Маранин Игорь Юрьевич
Ночь проснувшихся памятников
Дядя Леша улыбался. Странный он, этот дядя Леша - никогда не поймешь, шутит или серьезно говорит. Выбрил голову налысо, одни усы оставил. Не усы - усищи, половину лица закрывают. А вторую половину - очки в роговой оправе. На руке, чуть ниже локтя, свежий ожог от химического опыта. Опасная это наука - химия, недаром Санька ее не любит. Опять вот кол схлопотал…
- Между прочим, сегодня Ночь проснувшихся памятников, - заявил дядя Леша. - Раз в три года бывает. В эту ночь все люди спят беспробудным сном, а памятники разгуливают по улицам и вспоминают старые времена. Когда они еще людьми были.
Он сидел на маленьком диванчике, ждал маму, что вот-вот должна была придти с работы, и рассматривал любимый мамин альбом с видами Санкт-Петербурга. Санька оторвался от компьютерной стрелялки и недоверчиво хмыкнул:
- Ну да! Выдумаете тоже…
- Не веришь? - на губах дяди Леши промелькнула усмешка и тут же спряталась в густых черных усах. - А зря…
- Не бывает никаких проснувшихся памятников! - Санька разозлился: что его, за маленького держат, что ли. - Спорим на ваш ноут?
Дядя Леша отложил фотоальбом, погладил себя по бритой голове и сделал вид, что задумался. Ага, думает он, как же… Никто в здравом уме на новенький ноутбук спорить не будет. Да еще на такую тему.
- Согласен! - неожиданно заявил дядя Леша. - Но если ты проиграешь, то с тебя пятерка по химии. Лады?
Санька до того растерялся, что только кивнул в ответ. А пока собирался с мыслями, в дверь позвонила мама.
Дядя Леша торопливо встал с дивана, снял очки и принялся их протирать носовым платком. Словно боялся, что когда откроет дверь, то не сможет разглядеть маму. Затем посмотрел на свое отражение в зеркале, погладил голый череп и направился открывать. Санька услышал как заскрипела дверь и как что-то тяжелое упало на пол. Выскочил в коридор и застал немую сцену: дядя Леша поднимал с пола упавшую сумку, а мама стояла, прислонившись к дверному косяку, и еле сдерживалась, чтобы не рассмеяться.
- Ты что с собой сделал? - наконец, вымолвила она, глядя на дядю Лешу.
- Я тут того… - замялся гость. - Ты вчера над лысинами смеялась, я подумал… Бритым вроде лучше, да?
Мама в ответ лишь вздохнула, шутливо постучала по голому черепу дяди Леши и перевела взгляд на сына.
- Химию учил? - спросила она. - В понедельник контрольная.
Санька пробурчал что-то невнятное и поскорее потащил сумку на кухню. И уже оттуда уловил краем уха, как дядя Леша о чем-то шепчется с мамой. Слов было не разобрать, но Санька догадался, что шепчутся о нем.
Мороженого среди покупок не оказалось. И конфет с фруктами тоже. Полная сумка всякой всячины - хлеб, пельмени, кошачья еда для Барсика, стиральный порошок, гречневая крупа - и никаких вкусностей. Эх… Вот вырастет Санька, станет дедом, будет своим внукам про тяжелое детство рассказывать. Не то, что они, на все готовенькое придут. А у Саньки и отца то нет, что за жизнь….
Ужин, как ни странно, прошел безо всяких разговоров про учебу. Ни одного вопроса! Мама рассказывала забавные случаи из своей работы, дядя Леша - анекдоты из жизни знаменитых химиков, и отчего-то было весело и хорошо. Безо всякого мороженого, фруктов и конфет. А когда допили чай, дядя Леша неожиданно заявил Саньке, что забирает его на выходные. Показать настоящую химическую лабораторию. Но на самом-то деле, Санька сразу догадался, что лаборатория это так, для отвода маме глаз. А собираются они спорить на тот самый новенький ноутбук.
Дядя Леша жил за городом. Зеленый домик под старой черемухой, нависавшей над верандой, увитая хмелем беседка, несколько яблонь-полукультурок с мелкими и кислыми плодами - уж это Санька проверил первым делом - и много-много крапивы.
