– Так значит, я отвратителен тебе НАСТОЛЬКО? – не оборачиваясь, с болью прошептал Дейрус. – Что ты готова, не задумываясь, несмотря на очевидный риск, просто взять и сбежать с первым встречным, если он предложит тебе свободу от меня?
Почему-то эти слова больно полоснули по сердцу. Но ведь это была правда, чистейшая правда! Именно так она и думала, именно это и говорила себе все время, что была здесь, фактически, в плену!
Тогда по какой причине эти слова причинили ей такую сильную боль, что она захотела расплакаться, просто не в силах понять, придумать, что делать дальше?
– Сегодня я буду спать в гостевой спальне, – холодно сообщил Дейрус и, не глядя ей в глаза, развернулся и быстро зашагал к двери.
Яна простояла у смотрового окна, словно статуя, несколько невыносимо долгих минут. А потом, сжав кулаки, сходила в душ. Вернулась в спальню, легла на большую кровать, и с каменными лицом прижала к груди подушку.
Этой ночью Дейрус не спал с ней. Так же, как и следующей.
ГЛАВА 7. Страх
Вот уже вторую неделю Яна не находила себе места, и совершенно не понимала себя по этому поводу. Ведь столько месяцев она была уверена, что мечтает только лишь об этом: чтоб Дейрус перестал спать с ней в одной постели и принуждать ее к сексу! Но почему-то едва это желание осуществилось, на душе было пусто. Особенно когда она вспоминала те жуткие моменты в плену, и мерзкие белые щупальца, которые проникали в нее. Когда эти воспоминания снова накатывали, девушке хотелось лишь обхватить свои плечи, забиться в уголок и плакать. И единственное, что помогало справиться со всем этим кошмаром – это, как ни странно, воспоминания о ночах, проведенных с Дейрусом! Мысли о его ласках и объятиях, вопреки ее собственной убежденности, воспринимались как нечто теплое и приятное, отгоняющее все плохое. Но в то же время они пугали ее. Не из-за того, что она не хотела спать с ним! Просто щупальца Гайлафа, скользившие по ее телу, как будто отравили, пропитали кожу его мерзкой слизью, от которой не удавалось отмыться, как бы она ни терла себя губкой в ванной. Ей казалось, что пока она не отмоет себя от этой слизи, то просто не имеет права позволять Дейрусу касаться себя. Но… но разве было в этой проклятой вселенной хоть что-то, способное ее отмыть?!
И что хуже всего, Дейрус был прав. Она ведь сама сбежала от него, сама хотела сбежать, не думая ни о чем, кроме того, как оказаться подальше от него. Так разве есть у нее право теперь винить его за то, что он, все же, решил, наконец, осуществить ее собственное желание? Да и почему ее вообще должна заботить его боль?! Ведь сам он не слишком-то заботился о ее чувствах, когда все это время тащил в постель!..
Просто каждый раз был с ней нежным, страстным и заботливым. И ни разу не связывал, не бил, не брал силой… по крайней мере, физической силой. Сейчас Яна попыталась вспомнить, было ли такое, чтоб она рыдала, умоляя Дейруса не делать этого с ней, а он, получая удовольствие от ее слез, входил в нее своими щупальцами. То принуждение, что он применял к ней, было скорее моральным и работало лишь потому, что саму ее тянуло к нему из-за этого проклятого тела, будь оно неладно!
Поняв, в какую степь ее завели собственные мысли, Яна выругала себя, похлопав ладонями по щекам. Что это она за ересь навыдумывала?! Ведь Дейрус действительно принуждал ее с самого первого дня, хоть она и просила его не делать этого! Ему всегда было плевать на то, чего хочет она! Все, чего желал этот мужчина – лишний раз переспать с телом своей покойной жены. Ему не было дела ни до нее самой, ни до ее чувств и желаний. Потому у нее не было и причин переживать сейчас.
И на пережитое ею совершенно не влияло то, что после того, как она рассказала о нанороботах, Дейрус отправился на обследование, в результате которого зловредные машины были выведены из его организма. И если верить словам врачей, гормональный фон капитана должен в скором времени стабилизироваться – постепенно, шаг за шагом, под действием подобранных для этого препаратов.
Внезапно бесконечные размышления оборвала сирена! Лавочки начали спешно закрываться, а люди, спокойно отдыхавшие минуту назад, сорвались с мест и куда-то понеслись!
