашей семьи, или ты хочешь, чтобы я их решила? В нашей стране много детских домов, и если твоя мать не в состоянии позаботиться о ребёнке…
– Прости, Вероника, – в голосе мальчишки зазвенели слёзы. – Я больше не буду, я останусь.
Гришку, как ветром сдуло. Аришка веселилась, смеялась, уткнувшись носом в исписанную столешницу.
– Ой, ну ты даёшь, – едва сдерживая смех, проговорила подруга. – Как ты его напугала. Мальчонка чуть в штаны не наложил. Ой, не могу! Вот только тебе всё это зачем? Кто же сам по своей воле к вампиру на клыки кинется? К тому же, каждому из нас на шею жучки безопасности повесили, все за них в журнале расписались. И твоя лекция, ты уж не обижайся, подруга, мне кажется лишней.
– Арина, – в моём голосе зазвучал металл, даже самой понравилось. – Я позволяю тебе многое, ты знаешь, но пожалуйста, не забывайся. Сегодняшняя беседа, на пример, нужна для того, чтобы напомнить о безопасности нашей с вами безопасности, между прочим. Мы едем в страну лояльно относящуюся к Далеру. Там, на белоснежных улицах Эвилии, среди ёлочек и сосен, на берегу ледяных озёр ты легко можешь встретить вампира, врага, с которым сражались наши прадеды. Да, милая Аришка, тебе сделали прививку, но вампиры умеют ждать. Что ему стоит забрать тебя в Далер, откормить получше, дождаться, когда срок действия вакцины закончится и сделать тебя своим источником. Это у нас кругом жучки безопасности понатыканы, а в Эвилии такого нет. А на эти милые кулончики полностью полагаться, тоже не стоит. Вдруг ты его потеряешь или забудешь надеть, что тогда?
– Ладно, ладно, ладно, – подруга замахала руками. – Всё я поняла, не продолжай. Тем более, спорить с тобой на эту тему опасно, тут же в застенках СГБ окажешься, как сочувствующая врагу или вовсе, как шпион вражеского государства.
– А то, – самодовольно усмехнулась я, ощущение власти, собственного могущества пьянило, кружило голову. Прекрасное, ни с чем не сравнимое чувство. – По тому все и боятся.
Раздалась трель звонка, и все мы встали, приветствуя вошедшего в класс, учителя.
Глава 2
– Я в этом не пойду!– мой возмущенный крик, наверное, слышали на первом этаже гостиницы.
Красный шарик, скомканный из короткого платьишка, что щедро одолжила мне подруга, летит прямо в лицо рыжей ведьме. Аришка ловко подхватывает кусочек ткани, кладёт на кровать и начинает любовно разглаживать подушечками пальцев. Нижняя губа недовольно закушена, зелёные глаза мечут молнии.
– А ничего, что мы в клуб идём, а не в музей? – язвительно произносит она.
– А ничего, что твоя тряпочка больше открывает, чем скрывает? – стараясь скопировать интонацию разгневанной подруги, парирую я.– Показаться на люди в подобном, равносильно тому, что появиться голой.
– Это клуб, там танцуют, привлекают внимание. В своих скафандрах ты будешь выглядеть просто смешно. Да и в конце концов, нужен тебе Денис или нет?
– Денис не столь примитивен…
– Вот только не начинай! Даже если Журавлёв такой, каким его видишь ты, хотя я готова поспорить, что ничего особенного в нём нет, на кого ему приятнее будет смотреть, на девочку в летнем платьице, с красивой фигурой и стройными ножками, или на бревно в скафандре? И вообще, ты, Верка, тварь неблагодарная, я ведь тебе лучшее отдала.
Пришлось согласиться с подругой. К тому же, мы не в школе, и побыть немного ветреной позволить я себе могу, заслужила, целый год старательно училась на одни пятёрки, занималась общественной работой, брала призы на олимпиадах и конкурсах. А папа? Папочка, наверняка бы не одобрил мой фривольный наряд и моё желание привлечь парня.
– Вероника, – сказал бы он, и три глубокие морщины на лбу стали бы ещё глубже, а густые брови поднялись в удивлении. – Разве об этом нужно думать? Твой долг– хорошо учиться, быть послушной дочерью и стремиться к успеху. Мы с мамой хотим гордиться тобой, и по тому, не разочаровывай нас!
И я бы устыдилась, потупилась и, наверное, целую неделю ходила подавленная и безучастная ко всему. Ведь ничего нет обиднее, чем разочарование родителей, таких правильных, таких умных и таких справедливых. Но ведь говорить им о своих планах не обязательно? Мамочка и папочка остались в Человеческом государстве, а мы в другой стране. Так почему бы и мне не стать немножечко другой, хотя бы на один вечер?
