В студенческие годы Стивен был отличным спортсменом, не раз завоевавшим первые места на университетских соревнованиях, в том числе по боксу. Постоянные тренировки позволяли ему держать хорошую форму, поэтому решение пришло мгновенно: «Пуститься наутек по тротуару, растянув преследователей один за другим, затем резко встретить первого прямым ударом, отправив его в нокаут. Второго можно успеть вырубить апперкотом». Ему даже в голову не приходила мысль, чтобы незаметно выбросить шифровки ради своего спасения, он обязательно должен доставить задание из Центра Майклу, и сделать это необходимо в любом случае.
Стивен побежал по тротуару, изредка оборачиваясь, чтобы не пропустить момент своей атаки. К нему внезапно пришла догадка о том, что задание из Центра, как и сообщение Майкла, можно проглотить, чтобы они не попали в руки контрразведки, а после вернуть их естественным путем в случае удачного побега от преследователей. Это заставило его на ходу попытаться проглотить первую капсулу. Он долго не мог протолкнуть ее в желудок глотательными движениями, и когда понял, это не сможет, сунул ее обратно в карман. Мокрый и длинный плащ мешал ему бежать, а преследователи оказались резвыми парнями. Первый уже нагонял беглеца, и Стивену ничего не оставалось делать, как встретить первого прямым ударом в лоб. Тот вырубился, как предполагал Стивен, но второй мужчина успел с ходу врезать Стивену в челюсть.
Из глаз посыпались искры, и знакомое состояние нокдауна задурманило сознание. Стивен выронил свой фонарик и потерял на время ориентацию в пространстве. В лицо ему направили яркий свет, и он быстро приходя в себя, нанес удар ногой в пах человеку, светящему в лицо. Послышался специфический крик, вырвавшийся изо рта пострадавшего, а Стивен, пользуясь моментом, вновь побежал по тротуару. Отсутствие фонарика тут же обернулось против него, он споткнулся о бордюр и не смог удержать равновесия. Полы мокрого плаща, как путы у лошади помешали сделать быстрый шаг, и Стивен растянулся на тротуаре в полный рост. Удар сзади по затылку погрузил его на пять минут в небытие….
…Самолет приземлился на военном аэродроме близь Страсбурга поздно вечером. Паш, Майкл, Гоудсмит и остальные члены делегации совещания у Эйзенхауэра вышли на летное поле, где их встречали два незнакомых офицера, представившиеся сотрудниками службы контрразведки «Манхэттенского проекта». Один из них назвался майором Митчеллом Беверли и предъявил удостоверение с подписью генерала Гровса. Второй лейтенант Гарри Уокер, «настоятельно рекомендовал» Пашу и Беннету сесть с ними в один автомобиль для конфиденциального разговора, что вызвало явное недовольство Паша. Кортеж тронулся, и майор Беверли начал беседу с информации о том, что генерал Гровс создал свою собственную службу контрразведки, действующую в обход обычных каналов ФБР и службы Даллеса. Проект атомной бомбы, настолько засекречен, утверждал офицер, что даже госдепартамент США ничего не знает о нем.
Служба контрразведки подчинялась лично Гровсу, и неделей раньше он приказал установить слежку за сотрудниками миссии «Алсос». Причиной тому послужило сообщение американского «крота», внедренного по приказу генерала в поисковую группу «Энормоз», готовящуюся к работе на территории Германии, освобождаемой советскими войсками. Она должна была решать те же задачи, что и «Алсос» выполнял во Франции. Этот «крот» передал своему резиденту список немецких ученых-ядерщиков, полученный командованием поисковой группы Энормоз. Этот список был копией того, что передал Паш в отчете через Управление стратегических служб Даллеса.
– А почему Гровс решил, что утечка произошла в моей миссии? – возмутился Паш, – это могли сделать где угодно: в аппарате Даллеса или самого генерала Гровса….
– Мы арестовали сегодня вашего сотрудника Стивена Грина, – заявил офицер, – взяли с поличным! При нем обнаружены шифровки, которые он извлек из закладки на улице Гойя № 148.
– Странно, генерал Гровс ничего нам об этом не говорил, хотя расстались мы с ним несколько часов назад, – удивился Майкл, – если можно расскажите, как вы вышли на Грина?
