– Девушку пока не опознали, документов в сумочке не оказалось… есть вариант, что их взял Ювелир, хотя я не припомню, чтобы он так раньше делал. В общем, сейчас шерстим связи Олкотта, пытаемся выяснить, кто это, но идет со скриптом, полгорода спит… жене пока не звонили…
– Сюзанна, – перебил его Фрай, поднимаясь. – Ее зовут Сюзанна Марш.
– Хмм?.. А откуда ты…
– Нужно отправить тела на экспертизу как можно скорее. Проследи, чтобы тут не затянулось. Заключение нужно мне к утру.
– Заключение? Ты же знаешь, судмедэксперты так быстро не работают…
– Предварительное, Кевин. Пусть первым делом определят, он это или нет.
– Ты в своем уме? Конечно, это он! Модус операнди, эти цацки…
– Как раз образ действий тут другой. Две жертвы, Кевин. Этот парень убивает больше двадцати лет, и ни разу не брал двоих.
– Может, мужик случайно подвернулся…
– А может, девушка. Но нельзя исключать, что это может быть инсценировка. Хватит спорить, Кевин, – Фрай резко взмахнул рукой. – Просто отправь их в морг. Обследовать швы и определить качество украшений до утра вполне можно. И ни слова прессе, пока мы не будем уверены.
Кевин, конечно, был не согласен, но по своей старой привычке спорить не стал. Развернувшись, он пошел прочь из закутка, на ходу поторапливая криминалистов. Фрай же достал из кармана мобильный, разблокировал и набрал номер Клэр. Дожидаясь ответа, он прошелся до мусорного бака, машинально рассматривая следы.
– Ммм… Фрай, ты в курсе, который час? – раздался сонный голос Клэр. – Что случилось?
– Прости, что разбудил, – Фрай тут же пожалел о звонке, он совершенно забыл о времени. Но с другой стороны, звонить в другое время уже могло быть поздно. – Я просто хотел сказать, что не смогу приехать утром. Это сильно нарушит твои планы?
– Я… да нет, я отвезу Меган сама. Но что случилось? – теперь голос бывшей жены уже звучал встревоженно, и Фрай понимал, почему. Он мог быть сколько угодно говнюком и отвратительным мужем, но ради Меган обычно бросал все дела, мчался по первому зову и вообще всячески боготворил дочь. Утром он собирался отвезти ее на футбол, об этом договорились еще месяц назад, и должно было случиться что-то из ряда вон, раз он отменял встречу. И врать Клэр Фраю не хотелось. В конце концов… на нее можно положиться. Всегда можно было. Он уже открыл рот, но тут заметил кое-что на земле у угла бака.
– Я перезвоню, – он нажал на отбой, потом присел на корточки и подцепил с земли нитку порванного браслета.
– Что там у тебя? – Кевин успел раздать указания криминалистам и теперь снова заглянул в закуток.
– Сам посмотри, – Фрай вытянул руку, разглядывая испорченное украшение. Браслет представлял собой грубую нитку, к которой были примотаны блестящие, явно пластиковые бусины.
– М-да, не Картье… – Кевин хмыкнул. – Это явно не наш парень оставил.
– Именно… – Фрай жестом попросил у ближайшего криминалиста пакет для улик и опустил туда браслет.
– Брось, Пуссет, ты что, думаешь, это как-то связано?
Не отвечая, Фрай обернулся к баку, склонился к нему, не замечая запаха, потом поднял телефон, не глядя включил фонарик и навел на зазубренный угол бака. На жестяном краю ярко блеснула одинокая бусинка на куске нитки, сестренка тех, что отправились в пакет.
– Я захожу сюда. Вижу трупы. Пугаюсь, отшатываюсь назад и задеваю рукой край бака. Браслет рвется, но я не подбираю его, потому что напуган… – Фрай покосился на браслет. – … напугана. Логично?
– С тем же успехом это могло случиться вчера или неделю назад.
