Послышался грохот, звон и вскрики гостей, разбежавшихся в разные стороны – кто-то даже выскочил из квартиры и захлопнул дверь. Виктор успел увернуться и теперь, хмурясь, переводил изумленный взгляд с осколков вазы, покрывших пол у входа, на внезапно сошедшего с ума жениха.
- Какого черта, что на тебя нашло? Ладно, опоздал, выпил, но это уже слишком! Ты меня убить этой штукой мог!
- А может, я и хотел тебя убить? – медленно, с расстановкой выговаривая каждое слово, заметил Юри - и бросился на него, впечатав спиной в стену и сцепив руки на шее. Все, что сейчас им двигало – мысль «Убить! Убить! Убить!», словно кто-то нашептывал ее прямо в голове.
«Он опасен».
«Он хочет уничтожить тебя, пока ты спишь».
«Он ненавидит тебя».
«Ты должен избавиться от него первым, чтобы спастись, затем разберись с остальными».
Он мотал головой, пытаясь избавиться от этих голосов, но при этом сжимал руки все сильнее, чувствуя, как сопротивляется Виктор, как кто-то цепляется за него сзади и пытается оттащить – ну да, те два незнакомых парня и Юрий с Милой, как мило.
Но что они могут по сравнению с ним? Отпустив одну руку, он ударил тыльной стороной кисти Плисецкого по лицу, и того отшвырнуло вбок, словно это не рука была, а что-то тяжелое. Юри с удовлетворением отметил, что щека у парня стала краснющей. Мила от изумления ослабила хватку – и тут же получила локтем в живот. С остальными двумя он тоже церемониться не стал – на время отпустив свою уже почти обмякшую жертву, взял одного за затылок и впечатал лицом в стену, любуясь оставшейся на светлых обоях кровью из разбитого носа, а другого схватил за ворот и потащил к двери, открывая ее и вышвыривая его вон, словно провинившегося котенка. Парень покатился по лестнице вниз, и что там с ним стало в итоге – Юри уже не интересовало.
Впрочем, его сейчас вообще мало что интересовало. Вспышка ярости прошла так же быстро, как и появилась, но теперь все стало еще хуже.
Он не контролировал свое тело.
Голоса в голове становились все громче и надоедливей, он словно выбирался из связывающего, давящего темного кокона, чтобы глотнуть воздуха, получал контроль над телом и ужасался тому, что происходит, но затем вновь уходил вглубь и мог лишь наблюдать, не имея возможности вмешиваться.
Виктор все же остался жив, хоть и красовался теперь пятнами на шее, а самого Юри оставшиеся, несмотря на весь творившийся пиздец, в квартире люди все же сумели каким-то чудом скрутить. Однако внезапно только что шипевший и бьющийся в их руках парень присмирел и, оглядевшись, уставился на напряженного Виктора виноватым взглядом.
- Юри? – на пробу позвал тот, уже начинающийся догадываться, что вещи в него швырял не совсем его любимый человек.
- Это я… - пробормотал тот в ответ, кусая губы. - Прости меня, пожалуйста, прости, я не понимаю, что происходит… Я не могу управлять своим телом, клянусь, это был не я! Я бы не…
- Ты хочешь сказать, что кто-то управляет тобой? – уточнили у него откуда-то позади.
- Да, именно это я и хочу сказать! Пока я еще могу… Привяжите меня куда-нибудь, - Юри чувствовал, как чужая воля вытесняет его, и честно старался придумать, как бы защитить окружающих от себя самого. – Сделайте что-нибудь, чтобы я не мог двигаться, пока я еще могу помочь вам!
Вокруг него развели деятельность, пытаясь быстро придумать, куда бы его пристроить, пока сам Юри изо всех сил пытался остаться в своем теле, но постепенно проигрывал.
- Может, запереть в шкафу?
- В ванной уж тогда.
- А вдруг он утопится?
- Может, просто связать?
- Точно! Давайте привяжем к стулу! Есть веревки?
- Тащите стул покрепче!
Ноги отнялись сразу после того, как их привязали к ножкам чуть ли не на десяток оборотов, и Юри видел, как они дергаются, но ничего не мог сделать с этим – странное ощущение.
