Входная дверь хлопнула, Маккачин подскочил со своего места, словно торпеда, и, высунув язык, умчался встречать хозяина, шебуршащего в прихожей. Вскоре тот вошел в комнату и лишь удивленно поднял брови, узрев в своей квартире детский сад.
- Что это у вас за собрание без меня? – весело поинтересовался он, приглаживая растрепанные ветром волосы, и Юри с удивлением понял, что за всеми этими странными разговорами и обсуждением любимых фильмов ужасов наступил вечер.
- А мы тут… - начала было Кристина выдавать их план – Виктор же свой, ему можно. Однако Юри, решивший скрыть сегодняшнюю ситуацию, чтобы не расстраивать и так нервного сожителя, так не считал и сделал огромные глаза, раздумывая над тем, как бы незаметно заткнуть ее. Плисецкий, заметивший это, тут же пнул ее по ноге и, воспользовавшись отвернувшимся хозяином квартиры, провел пальцами по губам, имитируя застегнувшуюся молнию. Девочка понятливо кивнула и закончила предложение чем-то вроде «пришли поболтать», после чего все гости спешно засобирались по домам, а перед уходом Юри шепотом пообещали поискать более действенные способы.
- Так… хочешь сказать, Юра просто пришел с тобой повидаться? – не удержался от вопроса Виктор во время ужина, и Юри понял, что на самом деле понятия не имеет, для чего же тот в действительности приходил.
Перед сном Юри, наслушавшись за день баек о призраках и демонах, зажег прикроватный ночник, принес с кухни соль и, пользуясь тем, что Виктор ушел принимать душ, посыпал ею перед дверями, окнами и – чем черт не шутит – даже вокруг кровати, предварительно ее слегка отодвинув от стены. Он не особо верил в действенность данного метода, но все же спать ложился в куда более спокойном состоянии, чем обычно.
Но ночью он вновь рывком был выдернут из сна. Время на экране телефона показывало ровно третий час, в квартире царила тишина, но Юри старательно прислушивался к каждому шороху и вглядывался в углы, не освещаемые ночником, чтобы не пропустить появление тени.
Все было спокойно.
Поняв, что все это время почти не дышал, Юри нервно выдохнул и лег обратно на подушку, когда внезапно ночник замигал и резко выключился. Парень в панике рванулся к нему, нащупывая переключатель, и включил снова, медленно выдыхая и успокаивая дико колотящееся сердце. Со светом было спокойнее. Опершись руками о постель, он почувствовал, что с правой стороны, со стороны Виктора, простынь была словно мокрая. Опять с мокрой головой спать лег, решил японский фигурист, поворачиваясь, и крик застрял у него в горле.
Простыня из белой превратилась в красную, пропитавшись кровью, текущей из разодранного горла Виктора, чьи глаза были широко раскрыты, а рот, уже засохшая кровь из которого когда-то стекла на подбородок и подушку, искривлен в мучительной гримасе. Одной рукой он вцепился в простынь, и пальцы застыли, сведенные в судороге, а вторая превратилась в ошметки мяса, костей, мышц и остатков разорванных сосудов.
Юри казалось, что он умрет прямо там, на месте, глядя на труп своего такого любимого человека. В голове не было ни единой связной мысли, все вокруг перестало иметь значение, кроме того, что вот Виктор, лежит рядом мертвый, а сам он ничего не мог сделать – не защитил, не уберег, домолчался, идиот, расстраивать он не хотел! Закрыв лицо руками, он зашелся в рыданиях, задыхаясь от боли и чувства вины, и закричал, чувствуя, как кровь стекает по его собственным рукам. «Ты убил его. Ты убьешь его» - шепнул голос в голове. И Юри согласился, размазывая слезы и кровь по щекам. Убил, и теперь умрет сам. «Проснись».
- Проснись! Ну же, все хорошо, давай, открой глаза! – знакомый до боли голос звучал испуганно и растерянно. Юри задергался в чужих руках и резко сел, чувствуя, как лоб больно бьется обо что-то твердое. – Айч, Юри, больно, ты чего так резко?!
- Ви…Виктор? – он прищурился, пытаясь без очков разглядеть родное лицо – тот, живой и невредимый, потирал лоб, хмурясь. – Что… Что такое?