– Просмотри на него, он чистый. Он пролежал тут не больше пары часов. Тут был кто-то еще. До собаки.
– Но зачем мне заходить сюда, если я не собака и ничего не учуял? Я бы в таком месте даже по сильной нужде не присел.
– Хороший вопрос. Отправь это вместе с трупами, – Фрай вручил Кевину пакет с браслетом. – И это тоже срочно.
Дождавшись, пока Кевин уйдет, Фрай тоже вышел из закутка и снова набрал Клэр.
– Очень оригинально, Фрай. Так что случилось? – ее голос уже не казался сонным. Фрай явственно представил, как она сидит на кухне в ожидании его звонка.
– Убийство, – он решил не ходить вокруг да около. – Это Ювелир. Мое первое на этом деле… я никак не смогу вырваться.
– Боже… Хорошо, я… я поняла. Я скажу Меган… ну придумаю что-нибудь. Ты… – она явственно замялась. – …ты осторожнее там…ладно?
– Ладно. Спокойной ночи, Клэр.
Отключившись, Фрай повернулся к закутку и уставился на бок мусорного бака, сунув руки в карманы. Потом нащупал сигареты и снова закурил. И в самом деле, подумалось ему, зачем заходить в это жуткое место, если ты ничего не увидел? Или увидел?..
Майк Саммерс получил сигнал тревоги на телефон около двух часов ночи. Настойчивая трель вырвала его из чуткого сна, заставив в буквальном смысле свалиться с дивана. Майк не раз и не два давал себе обещание не ложиться на диване, но в глубине души понимал, что это бесполезно. Если только не перетащить рабочее место в спальню, но какой смысл? Несмотря на то, что Майк прожил в этой квартире уже почти полгода, он так и не привык ко всем остальным комнатам, кроме гостиной. Он и выбрал-то ее только потому, что гостиная в ней совмещалась с кухней и казалась одним помещением.
Тревога все не умолкала, и Майк, не открывая глаз, нащупал телефон. Что это может быть… Опять закоротило? Или… Он наконец проморгался и уставился на мерцающий экран. А в следующий миг вскочил, как ошпаренный, и метнулся за джинсами. Теперь по крайней мере понятно, почему вслед за собственной тревогой Майку не поступил звонок от службы безопасности.
До лаборатории он добрался за двадцать минут, и бешеная гонка по полупустым улицам на родном мотоцикле помогла остудить голову. Поэтому к КПП он подъехал уже на нормальной скорости, спокойно улыбнулся охраннику, протянул пропуск и в ожидании окончания проверки скучающе грыз ногти, хотя это и стоило ему невероятных усилий. В его ночном визите не было ничего необычного, Майк и раньше приезжал в самое разное время, и как главе лаборатории, ему не требовалось извещать охрану заранее. Пройдя проверку, он загнал мотоцикл в гараж и на лифте спустился в главную лабораторию. Он знал расположение всех камер и мог бы теоретически оградиться от них, но не видел в этом смысла. В конце концов, он не скрывал свой визит.
В лаборатории горел дежурный свет и было абсолютно пусто. Майк некоторое время постоял на пороге, оглядывая переведенные в режим ожидания терминалы сотрудников, моргающую контрольными огнями вычислительную аппаратуру и Пульт. На первый взгляд все в порядке, но это-то и пугает, ведь тревога сработала не просто так. Стараясь двигаться естественно, Майк подошел к своему терминалу, уселся на изрядно продавленное кресло и снял блокировку. В правом верхнем углу экрана мигнуло окошко логов. Майк невольно сглотнул. Так и есть, кто-то входил в лабораторию около сорока минут назад. Причем входил спокойно, использовав авторизованный в системе пропуск. У Майка не было возможности посмотреть, кому тот принадлежал, и он пока не хотел беспокоить охрану. Но сам факт того, что какой-то гость наведался сюда в такое время, откровенно пугал. И ладно бы просто наведался… Закончив со своим терминалом, Майк подошел к Пульту и оживил экран. И застыл, вглядываясь в оставшиеся от предыдущего пользователя окна. О боже…
Внезапно его телефон снова ожил, и Майк подпрыгнул от неожиданности. На дисплее высветилось одно слово, и он нахмурился, но все-таки принял вызов.
