Герасименко Анатолий
Теперь он твой
На груди покойника лежала горка крупной соли, а сверху положили краюху бурого ноздреватого хлеба. Соль поблескивала, скупо отражая пламя свечей, несколько кристаллов закатились в складки похоронного костюма. Гроб в окружении трёх канделябров стоял посреди огромного зала, окна были задёрнуты чёрной складчатой тканью, и от каменного пола, изрисованного кругами, веяло холодом.
- Ешь давай, - прошипел Виктор. Андрей медленно протянул руку, взял хлеб, поднёс ко рту и, зажмурившись, откусил. Хрустнула ломкая корочка, хлеб оказался свежим и мягким, кажется, с какими-то добавками, так что после первого куска неожиданно захотелось ещё. "Ну, а чего, - подумал Андрей. - Почему бы и нет. Вкусно же". Виктор внимательно следил, как он жуёт. Последний кусок попался с прилипшей крупинкой соли, Андрей тут же скосил глаза на усыпанную солью грудь мертвеца и ощутил, как хлеб просится обратно. Но ничего, обошлось. Когда с хлебом было покончено, Виктор протянул Андрею две монеты, держа руки крест-накрест над гробом. Андрей принял нагретые медяки в подставленные ладони. "Как нищий", - подумалось с обидой.
- А где же остальное? - нарочито бодрым голосом спросил он. Виктор без улыбки махнул рукой и вышел из зала. Андрей поспешил за ним, гулко звеня каблуками по шахматным плиткам. Прошли сумрачным коридором, спустились в холл, дошли до узких готических дверей. Перед самым выходом Виктор указал пальцем в угол: вот, мол. Рядом с дверью и вправду притаился видавший виды "дипломат", и, когда Андрей откинул его исцарапанную крышку, изнутри приветливо глянули ряды денежных пачек. "Настоящие? - опасливо стукнуло сердце. - А если не настоящие, что сделаешь? Ладно, авось не обманет".
- Ну, бывайте здоровы, - сказал Андрей с той же преувеличенной бодростью и протянул руку. Виктор, однако, руки не подал и даже отступил на шаг, сделав ладонью жест, будто разгонял сигаретный дым. "Ну да, - спохватился Андрей, - говорил же, что прощаться не будет, обычай такой. А кстати..." Он переступил с ноги на ногу и спросил:
- Слушайте, не подбросите до города? А то сюда на вашей машине ехали, обратно я... мне... тут далеко...
Виктор смотрел ему в глаза, не мигая, точно игуана.
- Ладно, так дойду - сказал Андрей раздражённо и толкнул дверь плечом.
Снаружи было тихо и солнечно, и очень тепло после могильного холода внутри особняка. Передёрнув плечами, Андрей спустился по бесконечной мраморной лестнице и зашагал к воротам. "Тоже мне, маг-чародей, - думал он с обидой. - Обряд обрядом, а как теперь до Питера добираться? Пешком двадцать километров по трассе? Мог бы предупредить, что назад не повезёт". Чемоданчик с деньгами увесисто похлопывал по ноге, словно успокаивал. Андрей добрёл до ворот, повозился с тяжеленным засовом, толкнул кованую створку и вышел на шоссе.
- Ну что ж, - буркнул он, - ловись, попутка, большая и маленькая.
Сзади лязгнуло. Подпрыгнув от неожиданности, Андрей обернулся. Виктор стоял за воротами и обматывал засов толстенной цепью. Закончив, он щёлкнул дужкой амбарного замка, дёрнул его несколько раз, проверяя, и побрёл к дому - сгорбленная тень в чёрном костюме.
- Во напугал, чудила, - выдохнул Андрей. - И когда подобраться успел...
Попутку удалось поймать на удивление быстро, водитель оказался весёлый, разговорчивый, довёз до самого дома и, когда приехали, от денег отказался. "Брось, брось, - приговаривал он, - я ж не ради бабок, я же помочь хотел..." Андрей такому великодушию, разумеется, обрадовался и не оттого даже, что не хотелось платить, а просто страшновато было открывать при незнакомом человеке "дипломат", набитый наличностью. Кошелёк же пустовал - как и всю последнюю неделю. Озираясь и прислушиваясь, Андрей поднялся на третий этаж, отпер дверь, стараясь не греметь ключами, и только оказавшись в квартире, позволил себе, наконец, сказать:
- Йес-с!!!
