Без малейшего страха, как последний в мире камикадзе, я дотрагиваюсь до причины бед моих - ничего. Всё тот же холод и ощущение чьего-то взгляда. Руны или как их там придали поверхности занимательный рельеф, и я с упоительным восхищением провожу по ним ладонью вновь и вновь, сам не знаю почему. Ладонь щиплет, но я не сразу обращаю на это внимание. Когда же пощипывания становятся болезненными покалываниями, одёргиваю руку как от огня. Начиная кончиками пальцев и заканчивая запястьем, кожу покрыли мелкие кровоточащие порезы. Я морщусь от боли, досады и своей не заканчивающейся глупости.
Следов крови на камне не осталось, но символы засияли ярче, будто в каждый сунули по маленькому светодиоду. Послышались звуки - кто-то ворочается под крышкой саркофага, могу дать голову на отсечение!
Я отпрянул. Плита пришла в движение. Как дверь шкафа-купе она ползёт в бок, медленно и величественно. Недвижимым болваном я смотрю на это действо с открытым ртом и не знаю, чего мне ждать и надо ли предпринимать какие-то попытки остановить это. Оказывается, недавние события не научили меня ничему.
Плита закончила движение и перед моим удивлённым взором предстаёт оно. Существо со скрещёнными на груди руками. Мёртвое существо. Не могу объяснить почему, но я не могу счесть это человеком. Две руки, две ноги, голова, тело - всё на месте и ничего лишнего. Но серая морщинистая кожа, покрытая коркой пыли, рот от уха до уха как будто с жутко застывшей улыбкой, чёрные туннели глазниц прямо-таки кричали о сверхъестественном происхождении этого создания. Жуткая мумия из детских кошмаров, обличённая в реальность - вот что это.
Оно не шевелится. Лежит покойником, но от этого не легче. Я смотрю на это порождение больной фантазии и не могу оторвать взгляд. Что-то манит, влечёт меня к ней, будто я встретил истинную любовь или старого друга. Может, это ангел небесный, попавший на землю, погибший от грешности и безбожности современного человека? Существо зачаровало меня. Захотелось дотронуться до него, провести ладонью по иссохшей щеке, впалой серой костистой груди, дотронуться своими губами до мёртвых губ... Сто-оп! Резко понимаю, что это не мои мысли. Кто-то пытается мной манипулировать, горсткой клопов запускает в меня чужие желания. Я одёргиваю руку, похотливо тянущуюся к мумии, встряхиваю набитой дерьмом головой и отхожу на дозволенное этикетом расстояние.
Пробую поставить крышку саркофага на место - тщетно. Мне это точно не под силу. Символы погасли, утратив кровавое мерцание, мёртвыми червями застыли на поверхности.
Я решаюсь на отчаянный ход.
Нахожу в кладовке среди мусора закрытую бутылочку с жидкостью для розжига: в тот день поход в лес пришлось отменить. На кухне взял спички.
С усердием садовника, поливающего цветы, обливаю мумию жидкостью, пока звук из бутылки не оповестил, что я вылил всё. Не пропустил ни единой точки на теле грёбанного ископаемого. Из грязно-серого, чудовище стало иссиня-чёрным. Даже капли не упало мимо - вся половина литра впиталась в эту тварь без остатка. Меня захватил азарт юного поджигателя. Дурная радость, смешанная с азартом, безумной игрушечной машинкой катается по телу, делает пару остановок в голове, прыская туда струйки безумства, накачивает кровь адреналином, щекочет кончики пальцев.
Бросаю куртку на пол, принимаю самую "крутую" позу, на которую способен, протягиваю руки перед собой - в одной руке спички, во второй коробок от них - и максимально развязным, показушным движением зажигаю спичку. Горящий огонёк летит в мумию.
Полыхнуло сразу. Я чуть ли не скулю от счастья, как довольный щенок. Мумия горит хорошо: пламя накрывает её оранжево-синим одеялом, сухой треск оповещает, что процесс идёт как надо. Я танцую от переполняющей радости. Гордость за эту маленькую победу делает меня слепцом, и я не сразу замечаю, как языки пламени уменьшаются, а потом и вовсе впитываются в мумию, как вода в губку. Моё внимание запоздало реагирует на сухой треск отрывающихся от груди рук. Нечеловеческая пасть, с трудом шевеля челюстью, пытается открыться, глазницы загораются украденным огнём.
