– Дед, привет! Как себя чувствуешь!
Берет из вазы яблоко. Ест.
– Хочу у тебя спросить. А ты на каком фронте служил?
Дед отвечает:
– Да много где. Под Кубанью? Под Ленинградом.
Жует яблоко.
– А ты слышал о таком летчике Хартманне?
***
Седой старик сидит на краю кушетки. Одет по-простому в тренировочные штаны, майке. На лице шрам. Он видит перед собой воздушный бой. Горящий самолет. Голос "Прыгай! Петя! Прыгай!"
Старик отвечает в трубку:
– Был такой летчик, Саша, а что ты спрашиваешь?
– Да так. – отвечает Лукас в трубке телефона. – Сегодня в музее рассказывали. Вот я и спрашиваю, может, тебе с ним приходилось встречаться?
Старик возмущается
– Дожили! В городском музее рассказывают о фашистских летчиков.
Лукас успокаивает.
– Да не то, дед. Просто мы стали спорить, кто был сильнее Покрышкин или Хартманн? А я ничего не знаю ни о том, ни о другом.
– Ну и споры у Вас. Удивляется Дед, потом проводит рукой по шраму.– Шрам у меня видел?
– Конечно, – отвечает Лукас.
– Вот это как раз после встречи с Хартманном. Сбил он меня в 43-м под Кубанью…
Дед погружается в воспоминаниае и у него перед глазами появляеются моменты того памятного воздушного боя в черно-белых тонах.
– Я тогда возвращался после боя. Боекомплект на нуле, в крыле дырка, еле тяну. Вдруг из-за тучи выскакивает самолет. Желтый с трилистником на хвосте. Хартманн как раз на таком летал. А что я могу? Туда-сюда вильнул. Все без толку. Он в хвост зашел и выпустил в меня целую очередь…
Старик сидит на диване.
– Очнулся только на земле. Парашют меня по полю тащит, в стороне самолет горит. Как выпрыгнул, как летел, ничего не помню. Да-а! Жестокий был этот летчик. Злой. Всегда сзади нападал, никого не щадил. По силе с ним, пожалуй, только наш Покрышкин мог сравниться!
Лукас смотрит на заставку компьютера и видит, что начинает моргать значок электронной почты, говорит в трубку.
– Да, дед, жаль, меня рядом с тобой не было. Я бы его завалил.
Старик тяжело вздыхает.
– Эх, сынок, не дай бог, тебе там оказаться. Не дай бог! А Хартманн…
У Лукаса начинает звонить мобильный телефон и одновременно из компьютера идет сигнал аськи.
– Ладно, дед, извини, ты мне про него потом еще расскажешь. Я к тебе сегодня вечером зайду. Мне надо будет тебе кое-что показать. Хорошо? Извини. Меня тут по мобильному вызванивают. Извини, не могу больше говорить!
Отключается. Берет трубку мобильного телефона.
– Ну что?
Бобер кричит в трубку:
– Не видишь, что ли я тебя вызываю! Давай выходи в сеть! Тренироваться будем!
– Сейчас, – отвечает ему Лукас, встает, идет к компьютеру. По дороге продолжает говорить в трубку.
– Представляешь, Бобер. Я тут книжку одну просматриваю. И там есть фотография немецкого летчика. Вылитая копия Эриха.
Бобер равнодушно отвечает.
– Бывает, может, родственник.
Лукас садиться за компьютер. Надевает наушники. Кладет осторожно руку на мышку. Снова ему в голову врывается шум боя, но это происходит в течение нескольких минут, будто ветер проносится. Лукас водит мышкой по коврику, стрелка на экране выбирает опции. Выбор самолета, выбор аэродрома, задание. Он нажимает на кнопку "Вылет".
Мать на кухне слышит что-то напоминающее звук хлопнувшей двери. Она кричит:
– Саша! Ты ушел?
Тишина. Выходит с кухни. Идет в комнату сына. На стуле никого нет. Только лежит надкусанное яблоко. Включен компьютер. На экране идет воздушный бой. Мать качает головой, говорит вслух.
– Ушел! Ничего не сказал! Что у него в голове!
Глава 6
Лукас сидит в кабине боевого самолета. Он удивленно смотрит по сторонам. Под ним проплывает земля. В наушниках слышится голос Бобра.
– Лукас, я на полшестого! У тебя в хвосте! Ты меня видишь!
