Крауч Блейк
69
Блейк Крауч
*69
Перевод Е. Лебедева.
В половину десятого вечера, в четверг, когда Тим Уэст, развалившись на кровати, проверял контрольные работы, которые обрушил на свой образцовый 11 класс английского языка, он услышал шаги, поднявшиеся по лестнице и протопавшие по коридору к спальне.
В дверном проеме возникла его жена Лора.
- Тим, иди сюда.
Он отложил бумаги и поднялся с кровати.
Спускаясь следом за женой по скрипучей лестнице, он испытывал огромное удовольствие от вида ее длинных, стройных ног и той грации, с какой она держала себя. Желтая атласная сорочка, которая так ему нравилась, и острый аромат цветочного бальзама для кожи, навели Тима на мысль о ночи супружеского счастья. Вечер четверга давным-давно стал их вечером.
В гостиной Лора усадила мужа в широченное кожаное кресло напротив камина, а сама устроилась на шедшем в комплекте с креслом пуфике; и тут на него обрушилось мимолетное предчувствие: жена собирается сообщить, что беременна их первым ребенком (они работали над этим с прошлого Рождества). Вместо этого она потянулась к столику рядом с креслом и нажала на автоответчике кнопку проигрывания записи:
Десять секунд статического шипения ветра.
Пробивается женский голос, сильно приглушенный и почти неразборчивый, кроме: '... ничего не значит!'
Голос мужчины, громкий, искаженный резкими шорохами: '... вынудила меня сделать это'.
'Я могу объяснить!'
'...поздновато для этого'.
Глухой удар, хрипящее бульканье.
'...в мои глаза', - снова мужской голос: 'Загляни в них! ...говорить ты не можешь... но... в последнюю минуту слушай... шлюха... унизила меня. Ты лежишь там и думаешь об этом, пока...'
Тридцать секунд кошмарных хрипов, иногда прерываемого шорохами ветра.
Мужчина плачет навзрыд, от всей души.
Электронный голос завершил сообщение: 'Четверг, девять часов шестнадцать минут вечера'.
Тим посмотрел на жену. Лора пожала плечами. Он наклонился и снова включил автоответчик.
Когда запись закончилась, Лора спросила:
- Это ведь не то, что я думаю, правда?
- А можно ли узнать наверняка?
- Давай просто позвоним девять-один-...
- И что скажем? Что вообще у нас есть?
Лора потерла свои голые руки. Тим шагнул к камину и повернул искусственные дрова. Она подошла и села рядом с мужем на прохладные кирпичи.
- Возможно, это просто дурацкая шутка, - сказала она.
- Может быть.
- Что? Ты так не думаешь?
- Помнишь Джина Малака? Учителя физкультуры?
- Высокий, придурковатого вида парень. Конечно помню.
- В прошлом году мы какое-то время тусовались вместе, пока он переживал развод. Пили пиво, в боулинг ходили. Отличный мужик, только чудной слегка. Как-то раз наш телефон зазвонил, но когда я снял трубку и сказал : 'Алло?', никто не ответил. Самое странное, я слышал чей-то разговор, только приглушенно, в точности как это сообщение. Но голос Джина я узнал. Мне следовало бы повесить трубку, но - такова уж человеческая природа - я помедлил, слушая, как он, сидя в машине, заказывает еду в экспресс окне 'Вендис'. Видимо, наш номер стоял на быстром наборе у него в сотовом. Телефон тряхнуло, и тот случайно позвонил к нам домой.
Одна из бретелей сорочки соскользнула с плеча Лоры.
Тим поправил ее, а жена сказала:
- Ты пытаешься напугать меня? Давай позвоним твоему брату...
- Нет, не сейчас...
- Погоди-ка, ты хочешь сказать, что кто-то, кого мы знаем достаточно хорошо, чтобы наш номер был у него на быстром наборе, убил сегодня вечером какую-то бедную женщину, и ненароком... Как ты там сказал?
- Тряхнул.
- Спасибо. Тряхнул свой телефон и нечаянно позвонил нам во время убийства. Ты на это намекаешь?
- Слушай, возможно, мы слишком...
- Чушь собачья! Я безумно напугана, Тим.
- Ладно. Давай послушаем еще раз, посмотрим, получится ли узнать голос.
