Роберту очень хотелось в это верить, ведь, как в Мариборе, так же и с Эйстеном некогда, ему… нравилось ощущение плеча рядом. Не перетягивающего части задачи, а приободряющего, поддерживающего.
- Утром. Мы отправимся утром, - вынес вердикт ведьмак, возвращаясь по тропинке, протоптанной ими на пути к месту.
…
- Почему это утром, ведьмак? - нахмурился краснолюд, накручивая бороду на палец и зыркая на мага, крутящегося рядом.
- Потому что не видно ни зги, - фыркнул ведьмак. - Я нашел следы, и мы отправимся по ним утром, но сейчас, простите, вы сосны не увидите в трех метрах. А один я не пойду.
- Не пойдешь? Почему?
Роберт нахмурился и скривил губы.
- Опознавать кто будет? Ну найду я… что-то? И?
- Ты думаешь…
- Я ничего не думаю. Посмотрим утром. Ну? - Роберт терял терпение.
Одной из причин того, что он не хотел идти ночью, был маг. Роберт не знал, как поведет себя человек, увидев трупы. Или, что еще хуже, если будет вынужден увидеть, как Роберт … делает трупы. В темноте, конечно, было бы лучше - может маг ничего и не увидел бы. Но тем сильнее был бы переполох среди его нанимателей и мага, если Роб начал бы кромсать тела в тишине и темноте. Тем страшнее могли бы быть последствия. Брошенная ненароком шаровая молния, кинутая криво, могла стать причиной и его в частности летального исхода. Или топор. Ведьмак мог двигаться невероятно быстро, но кто знает, успеет ли он в случае чего увернуться от своих же? Все-таки, как ни крути, а ночным зрением никто из них не обладал.
- Привал, - решил, наконец, краснолюд, явно недовольный вынужденным ожиданием. Он смерил ведьмака хмурым взглядом, говорящим о недоверии, но тот лишь плечами пожал.
- Разжигай костры! Да вытаскивай ту тушку зайца, что подстрелил, Рене.
…
Привал Роберт устроил на своем седле и сумках. Вот еще один плюс верховой езды. И хотя сумки не могли служить полноценной подушкой, но все же на них было теплее, чем на земле. Костерок мирно потрескивал, рассыпая снопы искр. Роберт глядел на пламя, молчаливо танцующее под черными голыми ветвями осыпавшихся деревьев и размышлял. Не нравились ему мысли, на которые натолкнули его следы. не нравилось и то, что он знал о людях. Не нравились ему выводы, которые успел сделать краснолюд, не нравились взгляды и перешептывания команды. И все более не нравилось, что при этом присутствует мальчишка, сейчас тихо сидящий рядом и ковыряющий палочкой землю.
“Его надо куда-то отправить, если будет сеча. Незачем ему смотреть… “
Мерно трещало пламя, унося вверх его мысли и сомнения.
— Роберт, — вдруг повернулся к нему мальчишка, прищурившись. — А разве ведьмаки обладают магической силой? У вас странная аура…
Ведьмак посмотрел на него как-то странно, хмыкнул.
— У нас, конечно, есть своя аура. Но она далеко не магическая. Почему вы спрашиваете? — усмехнулся Роберт.
— Я ощущаю магическую, — твердо сказал маг, скрещивая руки на груди.
— У меня, кажется, есть догадка… — поколебавшись, Роберт поманил мальчишку немного в сторону от общего костра. Конечно, смысла таиться не было, но, как гласит пословица, “доверяй, но проверяй”. — Вот, — ведьмак показал ему статуэтку коня.
Юный маг изучал её округлившимися глазами, водил руками рядом, но не касался. На лице ведьмака проступило скептическое выражение, и он спрятал коня обратно за пазуху.
— Хватит. Я знаю, что он магический, если ты это хочешь сообщить.
— Нет, я чувствую, он живой. Там, внутри — это удивительно!
Ведьмак, казалось, кивнул своим мыслям, ненадолго задумавшись и прикрывая карман, в который спрятал статуэтку, рукой. Затем, вдруг поглядев прямо в глаза Кая, спросил:
— Сможешь расколдовать?
— Не, не-а. Он живой, понимаете? Это не тюрьма, это кокон, — маг размахивал руками, пытаясь объяснить то, что почувствовал и понял, а потом успокоился и улыбнулся, с нежностью глядя куда-то в область груди Роберта, где была статуэтка. — Он сам выйдет, когда решит, что пора.