– Вам совсем не обязательно это знать, тем более от генерала! Слежка ведется за теми вашими сотрудниками, которые покидают штаб-квартиру и отправляются в город, – немного раздраженно ответил Беверли, – так что находясь в рабочих кабинетах, вы свободны, как прежде. Но стоит кому-то выйти на улицы Страсбурга, как за ним следуют наши агенты. Так произошло с Грином, которому приспичило прогуляться….
– Где сейчас Грин? – спросил Майкл, – вы депортировали его в Нью-Йорк?
– Я имею инструкцию генерала Гровса, – информировал майор, – согласно которой в силу сверхсекретности вашей работы, мы должны проводить следствие на месте. Мы посадили задержанного под домашний арест под охраной наших людей. Допросы шпиона будут проводиться в вашей штаб-квартире. Я лишь телеграфировал нашим специалистам в Нью-Йорк содержание изъятых у Стивена шифровок, чтобы в кратчайший срок знать, о чем в них идет речь.
– А мне можно будет допросить его? – не унимался Майкл, – ведь это же мой подчиненный!
– Допросы проводить будем мы, – возразил майор, – вы можете поприсутствовать на них с моего личного разрешения!
Паш продолжил задавать вопросы, на которые охотно отвечал Беверли, а Майкл погрузился в анализ сложившейся ситуации. «Да, это провал! – думал Майкл, – и всё по моей вине! Потерял бдительность! Считал, что агенты Си-эй-си выполняют функции контрразведки попутно задачам миссии, оберегая ее от проникновения иностранных шпионов, но это оказалось не так. Я должен был предусмотреть заранее о возможности слежки за каждым членом миссии и предупредить Стивена о соблюдении строгой конспирации при изъятии закладок. Это непростительная беспечность!
Но что предпринять дальше? Основные коды шифрования №2 и №3 вряд ли майору и его коллегам в Нью-Йорке удастся разгадать! Это не под силу их дешифровальщикам, а, не зная их содержания, им будет трудно вести допрос. Этот Беверли возможно попытается перевербовать Грина, чтобы выжать из него информацию. Но Стивену самому неизвестны коды, даже если бы он захотел поработать на американцев. Нужно постараться незаметно для контрразведчиков передать Стивену шифровку в коде 2-1 или 3-1 с подробной инструкцией, что ему нужно говорить на допросах.
Если это удастся, то можно надолго затянуть время расследования, а там что-нибудь придумаем, чтобы вытащить Стивена. Это первое. Далее необходимо принять меры по оповещению связников, чтобы те прекратили закладки. Такая ситуация была предусмотрена Центром и является штатной. Я размещаю в городской газете объявление об утере дорогих швейцарских часов «Лонжин» безо всякого личного контакта со связниками, которые отслеживают каждый выпуск газеты, они прекращают закладки до особого распоряжения. Майор, конечно, уцепиться за ниточку, и организует слежку за местом, где Стивен извлек сообщение из Центра, считая его постоянным. Долго же им придется ждать связника, куда он никогда не явится!
А как передать в Центр информацию особой важности о ядерной бомбардировке, произошедшей 16 декабря в Арденнах? А самое главное, как сообщить, что теперь у американцев имеется две немецкие атомные бомбы, невзорвавшиеся по технической причине? И обязательно оповестить Москву об американском «кроте» в поисковой группе «Энормоз»! Может мне самому сделать следующую закладку с донесением в Центр? Глупо! Эти волкодавы теперь вцепятся намертво и ни на секунду не оставят меня без присмотра, а это значит существует реальная опасность провалить всю разведывательную операцию в миссии «Алсос».
– Вы не возражаете, если я закурю? – спросил Майкл у окружающих, – а то за время полета из Реймса без никотина уши опухли!
– Курите сэр, – разрешил Беверли, – нет проблем!
Майкл закурил "Кэмэл", Паш достал сигару "Эмпреза Кубана дель табако" и, прикурив ее, выпустил изо рта едкий, вонючий дым.
– Как Вы такую гадость курите? – наигранно возмутился Майкл и открыл окно, у которого он сидел, – эти сигары для травли тараканов….
Майкл незаметно снял с руки часы и выбросил их в окно, продолжая возмущаться запахом сигар, которые курил Паш.
– Ваши сигареты "Кэмэл" пахнут не лучше, – отшучивался Паш и неожиданно, как по щучьему велению, спросил, – сколько сейчас времени Майкл?