- Ноги уже не мои, быстрее! – коротко поторопил он привязывающих сзади его руки – если бы они вдруг начали сопротивляться и отвязывать ноги, было бы совсем не круто. Остальные это понимали прекрасно, поэтому послушно ускорились, но поработали на славу – руками было не пошевелить совершенно.
- Теперь туловище на всякий случай. Не слишком сильно затянули, Юри? Тебе долго сидеть, если кровоток нарушили – можешь конечности вообще потерять в итоге, - заботливо поинтересовалась Мила, сдувая с лица прядь волос. Тот покачал головой, промолчав о том, что руки уже тоже взяли под контроль – они шевелили пальцами, пытаясь нащупать узлы на веревках.
В итоге его спеленали, словно младенца, почти полностью ограничив движения, и парню лишь оставалось надеяться, что в итоге нечто в его теле не сумеет выбраться из этого плена.
========== Часть восьмая. Юри смеется ==========
Откуда в квартире взялся этот странный мужчина – никто сказать точно не мог. Не то кто-то посоветовал, не то кто-то нашел номер в интернете с крайне хорошими отзывами - так или иначе, теперь у входной двери стоял и разувался самый настоящий экстрасенс. Ну, настоящий он или нет еще стоило проверить, но надежда, как говорится, умирает последней, а впечатление этот человек производить умел еще какое.
Терпеливо дождавшись, пока он снимет куртку, отряхнет ее и повесит на вешалку, аккуратно поставит в углу ботинки, поправит свои растрепанные темные волосы и возьмет кейс, с коим явился, хозяин квартиры и его невольные помощники провели мужчину, представившегося Николаем - «зовите меня Ником, пожалуйста», ладно хоть не чудотворцем, как вполголоса заметил Юра, - в комнату, где Юри впал в некое подобие транса, время от времени дергаясь, а в остальное – просто пялясь в одну и ту же точку, кажется, даже почти не моргая.
Ситуацию объясняли практически хором, пока новый знакомый не попросил рассказать кого-то одного. Вызвался Виктор. Николай слушал и кивал.
- Кажется, я примерно представляю, с чем мы имеем дело. Боюсь, вы изгнали лишь остаток, - покачал головой он в конце рассказа, поглядывая на привязанное к стулу тело. - Основная часть уже проникла в него. Внутри человеческого тела и разума ему не страшны все эти игрушки вроде гвоздей, свечей и молитв, они лишь ослабляют его. Тут нужно нечто совершенно иное, более…индивидуальное.
- Что именно?
- Я не знаю точно.
Виктор ловко ткнул локтем по ребрам Юре, явно собирающемуся уже сказать что-то в стиле «Ты экстрасенс или хуй с горы, кто знать-то должен тогда?».
- Поэтому он не может выбраться из веревок, пока находится в комнате, где мы раньше вбили гвоздь и прыскали святой водой? Он ослабел, но все равно не хочет выходить? – уточнил он.
- Да, верно. Я думаю… - начал было Николай, но его прервал звонок в дверь.
- Я открою, - вызвалась Мила и выбежала из комнаты. Слышно было, как ее пятки шлепают по полу в коридоре. – О, они соседи ваши, говорят. Витя, пускать?
Все вокруг понимали, что если эти дети хотят войти, то они точно не успокоятся и будут трезвонить, пока их не пустят, поэтому взрослые сдались под напором молодых - слышно было, как Мила щелкает замками, после чего тишину разрезали восклицания в стиле «Что произошло?» и «Мы слышали странные звуки. Кто этот чувак, который к вам пришел?».
Троица самоназванных спасителей мира – Кристина, Алина и Миша – ворвались в комнату и изумленно уставились на связанного, не обращающего ни на что внимания Юри, незнакомого мужика рядом с ним и толпу вокруг. На то, чтобы объяснить детям, что произошло, ушло еще несколько драгоценных минут, после чего Ник смог продолжить свою прерванную речь.
- Я думаю, тут можно использовать универсальный и банальный метод – нам нужно зеркало. Ведь часто говорят, что они – двери в потусторонний мир. Если то, что захватило тело этого молодого человека, отразится в зеркале, я попытаюсь его изгнать, и именно туда оно и перейдет.
- А потом что?
- А оно может вылезти из зеркала?
- Его же нельзя просто оставить здесь, правда? – загалдели остальные. Мужчина поднял руки, словно сдаваясь, и улыбнулся.