Тим подошел к столику и запустил сообщение в третий раз.
- Слишком сильные помехи, - сказал он, когда автоответчик отключился.
Лора поднялась и направилась на кухню, через минуту вернулась с небольшим блокнотом, который использовала для составления списка покупок.
Она снова уселась на свое местечко на камине, занесла ручку над бумагой и сказала:
- Хорошо, с кем из друзей мы достаточно близки, чтобы угодить к ним на быстрый набор?
- Включая родных?
- Всех, кого знаем.
- Моя мать, твои родители, мой брат и твои брат с сестрой.
'Джен', - нацарапала она в блокноте.
'Крис'.
'Шанна и Дэвид'.
'Джен и Уолтер'.
'Дэйв и Энн'.
'Пол и Мо'.
'Ханс и Ланетт'.
'Кайл и Джейсон'.
'Кори и Сара'.
Это продолжалось несколько минут, наконец Лора оторвала взгляд от блокнота и произнесла:
- Здесь тридцать имен.
- Так. У меня возник неприятный вопрос.
- Какой?
- Если мы собираемся исходить из предположения, что на автоответчике наш знакомый убивает женщину, тогда нужно спросить себя: 'Кто из друзей вообще способен на нечто подобное?'
- Боже.
- Вот-вот.
На минуту в гостиной стало так тихо, что Тим расслышал тиканье секундной стрелки старинных бабушкиных часов на каминной полке и музыку Баха, которую крутил CD-проигрыватель 'Бозе' в спальне наверху.
- У меня есть кое-кто на примете, - сказал он.
- И у меня.
- Ты первая.
- Кори Мастин.
- Ой, да ладно, ты так говоришь, потому что он затащил меня в тот сисько-бар в Вегасе, да ты всегда терпеть его не могла...
- Я не выношу большинство твоих университетских друзей, но Кори - особенно. У меня от него мурашки по коже. Мне кажется, если он сильно приревнует, в нем вполне может проснуться психопат. Женская интуиция, Тим. Нужно верить ей. Твой черед.
- Муж твоей подруги Анны.
- Дэйв? Нет, он такой милый.
- Мне этот тип никогда не нравился. Пару лет назад мы с ним играли в бейсбол в церковной лиге, и на поле он вел себя как маньяк. Серьезные проблемы с темпераментом. Гнусный засранец. Несколько раз мы чуть не подрались.
- Так что мне делать? Поставить галочки возле их имен?
- Да... Погоди-ка. Господи, ну мы и тупицы. Тим вскочил со своего места у камина и бросился к телефону.
- Что ты делаешь? - спросила Лора.
- Звездочка-шестьдесят девять. Можно перезвонить на последний входящий номер.
Когда он уже тянул руку к телефону, тот зазвонил.
Он вздрогнул и посмотрел на Лору, спрятавшую глаза в изгибе руки.
- Я чуть не обделалась от испуга, - сказала она.
- Мне ответить?
- Не знаю.
Он поднял трубку на середине очередной трели.
- Алло?
- Тииииииммммм.
- Привет, мам.
- Как поживает мой малыш?
- Все в порядке, но...
- Знаешь, я сегодня говорила с твоим братом, и беспокоюсь...
- Слушай, мам, извини, но сейчас действительно не самое подходящее время. Может, я тебе завтра перезвоню?
- Ну, хорошо. Люблю тебя. Целую и обнимаю твою чудесную женушку.
- И мы - тебя. Пока, мам, - Тим повесил трубку.
Лора сказала:
- Значит ли это, что мы не можем воспользоваться звездочкой-шестьдесят девять, чтобы выяснить, кто оставил сообщение?
- Не знаю.
- Думаешь, есть еще какой-нибудь похожий код? Например, две звездочки шестьдесят...
- Я не работаю в телефонной компании, Лора.
- Помнишь, я предлагала купить пакет услуг с определителем номера, а ты все ныл: 'Нет, это лишние пять баксов в месяц'. Думаю, пора сообщить в полицию.
- Нет, я позвоню Мартину. Его смена заканчивается через час.
***
В без нескольких минут одиннадцать в дверь позвонили.
Тим отодвинул засов и обнаружил за дверью своего брата. Мартин стоял на крыльце, щурясь в ярком свете фонаря; мундир его был измят, под глазами темнели мешки.