— Угу, — хмыкнул Роберт, но не стал спорить.
Они вернулись, и вскоре маг уже угомонился и дремал под отсветы костра.
Утром они отправились по следу. Он был достаточно четким даже для краснолюдов. Оставленные по кустом отпечатки ног привели их на соседнюю полянку. Здесь виднелись следы ночевки, полозья от телег и кострище, чернеющее промокшими ветками. Ведьмак еще какое-то время побродил вокруг, иногда рассматривая следы на сырой земле. Впрочем, морозы сделали свое дело – заковали землю, превращая ее следы в едва различимые примятые полоски. Ведьмак не был следопытом. Но внутреннее чутье снова повело их в Элландер.
Как позднее выяснилось – не зря. Краснолюды, проворнее всех перемещающиеся по городу, вскоре выяснили, что не так давно отсюда уехал цирк.
- Сама я тама не была, - рассказывала женщина, постоянно теребя фартук. – Но муж сказывал, что цирк, значит, приезжал. Половину дня они простояли, а народ, что побогаче, приходил смотреть. Да и как не придти, милки, когда столько дива дивного тама!
- А что, что там было, матушка? – в третий раз повторил Агне Стрегер.
- А что там, милки, бывает? Дива всякие да пришельцы! Рожищщи, усищщи, по шесть лап, по три пасти, и вооооооот такие зубы! – причитала женщина.
- А ребенка среди них не было? – вставил Кай.
- Нет, милок, деток не было, - заулыбалась женщина. – Да и разве кого ребенком-то удивишь?
- А если он не совсем похож на человеческого-то? – снова начал Стрегер. – Скажем, росту в нем помене фута, волосы рыжие, длинные и курчавые, сам такой толстенький, как бочонок…
- Да разве ж дети такими урождаются? – всплеснула в ладоши женщина.
- Ответьте, пожалуйста, - вмешался ведьмак.
- Какие-то у вас глаза странные, господин…
- Оставьте в покое его глаза, вы про ребенка говорите, - прорывал Агне.
- Может и был, а может и не было, - снова забубнила она. – Не было меня тама.
Ведьмак вздохнул и переменил позу.
- А куда они поехали, не говорили?
- Нет, милок, - снова взялась за своих «милков» женщина. – Но на объяснении написано было. Если еще не все сорвали, подите к старостиному дому, на доске висит.
…
- Марибор, - прочитал Кайден объявление.
- Странными кругами Судьба гуляет, - заметил Роберт.
- Что? – не понял маг.
- Ничего-ничего. Двигаем, господа. Еще не вечер.
Ночевать поздней осенью на холодной земле непросто, особенно когда ты привык уже к теплой постели. Родная каморка в башне наставника казалась Каю райским уголком. Спал он урывками, подползал к костру, подставляя ему то один, то другой бок, потом вставал, подбрасывал дров и долго смотрел в огонь, согреваясь не только от физического тепла, но и от неистовой пламенной энергии, которая так и манила окунуться, поддаться. И косился на ведьмака. Тот, казалось, следил за каждым его шагом даже с закрытыми глазами, а дышал так тихо, что невозможным казалось на слух определить, проснулся он уже, или нет.
И всё же утром маг чувствовал себя довольно сносно, после того как потянулся, попрыгал по полянке, развлекая спутников.
***
Вечер ещё и в самом деле не наступил. Погоня поспешила за беглецами: Кая подсадили на одну из низкорослых лошадок краснолюдов, и та ехидно косила на него темным глазом. Остальные так и вовсе хихикали - длинные ноги парня свисали, и в общем он выглядел довольно забавно. И это ощущение юного мага вовсе не огорчало - от забавного парнишки не ожидают каверз, хоть огненный шар в толпе взрывай - пока не рванет, никто и не подумает. Не то, чтобы он собирался, но на будущее запомнил.
Марибор между тем приближался, а цирк всё ещё был где-то впереди…
Они настигли беглецов назавтра, почти ночью. Моросил мелкий снего-дождь, портя и без того паскудное настроение, впереди показались отблески костров и фургоны, часть из них была закрыта, с части были сняты шкуры (тепло и крыша для живности). Ведьмак бегло оглядел зверинец и успокоился: ничего такого, с чем он не имел бы дела. Не было тут ни магических зверей, ни монстров. Разве что они были в закрытых палатках.
- Сидите тут, - шепнул он, когда краснолюды также закончили осмотр. – Не высовывайтесь, я пойду поищу…
- Погоди, ведьмак, - ухватил его за локоть Агне, - я пойду с тобой.