- Спокойнее, ребята. Чтобы никто не вылез, зеркало нужно разбить – дверь закроется, проход исчезнет, потусторонняя сущность останется там. А, может, исчезнет тоже вместе с зеркалом – тут как повезет. Итак, какое зеркало можно использовать?
Все повернулись к Виктору как к хозяину квартиры.
- Раз уж мы в спальне… – тот с сожалением взглянул на свой шкаф, в огромное зеркало на дверце которого он так любил глядеться, когда одевался. А особенно приятно было вспоминать, что они делали с Юри напротив него… Бросив быстрый взгляд на упомянутого человека, который ни разу не двинулся с того момента, как они сюда зашли, он решительно продолжил: - Тогда, думаю, вот это может подойти.
- Вам его не жалко? – уточнил гость.
- Я люблю это зеркало, но Юри я люблю гораздо больше. Что нам нужно делать?
С трудом они всей компанией сдвинули стул вбок, так, чтобы он оказался напротив зеркала и отражался в нем. Сначала Юри продолжал изображать статую, затем, потревоженный, стал издавать свои странные, рычащие звуки. А когда оказался напротив своего отражения, кажется, понял, что его положение становится шатким, и, наклонив голову вниз, словно пытаясь спрятать от зеркала взгляд, забился, пытаясь освободить руки. Стул шатался и только чудом еще не развалился - видимо, делали качественно.
- Он прячет лицо – значит, знает, сволочь, что мы хотим сделать! – мужчина, кажется, сам стал каким-то пугающе взбудораженным. - Кто-нибудь, поднимите ему голову и держите, пускай смотрит прямо в отражение! И принесите что-нибудь тяжелое, достаточное для того, чтобы разбить это зеркало!
- Но у нас нет ничего такого… Понял! – Виктор быстрым взглядом оглядел комнату, развернулся и выскочил в коридор, откуда, судя по шагам, устремился куда-то в гостиную. Все поглядели ему вслед, гадая, что же именно он принесет – но такого не ожидал никто.
Пыхтя, фигурист вернулся, держа в руках микроволновку, поставил ее у дверцы шкафа рядом с зеркалом и тут же попал под несколько скептично-изумленных взглядов.
- Это первое, что пришло мне в голову, - оправдался он. - Потом новую куплю, ерунда.
Николай открыл свой кейс и достал из него несколько листов, полностью заполненных печатным текстом.
- Сейчас я начну читать это – и оно начнет переходить в зеркало. Я дам знак, когда выйдет полностью, и, пока я буду продолжать читать и удерживать его внутри, быстро унесите своего друга куда-нибудь подальше. И ни за что, повторяю, ни за что не смотритесь в зеркало, иначе эта штука перейдет уже в вас! Всем понятно?
- Так точно, капитан! - не удержались дети. Взрослые ограничились кивками.
Николай уткнулся в листок и начал заунывным голосом выговаривать незнакомые слова, в которых некоторые из присутствующих узнали уже звучавшую в этой квартире не так давно латынь. Юри замер, вслушиваясь, после чего открыл рот – и завизжал, громко и истерично. Слышать от него подобный звук было довольно странно. Виктор бросился к нему с желанием заставить замолчать, но его хватили под руки, кивая на зеркало. Предупреждение «не подходить» явно было сказано не просто так.
- Я не могу это слушать, - простонал Виктор спустя минуту непрерывного визга. Экстрасенс, к слову, все так же спокойно продолжал бормотать, только погромче – его криками явно было не напугать. – Он так кричит, словно ему очень больно…
- Это не он, какая разница, больно этой твари или нет?
- Но горло-то у Юри болеть потом будет!
Против такого аргумента возразить было нечего.
Нечто выходило как-то незаметно. То есть, никакого там черного дыма, черной крови или еще чего-то настолько же зрелищного, чего все и ожидали. Просто вот Юри визжит и бьется, словно в припадке, а вот он уже обмякает, явно потеряв сознание и уронив голову на грудь, а в узлу зеркала появляется маленькое потемнение - но этого, разумеется, никто не видит.
Николай, продолжая размеренно зачитывать с листка, жестами показал, что пора уносить стул, пока сидящий на нем не пришел в себя и вновь не взглянул в зеркало, превратив все это в замкнутый круг.