- Ну и видок у тебя, братец, - сказал Тим.
- Можно мне войти, или ты намерен болтать прямо здесь, на холоде?
Тим глянул через плечо старшего брата и увидел припаркованную на подъездной дорожке патрульную машину, двигатель которой пощелкивал, охлаждаясь.
Туман окутывал дома и улицы Квейл-Риджа, одного из новых поселков, построенных на бывших фермерских пастбищах; все дома новые и однотипные и расположены достаточно близко к автомагистрали, чтобы всегда наслаждаться ее отдаленным рокотом.
Он отступил в сторону, впуская Мартина в дом, а после закрыл и запер дверь.
- Лора спит? - спросил полицейский.
- Нет, она еще не ложилась.
Они пересекли гостиную и вошли на кухню, где Лора, одетая теперь в более скромную ночную рубашку, поставила на плиту кастрюльку с водой; крышка подпрыгивала и звенела, выпуская пар.
- Привет, Марти, - сказала женщина.
Он поцеловал ее в щеку.
- Бог мой, ты чудесно пахнешь. Так ты уже сказала ему о нас?
- И не надоест же, - сказал Тим.
- Ты думаешь, шутка уже приелась - а она становиться лишь смешнее.
Лора спросила:
- Может чаю, Марти?
- Не откажусь.
Мартин и Тим удалились в гостиную. Лора заварила чай и присоединилась к ним, плюхнувшись в большое кожаное кресло напротив дивана.
Мартин сказал:
- Заебись тут у вас, уютненько, и костерок горит, ко всему прочему. Ну, что стряслось? Вы, ребята, собрались-таки завести спиногрыза?
Лора и Тим переглянулись, а затем Лора сказала:
- Нет, с чего ты взял?
- Да, Март, как правило, небезопасно спрашивать женщину, беременна ли она, пока и в самом деле не покажется головка ребенка.
- Так я не стану вскоре дядей? Тогда какого еще рожна вы позвали меня так поздно?
- Давай, Лора.
Женщина ткнула в кнопку воспроизведения на автоответчике.
Они прослушали сообщение, и когда оно закончилось, Мартин сказал:
- Вруби-ка по новой.
После того, как запись прокрутилась еще раз, повисло молчание; Мартин, нахмурившись, качал головой.
Наконец он произнес:
- Зная, какой ты скупердяй, не стану даже спрашивать, есть ли у тебя определитель номера или что-нибудь еще, изобретенное в двадцать первом веке. А как насчет звездочки-шестьдесят девять? Набирал?
- Пытался. Но буквально в ту же секунду, как я взялся за трубку, позвонила мама.
Мартин расстегнул две верхние пуговицы темно-синей рубашки, и пробежал пальцами по воротнику, ослабляя его.
- Возможно, чей-то розыгрыш, - сказал он. - Кто-то, наверное, поднес трубку к телевизору во время сцены убийства в каком-нибудь фильме.
- Если и так, то фильма я не узнаю.
Мартин торопливо застегнул пуговицы на рубашке и сказал:
- Что же, по-твоему, это такое?
- Думаю, чей-то телефон тряхнуло в самый неподходящий момент - а мы стояли на быстром наборе.
- В девять-один-один звонили?
- Позвонили тебе.
Мартин кивнул.
- Наверняка должен быть способ узнать тот номер. Ну, что-то еще наподобие звездочки-шестьдесят девять.
Тим сказал:
- Звездочка-семьдесят?
- Я ничего похожего не знаю.
- Несколько мнут назад мы пытались дозвониться в телефонную компанию, но они откроются только в восемь утра.
Мартин посмотрел на Лору и спросил:
- Ты в порядке, солнышко? Выглядишь неважно.
Тим тоже заметил произошедшие с ней перемены: лицо жены пожелтело, словно ее укачало, руки едва заметно дрожали.
- Все хорошо, - сказала она.
- Уверена? Ты выглядишь так, словно вот-вот наблюешь на ваш новый ковер.
- Я же сказала, все хорошо.
Мартин встал.
- Мне нужно припудрить носик.
Лора проводила его взглядом, подождала пока он выйдет из комнаты, пройдет по коридору первого этажа и закроет за собой дверь ванной комнаты, и лишь тогда она повернулась к Тиму и прошептала:
- Ты видел?
