С удвоенной силой Гарри пробирается вперёд и, вынырнув из плотного потока людей, движущихся к выходу из парка, останавливается. Телефон зажат в ладони и всё ещё пытается соединить его с абонентом Томлинсона, но парень не ответит, как ни старайся. Слишком занят.
Гарри видит его, ползущего по огромной металлической конструкции; знакомое, любимое до последнего изгиба тело, среди вращающихся механизмов и балок на фоне медленно садящегося солнца. И Гарри хочет кричать от ужаса, глядя на пустоту между Луи и землёй, боясь вдохнуть или шевельнутся и разрушить хрупкое равновесие.
Завороженный, околдованный страхом, Гарри наблюдает. Он знает, зачем Луи лезет вверх — Найл в открытой кабинке, а вокруг, словно гроздья переспелого винограда окровавленные люди. Но они не мертвы, не обездвижены. Алчущие, жадные рты, вымазанные в крови и грязи, дикое желание сожрать — Гарри, наконец, понимает, с чем им пришлось столкнуться и, несмотря на всю нереальности теории, он верит в неё.
Несколько метров до земли, Найл всё ниже, твари, которых язык не поворачивается назвать людьми, всё ближе. Гарри теряет воздух, неотрывно следит за своим парнем и с каким-то пугающим спокойствием отмечает, как задралась белая футболка, оголив поясницу. Повседневные мелочи в абсолютной фантастичности происходящего.
Тревожное зрелище поглощает его полностью, глаза ни на миг не отрываются от любимого, но телефон вибрирует в руке, и Гарри опускает взгляд. Он и не заметил, как автодозвон отключился, и теперь экран призывно мигает фотографией спящего Лиама, с нарисованным Луи на его щеке членом. Пейн давно грозится выкрасть сотовый, чтобы уничтожить позорящую его фотографию, и сейчас мысль об этом кажется далёкой, будто отголосок другой жизни.
— Лиам! — встревоженно произносит Гарри. — Я вижу Луи наверху! Почему ты не остановил его?! Что происходит?
— Потому что никто не может остановить его. Будто ты не знаешь, — шепчет Пейн. — Слушай, я на стоянке и попробую подогнать машину к забору левее западного выхода. К воротам не суйся, там, как и на стоянке, полно этих чокнутых. Сможешь добраться до ребят? Или сразу до меня?
Шёпот Лиама оказывается единственным звуком, и когда он замолкает Гарри отчётливо слышит тишину почти опустевшего парка. Где-то вдалеке ещё слышны крики и просьбы о помощи, завывают сирены, но тут, в проходе за палатками с едой, тихо. Люди испарились, умчались прочь и увели с собой странную заразу.
— Я придумаю что-нибудь, — бросает он и отключается.
Старательно запихивая телефон в карман джинсов как можно глубже, чтобы не потерять единственную связь с друзьями, Гарри краем глаза замечает движение. Позади него собираются в группу заражённые люди. Их движения отрывисты и скованы, как будто они не до конца понимают, как пользоваться собственными конечностями. Лица обезображены маской безумия, на телах многих раны из которых сочится отвратительная бурая кровь, торчат части внутренностей.
Тихо, боясь попасться им на глаза, Гарри ступает за угол, сдерживая тяжёлое дыхание и желание сорваться на бег, чтобы оказаться как можно дальше от этого кишащего мерзостью и опасностью места.
Контроль над телом и эмоциями возвращается по кусочкам, но Гарри идёт увереннее, дышит спокойнее. Не отрывает внимательного взгляда от Луи.
К его спокойствию, Томлинсон прочно стоит на ногах среди пластиковых кресел, прижавшись к Найлу спиной, ногами отталкивая редких заражённых. Их почти не осталось, они все внизу на земле, будто поломанные марионетки, и Гарри отмечает — не шевелятся.
Сквозь высаженные цветами клумбы и газон он срезает путь, переходит на бег, чтобы добраться быстрее до Луи, коснуться кожи, притянуть в объятие. Он здесь. Он жив.
Томлинсон видит его, и даже издалека заметно, как черты лица, напряжённые и острые, разглаживаются. Луи выдыхает, улыбается Гарри, и точечный, последний укол страха растворяется в нежности, в чувстве обладания внутри обоих.
Они в порядке.
По очереди парни спрыгивают на помост, переступают через разбросанные повсюду тела. Гарри так боится, что, как в одном из глупых фильмов, кто-то останется жив, укусит Луи за лодыжку. Но этого не происходит.