– Да?..
– Вы в лаборатории, мистер Саммерс?
– Чт… – голос сорвался, и Майк был вынужден откашляться. А пока он это делал, его осенила догадка. – Это… это вы?!..
– Я не сомневался, что вы установите дополнительную сигнализацию на Пульт, мистер Саммерс. Меньшего я и не ожидал.
– Зачем?! – вопреки желанию Майк сорвался на крик. – Вы же.. что вы натворили…
Все еще не вполне веря, он лихорадочно листал логи на Пульте. Раздача… другая… третья… Это же полный цикл!
– Успокойтесь, док, – в голосе на другом конце линии отчетливо слышалась легкая ирония. – Понимаю, это несколько неожиданно, но ни капли не преждевременно. Я очень внимательно читал ваши отчеты. Вы вполне готовы.
– Дело не в готовности! – Майк на мгновение прикрыл глаза, потом заставил себя сосредоточиться. – Кого вы выбрали?
– Я не выбирал, – отозвался собеседник. – Откровенно говоря, я не очень хорошо умею управляться с Пультом. Полагаю, выбор был совершен рандомно.
– Вы использовали экспериментальную технологию на совершенно случайных людях, – констатировал Майк упавшим голосом. Рандом… хуже, пожалуй, некуда.
– Повторяю, успокойтесь, – теперь голос звучал твердо. – Вы топтались на месте, док. Да, я пригласил вас в проект в первую очередь для работы с теорией, но вы уже достаточно продвинулись. Пора переходить к практике.
– Мы и половины не знаем… сэр, вы понимаете, что натворили? Совершенно неизвестно, что теперь будет. Случайные люди… неизвестно, кто что получил, какие вышли сочетания… и все они на свободе. Это может быть катастрофа.
– Вы знаете достаточно, Саммерс, чтобы найти их всех и привести ко мне. Это ваша основная задача на ближайшее время.
– Почему вы не предупредили меня?!
– Сэкономил время. Я уже принял решение. Вытащите из Пульта имена и приступайте, док. Я в вас верю.
Связь прервалась, и Майк опустил руку с телефоном. Некоторое время он не шевелился, сначала просто оглушенный, а затем лихорадочно соображающий. Потом пододвинул ближайший стул и взялся за Пульт всерьез.
Спустя полчаса он покинул лабораторию. Тут остались некоторые его личные вещи, но сам он не планировал возвращаться.
Центральный офис полицейского управления города располагался на границе Кассла и Скифферджена, и Фрай решил не заезжать домой. Он вовсе не злоупотреблял ночными бдениями на работе, но сегодняшнюю ночь по праву можно было назвать особенной. Первое убийство Ювелира, которое он имеет возможность расследовать от и до, собственными методами, а не довольствуясь тем, что делали коллеги.