Голова шевельнулась, скрипя деревянной игрушкой замоталась туда-сюда с лёгким тремором. Руки - сухие деревяшки - пытаются неловко, по- стариковски распрямиться. Челюсть, как у щелкунчика: вверх-вниз, вверх-вниз.
Я рванул с места. На завидной скорости вбегаю в соседнюю комнату, захлопываю дверь, поворачиваю язычок на ручке и позволяю себе выдохнуть. Только после я осознал, что из двух комнат, кухни и ванны с туалетом мой случайный выбор пал именно туда, где находится проклятое демонами зеркало!
Вот и всё. Шах и мат. Король заперт - стоит между ферзём и офицером, идти некуда. Все клетки чёрные, белых пятен нет и быть не может. Право на ошибку потрачено, а победа только слово, смысл которого утратился в миг закрытия двери. Я показал себя довольно глупым зайцем, загнать которого оказалось просто.
Сползая на пол, хватаюсь за голову, пытаясь снять её с плеч. Спиной опираюсь на дверь - шаркающие шаги и хруст закостеневших связок играют там скорбной музыкой. Мерзкая серая кукла, жрущая огонь, уже обживается в моей квартире-клетке; ходит, как у себя дома, ищет меня, дабы сожрать своим уродливым ртом, выпить мою кровь из коктейльной трубочки, забить зонтик в макушку и высосать мозги. Ей нужны мои глаза, потому что огонь гаснет, а вместе с ним и зрение: пламени надолго не хватит, нужен хворост, коим моё тело явится для него. Знаю это наверняка: чувствую кожей, обросшим страхом телом, покрытым липким потом. Нельзя потеть! Оно чувствует это. Пот лишь усиливает запах страха, но я ничего не могу с этим поделать. Жидкость не хочет держаться во мне, она заодно с ужасной мумией, посылающей в мою голову чудовищные картины смерти и разложения. Я вижу, как оно распарывает мне живот, словно повар рыбье брюхо; кишки вываливаются из меня праздничным серпантином, а мумия всасывает их как самые вкусные спагетти.
Шаги утихли в опасной близости с дверью. Точно за моей спиной. Я не слышу ожидаемого мной надсадного дыхания, никто не принимает попыток сломать дверь, не царапает порог, щекоча мои уши. Монстр просто стоит там. Я знаю. Мне страшно. Мне очень-очень страшно.
Часы на прикроватной тумбе дошли до трёх ночи. Отчаянно хочется спать. Кто-то или что-то убаюкивает мой разум, как заботливая мать. Мягкая нега обволакивает, материнской лаской закрывает потяжелевшие веки. Я мотаю головой как игрушка-башкотряс. Что-то не то. Опять мой мозг насилуют грязным и запрещённым способом.
Запрещённым кем и когда?
С явным усилием поднимаю веки, ставшие металлическими створками гаража. Зеркало стоит напротив меня. Как?.. неважно. Оттуда смотрит прекрасное обнаженное создание: высокие белые груди, тонкая талия, плоский животик с родинкой над пупком, широкие бёдра округлой формы, а над всем этим прелестное лицо с большими светлым глазами. Вот это поворот!
- А ты кто? - Не своим голосом спрашиваю я.
- Ты устал, милый? - Её голос зазвенел новогодними колокольчиками. Он как весенняя капель дарил новую жизнь моей умирающей душе
- Безумно устал - признаюсь я.
- Хочешь, всё это закончится?
- Да... А почему ты голая?
- Тебе не нравится? - Она игриво улыбается. Её улыбка отдаётся эхом сотни ангелов внутри меня. Очищающий огонь, что даёт она, согревает горячим глинтвейном хмурой зимой.
- Нравится. Ты очень красивая. Просто, всё как-то странно. Тебе не холодно?
Девушка звонко рассмеялась. Сегодня смех кажется чем-то из ряда вон выходящего. Будто на кладбище запустили фейерверк.
- Нет не холодно. Смешной ты. Тебя хотят убить, а ты смотришь на голую девушку, как подросток с разинутым ртом. Мужчины, что с вас взять. - Смешно сощурившись, она призывно махнула рукой - Иди ко мне, милый, я спасу тебя.
- Спасёшь? Такое хрупкое создание способно спасти от чудища за дверью?