- Видел что?
- Когда он минуту назад расстегнул рубашку, то показалась одетая под низ белая футболка.
- Ну и?
- Я увидела кровь на ней, и, кажется, он заметил мое любопытство: сразу же поспешил снова застегнуться.
В животе у Тима что-то сжалось.
- Почему у него кровь на майке, Тим?
Донесся звук спускаемой в унитаз воды.
- Слушай, когда он вернется, ты скажешь, что неважно себя чувствуешь и собираешься лечь спать, - из крана в ванной комнате потекла вода. - Затем поднимайся наверх и жди несколько минут. Я предложу Мартину выпить. Мы сядем на кухне, а ты тихонько спустись обратно, выйди наружу и попробуй забраться в его машину.
- Зачем?
- Кажется, сотовый у него не с собой. Обычно он держит его в маленькой сумочке на ремне. Наверное, в машине оставил. Найди телефон и просмотри историю исходящих вызовов. Если он звонил к нам домой сегодня в девять шестнадцать, мы узнаем.
- И что тогда?
Кран в ванной стих.
- Не знаю. Черт возьми, он ведь мой брат.
***
Тим открыл один из шкафчиков, висевших над раковиной, и достал бутылку виски.
- 'Старый Дедушка?' - спросил Мартин.
- Что, слишком дешево для тебя?
- Отец накачивался этим пойлом до потери сознания. Дай-ка взглянуть. Он забрал бутылку из рук Тима, открутил колпачок и понюхал содержимое. - Боже, навевает воспоминания.
- Хочешь льда или...
- Не-а, давай по очереди, прямо из горла, как в старые добрые времена на природе.
Они сидели за кухонным столом, передавая друг другу бутылку 'Старого Дедушки'. Прошло несколько месяцев с тех пор, как братья нормально общались. В старшей школе они были не разлей вода, затем в колледже, где Мартин продержался лишь три семестра, стали отдаляться. Тим вернулся домой два года назад, когда папина печень окончательно признала поражение, и оказалось, что между ним и братом выросла незримая стена, возникла неясная напряженность, которой они никогда не признавали открыто.
И хотя сейчас все мысли Тима занимало то сообщение и Лора, он заставил себя ступить на вражескую территорию и заговорил о маме, спросил у Мартина, не кажется ли ему, что после смерти отца она словно бы расцвела.
- Ну ты, блядь, и загнул.
- Да я не в том смысле...
- Нет, ты говоришь, ей без него лучше.
Тим услышал, как скрипнула ступенька на середине лестницы - Лора спускалась из спальни - и гадал: заметил Мартин или нет? Последние две ступеньки будут не менее скрипучими, а потом настанет черед входной двери, а то, как она открывается, можно услышать даже в Аргентине. Ничего не остается, кроме как сделать брата раздраженным и шумным.
- Верно, Мартин, я считаю, что без него ей гораздо лучше. Последние пять лет он только и делал, что причинял нам уйму боли. А ты выступал его верным последователем.
Еще один скрип.
- 'Чти отца своего'. Слыхал такое, Тим?
Щеки Мартина раскраснелись от выпитого виски, и Тим гадал, намеревается ли тот подобно ему повышать голос. Брат сидел спиной к арочному проему, что вел из кухни в гостиную, и когда Тим увидел Лору, кравшуюся через прихожую в сторону входной двери, то попытался отвлечь Мартина.
- Ты ведь знаешь, что он бил маму.
- Лишь один раз, Тим. Один ебаный раз. Да и то - по чистой случайности. Толкнул ее, не рассчитав силы, - теперь Лора возилась с засовом. - Он расплакался, увидав, что наделал. Тебя там не было, когда это случилось. Ты не видел, как он сидел в своей блевотине и рыдал, словно долбанный двухлетний ребенок. Не видел ведь? - Тим уловил скрип дверных петель. - Нет, - ответил Мартин на собственный вопрос, а входная дверь распахнулась, впуская холод. - Ты у нас в колледже учился, - Лора выскользнула наружу и осторожно прикрыла за собой дверь. - Собирался учителем стать, - у Тима тут же отпала всякая охота выслушивать мнение брата о своей профессии.