Добравшись до Управления на подземке, Фрай миновал «приемный покой» (так местные, да и половина криминальных элементов города называли регистратуру с дежурным, который вел учет поступающим задержанным и распределял их по камерам, если требовалось), поднялся на пятый этаж и ступил во владения убойного отдела. Управление никогда полностью не вымирало, и сейчас в отделе шаталось человека три-четыре. Кевин еще не вернулся. Впрочем, Фрай и не ждал его до утра. Кивнув знакомым, он прошел в свой кабинет и прикрыл дверь. Этот кабинет достался ему после того, как его приписали к Ювелиру. До этого он довольствовался столом в углу общей комнаты, который сейчас использовали в качестве склада для бумаг. В Управлении никогда не было особенного избытка кадров. Стянув пальто, Фрай небрежно повесил его на крючок, потом достал из кармана сигареты, на ходу закурил и уселся за свой стол. Несмотря на обилие материалов по делу Ювелира Фрай старался поддерживать на столе порядок. Все папки и коробки аккуратно стояли на этажерке справа от стола, а под рукой остались только личные заметки Фрая. Но сейчас Фраю были нужны не они. Выкурив сигарету до середины, он наклонился к этажерке и перетащил на стол одну коробку. В этой коробке находились одни только фотографии. Руководство открутило бы ему голову, если бы он на самом деле повытаскивал фотоматериалы из всех дел и сложил в одном месте. Фрай это знал, поэтому в этой коробке были только копии. Но ему всегда было удобнее работать со всеми фотографиями разом. Все равно он итак прекрасно помнил, какая к какому убийству относится. Сейчас Фрай достал несколько фотографий, не глядя, и веером разложил на столе. Он не вглядывался в них, скорее просто держал в поле зрения, позволив мыслям соскользнуть в произвольном направлении.
Ювелир совершил первое известное убийство ровно двадцать лет назад. Фрай отчетливо помнил, как сидел на лекции в академии, слушая про него, и недоумевал, как такое вообще возможно. Как может один парень столько лет убивать по примерно одной и той же схеме и не оставить ни единого следа? Как может парень столько лет водить за нос лучшие умы полиции? Тем не менее он как-то мог. Некоторые особо паранойяльные личности среди журналистов полагали, что на самом деле Ювелир мог начать убивать и раньше, но у полиции не было тому доказательств. Те же личности в периоды падения рейтингов высказывали предположения, что Ювелир на самом деле коп. Один раз из-за особенно истеричной, складно написанной статьи офицера, возглавлявшего расследование, подвергали экспертизе. Фрай был глубоко убежден, что журналисты помогают полицейским расследованиям только в сказках.
В большинстве случаев Ювелир убивал по ночам, хотя несколько раз выходил на охоту к утру. Его жертвами становились и мужчины, и женщины, и дети, и старики. Виктимология не поддавалась упорядочению, он не щадил и не выделял никого ни по расовой, ни по какой-либо иной принадлежности. Создавалось ощущение, что он просто в какой-то момент испытывает желание убить, идет на улицу и убивает того, кого увидит. И Фрай был склонен этому верить. Для Ювелира жертвы имели значение не как люди, но как сосуды, из которых можно выпустить жизнь, а потом украсить. Да, разумеется, обязательно украсить. Собственно, именно отсюда и пошло его прозвище – Ювелир. На самой первой жертве – девушке-студентке педагогического колледжа, была дешевая железная цепочка с кулоном-стекляшкой. Ювелир пришил цепочку к ее шее несколькими крупными, но уже тогда аккуратными стежками. Правда, нитки были грубые. Первое время полиция всерьез искала убийцу среди рабочих швейных мастерских. Однако, даже если Ювелир и правда там начинал, эти времена давно миновали. Нетрудно было проследить одну любопытную тенденцию: с течением времени украшения, которые он «дарил» своим жертвам, становились все дороже и дороже. На этот счет было много теорий, но Фрай придерживался классической. Да, Ювелир это один и тот же человек, который вовсе не идет на дно и не собирается сходить с ума от содеянного. Во всяком случае, не снаружи. С каждым годом его дела идут все лучше. Он начинал как обычный мальчишка, имеющий возможность достать только дешевую цепочку, но сейчас у него есть деньги. Насчет влияния Фрай был не уверен. С одной стороны, будь Ювелир доволен количеством и качеством своей власти, разве продолжил бы он убийства? Но с другой, отнять жизнь – это совершенно особенный вид власти. Возможно, именно этого в его жизни и не хватает.