– Что происходит?! – испуганно закричала Яна, схватив за руку пробегавшего мимо солдата.
– На нас напали, госпожа! – отчеканил тот. – Вступаем в бой! Укройтесь в убежище в центральных отсеках!
Перепугавшись, девушка едва не заблудилась. Но, к счастью, найти убежище оказалось несложно. Для этого нужно было лишь следовать за потоками испуганных цивильных. Благо жену капитана в ней признавали если не все, то многие, потому проблем по дороге и при размещении в укрытии у нее не возникло.
Вскоре все, желавшие спрятаться в убежище, оказались внутри, и ответственные за него солдаты закрыли вход.
Здесь было почти темно – похоже, ради экономии энергии во время боя. А еще немного прохладно, несмотря на массу людей, плотно сидевших рядом друг с другом. Даже плед, накинутый на плечи, не спасал. Но что самое жуткое, снаружи постоянно разносились взрывы, удары и толчки, сотрясавшие станы. Вот только все, о чем могла думать Яна в такой ужасный момент, это Дейрус. Ведь… ведь капитан наверняка сейчас в опасности! А что, если он погибнет? Просто возьмет и умрет, ненавидя ее?
От этих мыслей становилось настолько невыносимо больно, что Яна просто чудом сдерживала слезы. Да и то, скорее всего, лишь потому, что не хотела показывать их всем этим незнакомым людям.
Казалось, бой продолжался целую вечность. И когда эта вечность, наконец, закончилась, дверь убежища открылась. Сорвавшись с места, Яна понеслась к выходу, стараясь выскочить наружу одной из первых, пока еще не началась давка. Совсем уж проскочить ей не удалось, но в то же время не пришлось долго стоять в очереди.
Едва покинув убежище, девушка сразу же помчалась на капитанский мостик. Она понимала, что ее туда ни за что не пустят. Да и Дейрус, без сомнений, разозлится из-за того, что прибежала прыгать вокруг него в такой ответственный момент. Но она просто не могла поступить иначе! Не могла не волноваться, не бояться, не думать о нем!..
Вот только до мостика Яна так и не добралась. Уже на подходе к нему девушка услышала краем уха от солдат, что капитан серьезно ранен и его унесли в лазарет! Эта новость испугала ее настолько сильно, что она едва не потеряла из виду тех самых солдат, от которых та и долетела! Встрепенувшись, Яна догнала их и переспросила, правильно ли все поняла. А получив подтверждение – быстрее ветра понеслась в лазарет.
Как ни странно, он был переполнен, и доктора метались от койки до койки. Яна действительно не хотела мешать, когда происходило подобное, но не могла противостоять тому волнению, которое разрывало ее на части! Благо молодой санитар, заметивший ее, сразу признал жену капитана и провел ее к нему.
Дейрус лежал в отдельной палате. К его крепкому телу было подключено множество непонятных приборов, а торс перевязан, и с правого бока просачивалось небольшое кровавое пятно. Прежде чем уйти, санитар убедил девушку, что опасность для жизни уже миновала. Но глядя на эту картину, Яна все равно не могла не плакать. Подойдя к койке, она встала рядом на колени и несмело коснулась ладонью бледных щек, покрытых легкой щетиной.
В тот же миг веки капитана вздрогнули, и слегка затуманенные голубые глаза посмотрели на Яну с одновременной нежностью и болью.
– Пожалуйста, не оставляй меня, – выдохнула девушка. Она не отдавала себе отчет в том, что делает. Просто не могла остановиться, замолчать… унять сердце, которое так безумно трепетало. – Я… не могу, прости. Я честно старалась. Прошу тебя, не исчезай. Знаю, я дура. Пускай я все еще не могу забыть того, что ты сделал со мной, но все равно я… Я так люблю тебя, – шептала Яна, гладя черные волосы, снова и снова целуя его губы.
ГЛАВА 8. Вечный лед
Пока Дейрус лежал в лазарете, Яна не отходила от него ни на шаг. Только вот за все это время он с ней практически не разговаривал, и любые ее попытки завести разговор заканчивались ничем. Ну конечно же, ведь он не желал принимать того факта, что стоящая перед ним девушка – не его жена, лишь ее тело, в котором уже четвертый месяц живет другой человек!