- Всё руки не доходят, - виновато покосившись на заросший участок, пояснил дядя Леша.- Как ты думаешь, маме сильно не понравится?
- Не то слово! - авторитетно подтвердил мальчишка. - У нее насчет порядка прямо помешательство какое-то. Стакан у компа и тот оставить нельзя. А тут целый огород…
- Да-а… - протянул дядя Леша и с неудовольствием посмотрел по сторонам. - Работенка предстоит…
А потом они сидели на веранде, разговаривали и ждали заката. И как только солнце начало падать за соседний дом и высокий раскидистый дуб, отправились в самую настоящую химическую лабораторию. Оказалась она, правда, совсем маленькой и располагалась на чердаке, но выглядела жутко таинственно. Как в одном фильме…как же он называется?… там еще дядька такой с длинной черной бородой хотел золото получить из свинца. Все колдовал-колдовал над своими пробирками, а затем ба-бах и ни золота, ни свинца, ни самого дядьки. Одна борода осталась.
- Садись, - дядя Леша указал Саньке на стул и принялся доставать из стеклянного шкафчика порошки и колбочки с разноцветными жидкостями. - Так, говоришь, не веришь, что сегодня Ночь проснувшихся памятников?
- Не верю… - осторожно ответил мальчишка, с опаской поглядывая, как хозяин лаборатории смешивает жидкости в большом стеклянном сосуде. А ну как сейчас тоже ба-бахнет? И от дяди Леши останутся только роговые очки, а от самого Саньки вообще ничего…
- Ну что ж, если у меня сейчас получится один фокус… я его в старой книжке вычитал, очень старой книжке, написанной одним средневековым алхимиком… если этот фокус получится, то мы с тобой будем единственными, кто сегодня не уснет. Ты готов к бессонной ночи?
- А если не получится? - с замиранием сердца спросил мальчишка.
- А если не получится, мой юный друг, то ноутбук станет твоим… Как я и обещал.
Санька с сомнением посмотрел на стеклянный сосуд, в котором бурлила разноцветная жидкость и усмехнулся.
- Допустим, мы не уснем, - сказал он. - Но мы же в деревне, так? А памятники в городе. И как….
Но тут жидкость в сосуде забурлила еще сильнее, и, не дав договорить мальчишке, сосуд… взорвался.
Ба-бах!
Санька инстинктивно закрыл глаза, а когда открыл их…. Когда открыл их, то увидел над собой круглую белую луну. Она неподвижно висела в темном небе, словно была накрепко приколочена к нему гвоздями. Ни зеленого домика, ни черемухи над верандой, ни поросшего крапивой участка… Вместо этого был маленький сквер и чужой город. Что чужой - тут к гадалке не ходи. В их маленьком городке не было таких старых домов. И этого сквера не было. Санька опустил голову и увидел, что стоит на высоком каменном постаменте. С трудом поднял ногу - тяжелая какая! - и тут только сообразил, что нога его…и рука…и весь он сам с ног до головы - каменный. Памятник. Надо честно признаться, перетрусил он отчаянно. И если бы не были в тот момент руки-ноги такими тяжелыми - точно бы пальцы задрожали, а коленки затряслись. А душа ушла в пятки. Она, собственно и ушла - душа штука легкая и невесомая, и никогда не бывает каменной - но потом посмотрела, что в пятках ничего интересного и вернулась обратно.
- Я могу двигаться… - вслух произнес Санька.
- Вот и хорошо, пошли! - ответил ему голос незнакомой девчонки.
- Кто здесь? - испуганно спросил Санька и принялся вертеть головой по сторонам.
Но на этот раз ему никто ничего не сказал - и сквер, и улица рядом были совершенно пусты. Да что на улица! Во всех окружающих домах был погашен свет. Вы когда-нибудь видели, чтобы ночью свет был погашен во всех окнах? И ни одной машины на улице? Вот и Санька не видел… Пока не оказался в чужом городе в Ночь проснувшихся памятников. Успокоился немного, осмотрелся, осторожно слез с постамента и зашагал по улице. А что делать? Не стоять же на месте…. Нужно искать, кто помочь сможет.