- Исключено, - покачал головой тот. – Одного в лагере могут и не заметить, а толпу точно услышат. Мне нужно осмотреться и понять, что к чему, потом вернусь и подумаем вместе, что делать.
В глаза краснолюда читалось, что с решением ведьмака он не согласен, желваки ходили по его скулам, но спорить он не стал.
Роберт бесшумно растворился во тьме, сливаясь с тенями от фургонов. Он искал быстро и бегло, заглядывал под шкуры и проверял клетки. Почти сразу нашел то, что искал – ребенок был в одном из закрытых фургонов. Свернувшись калачиком на деревянном дне большой квадратной клети, он, казалось, спал. Но стоило ведьмаку приблизиться и негромко постучать по клети, как мальчишка подскочил с ложа и вжался в дальнюю стенку клети.
- Не бойся, Минос. Я не причиню тебе вреда, - шепнул ведьмак. – Я пришел, чтобы освободить тебя. Твой отец ждет за кругом стоянки, он заберет тебя домой.
- Я не боюсь, - гордо вскинул голову маленький краснолюд, но руки, сжимающие клеть, у него тряслись.
- Хороший мальчик. А теперь как бы нам открыть эту клетку, - ведьмак попытался сорвать замок, похожий на амбарный, но его сил не хватало. Можно было бы попытаться перерубить его мечом, но это вызовет лишний шум в лагере, а пока что он делал все крайне тихо, и ему не хотелось привлекать к себе внимания.
- Ты не знаешь, кто держит ключи от клеток? – спросил, наконец, ведьмак.
- Знаю. Такой высокий усатый человек. Усы у него с локоть. Он тут один такой, - отозвался Минос.
- Высокий и усатый. Пойду искать. Ничего не бойся, - кивнул ему ведьмак.
Однако, на том удача их и покинула, а может, виной тому была горячая кровь, текущая в жилах горного народа. Ведьмак сначала услышал звуки потасовки, а затем и увидел драку.
Агне Стрегер и Янко Бруген яростно размахивали топорами, отгоняя от себя четырех людей – видимо, дозорных.
- Сказал же вам, не высовываться, дурни, - шикнул ведьмак.
- О, кого это пес принес? – охранник поднял голову и заметил ведьмака. – Ты с ними чтоли, серый? Значит, и кровь их разделишь.
- Мы не хотим драки. Пришли за ребенком. – Поднял ладони ведьмак, краем глаза отмечая, что стражник разбудил еще несколько человек. Народу на поляне прибавлялось.
- Каким еще ребенком? А! За отродъем горным чтоль? Он сам к нам в руки попал, так что нечего тут гугу. Не отдадим! С него доход идет. – Сплюнул в костер один из людей. – Выметайтесь, пока кишки целы.
- Это мой сын! – возопил Агне, вставая справа от ведьмака и угрожающе помахивая топорищем.
- Да хоть брат! – ухмыльнулся охранник, доставая меч. – Выметайтесь. Иначе назавтра вороны будут ваши кости клевать.
- Ты не знаешь, что делаешь, - тихо проговорил ведьмак, не шевелясь.
Он считал. Семнадцать с мечами и ножами, трое с луками. Они укрылись за деревьями, дополнительно скрытые тенью, но он-то их видел.
«Невелики мои шансы», - подумал он про себя.
- Я-то и не знаю? А ты кто таков, сукин кот? Что-то не пойму, - хмыкнул тот, что вел диалог все это время.
- Ведьмак, - нехорошо ухмыльнулся Роберт.
Он заметил, как среди людей начались шепотки и перешептывания.
- Повторяю в третий раз. Отпусти ребенка.
- Да хрен тебе. Наслышаны мы. Байки о вас давно слагают. Что серебро у вас против нечисти, а сталь – против людей. Давай, вынимай железку, сука, сейчас проверим таков ли ты в битве, как о вас говорят.
- Ты не знаешь, что делаешь, - повторил Роберт.
- Да? И что же я не знаю? – издевательски ухмыляясь, проговорил человек. Он вдруг резко взмахнул мечом, налетел, наскочил на краснолюда. Тот вскрикнул, ухватился за руку. – Видишь, ведьмак чертов, это кровь! Первая кровь за нами!
- Вы ненормальные, - констатировал Роберт. Он был спокоен как скала.
- Нормальнее тебя, урод! Ну, долго еще тебе говорить? Вынимай свою железку!