Стараясь не глядеть на отражение, толпа окружила Юри и, сопя, утащила в сторону, где его конечности начали освобождать от веревок. У Виктора даже руки подрагивали - отбросив ненужные уже путы, он подхватил его и оттащил на кровать, заботливо укрыв пледом, после чего присел рядом и начал разминать чужие побледневшие конечности, восстанавливая кровоток. Все остальные, стараясь держаться подальше от зеркальной поверхности, собрались в кучку
Замолчал, наконец, и гость. Облегченно вздохнув и отойдя от зеркала, он посмотрел на устроившуюся на тумбе возле кровати в вертикальном виде и никем до этого не замеченную маленькую видеокамеру, которая, как оказалось, все это время снимала происходящее.
- Ох, господи, если я опубликую это видео… - пробормотал он.
Зря.
- Ты приперся сюда, чтобы знаменитым стать, что ли? – процедил Плисецкий, смерив его презрительным взглядом. – Кто тебе вообще позволит это кому-то показать? – он кинулся к кровати, взял камеру и, отскочив от тут же бросившегося к нему экстрасенса, уставился на экран, пытаясь удалить запись. – Хер тебе, а не знаменитость, понял?
- Что ты делаешь? Это будет таким материалом! – взвыл тот, вновь кидаясь к нему и хватая за сжимающую камеру руку, пытаясь помешать. – Не трогай видео! Ты понимаешь, что ты делаешь? Понимаешь?
- Отцепись от меня!
- Да, отпусти его! – подскочил к ним Миша, но двое, увлекшиеся противостоянием и попытками забрать камеру, его не заметили и, налетев на парня, невольно отпихнули его в сторону. Мальчик, еле удержавшись на ногах, хотел было вновь броситься на выручку товарищу, но взгляд его, словно примагниченный, упал на зеркальную поверхность, временно оставленную экстрасенсом без присмотра. Посмотрел – и больше не смог оторваться, наблюдая за тем, как в верхнем правом углу появляется черная точка, становящаяся все больше и больше. Голова закружилась, тело стало тяжелым и каким-то непослушным, а в голове скрипучий, словно из старого приемника, голос начал говорить.
И он не мог сопротивляться этим словам.
В это время Юрий все же сумел вырвать камеру и, ловко ускользнув от пытающихся схватить его рук, нажал на кнопку «удалить».
- Лови свою бесполезную хрень, неудачник, - довольно заявил он, кидая камеру обратно хозяину. Тот, не сразу осознав, что именно произошло, поймал ее, опустил взгляд на экран, полистал вперед-назад… От его отчаянного вопля вздрогнула даже тень, незаметно обустраивающаяся в своем свежепойманном тельце.
- Какой шумный. Нужно нам его убить, не правда ли? – шепнул голос в голове Миши. Тот, словно загипнотизированный, пытался кивнуть, но понял, что не может пошевелить и пальцем. «Помогите!» - пытался крикнуть он, но изо рта вырвалось:
- Дайте камеру, я знаю, что можно сделать.
- Правда? – встрепенулся Ник, нежно баюкающий прибор. Юрий смерил Мишу недоверчивым взглядом, но мешать не стал.
Экстрасенс послушно подошел ближе, протягивая камеру.
Шкаф с зеркалом очень удачно – или неудачно, смотря с чьей стороны посмотреть – стоял у стены возле окна. Юри иногда ворчал о том, как его радует, что напротив нет еще одного дома, откуда из чьей-нибудь квартиры в таком случае было бы очень хорошо видно, как кто-то переодевается напротив зеркала. Подходя ближе к милому мальчику, Николай уж точно не ожидал никакой подставы, поэтому когда его схватили за руку, притянули ближе и, совершенно не меняя выражения лица, с удивительной для такого тщедушного тельца силой швырнули через стеклянную преграду, он даже не успел и звука издать, слыша треск ломаемого стекла, чувствуя пустоту под собственной спиной и успев заметить улыбку на выглядывающем из оконного проема детском лице, удаляющуюся от него тем дальше, чем ближе он приближался к асфальту перед домом.
Когда Миша сполз с подоконника и повернулся к присутствующим, его уже ждали. Бледные как мел люди, тут же разобравшиеся, кто именно только что обеспечил труп под их окном, налетели на него всей толпой, и вот уже спустя несколько минут молчаливого противостояния на стуле напротив зеркала грел попу уже новый сосуд.