Город спал… Только желтые фонари, рекламные щиты да витрины магазинов переливались разноцветными огнями. И светофоры… Этим хоть бы хны: красный-желтый-зеленый, красный-желтый-зеленый… Улица вывела Саньку к набережной реки, и он сразу понял, в каком городе оказался. Потому что именно такие столбы - с торчащими носами древних кораблей - он видел в той самой книге, что листал сегодня дядя Леша. Санкт-Петербург… Ростральные колонны… Мальчик хорошо помнил название - в прошлом году мама проспорила целых два мороженных. Когда сказала, что он ни за что не выучит это слово. Гулко ступая по асфальту каменными кроссовками, Санька дошел до первого столба и нос к носу столкнулся с ожившими памятниками. Их было двое - женщина и мужчина. С виду на древнегреческих богов смахивают, решил Санька. Но оказалось, что ошибся.
- Махонький какой, - пробасил мужчина. - И черненький. Видать, пудостского камня не хватило - из чего попало лепили. Совсем обеднела страна, скоро из кирпича начнут памятники делать!
- Не хвастайся, Волхов, - укорила мужчину спутница. - Нехорошо происхождением хвастаться. Тебя как звать-то, малыш?
- Александр, - с достоинством представился Санька. По сравнению с огромными фигурами он и вправду казался крошечным.
- А меня Волга, - ответила женщина. - Этого хвастуна именуют Волховым, а еще двое наших - Нева и Днепр отправились по Васильевскому острову гулять.
- Так вы реки что ли? - удивленно спросил Санька.
- Мы аллегории, - улыбнувшись, ответила Волга. - По крайней мере, сами мы считаем именно так. Хотя некоторые называют нас божествами моря и коммерции. В общем, каждый видит в нас то, что хочет.
- И мы из пудостского камня! - добавил хвастун Волхов.
Санька неловко потоптался, не решаясь спросить о главном: как отсюда выбраться? Но Волга сама заметила колебания нового знакомого.
- Тебя что-то беспокоит, малыш? - участливо спросила она.
- Вы никогда не слышали о людях, которые…которые случайно попадают…то есть не засыпают в эту Ночь? - путано спросил мальчишка.
В ответ Волга успокаивающе погладила его огромной рукой по голове и сказала:
- Люди все спят, Александр. И проснутся только завтра утром. Не бойся ничего, гуляй по городу смело. Сегодня, кроме памятников, никого в городе нет.
Санька расстроено кивнул: утешила, нечего сказать. И, махнув на прощанье рукой, двинулся дальше. Через настоящую Неву на другой берег. Волга еще долго смотрела ему вслед, а Волхов даже не обернулся. Ну, конечно - он же из пудостского камня!
Неожиданно в ухе зажжужало, и невидимая девчонка, что сказала Саньке “пошли” в самом начале его пребывания в Петербурге, быстро затараторила:
- Пудостский камень добывается около поселка Пудость Гатчинского района Ленинградской области. Имеет свойства, которых нет у других отделочных материалов - меняет цвет в зависимости от освещения и погоды, принимая различные оттенки серого и желтовато-серого цвета.
- Эй! - позвал Санька. - Кто говорит?
- Википедия, - отозвалась девчонка.
- Какая еще Википедия? - удивился он. - А ну покажись!
Но в ответ в ухе раздалось только тихое девчоначье хихиканье. А потом стихло и оно. И как Санька не пытался заговорить с загадочной Википедией, она не отвечала ни на один вопрос.
На другом берегу, свесив в воду ноги, сидел бронзовый воин в древнем шлеме и тер свой меч песком и обломком кирпича. Воин как воин, таких в учебнике истории древнего мира полным полно было. Римлянин, подумал Санька. И снова ошибся.
- Здравствуйте! - обратился он к воину. - Меня зовут Александр, а вас?
Бронзовый воин оторвался от меча и с любопытством уставился на мальчика.
- А мы, оказывается, тезки! - весело произнес он. - Меня тоже Александром зовут. Александр Васильевич Суворов, бывший русский полководец, а нынче памятник. Я еще при жизни своего прототипа задуман был!
- Я, кажется, тоже, - вздохнул Санька. - А для чего вы меч точите?