«Они сами этого хотят», - уверял он себя. – «Сами. То, что сейчас будет, этого они хотят сами.»
- Зачем? Отдай нам ребенка, и мы просто уйдем. – Чертовски терпеливо повторил ведьмак.
- Да ты трус! Просто засранный трус! Видели, ребята? – «Ребята» загоготали, обнажая клинки и начиная обходить ведьмака полукругом.
- Уходите, - шепнул Роберт краснолюдам. – Топором разрубите замок и бегите.
- Нет уж, - хмыкнул Бруген, перехватывая топорище. – Они нападут на тебя, ведьмак. Им не нужен повод.
- Знаю, - тихо отозвался ведьмак.
Он глядел в глаза того, который вел диалог, и внутри него поднималась холодная ненависть. Медленно протянув руку, он с шипением достал стальной меч.
«Сталь – для людей,» - подумал он, глядя, как загораются глаза человека. – «Вы сами так решили, люди. Вы сами.»
Кай хорошо знал такой взгляд, каким смотрел на ведьмака охранник. Ему было всё равно, кто перед ним: то ли жадность, то ли жестокость, то ли привычка, то ли что-то ещё загнали всё человеческое так глубоко, что он и сам, наверное, позабыл. Чтобы лечить таких людей нужна масса времени, и всё равно, целой жизни может не хватить. Им, простым смертным, не стоило и пробовать.
Пока Роберт спорил и пытался - невероятно упрямый тип! - всё-таки решить дело миром, молодой маг сосредоточился и тихо бормотал под нос формулы, собираясь помочь спутникам так или иначе. И не мешать ведьмаку. Это - главное!
Человек напал резко, стремительно, с наскока. Уверенно проделал укол, целясь в грудину, но почти сразу вывернул руку и изменил угол направления, рубя под мышку. Роберт это предвидел. Он уже научился «чувствовать» людей. Видел это в их глазах.
У этого человека глаза были карими, темными, как сама ночь, и в них полыхала ненависть.
Роберт парировал, использовав инерцию от скрещенных мечей для уворота, и в последний миг заметив сверкнувший клинок сбоку. Он вовремя пригнулся, лезвие просвистело в сантиметрах от его макушки. Затем к двоим присоединились еще и еще люди. Ведьмак отскочил и кувырнулся, оказываясь вне зоны доступа их мечей. Он не заметил, как темная статуэтка выскользнула из кармана и затерялась среди травы и листьев. А тут еще краснолюды со своими топорами, маленькие, но пышущие агрессией.
Агрессия витала в воздухе, наполняя кровь адреналином. Краснолюды ругались, кричали, улюлюкали. В этих звуках складывался некий гимн, их боевая песня. Ведьмак же действовал тихо, не произнося ни звука. Он вновь ввернулся в толпу, раскидав стоящих ближе к нему Аардом. Удар кинетической энергии повалил некоторых с ног, у других выбил из рук мечи, подкосил колени.
- Нападать на ведьмака! – кричал главарь, указывая на Роберта клинком. – Убить! Убить его!
- Уходите! – в третий раз крикнул ведьмак Бругену, но краснолюд, получивший оголовком отлетевшего меча по черепу мгновением ранее, тряс головой, не слышал его.
Плюнув, Роберт вновь ввернулся в толпу, помечая свой путь блестящими росчерками меча и брызгами крови. Кровь лилась, как патока. Тягучая, она капала на траву большими каплями, чернеющими в ночи. Кровь людей, краснолюдов и его кровь. Он не чувствовал боли, но знал, что порезано плечо, бок, бедро. Ощущал влагу, чувствовал, как мерзко липнет ткань одежды к телу.
Ему было все равно.
Выпад, отскок и уворот, занести меч и рубануть. На секунду ощутить, как клинок погружается в плоть, словно нож в масло, мягко, нежно. Смертоносно. Ощущать, как фонтан крови из рассеченного горла противника орошает руки, держащие меч. Почувствовать, как одним ударом отнимаешь жизнь… словно пастырь и Бог, вершитель мира!
Власть…
Короли обретают власть над народом, восходя на трон. Они могут лишить человека жизни, но никогда не делают это своими руками, а потому не могут ощутить эйфории, охватывающей человека в этот миг. Эйфория и страх руководят им. Страх сковывает движения, оплетает руки и делает меч свинцовым. Но стоит оградиться от страха, перестать его ощущать, и тогда, в тот самый миг, крылья Ангела Смерти распахиваются за спиной и открывается второе дыхание.