Майкл вытянул левую ладонь вперед, изображая попытку посмотреть на часы, и скривил физиономию.
– Давно хотел ремешок поменять, – наигранно заявил он, – часы потерял где-то! Мне кажется на летном поле! Э-э-х! Одни убытки сегодня: подчиненного арестовали, и часы потерял, чёрт бы меня побрал!
Кортеж покатил к зданию штаб-квартиры миссии. Паш, Майкл и оба контрразведчика поднялись на второй этаж в кабинет, где собирались провести первый допрос Стивена. «Здесь, наверное, уже установили скрытые микрофоны для прослушки и записи допросов! – подумал Майкл, – а может даже и во все кабинетах, в том числе моем…. Нужно быть осторожным и не взболтнуть чего-либо лишнего, даже оставаясь в одиночестве!» На первом допросе Беверли разрешил присутствие Паша и Майкла. Вскоре ввели Стивена, он старался не смотреть в глаза Майклу, а тот наоборот хотел незаметно для остальных подмигнуть ему, чтобы он держался уверенно. Стивен на мгновенье бросил взгляд на своего шефа и понял, что нужно спокойно вести игру с контрразведчиками, раз уж попался.
– Ну, что же Вы дружок? – спросил Паш,– русским шпионом оказались?
– Мой подчиненный Стивен Грин по-русски плохо разговаривает, – как будто невзначай отметил Майкл, давая понять Стивену, чтобы тот замкнулся с первого вопроса, – я не припомню, чтобы в штате разведки какого-либо государства числился резидент, не знающий языка своей страны!
– Господа, офицеры, – возмутился Беверли, – вопросы буду задавать я! Если разрешил вам присутствовать, это не значит, что вы будете здесь удовлетворять свое любопытство.
– Вы правы майор, – невозмутимо отреагировал Паш, – мы не для того здесь! Но я хочу сразу охладить Вас, Вы не вправе задавать вопросы, касающиеся наших настоящих и будущих разработок. Именно для этого я или мой заместитель будем присутствовать на каждом допросе. Если Вас что-то не устраивает, звоните генералу Гровсу, который утверждал инструкцию о сверхсекретности нашей работы. Я Вам об этом уже говорил по пути с аэродрома….
– Генерал Гровс лично наделил меня полномочиями знать все о работе миссии, – возразил Беверли.
– Кроме того, о чем я только что сказал, – сопротивлялся Паш.
Майкл выразительно молчал и мысленно благодарил Паша за его принципиальность и настойчивость. Стивен понял, что командир миссии неосознанно содействует затягиванию допроса. Он картинно зевнул и потянулся, намекая на усталость.
– Я ничего не буду говорить, пока не высплюсь, – заявил Стивен, – в соответствии с пятой поправкой Конституции США, вы не можете заставить меня свидетельствовать против самого себя!
– Хорошо! – согласился Беверли, – я откладываю допрос до завтра! Сегодня же свяжусь с генералом, чтобы он лично позвонил и подтвердил мои полномочия задавать любые вопросы! А Вам, мистер Грин я бы не советовал упираться, у нас и без Ваших показаний достаточно улик шпионажа, завтра же мы получим от наших специалистов расшифровку сообщений, изъятых у Вас при задержании, и тогда я Вас быстро посажу на электрический стул!
«А вот это вряд ли! – подумал Майкл – шифр практически невозможно разгадать!» Беверли c лейтенантом покинули штаб-квартиру в испорченном настроении, а Паш отправился к себе отдыхать после напряженного дня. Майкл, запершись в своем номере, начал обдумывать, свои дальнейшие действия. Его удовлетворяло взаимопонимание Стивена, которое удалось достигнуть без слов. Теперь он должен играть по тем правилам, которые необходимо подготовить и предать ему. Ключом к вспомогательным шифрам 2-1 и 3-1 были роман Джека Лондона «Белый клык» и Дэвида Сэлинджера «Виноват, исправлюсь». Томики этих романов имелись, как в номере Стивена, так и Майкла и с дешифрованием проблем не будет, остается придумать способ передачи инструкции Стивену. Их комнаты проживания в штаб-квартире находилась на втором этаже по соседству. Майкл решил попробовать осуществить передачу из своего окна в соседнее так, чтобы агент Беверли, охраняющий Стивена, ничего не заметил.