В клуб, что уж греха таить, мне не слишком то и хотелось. Примитивные прыжки под музыку в дыму или в свете лазерных лучей– не для меня. Куда уж интереснее посетить театр, филармонию, ну, на худой конец, кино. Но народ желал хлеба и зрелищ, или вернее спиртного и танцев. И, как королева класса, я была не в праве отказать своим подданным. Да и, признаться честно, праздновать свой день рождения в кино, как– то уж слишком странно.
А ведь как всё хорошо начиналось. Мы двое суток тряслись в поезде. Нашему классу принадлежал весь вагон, папочка постарался. С начала царила суета, каждому хотелось жить со мной в одном купе, и девчонки переругались между собой. Но я выбрала в соседки Аришку, Светку и Алёну. За окнами тянулись заснеженные поля и угрюмые рощи, деревеньки с покосившимися домишками. Порой поезд останавливался на какой ни– будь станции, и мы наблюдали за тем, как толпа людей в шубах и пуховиках с чемоданами и большими клетчатыми сумками прощалась на перроне, шумела, беспорядочно двигалась, покупала в киосках пиво и пирожки.
В шумном и прохладном тамбуре Денис признался мне в любви. Странно. Я часто представляла себе его признание, всё гадала, когда и где это произойдёт. Вечером или утром? В школе или на парковой аллее? Произнесёт заветные слова вслух? Напишет с.м.с? Позвонит? Но я даже предположить не могла, что Денис признается мне в своих чувствах под стук колёс. Синий вечерний сумрак растекался по обшарпанным стенам, клубился в углах и под ногами. Было немного жутко стоять вот так, чувствовать холод, проносящейся мимо улицы, проникающий из щелей. В сгустившемся мраке я почти не видела лица Дениса, но это казалось мне романтичным, загадочным. Пропахший табаком, мочой и ржавым железом тамбур стал самым родным и уютным местом на планете. Мы тонули в густой синеве, растворялись в грохоте колёс. В голове торжественным набатом стучала лишь одна мысль, от которой в груди алым цветком разрасталась радость: « Это свершилось! Я нравлюсь Денису, он сказал мне об этом!» И от восторга, накрывшего меня с головой, хотелось свернуть горы. Во мне бурлила энергия, которая требовала выхода. Ну всё, десятый «А», держитесь!
Для того, чтобы класс не скучал и вёл себя прилично, в первый день нашего путешествия я прочла несколько докладов об Эвилии, а во второй устроила поэтический конкурс. По прибытию нас встретил Эвил. Было смешно смотреть, как подпрыгивает его маленькое зелёное тельце в фиолетовых и ярко-розовых пятнах, как дёргаются прозрачные трубочки, торчащие во все стороны. Маленький шарик, едва достающий до колена, источал густой дух канализации, а произнося слова на международном, скрежетал и лязгал, словно прокручивал несмазанные шестерёнки, путал слова, не правильно ставил ударения. И я, по началу, испугалась, что кто –нибудь из ребят засмеётся и, тем самым, оскорбит, представителя Эвильского народа. Но одноклассники ни чем не выдали отвращения к специфическому запаху, да и речь нашего гида тоже никому смешной не показалась, и я вздохнула с облегчением.
А потом была увлекательная экскурсия. Нам показали жилища Эвилов – широкие, извивающиеся по земле, подобно гигантским змеям, тёмно– зелёные трубы, выставку автомобилей и самолётов. Автомобили напоминали огурцы и цветом и формой, а самолёты круглые, красные, с короткими крыльями вызвали невольную улыбку. Мы видели, как иная, совершенно не похожая на нас, разумная форма жизни питается. От огромного количества салатовых клубочков рябило в глазах, а от удушливого запаха к горлу подкатила тошнота. Попискивая и поскуливая они погружали свои прозрачные трубочки в землю, и было видно, как по ним бежит что– то светло– коричневое, устремляясь к круглому тельцу. Эти существа питались исключительно соками почвы и солнечным светом, не имели пола и размножались спорами. Они не ощущали ни тепла ни холода, не чувствовали боли и регулировали размеры своего тела от двух метров, до двух миллиметров, в зависимости от решаемой задачи. Кстати эту метаморфозу нам тоже продемонстрировали. Признаюсь честно, меня передёрнуло от гадливости, когда наш проводник с начала раздулся, превратясь в безобразный валун величиной с дом, а спустя мгновение, сжался в горошинку.
А вот гостиница, в которую нас поселили, оказалась довольно обычной, человеческой. С милой вежливой девочкой за стойкой регистрации, некоторые люди уезжали в Эвилию на заработки, с лифтом, просторным холлом, длинным коридором с ковровой дорожкой непонятного цвета, на полу и двухместными номерами.