Прижимая к груди чемоданчик, он неумело провальсировал из прихожей в комнату, где задёрнул шторы, бухнулся задницей на сердито крякнувший диван и приступил к пересчёту богатства. Деньги были новые, выглядели настоящими, и было их ровно столько, сколько обещал Виктор. "Хватит, - думал Андрей, погружая руки в нутро "дипломата", - на все их сволочные кредиты хватит. И ещё много останется. На палату для Шурика, и на терапию..." От денег шёл терпкий, горьковатый запах, как от лепестков невиданного цветка. Вдруг послышался какой-то звук снаружи. Андрей вскочил, на цыпочках пробежал в прихожую и долго прислушивался. Но нет, это были не коллекторы - просто вернулся с работы домой кто-то из соседей и устало топал по лестнице. "Завтра, - пробормотал Андрей, - завтра же в банк". Он задумался: может, заказать ужин? Первый раз за месяц поесть по-человечески. Но съеденный хлеб словно разбух в желудке, и при одной мысли об ужине снова вспомнился тот последний кусок, солёный, лежавший на мёртвой груди... Андрей сглотнул подкативший комок и пошёл на кухню. Выпив два стакана воды прямо из-под крана, он вернулся в комнату, кое-как затолкал деньги обратно в "дипломат", положил его рядом с собой на диван и уснул.
Поначалу снилась разная дежурная ерунда: метро, осень, армия. Потом приснились Танька с Шуриком. Танька улыбалась и звала на озеро купаться, но Андрей хотел побыть дома, ведь дома был Шурик, здоровый и весёлый, как год назад, до аварии. Шурик затеял играть в догонялки и всё время бежал впереди. Хотелось его нагнать, взять на руки, спросить, как он, что нового в садике, какие мультики сегодня посмотрел. Но он ускакал далеко-далеко, а Танька принялась ругаться, и от этого Андрей вспомнил, что они в разводе, а Шурик лежит в больнице. Хороший сон побледнел, смазался и угас. Вместо него началась кромешная, небывалая жуть.
Он стоял на краю обрыва, в темноте. Кругом громоздился чёрный непролазный лес, потрескивал ветками, ронял за шиворот мёртвую хвою. Но не лес был страшен, а обрыв, то невидимое, что ждало на дне его, и ещё страшней становилось от невесть откуда взявшейся тоски, будто бы пропал кто-то важный и дорогой, пропал навсегда, и не успеть теперь ни проститься с ним, ни вымолить прощения. Хотелось заплакать и убежать. Но ужас сдавил горло, слёзы застывали в уголках глаз, и ног он под собой не чуял, словно они вросли в землю, как корни этих чёрных огромных деревьев. Шли минуты, неотличимые от часов, делалось всё тоскливей и жутче, всё темнее становилась бездна обрыва. А потом из темноты послышался звук. Рычание.
Андрей вырвал ноги из цепкого дёрна, попятился. Рычание повторилось, хриплое, булькающее, словно кто-то полоскал застуженное горло. На край обрыва, цепляясь когтями, вскарабкалась косматая тень. Это был огромный волк. Он встряхнулся, поднял голову, и Андрей увидел, что у волка - плоское человеческое лицо с узко посаженными глазами и злым тонкогубым ртом. Лицо оскалилось, изо рта хлынула на землю густая кровавая жижа. Андрей, чуть не выворачивая от напряжения суставы, развернулся и побежал. Он бежал, постанывая от страха, высоко подлетая в прыжках, но всё равно медленно, не быстрей лениво идущего человека, а волк прыгнул, накрыв необъятным телом ночное небо, и тогда Андрей со всхлипом проснулся.
Поначалу он даже не понял, что спасся из кошмара, потому что в комнате было так же темно, как во сне. Тяжело дыша, Андрей пошарил вокруг, узнал на ощупь диванные подушки, знакомые и безопасные. Найденный в кармане мобильник высветил: "1:15". "Ещё спать и спать, - подумал Андрей с облегчением. - Фу, приснится же такое". В квартире царила уютная тишина, как и положено в час ночи. Между половинками штор с улицы пробился луч от автомобильных фар: кто-то разворачивался на перекрёстке рядом с домом. Луч обвёл комнату, полоской высветил шкаф, стол с компьютером, большую груду одежды на полу рядом с дверью, остановился на чемоданчике с деньгами и угас - машина уехала. Длинно выдохнув, Андрей перевернулся на другой бок. "Спать и спать..." - подумал он, закрыл глаза и понял, что никакой груды одежды у двери быть не должно.