Именно понимание этого заставляло Яну чувствовать себя еще большей дурой. Не только потому, что она призналась самой себе в своих глупейших чувствах к тому, кого все еще не могла простить! Но и потому, что искренне надеялась: а что, если в глубине души Дейрус тоже испытывает что-нибудь к ней, именно к ней?
Когда врачи позволили капитану покинуть лазарет и снова приступить к служебным обязанностям, он зашел в свои покои лишь для того, чтобы переодеться, а после незамедлительно отправился на мостик. Яна понятия не имела обо всех политических интригах, которые, безусловно, имели место где-то там, в кругах, где вертелся Дейрус. Так же, как и о деталях того, что это вообще было за нападение. И подробностей всего, о чем говорил Гайлаф. Эти вещи являлись чем-то безмерно далеким, принадлежащим капитану корабля. И он совершенно не собирался делиться этим с ней. Потому девушке оставалось лишь гадать, что у него на душе, о чем он думал, уходя на мостик, сколько дел ему предстояло разгребать, и с какими мыслями он сегодня вернется домой.
Прошатавшись несколько часов по зонам отдыха, Яна вернулась в покои, и остаток вечера посвятила чтению какой-то бессмысленной книги, содержания которой и сама не запомнила. Просто сконцентрироваться на тексте не получалось.
Было уже поздно, а Дейрус все не возвращался. И ей не нужно было долго гадать о причине. Как-никак, капитан длительное время провалялся на больничной койке, и дел у него накопилось по горло. Так что Яна, отложив книгу, тяжко вздохнула и отправилась в душ. Ей нравилось стоять под теплой водой, хоть та до сих пор не могла смыть с нее слизь с мерзких белых щупалец. И все же, ей становилось немного легче. Когда взмокшие длинные белокурые волосы прилипали к спине, а кожу ласкала теплая вода, все остальное немного отодвигалось, оставалось не здесь, а лишь где-то рядом, за пределами ванной комнаты.
Как вдруг дверь открылась – лишь на миг.
– Не возражаешь? – услышала Яна над своим ухом, когда крепкие руки обняли ее, а обнаженное мускулистое тело прижалось к ее спине.
– Нет, – сладко прошептала девушка, млея от этих прикосновений. А еще – чувствуя налившийся кровью член, упершийся в ее бедро. И прикосновения черных щупалец по всему телу.
Его губы нежно касались ее шеи, слегка прикусывая кожу. Постанывая от удовольствия, Яна накрыла ладонями руки, сминавшие ее грудь. Одно из щупалец привычно, собственнически скользнуло меж ее ног и проникло в нее, вырвав из горла судорожный стон. Прикосновения каждого из них, любое прикосновение Дейруса было для нее словно лекарство. Ей хотелось, чтоб он проникал в нее, чтобы вновь заклеймил собой, навсегда изгнав противный запах другого мужчины, который посмел касаться ее.
– Ты моя, слышишь? – прошептал Дейрус, наклоняя ее так, чтоб войти сзади, за миг до того вытащив щупальце из ее лона. – Ты только моя, и больше ничья. Я единственный, кто имеет право прикасаться к тебе, кого принимает твое тело, все твое существо. Ни один другой мужчина не должен касаться тебя, и уж тем более – память о его преступных прикосновениях не должна быть для тебя ярче, чем память о том, что с тобой делаю я.
Бедра Дейруса двигались быстро, отбивая четкий ритм под слегка горячими каплями падающей на них воды. Пройдясь по изящной спине, одно из щупалец скользнуло по шее, потянулась вниз, оплетая грудь, проползло по животу и крепко обвило бедро. Две другие тем временем оплели запястья, с возбуждающей силой прижимая ладони девушки к мокрому кафелю. Опутанная ними, Яна только и могла, что метаться в судорогах наслаждения, безнадежно пытаясь вырваться и получая еще больше удовольствия от того, что ее попытки были безуспешны.
Кончив, Дейрус развернул Яну, прижал к себе и чувственно поцеловал под каплями душевой воды. Переплетаясь, ощущая прикосновения мокрой кожи, их тела отвечали друг дугу.