Лукас поворачивает головой и видит самолет. Спрашивает:
– Бобер, а ты сейчас где?
– Да у тебя на хвосте сижу! – отвечает Бобер.
– Это я вижу! – Лукас пытается сориентироваться – А вообще где, дома?
– Естественно дома. А что ты спрашиваешь?
– Подожди, Бобер, – Лукас руками трогает обшивку самолета, – со мной что-то странное твориться. У меня такое ощущение, что я сижу в кабине реального самолета.
Бобер восторгается.
– Вот и здорово! Давай покажем этим ботам, как летают настоящие вирпилы.
Лукас отвечает немного с испугом.
– Да, я серьезно говорю! Ничего не понимаю.
Из-под облаков выскакивает двойка, истребителей Мессершмидт Bf-109. Со свистом они проносятся над головой Лукаса. Кабинку самолета трясет.
Бобер кричит:
– Лукас, прикрой меня, я атакую!
Лукас видит, как самолет Бобра делает вираж. Он пытается развернуться боевым разворотом. И чувствует, что глаза закрывает черный туман. Он кричит в микрофон.
– Бобер, я ощущаю реальные перегрузки.
Вытягивает руку и ощущает холод стекла. Солнце слепит глаза. Восклицает.
– О боже, да что со мной! Где я!
Голос Бобра в наушниках.
– Лукас, меня подбили! Ухожу на вынужденную!
Самолет Лукаса трясет от пулеметной очереди. В хвосте он видит "Мессершмидт". Ошметки обшивки летят в разные стороны, на стекле появляются отверстия от пуль. Крошка стекла бьет в лицо Лукасу, он чувствует, как по лицу потекла кровь.
Лукас кричит долго и протяжно:
– А-а-а! Ма-ма!
На встречных курсах появляется еще один самолет. Он камнем падет вниз, отсекает длинной очередью немецкий истребитель от Лукаса. Bf-109 делает крутой вираж, уходит на бреющем полете.
В наушниках Лукаса раздается незнакомый ему голос.
– Спокойно, малой, прорвемся!
Лукас ереспрашивет
– Бобер, это ты?
Тишина. Лукас снова.
– Бобер, ты что ли?
Снова тишина. Самолет, который спас его, подлетает с правой стороны к кабине Лукаса. Из кабины ему машет рукой незнакомый молодой человек в военной форме военных лет.
– Привет, малец! Тебя как зовут?
– Лукас. Ой, то есть Луканцев. Саша!
– О, тезка, значит! Слушай меня внимательно, тезка. Сейчас нам надо приземлиться. А потом я тебе все объясню, что произошло. Ты меня понял?
– Да, понял. А где? А что со мной происходит!
– Потом, потом. Сейчас надо приземлиться. Возьмись за штурвал!
Саша берет руками за штурвал.
– Вот, молодец! Ногами до педалей дотягиваешься?
Саша кладет ноги на педали.
– Кажется, да.
– Вот и отлично. Пошевели ими.
Саша шевелит.
– Так, тяги вроде в порядке. До аэродрома дотянем! Следуй за мной!
Дальше, все происходит как в кинофильме "В бой идут одни старики!". Два самолета в небе. Один летит ровно, второй качая крыльями. Голоса в эфире.
– Держи руль! Держи! Так хорошо! Полоса прямо перед собой! Убирай тягу! Руль на себя, на себя! Хорошо, Сашок, хорошо!
Колеса касаются земли. Самолет бежит по полосе. Выключается двигатель.
Лукас кричит в микрофон.
– Командир, я сел! Я сел, командир!
Глава 7
Квартира Бобра. Бобер сидит за компьютером. Он в игре. Слышит последнюю фразу Лукаса.
– Лукас, давай снова взлетай, – огворит Бобер в микрофон, – я снова в небе. Сейчас мы дадим жару этим худым!
Лукас слышит в наушника взволнованный голос военного летчика.
– Скажи своему другу, чтобы он немедленно садился. Немедленно.
Бобер переспрашивает.
– Лукас, это кто?
Лукас по прежнему ничего не понимает, но все же говорит:
– Бобер, сделай, как тебе сказали. Просто приземлись на любой аэродром и держи со мной связь. Хорошо? Со мной что-то странное происходит. Не могу понять.