Майкл взял с полки томик Джека Лондона, лист бумаги, карандаш и приступил к шифрованию. Цифры быстро ложились в столбики, отделяемые пробелами один от другого. Майк писал: «Наш код шифровок они не раскроют. Тебе нужно «валять дурака» и заявить, что ты переписывался с замужней дамой, фамилию которой не хочешь открывать. Доказать шпионаж у Беверли не получится….» Майкл прекратил писать и задумался. А что дальше? В любом случае Стивена отстранят от работы в миссии, отправят назад в Америку с волчьим билетом: «Подозревался в шпионаже против США», с которым он превратится в изгоя. Майкл тоже останется у «разбитого корыта", работать без связи с Центром, невозможно! Он размышлял еще полчаса и вновь приступил к шифровке, излагая созревший план действий и главный вопрос Стивену: где находится место следующей закладки по каналу №2 для Центра, которое он сообщил ранее связнику?
Майкл скатал шифровку в микро рулончик, сунул ее в капсулу и выключил свет. В темноте он снял карниз со шторами, висящий над окном, освободил его, привязал капсулу с шифровкой к концу карниза. «Теперь главное, чтобы Стивен не спал сейчас» – подумал Майкл, открывая окно своего номера, выходящее в темный двор. Выглянул в него, высунувшись наполовину, свет в соседнем окне номера Стивена не горел. Он примерил длину карниза, который оказался коротким и не доставал до окна Стивена.
Майкл поднялся на подоконник и, держась за выступы стены, протянул карниз на всю его длину. Конец с капсулой оказался у форточки соседнего окна, и Майкл тихонько постучал им в стекло. Тишина. Майкл повторил еще раз, реакции не последовало. «Неужели спит?» – мелькнуло в голове у Майкла. Он еще раз, как можно громче постучал в стекло. Наконец, в окне зажегся свет и через минуту погас. В этот момент послышался настойчивый стук в дверь. Майкл от неожиданности вздрогнул и его нога, опирающаяся на выступ стены, соскользнула. Он повис в воздухе, держась левой рукой за выступ, одна нога стояла на подоконнике, вторую он пытался поставить на место, тщетно шоркая ею по стене. Наконец, ему удалось вернуться в устойчивое положение.
– Какого чёрта нужно? – громко крикнул он, имитируя сонный голос.
– Я услышал шум у Вас в номере, сэр, – раздался из-за двери мужской голос, – и решил спросить: всё ли у Вас нормально?
– А кто ты, чёрт возьми? – как можно громче спросил Майкл.
– Я агент Беверли, – отвечал голос, – откройте дверь, я хочу убедиться, что Вы в порядке!
– Пошёл вон, болван! – как можно громче крикнул Майкл, – это не входит в твои обязанности! Я доложу завтра майору, чтобы он дал тебе взбучку….
Голос замолк, а Майкл подумал: «Значит, в моем номере установлен микрофон, шум открывающегося окна не мог слышать агент, находящийся в коридоре! Они негласно прослушивают всех, и теперь нужно, чтобы Стивен молчал и не сболтнул чего-либо…. Он должен был услышать этот разговор, я специально громко кричал для этого». В это время Майкл почувствовал, как кто-то подхватил противоположный конец карниза. «Молодец, Стивен, догадался!» – подумал Майкл. Вскоре тот отпустил карниз. «Теперь нужно дождаться пока он расшифрует инструкцию и привяжет к карнизу ответ на вопрос» – мелькнуло в голове Майкла, он продолжал стоять на подоконнике, держа на вытянутой руке карниз.
Послышался звук вставляемого в замок двери ключа, потом щелчки и у Майкла перехватило дыхание. «Они не только прослушиваю всех, но еще и ведут негласную слежку за каждым» – подумал он, – «иначе эту наглость агента не объяснить!»
– Какого чёрта тебе надо? – как можно громче крикнул Майкл, – кто дал тебе ключ от моего номера?
– Это ключ от номера арестованного, – раздалось из-за двери, – он явно не подходит к замку Вашей двери!
– Я сейчас поднимусь и выстрелю тебе в башку, – гневался Майкл, – тебя разве не предупреждали, что наша миссия сверхсекретная и таким болванам, как ты совать свой нос опасно? Я имею право стрелять, если ты не подчинишься…. Ты кто по званию?