Выключив, наконец, воду, Яна едва успела вытереться, когда Дейрус подхватил ее и понес в спальню. Но прежде, чем он успел что-либо предпринять, девушка села ему на колени и торопливо направила его в себя. Обвив шею Дейруса цепкими руками, Яна запрокинула голову и активно двигала бедрами, ловя каждый его стон. Еще никогда она не была с ним в постели такой раскованной, такой искренне страстной, как сейчас. И теперь, в отличие ото всех прошлых ночей, не пыталась убеждать себя, будто не получает удовольствия от происходящего. Яна просто наслаждалась, ощущая в своем теле твердый орган Дейруса.
Когда мужчина кончил, она захватила его долгим поцелуем, искренне смакуя каждое движение этих сладких губ. Да, она принадлежит ему, он – весь ее мир, и лишь его тепло имеет для нее значение. А он…
Мысленно стиснув зубы, девушка попыталась отогнать мрачные мысли и осторожно встала, позволив, наконец, мужскому естеству капитана выскользнуть из себя. Распростершись на кровати, она натянула простынь на свое обнаженное тело и, дождавшись пока мужчина ляжет рядом, с наслаждением прижалась к нему.
И все же, этот червячок не давал ей покоя. Яна не сомневалась, что ответ разочарует ее и сделает больно. Тем не менее, ее никак не покидала эта глупая надежда: а вдруг? Потому она, собравшись с силами, прошептала:
– Я люблю тебя.
– И я тебя, Иилльда.
– Но… я ведь не Иилльда, – выдохнула Яна, чувствуя, как ее сердце пропустило удар. Она не должна была ничего говорить. Особенно сейчас, в ответ на это молчание. – Скажи, Дейрус, кто я для тебя? Иилльда?
– Да.
– И я останусь ею для тебя навсегда? Просто… ее заменой?
– Да. Ее место в моем сердце никто не сможет занять, – холодно проговорил капитан, даже не шелохнувшись. И Яна, так же лежа на его груди, тоже не сдвинулась с места. Даже лицо осталось неизменным, когда по щекам потекли слезы.
ГЛАВА 9. Болезненная невесомость
Теперь Яна ни на миг не сомневалась: она должна выкорчевать из себя те чувства, что так некстати проросли в ее сердце. За все время, что Дейрус провел с ней, он так и не разглядел ее саму за оболочкой этого проклятого тела. После всего, что случилось, что произошло между ними, он по-прежнему видел в ней лишь замену той, кого любил. Любил так сильно, что даже «двигатель» для тела его жены в лице Яны был для него предпочтительнее, нежели потерять эту женщину раз и навсегда, с концами, не оставив даже ее призрачного следа. И что бы за чувства не разрывали ее собственное сердце, холодному капитану до этого не будет совершенно никакого дела.
Вот только как разлюбить того, кого и так искренне хотела ненавидеть все эти месяцы? В ком видела своего тюремного надзирателя? И которого она продолжала любить несмотря на то, что обида за ужасное принуждение была столь же искренней, как и эта извращенная, неправильная любовь?
Не в силах усидеть на месте, девушка носилась по звездолету вдоль и поперек. И так она сама не заметила, как покинула зоны отдыха и забрела в какие-то странные темные коридоры. Когда же Яна вернулась к реальности, у нее, наконец, проснулось понимание того, что она случайно зашла туда, куда, наверное, ей не следовало заходить. А значит, лучше убраться отсюда поскорее. Вот только как найти выход? Девушка осознала, что даже не запомнила пути, по которому пришла сюда! Просто бесцельно бродила, утонув в своих размышлениях, пока не оказалась здесь.
Мысленно называя себя самым нелестными словами, Яна начала рыскать по коридорам, ища выход из этого мрачного лабиринта. И хоть найти его никак не удавалось, кое-что обнадеживающее, все же, произошло.
Где-то неподалеку звучали голоса! Конечно, вполне вероятно, что ее не ждет ничего хорошего за то, что она бродила по этим коридорам. И все же, вдруг эти люди помогут ей найти выход и вернуться в зоны отдыха?
Не слишком спеша бросаться к ним в объятия, Яна на цыпочках подошла к месту, из которого слышала шум. Осторожно выглянув из-за угла, она устремила взгляд в коридор и вздрогнула:
На полу лежал Дейрус! Похоже, капитан не пострадал и находился в сознании, но был связан. А над ним, мельтеша, возвышались трое крепких мужчин, не спускавших с него прицелов бластеров.