- Ты опять кричал во сне. Что тебе снится такое, мне даже интересно стало…
Юри всхлипнул, вспомнив кровь на простыне и мертвое тело рядом, и бросился к Виктору на шею, утыкаясь носом в плечо и дрожа – думать об этом было почти физически больно. Нечто стало играть еще более жестоко. Что означало то «ты убьешь его»?
И, разумеется, о своем сне он не сказал ни слова.
========== Часть шестая. Юри в покое ==========
Соль почернела.
Юри заметил почти сразу же после пробуждения, и еще несколько мгновений пялился на когда-то белые крупинки, чувствуя, как ужас сжимает сердце и поднимается к горлу, застревая там. Что за чертовщина должна была завестись в их доме, если даже древнее средство борьбы с нечистью превратилось в угольки?
Почувствовав, как что-то холодное касается лопатки, Юри вскрикнул, сам не ожидая от себя такой громкости, и чуть ли не отлетел к противоположному концу постели. Виктор так и замер с протянутой рукой, забавно приоткрыв рот.
- Ах, это ты… Прости, Виктор, я просто… Прости.
- Нам надо съезжать отсюда, Юри, я серьезно, – начал Виктор, помешивая в чашке кофе. Обычно он пил его довольно редко, в основном тогда, когда требовалось немного энергии, и на вопрос, зачем кофе ему сейчас, совершенно спокойно ответил, что собирается не спать ночь и следить за безопасностью Юри. Последнего это тронуло буквально до слез. Нервы ни к черту. – С тобой каждую ночь какая-то хрень. Так и с ума сойти недолго, знаешь?
- Может, еще дом предложишь спалить? Вчера ребята предлагали такой вариант, – усмехнулся Юри и тут же прикусил язык, понимая, что хотел скрыть от сожителя как причину их вчерашнего прихода, так и тему разговора. Сейчас он и сам понимал глупость такого поступка, ибо Виктор заслуживал знать все, но назвался груздем – полезай в кузов.
- Так значит, они не просто так приходили? – тут же вцепился в слова Виктор, отпустив ложку. – И Юра тоже? Я же вижу, что ты что-то скрываешь, Юри, у тебя на лице все написано, расскажи мне! Обидно, между прочим, что Юра и даже наши соседи, которых ты видел всего несколько раз, знают что-то, а я нет!
Юри мысленно со смаком обругал себя, но после вздохнул и кивнул – действительно, человек напротив него должен был первым узнавать все-все, именно он, а не левые люди, пусть даже и достаточно близкие.
Рассказ неожиданно затянулся. Переживая события заново, Юри четко, словно со стороны, понимал, в какое дерьмо вляпался, а на особо неприятных моментах приходилось прятать трясущиеся, словно у алкоголика, руки и судорожно хлебать чай. Виктор внимательно слушал, поставив локоть на стол и опустив на ладонь щеку. Он видел это лишь со стороны, да и то не все, поэтому казалось важным услышать о происходящем от лица непосредственного участника событий.
- У меня действительно все по лицу видно? – наконец, закончил Юри неуверенно. Услышав эту фразу, он так и не смог выкинуть ее из головы.
- Ничего у тебя не видно, – Виктор помассировал переносицу. – Мне просто все это показалось подозрительным, вот я и тыкнул наугад. И попал.
Юри почувствовал себя идиотом. Развели как малолетку.
- Юрий и ребята обещали помочь, – нерешительно отметил он. Виктор закатил глаза и посмотрел на него как на идиота.
- Серьезно? Это они предлагали сжечь квартиру? – нет, все же не стоило ему говорить. – О да, они помогут. Откуда Юра берет всю эту хрень? Из ужастиков?
Надо же, попал в точку. Юри с трудом подавил улыбку.
- Я не уверен, что мы сможем съехать.
- Но ведь попробовать никто не мешает? Мы уже проверяли, что можем уходить из квартиры на время, но уехать куда-то – нет. А если мы… - Виктор огляделся с таким видом, словно ожидал увидеть эту тень подслушивающей, и склонился к уху Юри, шепча еле слышно: - Сделаем вид, будто ненадолго уходим, а сами временно поселимся где-нибудь, найдем новую квартиру и потихоньку будем перетаскивать вещи?
Его горячее дыхание на своем ухе явно мешало Юри думать.
