— Саша, ты в порядке?
Я подскочил на месте. С ума сойти, женский голос чуть не лишил меня чувств. Я развернулся:
— Привет, Вероника.
— Кого-то другого ожидал увидеть?
— Да нет. — Я пожал плечами, прихлебывая кофе из кружки.
— Ну, судя по выражению облегчения на твоем лице, ты, по крайней мере, рад меня видеть.
— А что, кто-то не рад?
Я что, флиртую? На автомате ответил чушь какую-то. И кофе отвратный.
— Саш, ты уже третью кружку пьешь.
— Ты давно здесь?
— Ну да. Стою вот, смотрю на тебя.
— Вероника. Как друга прошу. Мне сегодня спать нельзя.
Она подошла ко мне почти вплотную:
— Это такое предложение завуалированное?
Я её проигнорировал:
— Мне Александр Константинович рассказывал. Он как-то дня два один в засаде сидел. И ты ему что-то колола. Чтоб он не спал.
— Саша.
— Нет, стой. Я знаю, что у нас что-то такое есть. Иначе бы не просил в прошлый раз.
Она нахмурилась.
— Ну, допустим, есть. Вот Александр Константинович жук! Просила же не говорить. Саша, зачем тебе?
— К экзамену готовлюсь.
— К какому?
— Хочу пройти переквалификацию.
— На кого?
Я смерил её долгим взглядом. Опера, конечно, в почёте. Но она не поверит, что я потяну. А, значит, и помогать не будет.
— В стационар. В лаборанты. Надоело в полях работать.
— Так ты же вроде и так всё время на месте.
— Это только так кажется. Постоянно за роботами мотаюсь. А они ещё ломаются через один.
— Ну, лаборанты, хорошо, конечно. Зарплата у них такая же, но работа почище.
Кажется, я угадал правильно, и общаемся мы на понятном ей языке.
— Ну да, и я о чём. Хотя бы сниму этот комбинезон. Тоже буду в халате ходить.
Я поправил ворот её отглаженного, белоснежного, и, пожалуй, слишком короткого халатика.
— Ну хорошо. Я тебе поставлю один укол. Он будет действовать около суток. Но, Саша, потом отходняк будет хуже, чем после похмелья. Намного хуже.
Я кивнул. Интересно, наше министерство здравоохранения этот укольчик законодательно разрешило?
— Пойдём! — Она заговорчески подмигнула, и я поплелся за ней в её стерильную обитель.
Пахло спиртом и ещё какими-то лекарствами. На стене красовался портрет Брэда Питта.
— Он же тебе в дедушки годится. — Я кивнул на стенку.
— Ну и что? Красиво же. Закатай рукав.
Я повиновался. Вероника подошла ближе и удивленно ахнула:
— Саша, ну это-то что? Ты же не вены себе вскрываешь, надеюсь.
— Это ожог. — Я приподнял бинт, показывая руку — в цеху опять поранился.
— Ну да, вижу — она постучала по шприцу — вот точно не для тебя работа. Какой-то ты… травмоопасный. Сидел бы себе тихо…
— Вот сдам экзамен и буду тихо сидеть в лаборантской.
— Так, давай руку. Будет больно. Терпи.
Я только усмехнулся. Всё тело саднило. И от недостатка сна уже шатало. Боль даже хорошо. Немного бодрит.
— Ну вот, всё. — Она похлопала меня по руке и быстро наложила повязку. — Минут двадцать подержи.
— Спасибо. Я пойду.
— Саш, стой. — Она немного замялась, — у тебя вообще организм как на такое реагирует? Александр Константинович-то крепкий мужик. Но даже он потом капельницу просил ему поставить.
— Не знаю. Не принимал никогда.
Она кивнула.
— Может, переночуешь у меня? Послежу за твоим состоянием.
Что ж ты делаешь, женщина? Ты же лет на десять меня старше. Я ещё не настолько отчаялся. Я выдавил улыбку:
— Вероника Александровна, у меня завтра первый экзамен. Буду готовиться. Но за заботу спасибо.
Поначалу я ничего особенного не чувствовал. Но минут через двадцать меня накрыло. Мир вдруг стал ясным и кристально чистым. Работа приятной, понятной и общественно полезной. Коллеги — прекрасными людьми. Да этот укол надо всем сотрудникам в обязательном порядке с самого утра вкалывать! Каждый день. Чувствуя себя практически гением, я вернулся к работе. Была у меня ещё парочка вдохновенных идей.