И теперь, такой замечательный день, полный открытий и новых знаний завершиться банальным дёрганием под отупляющую музыку. Ну да ладно, в конце концов, цель оправдывает средства. Денис пригласит меня на танец, во время которого мы обсудим с ним увиденное, я предложу ему подготовить доклад о нашем путешествии и прочитать его перед всей школой в актовом зале. Мы будем готовиться с ним вместе, сидеть рядом, чуть касаясь друг друга рукавами…
В дверь комнаты постучали, и на пороге возникла Светка. Вот только её здесь не хватало. Если бы не Аришка, моя лучшая подруга, я бы давно поставила эту тупую куклу на место. Меня раздражало в Светке буквально всё и льняные кудряшки, и наивные голубые глазки, и кружевные кофточки, обтягивающие огромную грудь. Кстати Светкину грудь я ненавидела больше всего. На неё пялилась вся мужская половина класса, а Светка, вместо того, чтобы смущаться, гордилась этим. Аришка и Светка были двоюродными сёстрами. Их семьи собирались на праздниках, ездили на пикники, работали на дачном участке. И от осознания того, что Аришка со Светкой, без меня сидит у костра, украшает новогоднюю ёлку, бродит по магазинам в поисках подарка для мамы и бабушки, пропалывает морковь на даче, становилось гадостно. И когда эта белобрысая дура начинала восторженно вещать, как они с Ариной проводили выходные, я мечтала взять в руки кувалду, и обрушить её на тупую блондинистую голову.
– Вы готовы, девчонки? – пропищала Светка.
От неё пахло карамелью и клубникой. Тьфу! Вся такая сладенькая, аппетитная, в своём розовом платье с рюшечками, словно пирожное.
– Ариш, а помнишь, как мы на Новый год, когда ещё тётя Лиза с Маратиком приезжала…
– Избавь меня от трогательных семейных воспоминаний, – раздражённо прервала я, ощущая, как от ревности сводит скулы. Это она специально, знает, стерва, чем меня задеть.
– А что я такого сказала? – блондиночка непонимающе обратила свой небесный взгляд на сестру, ожидая поддержки.
Ну, дорогая, ты сама напросилась.
– Клуб и бордель не одно и то же,– холодно проговорила я. – Немедленно сними это!
Мой указательный палец ткнул в розовые рюши.
Светка в испуге отшатнулась, обхватив себя за плечи, крест накрест, словно боялась, что я сорву с неё этот нелепый кукольный наряд. Правильно боялась. Это как раз я и собиралась сделать.
– Некогда тратить время на переодевания, – вмешалась Арина, стараясь убить двух зайцев, и меня поддержать и за сестру вступиться. Нет уж, милая подруженька. Так дело не пойдёт, и нашим и вашим. Я сильнее, а значит– в своём праве.
Вытянув из недр своего чемодана пижаму, я швырнула её в Светку.
– Пойдёшь в этом! Иначе, я буду вынуждена сообщить отцу, что ты подражаешь вампирским женщинам.
От неожиданности Светка икнула.
– Я не подражаю, с чего ты взяла, Верочка. Платье не вампирского производства, я его купила на распродаже…
На белом лице выступили багровые пятна, от чего девушка тут же потеряла пятьдесят процентов своей привлекательности.
– Это шифон, – я брезгливо дёрнула за рукав– фонарик с такой силой, что ткань затрещала. – Лёгкий, полупрозрачный, подходящий для жаркого Далерского климата, не так ли? А ещё совсем недавно, ты заикнулась о том, что тебе надоела зима и хочется, чтобы круглый год было лето. Говорила ?
Светка часто закивала, словно этими бессмысленными движениями пыталась сменить мой гнев на милость. Вот только меня уже несло. Не люблю, когда кто– то посягает на то, что по праву должно принадлежать мне.
– Ну вот, сама призналась. Так стоит ли мне расценивать твой наряд и твои высказывания, как пропаганду вражеской культуры и образа жизни? А может ты и твоя семья члены тайной организации. Знаешь ли, одну такую подпольную шайку уже накрыли. Кучка идиотов хотела свергнуть СГБ, готовила бунт, правда не в нашем городе, а в столице. Но может быть, ваша семейка имеет к этому отношение? Надо бы сказать отцу, пусть разберётся.
Ох, с каким удовольствием я прочла удивление и страх, панический страх затравленного зверька на миловидном личике.
Аришка застыла в немом изумлении, подобной жестокости она от меня не ожидала. Да, откровенно говоря, я и сама от себя такого не ожидала. По истине, все светлые мысли приходят внезапно. Теперь мне не терпелось оказаться в клубе, чтобы посмотреть на вытянутые лица одноклассников да и не только их, когда перед ними появится чудо в пижаме, на три размера уже.
– Прости меня, Верочка, я больше так не буду, – беспомощно залепетала кукла.
Я дьявольски расхохоталась. Детский сад да и только! Да кого трогают её «Прости». Вот дура то!