– Ладно. Иду на посадку, – недоуменно ответил Бобер, слушая в наушниках голос военного летчика.
– И смотри внимательнее, чтобы сзади не появился желтый Мессершмидт с зеленым трилистником.
Лукас уже начинает что-то понимать.
– Хартманн?
Военный летчик утвердительно.
– Да.
Бобер так и не понимая, что происходит.
– О чем это Вы? Ничего не понимаю.
Лукас переспрашивает.
– Ты сел?
Бобер немного занятый процессом.
– Захожу на посадку. Небо чистое. Никого.
Военный летчик взволнованно.
– Садись! Только осторожно. Будь готов в любой момент катапультироваться.
Бобер заходит на посадку. В этот момент со стороны солнца появляется самолет. Он стремительно надвигается на самолет Бобра и открывает по нему огонь.
Бобер испуганно.
– Вау! Кто по мне палит!
Военный летчик также с испугом в голосе.
– Немедленно прыгай! Прыгай, говорю!
Бобер катапультируется. Над игроком на экране раскрывается парашют. Самолет взрывается. Надпись "Задание провалено. Игрок жив".
Бобер выходит из игры, но в наушниках он продолжает слышать голос Лукаса.
– Может быть, скажете, что произошло? Где я? Что это за странный самолет? Что, блин, происходит? Почему Хартманн? Куда Вы меня тащите?
Глава 8
Просторная комната чем-то напоминающая диспетчерскую аэродрома. Несколько столов и стульев, диван, большая электронная карта, на которой двигаются какие-то огоньки. Рядом аптечка. По стенам развешаны схемы различных типов самолетов. Грамоты. Фотографии. Компьютер. Горят лампы дневного света. Дверь как в бомбоубежище. В углу небольшая газовая плита. Электрический чайник.
Мужчина в военной форме подходит, щелкает кнопкой чайника. Показывает рукой на диван.
– Проходи, садись. Сейчас попробую обработать твои раны.
Подходит к аптечке, достает зеленку, йод, вату. Смачивает вату зеленкой. Прикладывает ее к ране на лбу Лукаса. Лукас морщится от боли.
– С-с-с! Больно!
– Терпи, казак! Атаманом будешь!
Закипает чайник. Летчик достает из тумбочки чашки. Разливает чай, достает сахар и печенье. Подвигает все это Лукасу.
– Угощайся!
Садиться рядом.
– Теперь можно и поговорить.
Смотрит на Лукаса.
– Для начала представляюсь. Меня зовут Мэддокс. Александр Мэддокс.
– Мэддокс? – переспрашивает Лукас.Тот самый. Создатель авиасимулятора?
Мэддокс кивает головой. Грустным голосом произносит:
– Да, тот самый.
– Так ведь я читал, что Вы умерли! – удивляется Лукас.
Мэддокс кивает головой.
– Да, в биологическом смысле умер.
Мэддокс показывает рукой на прикрепленную к стене кнопкой вырезанную статью из журнала. "Надпись: 27 марта 2007 года создатель самой популярного авиасимулятора всех времен и народов "Ил2" Александр Мэддокс умер в частной больнице Швейцарии от рака мозга".
Потом идет к шкафу и достает семейный альбом, садиться рядом с Лукасом и начинает показывать фотографии, рассказывает о своей жизни.
– История моя, в общем-то, ничего не отличается от истории жизни любого программиста. Учился в институте, писал программы для военных. До 90-х годов трудился на почтовом ящике, который занимался компьютерным моделированием управления самолетов. Потом СССР развалился, я оказался не у дел. Мои работы тоже были никому не нужны. Занялся игрушками. Ну, это самая известная часть моей жизни. О том, что уже тогда врачи нашли у меня опухоль мозга, не знал никто. Много лечился. И у знахарей, и у светил науки. Бесполезно. В конце концов, решил взять все в свои руки. А что мог придумать программист?
– Компьютерный интеллект? – чуть смущенно спрашивает Лукас, одновременно закусывая печеньем из вазочки.