Он вскочил, запнулся о подушку, неуклюже спрыгнул с дивана. От двери послышалось рычание, такое же, какое было во сне, хриплое, клокочущее, будто сквозь льющуюся кровь. Андрей отпрянул к стене, мимо пронеслось огромное тело, обдав душным запахом падали. По инерции волк подлетел к окну, загудела от удара батарея. Андрей метнулся к выходу. Сзади заскребли по паркету когти. Он подбежал к входной двери, задёргал ручку замка. В последний момент каким-то шестым чувством понял, что надо увернуться, неловко отскочил. Волк всё-таки достал на излёте, Андрея отбросило на стену, он задел плечом выключатель и в беспощадном свете зажёгшейся люстры увидел рядом с собой лохматую тушу. Всё было волчьим - жесткий, как метла, хвост, толстые лапы с торчащими когтями, вздыбленная холка. Но место звериной морды занимала белая рожа со злыми человеческими глазами. Из оскаленного рта брызгало кровью. Чудище бросилось вперёд, Андрей наудачу толкнулся в дверь, и та подалась, отворяясь - успел-таки отпереть. Он вывалился на лестницу, налёг на дверь всем телом. Замок щёлкнул. Тут же изнутри последовал удар такой силы, что с косяка посыпалось крошево штукатурки. Зверь бился, глухо рычал, тряслась обшитая советским дерматином дверь. Андрей слетел по лестнице до первого этажа, выскочил на улицу и побежал по ночному городу.
Мысли в голове неслись так быстро, словно хотели выпрыгнуть наружу. "Свихнулся, - думал Андрей в смертном ужасе. - Или напился... Ведь не пил. Зато ел! Хлеб!! Витька этот, чародей хренов, намешал чего-то, наверное. Отравили! Но весь вечер нормальный был... Может, нервы?" Бежать мешало какое-то странное неудобство, и, поравнявшись с круглосуточным магазином, Андрей понял, что вылетел из дома как был, в футболке, джинсах и не очень целых носках. Без ботинок. Чудища нигде не было видно, магазин зазывно сверкал витриной, и почему-то думалось, что внутри будет гораздо спокойней, чем снаружи.
Чернявая продавщица покосилась с подозрением. Андрей, немного оправившись от страха, понял, что вид имеет небезопасный: плечистый здоровяк под два метра ростом, заросший русой бородой, да к тому же без обуви. Но продавщица, ничего не сказав, уткнулась взглядом в тихо бубнивший телевизор под прилавком. Андрею вдруг страшно захотелось пить. Трясущимися руками охлопав карманы, он убедился, что денег при нём нет. Зато - о чудо! - нашёлся мобильник, который он, видимо, спросонья засунул в карман. Еле попадая по кнопкам, Андрей набрал номер полиции. Секунду подумал, стёр. Набрал МЧС. Стёр ещё быстрее. Нашёл в середине списка: "Виктор (объявление)". Минуты две, нервно поскрёбывая бороду, слушал равнодушные гудки, потом станция дала отбой.
- Сволочь, - процедил Андрей, - отравил, а теперь трубку не берёт.
Продавщица оторвалась от телевизора.
- После одиннадцати не продаём, - враждебно сказала она.
- Сейчас, - торопливо сказал Андрей, листая список. - Сейчас-сейчас.
Кузя был его единственным другом, но зато другом настоящим. Спустя всего четверть часа к магазину подъехала старенькая праворульная "тойота", а ещё через пять минут Андрей сидел в машине рядом с Кузей и, поминутно присасываясь к бутылке с минералкой, рассказывал про свои беды. Начать пришлось издалека: завал по кредитам, поджидавшие в подъезде коллекторы, поиск денег - огромных денег, - срочное объявление, найденное на каком-то оккультном сайте, знакомство с Виктором и его странное предложение. Обряд над покойным отцом Виктора, чемодан с наличностью и, как венец всего этого - похожее на волка чудовище в Андреевой квартире. Кузя не перебивал, только изредка качал головой, и при этом у него поблескивала серёжка в ухе, а по плечам пружинисто хлопали длинные пушистые дреды.
- Не знал, что ты в кредиты вляпался, - сказал он, когда рассказ был закончен. - Я же тебе давал, когда вы разбились. Ещё спрашивал, хватило или нет. Почему не сказал, что не хватило?
Андрей дёрнул щекой:
- Шурику столько операций сделали - у тебя бы и десятой части не набралось. Ты и так помог сильно.