- Не точу, а чищу, - отозвался Суворов. - Птицы загадили… А оружие, юноша, нужно в чистоте содержать. Даже если оно всего лишь бронзовое.
Неожиданно он замолчал и приложил палец к губам. В наступившей тишине Санька отчетливо услышал какой-то непонятный шум. Сначала слабый и едва заметный, затем все громче и громче и вот, наконец, на набережной показались странные создания. Не звери и не люди, они стремительно неслись по мостовой.
- Сфинксы, - пояснил Суворов и снова принялся чистить оружие. - Чижика-пыжика ищут… Сейчас поносятся-поносятся да отправятся Крузенштерну пакости делать. Так что пора мне на подмогу другу отправляться. Как русская пословица говорит? Сам погибай, а товарища выручай!
- А… - начал было Санька, но Суворов уже вскочил на ноги и стремительно направился по тому же мосту, по которому перешел Неву сам мальчишка. Легкий на подъем оказался этот Александр Васильевич Суворов, бывший русский полководец, а нынче памятник.
- Эй, Википедия! - вспомнил мальчишка. - А ты ничего мне не скажешь?
- Скажу! - отозвалась девчонка. - Памятник Суворову уникален тем, что стал первым крупным монументом, полностью выполненным русскими мастерами. Безо всякой иностранной помощи. Этому памятнику уже более двухсот лет. Правда, сфинксы значительно старше - им перевалило за три с половиной тысячи. Раньше они сторожили вход в храм фараона Аменхотепа III в Египте. Но во времена…
- Да я не про это! Я про то, как мне отсюда выбраться!
Но “не про это” Википедия разговаривать категорически отказалась.
Санька вздохнул и двинулся мимо суворовского постамента, туда, где находилось зеленое поле - нет-нет, не футбольное, а просто большой такой сквер - повернул направо и нос к носу столкнулся со странным гражданином, который вел под уздцы верблюда.
- Не подскажите, молодой человек, как мне пройти к Анне Андреевне Ахматовой? - спросил гражданин с верблюдом. - Говорят ее недавно поставили где-то на Шпалерной. Где это Шпалерная? Стыдно признаться, но я, столько путешествовавший при жизни, стал совершеннейшим постаментоседом.
- Я про Шпалерную не знаю, - развел руками Санька. - Скажите, а верблюд у вас настоящий?
- Ну, какой же он настоящий, юноша? - усмехнулся гражданин. - Каменный, конечно. Кстати, позвольте представиться, Николай Михайлович Пржевальский, географ и путешественник. А это мой верный верблюд. Без имени. А вас как величать?
- Меня Санька, - ответил мальчишка. - Послушайте, может, вы мне подскажите? Если человек вдруг не заснул и оказался сегодня на улицах Петербурга - и не просто оказался, а из другого города оказался - как ему обратно домой попасть?
В этот момент рядом с двумя памятниками…нет, тремя! мы чуть не забыли про верблюда…. послышались громкие шаги и остановился один из сфинксов.
- Где чи-и-ижик-пы-ы-ыжик?! - растягивая гласные, грозно спросило чудище. - Где наш хо-о-озяин?
Верблюд, улегшийся у ног путешественника Пржевальского, лениво поднял голову и плюнул. Да как точно плюнул! Прямо в глаз. Сфинкс взревел от боли - оказывается, памятникам тоже бывает больно - и попятился. А затем и вовсе развернулся и бросился бежать. Только его и видели.
- Ах, ты мой умница! - умилился Пржевальский верблюдом. - Нет, вы видели, молодой человек, какой умница?
- Видел, - подтвердил Санька. - Так как насчет моего вопроса?
- Ну, как… - склонил голову бывший географ. - Вопрос этот представляет чисто научный интерес, юноша. Насколько мне известно, ни одного случая бодрствования человека в Ночь проснувшихся памятников наукой до сих пор не зафиксировано. Ежели вам угодно будет выслушать развернутый ответ, то рекомендую обратиться к господину Ломоносову. Кажется, он живет за Невой, на Васильевском острове. Большой ученый, юноша, очень большой! А меня, уж вы извините, ждет встреча с Анной Андреевной. И где же эта Шпалерная, интересно мне? Хоть убей, не помню….