Томлинсон перепрыгивает низкое ограждение, обхватывает его за запястье вытянутой руки и прижимает к себе. Его белая футболка мокрая от пота, вымазанная в крови, но Гарри вдыхает полной грудью, прижимается плотнее, успокаиваясь под тихий стук любимого сердца.
— Детка, — сжимает его Луи. Губы горячие на его коже, доказывают, что они живы, всё хорошо. И Гарри тонет в собственном парне, возвращается в их безмятежные отношения, забываясь.
Вот только мир изменился навсегда. О чём и напоминает Найл, нетерпеливо похлопав по плечу.
— Надо убираться.
Луи согласно кивает, отстраняется, но рука опускается вниз, и уставшие, окровавленные пальцы крепко сплетаются с пальцами Гарри.
Солнце клонится к закату, почти касается горизонта горячим боком и бросает оранжевые лучи на разруху, где час назад властвовало веселье.
В парке не остаётся ничего, кроме смерти.
========== Часть 2 ==========
Мягкий хлопок двери отрезает летний вечер, оставляет позади пахнущий асфальтом и кровью воздух. Гарри подтягивает ноги, откидывается назад, с удовольствием вдыхая запах кожи автомобильного салона. На секунду иллюзорное чувство уюта и безопасности властвуют над его перенапряжённым сознанием, возвращая в такое недалёкое прошлое, в сегодняшнее утро, когда мир ещё не сошёл с ума, был привычным и безопасным.
Чудовищный рык перекликается с мягким ворчанием мотора, когда Лиам сжимает руль арендованного авто, смотрит в зеркало заднего вида, стараясь сообразить куда ехать.
— Куда мы направимся? — спрашивает он, а Найл на заднем сидении рядом с Гарри нетерпеливо подпрыгивает.
— Куда угодно, но подальше отсюда! — громко говорит он, заставляя Гарри морщиться от звука его ирландской речи. После пережитого кошмара больше всего хочется спрятаться: стать маленьким и тихим, чтобы жуткая угроза не заметила, не бросила на него безумный жестокий взгляд.
— Трогай, Ли, — Луи указывает на поворот за ограду парка аттракционов, в обратную от людного проспекта сторону. — Обдумаем всё в дороге.
Удар в стекло пугает всех до чёртиков, когда заражённая девушка бьётся лицом в автомобильное окно рядом с Луи, открывая, словно рыба, рот, пытаясь добраться до него. Сердце Гарри заходится в ужасе, норовит вырваться из тела через глотку, и он прижимается грудью к сиденью, просовывая руки по бокам, чтобы обхватить своего парня.
Лиам сдаёт назад, не отрывая глаз от ужасающего вида её раззявленного тёмного рта, налитого кровью. Она отлепляется, оставив после себя бурые разводы, и ещё какое-то время бежит следом, пока Пейн не разворачивает автомобиль и, выехав на дорогу, показанную до этого Томлинсоном, вдавливает педаль газа в пол.
Сердце Луи стучит под ладонями, отдаваясь в груди у Гарри таким же напуганным, потерянным перестуком.
— Почему ты не переехал её? — возмущённо спрашивает Найл, и Луи удивлённо оборачивается, мазнув кончиками волос по лицу прижавшегося к его шее Гарри.
— Найлер, ты чего?!
— Придурок! — кричит Лиам. — Ты знаешь, сколько дают за предумышленное? Неважно, что с ней, она всё ещё человек, и закон защищает её жизнь.
— Я придурок? — ревёт Найл. — Это ты придурок! Не смог отличить зомби от человека! Ты что, телек не смотришь?
— Зомби? — встревоженно переспрашивает Гарри, в волнении сминая между пальцев ткань футболки своего парня. Лиам лишь пренебрежительно фыркает в ответ, не отвлекаясь от дороги.
— Зомби! — Найл поворачивается к Гарри и продолжает кричать. — Ходячие мертвецы! Бездушные автоматы, встающие из могилы по приказу своего повелителя!
Его голос, слишком громкий для тесного салона машины, бьёт по натянутым нервам, и Гарри дрожит, зажмуриваясь, сильнее жмётся к сиденью Луи. Угораздило же его сесть вперёд, оставив Стайлса без близкого телесного контакта, который сейчас необходимее воздуха.