- Ты думаешь, получится? – шепнул он так же тихо, и Виктор сначала пожал плечами, а затем энергично кивнул. Даже неуверенный в своем плане, он все равно старался поддержать, и это очень трогало за душу.
- Если оно было вызвано здесь, то вряд ли увяжется за нами в другой дом.
- Хорошо, давай попробуем.
Они собрали самое необходимое на первое время, стараясь действовать так, словно просто хотят выйти из дома – по делам или в магазин. Если честно, Юри чувствовал себя довольно глупо, когда убеждал своими действиями воздух в том, что не собирается никуда съезжать, притворялся непонятно перед кем, что совсем не собирает вещи.
Получалось, если честно, не очень.
- Это так глупо выглядит… - шепнул он Виктору, пытаясь засунуть в карман зубную щетку. Та не вмещалась полностью и очень нервировала этим. И то, что они отчего-то говорили шепотом, тоже.
- Что ты делаешь? – прошептал в ответ Виктор.
- Щетку пытаюсь взять, разве не видно?
- Юри, - тот лишь вздохнул. – Солнце мое, не глупи. Вот почему мы так долго возимся… Щетку можно спокойно купить в магазине - так же, как и пасту, еду или полотенца. Возьми телефон и ноутбук, я взял деньги, ключи и документы – остальное заберем потом или вообще купим новое.
Виктор говорил дельные вещи. Юри смущенно сунул щетку обратно в стакан и кивнул.
- Извини, я просто… Не каждый день приходится собираться так, словно на дом прямо сейчас должны бомбу кинуть.
- Бомба – это хотя бы что-то понятное. А то, от чего бежим мы – совершенно иное. - Виктор вышел из ванной, придерживая для Юри дверь. - Если честно, иногда мне кажется, что мы просто вместе сошли с ума и видим то, чего нет.
- Не думаю, что этот вариант хуже того, что у нас есть, - улыбнулся Юри и, сунув в карман мобильник и наушники, а в сумку ноутбук и все имеющиеся зарядки, закинул ее на плечо. – Ну что, пойдем… в гости? – четко выделил он в воздух и глянул на жениха. Тот, кажется, еле сдерживал смех, но кивнул.
Действительно, полное сумасшествие.
В коридор он пробрались почти на цыпочках. Кажется, пока никто не пытался им помешать.
- Может, оно только ночью работает? – пробормотал Виктор, щекоча ухо Юри своим горячим дыханием. Тот подавил дрожь и постарался успокоить свою реакцию на это вполне невинное действие. Что поделать, если Виктор, даже просто находясь рядом в подобной ситуации, действует на него как сильнейший афродизиак?
- Нет, не только, - отозвался он, вспоминая свои приключения на балконе - или, лучше сказать, за балконом? – и мелкие шалости в виде пропавшего чайника и звонков в дверь, происходившие при свете солнца.
Виктор лишь плечами пожал, не споря.
Дверь им тоже удалось открыть без проблем, что очень удивило обоих – они ожидали, что она окажется, как минимум, забетонирована с другой стороны.
- Ты первый, - галантно заявил Виктор, придерживая створку. Юри послушно шагнул на лестничную площадку и непроизвольно положил руку на грудь, чувствуя, как быстро бьется сердце. Почти болит. Никифоров вышел следом и запер квартиру, после чего они вызвали лифт и поглядели друг на друга с надеждой.
- Неужели…
- Получилось? – одновременно вполголоса произнесли они и рассмеялись.
Жизнь казалась прекрасной.
Кабина лифта распахнула дверцы спустя секунд двадцать – словно створки дверей в рай, не иначе. Как только они оказались внутри, то, наконец, смогли перевести дух.
- Мы сделали это! Сделали! – Виктор станцевал что-то вроде победного танца африканского племени – выглядело это крайне забавно. Юри хотел рассмеяться, но почувствовал, как закружилась голова и что-то потекло по губам. – Юри?
Голос Виктора, когда он взглянул на него, изменился с радостного на испуганный.
- Ч…Что? – пробормотал Юри и коснулся кожи под носом, чувствуя пальцами влагу, и вздрогнул, когда в свете лифтовой лампочки увидел на них кровь.