– Ну, что-то вроде того, – соглашается Мэддокс, и пытается объяснить подробнее, – у меня еще оставались кое-какие связи. Удалось раздобыть мощный компьютер, который позволил мне обработать много информации. Фактически я записал всю свою жизнь по-секундно, затем свой ДНК и таким образом создал точную математическую, цифровую копию своего тела, матрицу. При помощи микрочипов, вживленных в мою голову, была налажена связь с моим реальным телом. Когда тело умерло, то, что называют в религии душой, не растворилось в ноосфере, став частицей вселенной, а по этим каналам, как по пуповине, ушло в мою матрицу. И теперь виртуальный мир для меня такой же реальный. Я живу в созданной мной программе. Это мой дом.
С усмешкой:
– В общем, живу!
– Здорово! – не может удержаться от восторга Лукас, – Но мне все равно не понятно, как я сюда попал к Вам. Я что тоже умер?
– В каком-то смысле, – ошарашивает его Мэддокс.
Лукас удивленно:
– Что значит "в каком-то смысле"?
Мэддокс пытается объяснить.
– Сейчас тебя, твоего тела, там, в реальном мире не существует. Оно разложилось на цифры, стало невидимым. Хотя все части твоего тела, твоя математическая матрица присутствуют в реальном мире. Но ты как бы пропал без вести для людей.
Лукас широко раскрывает глаза.
– Ничего не понял. И что? Я не смогу вернуться обратно?
Мэддокс сомневаясь качает головой, но все же произносит.
– В отличие от меня у тебя есть шансы. Чисто теоретически. Ведь твое тело, пусть и разложенное на цифры, живо. Мне же некуда возвращаться. Мое тело умерло.
Лукас представляет закатив вверх глаза.
– Ну да, если Вы вернетесь в свое тело, это будет "Восставшие из ада. Часть 3". И все равно мне не понятно. Как я попал сюда?
Мэддокс ровным голосом отвечает.
– Сейчас попробую объяснить.
Подвигает к нему печенье.
– Ты кушай, кушай печенье! Вкусное.
Лукас откусывает.
– Да. Очень.
– А ведь оно тоже цифровая матрица. Но печенье воссоздать здесь проще, чем другого живого человека.
Будто из ниоткуда появляется кот. Пушистый полосатый кот, который начинает тереться у ног Мэддокса и громко мяукать.
– Понимаешь, я смог оцифровать даже своего кота. Но мне все же здесь одиноко. Мне не хватает…
Мэддокс смотрит на Лукаса.
– Наверное, мне еще рано тебе об этом говорить. Ты ведь такой молодой.
Лукас хмыкает:
– Ой, да бросьте Вы. Про секс и любовь мне уже все известно.
Помолчав, добавляет.
– В теории.
Мэддокс продолжает:
– Ну, тогда ты меня поймешь. Хотя бы в теории. Как оказалось, создать математическую матрицу женщины – это не тоже самое, что создать мужчину. Все мои попытки приводили к появлению механической куклы. Есть в их поведение нечто, что не поддается пока математике.
Лукас в ужасе:
– И тогда Вы решили создать мужчину? И затащили сюда меня?
Мэддокс успокаивает его.
– Ну не совсем так. Я попытался создать точную копию исторического персонажа. Поскольку мой мир – это авиасимулятор, я начал создавать математические модели знаменитых пилотов.
Лукас облегченно вздыхает.
– А, понял. Приложение к игре: Асы в небе?
Мэддокс соглашается.
– Да. И лучше всего у меня получился, как не странно, немецкий летчик-ас Эрих Хартманн. Тевтонцы со своим железным порядком оказались наиболее программируемой нацией. И мне удалось довести его модель до состояния 100 процентной реальности.
Лукас задумчиво.
– Так это, значит, он был сегодня днем на спортивной площадке?
И на этот вопрос Мэддокс дает положительный ответ.
– Да, молодой Эрих Хартманн собственной персоной.
Лукас снова спрашивает.
– Но как?
– Так же как и ты сюда. – разъясняет Мэддокс, – через открытое окно, которое появилось под влиянием мощного электрического заряда.
Лукас вспоминает.
– Ночью была гроза?
Мэддокс кивает.
– Да. Удар молнии создал мгновенный выброс энергии и Эрих вышел с ним наружу, но по закону равновесия окно осталось открытым, и в него вошел ты. Так получилось! В принципе на этом месте мог быть любой!
Мэддокс тяжело вздохнул.
Лукас с вопросом смотрит на Мэддокса
– И что же теперь делать?
Мэддокс почесал голову.
– Могу только догадываться. Думаю, Хартманн преложит все усилия, чтобы остаться в реальности.