— Хватит драматизировать, Хоран! — Лиам бьёт по рулю кулаком, и пластик издаёт глухой стук. — Начинающий актёр среди нас Гарри, и это его дело — закатывать спектакли. Ты — успокойся!
— Я спокойнее всех спокойных! — стучит Найл кулаками в сиденье перед ним.
Их с Лиамом крики действуют угнетающе, и Гарри мутит. Желчь поднимается по пищеводу, заполняет рот кислой слюной, но Луи сжимает его руку, оставляет на ладони поцелуй.
— Это не зомби, парни, — его голос спокоен, будто прибрежный океан во время штиля. Большим пальцем он поглаживает костяшки на руке Гарри, успокаивая, как бы говоря:”Я здесь, я смогу защитить”. — Видели их повреждения? Все раны на заражённых не смертельны, и кровь не сворачивается, как у мертвецов. Я был уверен, что ты заметил, Найл.
— Заметил, блять?! — он откидывается на сиденье, наградив напоследок водительское кресло ещё одним пинком. — Я был слишком занят, чтобы заметить! Я скидывал дурацких зомби с колеса обозрения, на котором хотел спокойно покататься, никого не напрягая. Но тут наступил идиотский конец света, и я, блять, не заметил, Луи!
— Я тоже был с тобой на колесе обозрения, — отвечает Томлинсон, и в груди Гарри вновь распускается алая роза страха, впиваясь шипами запоздалого ужаса.
— Ты же врач, — качает головой Лиам. — Я думал, в вас с первого курса вырабатывают рефлексы.
— Я дантист, — зло выплёвывает Хоран. Он скрещивает руки на груди и отворачивается от ребят, впиваясь пылающим взглядом в окно. Мимо проносятся силуэты раскидистых елей, тонущие в наступающих сумерках. Ночь приближается, тая в себе ещё больше опасностей. Оставляя всё меньше шансов на спасение.
— Как тебе удалось заметить эти детали в той суматохе? — тихо спрашивает Гарри. После всех прозвучавших криков его голос шелестит едва слышно, но ухо Луи близко. Он слышит.
— Не знаю. Я когда-то смотрел научное шоу, и информация зацепилась за подкорку. Сам не думал, что знаю такое, а когда увидел на колесе обозрения, как они падали и больше не поднимались, когда увидел хлещущую из ран кровь, на которую они не обращали внимания, будто лампочка в мозгу загорелась.
И как всегда, чувство глубокой гордости разливается теплом по телу Гарри, и Луи смущённо улыбается.
— Прекрати это.
— Что?
— Это. Ты знаешь, хватит быть гордой мамочкой, я не сделал ничего особенного, — тихо шепчет Томлинсон, и Гарри нежно целует, улыбаясь искренне и с любовью.
Рядом с Луи ему кажется, что несчастье обойдёт их стороной. Разве мир настолько несправедлив, чтобы разрушить то прекрасное, что есть между ними? Гарри верит, что нет.
— Думаю, нужно вернуться в мотель: взять зарядки для телефонов, документы, вещи, — говорит Пейн, потирая задумчиво переносицу. Найл фыркает в ответ, лезет в карман за сотовым. — Переждать ночь, в конце концов.
— Переждать ночь лучше в машине в лесу, чем в переполненном людьми хостеле, — бросает Найл. — Может, они и не зомби, но, знаешь, эта херня заразна, и я не горю желанием общаться с потенциальными монстрами, которые являются обычными людьми, а через секунду пытаются тебя сожрать.
Пока он печатает что-то в телефоне, ребята напряжённо обдумывают эти слова. Луи протягивает руку и ловко достаёт из кармана Лиама сотовый, не раздумывая, выключает его.
— Ты свой тоже, — кивает он Гарри, и тот поспешно выполняет, игнорируя значок непринятого вызова на дисплее. — На случай, если мы не сможем их подзарядить в ближайшее время.
Лиам включает фары, и Гарри холодит осознание сгустившейся тьмы. Подтягивая ноги к себе сильнее, он расширенными от ужаса глазами смотрит на дорогу впереди, и единственное, что не даёт впасть в отчаяние — она абсолютно пуста.
— Найл! — зовёт Луи. — Ты пишешь Одри?
Хоран кивает, не останавливаясь набирает длинное сообщение.
— Заканчивай быстрее. Мне нужен твой телефон, чтобы прошерстить интернет. Думаю, хоть какое-то объяснение случившемуся мы там найдём, и тогда уже можно будет что-то решить. И убавь яркость, — добавляет он. — Так дольше проработает.