Фрай часто пытался представить себе этого человека. Каким он мог быть? Его состояние сейчас должно исчисляться миллионами, уже не менее десяти лет он оставляет на трупах исключительно дорогие украшения. Но людей таким достатком в городе не так уж и мало, и подобраться к ним нелегко. И один из них убийца, промышляющий минимум двадцать лет. И не совершивший не единой ошибки? Это больше всего смущало Фрая. Все ошибаются, даже самые хладнокровные и уверенные, даже профессионалы, а Ювелир вовсе не родился профессиональным убийцей. Его первым жертвам пришлось изрядно помучиться, прежде чем он смог лишить их жизни. Некоторым украшения пришивались на живую, и временами места для них были выбраны чертовски… чувствительные. Ювелир учился убийствам как любому другому ремеслу, и сейчас уже вполне мог бы давать уроки в определенных кругах, но раньше! Конечно, двадцать лет назад не было некоторых технических приспособлений, но речь ведь не о прошлом веке. Фрай вспомнил, как читал материалы первых дел, едва только его перевели в Управление. Вообще, обычно получить чужое дело не так-то просто, но Ювелир уже давно стал всеобщей занозой. К тому же как-то странно скрывать материалы по делу убийцы, о котором читают отдельный спецкурс в академии полиции. Так вот, Фрай листал протоколы допросов, просматривал результаты экспертиз и анализов, читал выводы экспертов и недоумевал: ни единого следа?! Хотя неправда, один малюсенький след все-таки был, вот только толку от него до сих пор не было никакого. На одной из первых жертв удалось найти след неопознанной ДНК. Точнее, это был кусочек кожи, не принадлежавший жертве, но найденный у нее под ногтем, что позволяло предположить, что он принадлежит Ювелиру. ДНК-анализ сделали много позже, но толку, опять же, это не принесло: эту ДНК было не с чем сравнивать и некому предъявить. За все время следствия по делу Ювелира было задержано немало человек, но ни у одного из них ДНК не совпало с образцом. Это конечно не являлось безусловным критерием невиновности, подозрения с задержанных снимались по другим причинам (или не снимались; едва ли не столько же жертв было у подражателей, откровенных психов или чересчур дальновидных преступников, желавших замаскироваться под Ювелира). Но эту ДНК Управление хранило как присланную Джеком Потрошителем в Скотленд-ярд надкусанную почку. Тем не менее, учитывая бесполезность этой улики, Ювелир оставался виртуозно бесследным… Фрай невольно вздохнул. Если бы можно было просто взять и сравнить эту треклятую ДНК со всеми жителями го… Внезапно он замер, прервав даже вдох, осененный новой мыслью. А ведь… а ведь можно! Теперь можно, благодаря Форестер Мед! Он подорвался было с места, но опомнился и заставил себя сесть обратно. Да, это может помочь… но это не выход. Благодаря Форестер Мед люди постепенно обзаводятся электронными медкартами, но именно что постепенно. Диспансеризация пока не строго обязательна, процесс обкатывают на госслужащих и тех, кто лезет впереди всех. Фрай и сам прошел ее на прошлой неделе, узнал, что у него низковатый сахар и что стоит меньше курить. Сомнительно, что Ювелир был среди первых купившихся на эту реформу, скорее уж он приложит максимум усилий, чтобы не попасть в базу как можно дольше. И он будет не одинок в своем желании, очень многие выступают против диспансеризации и продолжат сопротивляться, даже когда это станет обязательным. И тем не менее… и на старуху бывает проруха. Нельзя игнорировать такой инструмент. Другое дело, что использовать его будет не так-то просто. Фрай машинально зажег новую сигарету, глубоко затянулся. Он ясно представил миллион и одну бюрократическую препону, которую создаст и министерство здравоохранения, и его руководство, и Форестер Мед… а уж если об этом прознают журналисты… сторонники реформы не станут так рисковать, на них итак наседают из-за возможной угрозы кражи персональных данных. Хотя Фрай и не сомневался, что рано или поздно полиция получит доступ к этому источнику информации, он также понимал, что это будет нескоро. А он не в том положении, чтобы ждать.