- У тебя кровь течет из носа, - встревоженно заметил Виктор и начал копаться в карманах в поисках платка. – Сейчас, у меня где-то был…
Юри чувствовал, как звук его голоса слабеет. Его вело, кружилась голова. Когда он согнулся в приступе кашля, то на ладонях тоже была кровь – он чувствовал, как она наполняет его рот, течет по подбородку.
- Все хорошо… - пробормотал он, не понимая, кого пытается так бездарно успокоить – себя или Виктора. В любом случае, в этом почти не было смысла, даже дурак бы понял, что никаким «хорошо» тут и не пахнет. Попытавшись посмотреть вверх, Юри понял, что почти ничего не видит даже в очках. Тьма была вокруг него. Она была внутри, заволакивала взгляд, сжимала в груди, мешая вдохнуть поглубже.
Судя по ощущениями, кровь пошла из глаз, которые словно ножом резали, и текла по щекам – это было так страшно, что Юри застонал от ужаса, вытирая лицо, но этим лишь размазывая жидкость по лицу. Конечности слушались все хуже, и когда он, оступившись, навалился на Виктора, понимая, что больше не может сделать и шага, тот, кажется, совсем запаниковал.
- Что, Юри, что такое, что мне сделать? Черт, черт… Ну почему ты просто не можешь оставить его в покое, ублюдок? – крикнул он в ярости куда-то вверх, прижимая к себе своего дорогого человека. – Если тебе хочется поиздеваться, так делай это со мной, а от него отстань!
- Пойдем… - пробормотал Юри, еле шевеля губами. – Мы должны… Нам надо уйти отсюда… Пожалуйста…
- У тебя кровь течет отовсюду, ты еле стоишь, куда собрался? – прошипел Виктор, но все же перекинул его руку через шею, перехватил Юри поудобнее и вытащил почти на себе из остановившегося лифта, стараясь не привлекать внимания консьержки – та разговаривала по телефону и на них даже не смотрела.
Однако стоило им двинуться к выходу, как Юри закричал, вырвался из рук Виктора и опустился на пол. Он бился в судорогах, вопил, а изо рта, глаз и носа у него шла кровь. Ему казалось, что в голове кто-то сверлит и шепчет непонятные слова, а тело разрывает на куски – он не слышал и не видел, как белый до синевы Виктор пытается его успокоить, а консьержка носится вокруг испуганной птицей, спрашивая, что случилось и нужна ли скорая.
Облегчение наступило только тогда, когда Виктор потребовал у женщины вызвать лифт, подхватил его на руки и торопливо внес в кабину, нажимая на кнопку своего этажа.
Чем ближе кабина поднималась, тем лучше чувствовал себя Юри – боль почти прошла, а кровь полностью остановилась лишь тогда, когда они оказались на своей лестничной площадке и подошли к двери. Точнее, Виктор подошел, все так же не выпуская из рук своей драгоценной ноши.
Теперь дверь выглядела почти жутко.
- Как ты? – шепнул Виктор, осторожно опуская Юри на ноги, но придерживая на всякий случай. Его трясло.
Юри почувствовал, как от облегчения, что все прекратилось, из глаз катятся слезы, и прижался к нему, цепляясь за одежду и пачкая ее кровью. Шепот в голове с треском стих, словно кто-то выключил внутри него старый телевизор – он все равно не разобрал ни слова.
- Прости… Прости меня, прости, я не знаю, что случилось… Мне так жаль, - бормотал он между всхлипываниями. Виктор поцеловал его в макушку, обнимая в ответ и чуть покачивая в объятиях.
- Тише, тише, мой хороший, все закончилось, я с тобой… Больше не больно? – уточнил он, чуть отстраняясь и приподнимая лицо Юри за подбородок. Тот покачал головой. – Слава богу! - шепнул он и поцеловал Юри, чувствуя привкус крови на языке. Но ничто сейчас не могло заставить его оторваться от этих губ и от этого человека, которого, как он думал, потеряет прямо в своем же собственном подъезде.
- В общем, мы взяли святую воду.
Солнечные лучи пробивались сквозь оконные стекла, на экране телевизора с убавленной до минимума громкостью кто-то бодро бормотал, снаружи слышались крики детей, долетающие даже до их этажа – в общем, день был чудесным и никак не намекающим на проблемы. Но проблемы никуда уходить не собирались.