— Я всё равно настаиваю, что мы должны остановиться где-то за городом. Возвращаться в центр глупо - больше людей, больше шансов снова оказаться в аду, вроде сегодняшнего.
— Спать в машине не вариант, — качает головой Гарри, боясь даже подумать о том, что они останутся среди леса без защиты стен и крепких дверей. — Так же опасно. Да и не удобно.
— Мы можем найти один из этих американских коттеджей на отшибе. Вряд ли в таком безумии кто-то приедет на сигнализацию. А людей в это время года там нет, как правило, — пожимает плечами Найл.
— Да ты просто ходячая угроза обществу, Найлер! — возмущается Лиам, и Гарри замечает, как он неодобрительно качает головой. — Криминальный элемент!
— Подай на меня в суд! — вновь взрывается Найл. — Уверен, ты легко выиграешь это дело и засадишь меня! Ах, нет! Подожди-ка! Мир сегодня наебнулся, и никому теперь нахер не нужна твоя блестящая адвокатская практика и безукоризненное знание законов!
Луи закатывает глаза в раздражении, но ничего не говорит, а Гарри не влезает в их ссору, боясь сделать её ещё более разрушительной. Он внимательно следит за подсвеченным экраном телефона и приборной панелью лицом любимого. Но прежде чем успевает спросить, что именно из увиденного в интернете заставляет зрачки Луи расширяться, а нижнюю губу предательски дрожать, тьму впереди прорезает прыгающий свет чужих фар. В салоне повисает напряжённое молчание, когда все четверо понимают — навстречу им по странной неестественной траектории движется автомобиль.
〄〄〄
Несмотря на грозные предупреждения Найла и тихие уговоры Гарри, Пейн сбавляет скорость, а потом и вовсе съезжает на обочину просёлочной дороги, усыпанной рытвинами. Свет приближается, всё так же перепрыгивая с ветки на ветку, танцуя во тьме ночи, будто балерина главную партию в Кармен: страстно, возвышенно, рождая красоту из движения.
Отстегнув ремень безопасности Луи мягко отстраняет встревоженные пальцы Гарри, что впиваются в ткань его грязной футболки. Сердце парня бьётся подобно набату, громко и зловеще, предостерегая от фатальной ошибки.
— Ты не выйдешь, — испуганно говорит Гарри, продолжая цепляться за одежду, стараясь удержать.
— Малыш, послушай. Послушай меня, — Луи засовывает телефон Найла в карман и сжимает обе горящие щеки в ладонях. — Они могут помочь нам. Прояснить ситуацию впереди. Ведь уже темно, и мы, по сути, едем в неизвестность.
Лиам кивает, глушит мотор, а машина всё ближе, виляет по неровной дороге из стороны в сторону.
— Или они могут сожрать нас, — почти философски заключает Найл, пожимая плечами.
Луи не нравится этот вариант, но он не может не согласиться с другом. Это возможно. Нет смысла отрицать риск.
— Нам в любом случае нужно больше информации. Мы не можем бродить вслепую.
Лиам подтверждает его слова, и они, не сговариваясь, покидают салон, оставляя Найла возмущённо сопеть, а Гарри — вглядываться полным ужаса взглядом во тьму за стеклом и молиться о безопасности своего парня там, в темноте ночи.
Вина за колющий испуг внутри Гарри тяжестью ложится на плечи, когда Луи встаёт своими любимыми кедами в дорожную пыль, выпрямляется и захлопывает автомобильную дверцу. Лиам ёжится, и не ясно от дискомфорта и страха или от опустившейся вместе с ночью прохлады.
— Идём? — чуть хрипло спрашивает он, и в этот момент, когда до несущегося по дороге автомобиля остаётся меньше мили, тот резко виляет в сторону и с оглушительным лязгом сжимающегося металла врезается в дерево.
Луи срывается с места мгновенно, добегая до аварии меньше, чем за минуту, преследуемый по пятам Лиамом. Покорёженный капот чуть дымится и лобовое стекло разбилось, засыпав осколками, будто маленькими звёздами, землю вокруг. Запах вывернутых, сломанных внутренностей машины першит в горле привкусом технического масла.
— Эй, — осторожно говорит Лиам. — Кто-нибудь в сознании?
Медленно он обходит машину, тянется к ручке передней двери, но женская рука хватает его за предплечье. Луи вскрикивает от неожиданности, но девушка сразу же отпускает.