Кузя поджал губы. Андрей глотнул минералки и спросил:
- Ну, а... про обряд что скажешь? Ты ведь спец по части религий. Нью-эйдж, все дела.
Кузя, положив руки на руль, задумчиво причмокнул губами.
- Ритуал, в котором ты участвовал, довольно известный, - сказал он. - Называется "поедание грехов". Встречался в Англии, Шотландии, да и у нас тоже. Когда умирал богатый человек, приглашали бедняка, чтобы тот взял на себя грехи покойного. За деньги, естественно. После обряда бедняку отдавали плату и прогоняли прочь, а мертвец... Считалось, что он становился чист перед Богом.
- Сволочи, - ощерился Андрей. - Отравили человека.
Кузя шевельнул бровью.
- Думаешь, всё так просто? Почему тогда ты сразу не начал видеть всякую нечисть?
- Откуда я знаю, - сказал Андрей злобно. - Может, им надо было, чтобы я...
Он задумался. Думать было трудно, мешал страх. Чем больше Андрей пытался отогнать панику и сделать логические выводы, тем больше полученные выводы его пугали.
- По-моему, - прервал его размышления Кузя, - ты в какую-то херню впутался.
- Да знаю, - с отчаянием сказал Андрей. - Я-то решил - причуды богатых. Удача, лёгкие деньги. А теперь - волк. Кошмар.
Кузя снова причмокнул губами.
- Волк... - протянул он. - Мне кажется, этот волк олицетворяет возмездие за какие-то исключительные проступки. Покойник чего натворил-то?
- Хрен его знает. Я не спрашивал.
- А стоило, - заметил Кузя. - Его грехи теперь перешли к тебе. И возмездие тоже. Теперь это твой волк.
- Не мели ерунду, - Андрей приложил холодную бутылку к гудевшему виску. - Я отравлен. У меня сдали нервы. Дай отдышаться и успокоиться, может, пройдёт.
Кузя тронул чётки, свисавшие с зеркальца заднего вида.
- Грехи просто так не проходят, - сказал он неторопливо. - Считается, что самый короткий путь к избавлению от грехов - это раскаяние. Пожалуй... Хорошо будет тебе пожить в каком-нибудь монастыре. Думаю, церковные стены для этого волка - серьёзная преграда. Хотя фиг знает. Но раскаяться там сможешь по полной...
- Да брось, Кузя! - взмолился Андрей. - Какие грехи, какое раскаяние? Не в чем мне каяться.
"Кроме того, что случилось с Шуриком", - стукнула непрошеная мысль. Кузя тяжело вздохнул, словно подумал о том же.
- Давай-ка вот что, - сказал он, заводя машину. - Сейчас поедем ко мне. Переночуешь, выспишься, а утром на свежую голову сходишь к врачу.
- Ни какому врачу... - начал Андрей.
В этот момент раздался глухой металлический удар, и "тойота" резко клюнула носом. Плоская морда прижалась к лобовому стеклу, скаля чёрные от крови зубы - совсем не человеческие и даже не волчьи, а треугольные, острые, точно у акулы. Кузя в ужасе заорал и дал газу. Машина прыгнула вперёд, задела крылом чей-то мирно припаркованный джип и помчалась по пустой улице. Андрей вывернул шею и увидел в заднее окно волка. Чудовище стелилось по асфальту, как гончая, догоняя "тойоту" мягкими, неимоверно длинными скачками.
- Кузя, ты что?! - крикнул Андрей. - Тоже его видишь?!
В ответ Кузя выматерился сорванным голосом. Волк медленно, но неумолимо сокращал расстояние. Блестела в свете фонарей кровь на жуткой роже. Мотор рычал, но Андрею казалось, он слышит другое рычание, хриплое и булькающее. Скорчившись на сиденье, он видел, как акульи зубы рвут воздух уже над самым багажником: волк будто играл, заходил то слева, то справа, и казалось, что его оскал - это победная ухмылка. Тут Кузя вскрикнул, машина как-то нелепо вильнула, и мимо пронеслось большое гудящее тело автобуса. Автобус снёс волка с дороги, подпрыгнул, уткнулся тупым носом в кювет и исчез за поворотом. Андрей посмотрел на Кузю. Глаза у того были - как шарики от пинг-понга.
- Перекрёсток, - сказал Кузя деревянным голосом. - Я не нарочно...
- Ладно, - сказал Андрей, откинувшись на сиденье и переводя дух. - Ладно. Это не нервы. И не отрава. О Господи...