Спать не хотелось от слова совсем. Выйдя с работы, я весь вечер гулял по улицам, паркам и скверам родного и такого любимого города. Наслаждался ветерком, охлаждающем голову и саднящую кожу. Мимо проходили люди, проезжали машины, протекала чья-то жизнь. Реальность как-будто стала более реальной. Я слушал обрывки чужих разговоров, вещание рекламы, шум автомобилей. Всё казалось стройной симфонией. Нужно проверить ясность сознания. В конце концов, это лекарство создали для дела, а не для развлечения. Я перебрал в уме все таблицы коэффициентов, которые помнил наизусть. Потом начал вспоминать цитаты из учебников по криминалистике. Кажется, мозг работал как обычно. Просто непривычно чувствовать себя спокойным и почти счастливым. Можно было бы решить, что это притупляет чувство опасности. Но нет. Я ни разу не нарушил ни одного правила: расписался на выходе, попрощался с Марией Петровной. Не переходил дорогу на красный.
Решив, что я просто обязан воспользоваться таким состоянием, я подумал об экзамене. Но, естественно, не о экзамене на лаборанта. Я бы хотел быть следователем. Настоящим. Уважаемым. Про которого бы потом в учебнике написали. С этими мыслями и зашёл в нашу ведомственную библиотеку и набрал себе книг для подготовки к пере-профориентации. И погрузился в сложный мир законов, правил и служебных инструкций. Так я провёл всю ночь. Утром, бодрый и свежий, как будто спал крепким сном, хоть и не сомкнул глаз, я пришёл на работу. Наверное, никогда я не был так вежлив, учтив и любезен. Своих роботов я отправлял в город с особенной надеждой. Они просто должны, просто обязаны найти этого Сергея-шоумена. Сорок восьмого среди моих рабочих пчелок не было. Ещё вчера, закончив колдовать над прошивкой, я послал его следить за домом Борогульских.
Полдня я провёл за своей обычной работой. Хотя странное, щекочущее нервы чувство всё больше и больше разрасталось где-то в груди. Я ждал вестей от сорок восьмого. Ближе к обеду я начал заметно нервничать. Всё чаще я проверял на планшете положение сорок восьмого. Я знаю, что, в случае обнаружения объекта, он пошлёт мне сигнал. Но хотелось хотя бы изображать какой-то контроль над ситуацией. После обеда я случайно столкнулся с Вероникой. Хотел было разминуться, но не успел. Она увидела меня, махнула рукой и быстро подошла, не дав мне возможности помахать ей в ответ и ретироваться.
— Саша, ну как ты?
— Вроде отлично.
— А как твой экзамен?
Точно, я же должен быть на экзамене.
— Думаю, сдал.
— Вот и хорошо! — Вероника потрепала меня по руке. — Пока ничего странного не чувствуешь?
— Да нет.
— Ну, организм у тебя молодой. Может, обойдётся. Но если будет плохо, ты зво…
У меня запищал планшет. Мгновенно забыв про Веронику, я открыл диалоговое окно. Сообщение от сорок восьмого!
— Саша, объект обнаружен! Веду наблюдение.
Моё сердце забилось чаще. Едва справившись с волнением, я написал:
— Хорошо. В случае передвижения объекта осуществить слежку.
— Принято.
Я выдохнул. Попался. Жаль, что я не могу взять служебную машину. Придётся добираться на метро.
— Саша, что-то случилось? — Вероника подошла слишком близко. Я быстро свернул чат.
— А? Нет. Ничего. Мне нужно идти.
— Ну ты осторожнее, тебя может…
— Да, да. Позвоню, если что! — Это я прокричал уже на бегу, сочиняя, какую причину для ухода укажу в журнале.
На выходе я столкнулся с Лёхой. Он как раз загружал каталки в машину. Он меня окликнул:
— О, Сашёк, привет! Куда бежишь?
Я затормозил на ходу и развернулся:
— К метро.
Лёха заморгал:
— А что, рабочий день закончился?
— Нет… — я на секунду запнулся. Лёха Петрагрош — отличный парень, надо попросить его о помощи. Я решился:
— Лёх, а ты сам куда? На выезд?
— Ну, типа того. Там уже твой робот отработал, так что можно забирать.
— А Смирнов где?
— Болеет, сукин сын. Без него сегодня.
У меня запищал планшет. Быстро открыв чат, я охнул. Сорок восьмой начал преследование.
— Лёх. Нужна помощь.
К моему большому счастью, Петрагрош согласился. Я сказал ему, что у меня опять робот спятил, и куда-то едет. Если я его не поймаю, мне звиздец и увольнение. Лёха добродушно рассудил, что трупы, в отличие от робота, никуда не убегут, и решил меня подбросить. А заодно и поиграть в догонялки с сорок восьмым. К счастью, в послеобеденное время улицы не слишком загружены, и мы ехали с хорошей скоростью. Я отслеживал по карте перемещения сорок восьмого и был за штурмана. Кажется, происходящее Петрагроша очень веселило.
— Это, Сань, а интересная у тебя работка! Да? Я думал, сидишь в своей конуре сиднем. А у тебя вон — что ни день, то приключения.
— Ага, точно. — Я посмотрел на свои обожженные руки. — Веселуха, аж плакать хочется.
Сорок восьмой быстро двигался на юг. Видимо, Сергей Борогуль тоже был за рулём. Всё таки, хороший у меня робот. Километров восемьдесят идёт. Представляю, что думают окружающие. Хотя меня беспокоило, что Борогульский может заметить такую необычную слежку. Я посмотрел в окно. Послеполуденное солнце хорошо припекало. Кажется, меня начинало морить в сон.
— Ну наконец-то, Саша. Я думала, ты меня бросил!
— Что?
Ох ты ж черт! Это Кира! Девушка сидела в нашей кабине, прямо у меня на коленях. Я осторожно посмотрел на Лёху. Он не подавал виду, что происходит что-то странное. Я прошептал:
— Что ты здесь делаешь?
— Слежу за тобой. Ты не пришёл. Я думала, ты такой же обманщик, как и он!
— Я просто ещё не спал. Откуда ты знаешь, как меня зовут?
— Знаю. Ты сам понимаешь, почему.
Потому что ты в моей голове. Я кивнул на Лёху:
— Он слышит?
Она помахала рукой перед Лёхиным лицом.
— Не слышит и не видит.
Значит, я один такой везунчик. Константин нашего времени. Нет. Константин. Русская версия. Мать его.
— Так тебя кто-то обманул?
— Да. Ты ведь сейчас едешь за ним?
Откуда ж она знает?
— Не твоё дело. Придёт время, и я тебе всё расскажу!
— Не пойдёт! У меня нет времени! И у тебя тоже не будет!
Она вдруг запылала, обдав меня жаром. Я почувствовал её горячее дыхание на своей коже. Слишком близко. Кабина наполнилась едким дымом. На мне загорелась одежда. Наверное, это всё. Дальше ад.
— Эй, Саня! Сань! Ты чё? — Кто-то тряс меня за плечо. Я открыл глаза. Лёха удивлённо на меня таращился. — Сань, ты чё, заснул? Дальше куда, спрашиваю?
— Ааа… Счас. — Я взглянул на карту. Движение сорок восьмого замедлилось. Он ехал по небольшому переулку. Видимо, Борогуль бросил машину и куда-то направлялся быстрым шагом. Я открыл диалоговое окно.
— Прием. Сможешь задержать подозреваемого?
— Вероятность задержания: 80%.
— Выполняй.
— Принято.
Я быстро оглядел кабину и себя. Одежда целая. А вот кожа на груди болела. Странно. Я повернулся к Петрагрошу:
— Сорок восьмой в узкий переулок забрался. Там не проехать. Спасибо, Лёха, выручил!
Я протянул ему руку. Он сгрёб её своей огромной пятерней и потряс:
— Да не за что. Ты чё. Вон как прокатились. И развалюха моя не подвела — он с любовью похлопал по рулю — а тебе точно помощь не нужна?
— Да не. Всё нормально. Тебе ж ещё за жмуриками ехать.
— Это да.
— Ладно, бывай. — Я потянул на себя ручку дверцы.
— Э, Сань?
Я развернулся:
— Что?
— А у тебя разве карие глаза?
— Ээээ… — Я немного опешил. Но планшет настойчиво запищал, так что я просто кивнул и выпрыгнул из машины.
Сорок восьмой его взял! Невероятно! Я петлял по узким переулкам, приближаясь к мигающей точке на карте. В груди болело. Я остановился, прислонившись к стенке, отдышался и расстегнул рубашку: на коже отчётливо проступали два багровых ожога в форме миниатюрных женских ладоней. Как я умудрился заснуть? Наконец-то я добрался до сорок восьмого. Робот загнал Борогуля в угол и без остановки повторял протокол задержания. Я приблизился, показав корочку своих документов.
— Сергей Борогульский?
Мужчина посмотрел на меня испуганными глазами.
— Какого… твою мать… Это что, теперь у вас роботы на вооружении?
— Подтвердите свою личность.
— С какой стати? Я просто шёл, никого не трогал.
— Он может взять ваши отпечатки пальцев. — Я похлопал сорок восьмого по стальному корпусу. Борогуль побледнел.
— Саша, это была команда? — Дверка на корпусе открылась, и из неё выстрелила раскладная клешня. Шоумен явно не был готов к таким фокусам.
— Он мне что, пальцы отчикает?
Я едва удержался, чтоб не сказать, что может. Вместо этого я твердо повторил:
— Подтвердите свою личность.
— Хорошо. Я — Сергей Борогульский.
— Род занятий.
— Шоумен. В прошлом. Зачем это?
— Вы обвиняетесь в причинении тяжкого вреда здоровью, а также в нарушении требований пожарной безопасности, порче имущества и в скрытии с места преступления.
— Вы не… Я…
— Оставайтесь на месте.
Зря я Лёху отпустил. Ну ничего. Сорок восьмой справляется. Нужно вызвать наряд. Скажу, что приехал за роботом и случайно обнаружил лицо, подозрительно похожее на сгоревшего поджигателя. Мало ли откуда я могу знать о том деле? Работа такая. А память у меня фотографическая. Про то, что Борогуля опознал сорок восьмой, естественно, распространяться не стоит. Я открыл планшет и уже было собрался связаться с дежурным оперативником, как внутри меня что-то вспыхнуло. Жар разлился по мышцам, сделав тело тяжелым. Кажется, переулок начало заволакивать дымом. Нет, только не это! Я же не сплю? Ничего не соображая, я пошёл прямо к Борогулю.
— Ты! Это ты!
Кира в моей голове! И не только в голове! Черт! Я схватил шоумена за грудки и ударил об стенку так, что посыпалась штукатурка.
— Как ты мог так поступить со мной! Я тебя ждала!
Откуда в ней столько сил? Я ж на голову ниже и меньше Борогульского. Господи боже, я ж его сейчас задушу! Я отчётливо осознавал, что мои пальцы смыкаются на горле шоумена, но не мог сопротивляться. Кира затягивала меня в свой мир. Я понял, что теряю сознание.
— Эй, привет. Почему ты плачешь?
— Отстань.
— Да брось. Скажи мне. У тебя же выпускной. Школа позади. Радоваться надо.
Он ничего не понимает. Вот именно, школа позади. Впереди неизвестно что. Родители задолбали. А тут ещё…
— Что у тебя с волосами?
Какой прилипчивый. Что с волосами. А сам не видишь?
— Ничего. Причёска испортилась.
— Вот, возьми.
Что это? Заколка? Тоже мне, джентльмен.
— Давай-ка я сам.
Какие теплые руки. И улыбка приятная. И чего я такая злыдня?
— Эм… шоу было… великолепным.
— Тебе понравилось?
— Да.
— Хочешь увидеть ещё одно?
— Не знаю. Поздно уже.
— Разве? Вы же всё равно всю ночь гулять будете. Пойдёшь со мной?
Я хочу. Я точно хочу пойти с ним.
Я очнулся. Что это? Мысли Киры? Я в ужасе разжал руки. Кажется, меня отпустило.
— Ты больной? — Сергей толкнул меня, я не удержался на ногах и упал.
— Совсем уже долбанулись! — Он смачно выругался, перепрыгнул через меня и попытался рвануть мимо сорок восьмого. Я успел схватить его за ногу. Он потерял равновесие и рухнул на землю.
— Стой, мать твою. Ты арестован!
— Тобой? Да ты больной псих!
Он ударил ногой, метя мне в лицо, я успел увернуться. Мы, конечно, проходили задержание преступника, и даже отрабатывали на практике. И всё же, жизнь меня к такому не готовила.
Борогуль попытался подняться, но я рванул его за куртку. Мы покатились по грязи. Пытаясь меня спихнуть, он несколько раз ударил меня по уху. Игнорируя резкую боль, я перехватил его руку. Зря. Это не помешало ему перевернуться, подмять меня под себя и схватить за горло. Вот мы и поменялись местами. Мир вокруг пошатнулся и поплыл. Я посмотрел на неподвижно стоящего сорок восьмого, ждущего команды. И вдруг в моей голове прозвучал женский голос: “Да, я с тобой пойду”. Опять. Я провалился в воспоминания Киры.