- Не суди по внешности, глупый, - она резко посерьёзнела. - Одна из главных проблем людей. Вы судите по внешности: боитесь уродливых, тянитесь к красивым, обходите стороной калек, а влюбляетесь в кукол с красивыми глазами. То, что вам неведомо, вы считаете несущественным или несуществующим. Давай, поднимайся, красавчик. - Забавно подмигнув, она делает шаг назад, в другую комнату, отражение существующей. - Не отказывай девушке, это дурной тон.
- Ты сказала "проблема людей". А кто ты тогда?
Девушка помрачнела.
- Тебе так важно знать, человек я или нет? Вот если я скажу, что не человек, то откроешь дверь и выйдешь? Предпочтёшь мне монстра, ждущего тебя там? Решай скорее. Оно набирает силы с каждой секундой. Скоро тебе не спастись за этой тонкой деревянной перегородкой. Оно завладеет твоим рассудком, и ты сам отворишь дверь. Спрашиваю последний раз. Тысо мной? - Не знаю.
Я, правда, не могу решиться. Произошедшее за последние сутки с лишним, ощущение запертого в клетке животного, сделали меня подозрительным и прилично порушили психику. Несколько часов назад из этого же самого зеркала вылетел мой дохлый кот, убитый упырём. Как тут верить?
- Мне ты можешь доверять, - словно прочитав мои мысли произнесла девушка. - У тебя не осталось времени, - она вновь протянула руку. - Решай.
В дверь заскреблись. Я вздрогнул и рефлекторно отошёл от двери, на шаг приблизившись к зеркалу. С прихожей доносились шипение, фырканье и мяуканье! Причём, я точно уверен, что это именно мой кот. Нет, это выше моих сил. Я знаю, что моё животное я лично распотрошил в пюре. Кого эта тварь решила обмануть?
Я угодил в знатное положение. С одной стороны, мумия за дверью, желающая меня сожрать, а рядом с моим грешным телом девушка в зеркале с туманными намерениями. Как любой нормальный мужик я сделал выбор
- Хорошо. Пять секунд, и я пойду с тобой.
- Нет времени! Пошли! Давай-давай!
Девушка сильно занервничала ни с того ни с сего, и я заметил некоторые изменения в её внешности. Ясные, как летнее небо, глаза заволокло предгрозовыми тучами. Вокруг чувственных губ появились морщинки, а верхняя губа оттопырилась, показав острые клыки. Пальцы на руках вытянулись раза в два, демонстрируя жёлтые загнутые когти, и тянулись они ко мне. Упырь устал ждать: как и мумия, жаждал моей крови.
- Да иду я, прелесть!
Резкий разворот, щелчок "собачкой". Дверь распахивается, а я отскакиваю в сторону. Мумия, точно грязный мешок, вваливается в комнату и попадает в лапы упыря. Завязывается драка, а точнее сумбурная потасовка, сопровождающаяся рёвом и криками. Упырь дерёт когтями, от мумии отлетают целые куски мёртвой ткани, падают на пол, рассыпаются в труху. Мумия пытается душить упыря, руками отрывает синюшную кожу, беззубым ртом пытается высосать глаза.
Не особо вникая в дальнейшее развитие потасовки, я ускользаю из комнаты. Какая разница, кто победит, если главный приз - я.
Запираю кухонную дверь на замок, на каком-то автомате тянусь к шкафчику со специями, достаю оттуда пачку соли и рассыпаю под дверью в виде предостерегающей линии. Потом, осознав сделанное, удовлетворительно киваю. Чем чёрт не шутит, верно? Когда-то я читал о подобной защите от нечисти, так почему бы не попробовать. Особо концептуальных идей всё равно нет: выход из квартиры пропал, за окнами бесконечность, а полиция утверждает, что моего дома нет. Так что, обращение к народным приметам единственное, что у меня осталось. Пока что... может быть.
Шум за стеной не утихает. Монстры не сдают позиции и отчаянно борются за право победителя.
И тут произошло самое неожиданное, но вполне логичное происшествие - я уснул. Сутки без сна и море потрясений высосали из меня все силы, и уже не в силах справиться с усталостью, я погружаюсь во мрак, как недалёкий натуралист, решивший поспать рядом с логовом росомахи.
Разбудила меня телефонная трель. От лежания на полу тело ломило, а тяжёлая голова отказывалась воспринимать данность. До конца не понимая, кто я и где нахожусь, я взял мобильник.
- Да...
- Убери это, - низкий гортанный хрип, отчасти напоминающий человеческую речь, пробудил в момент.
- Что?
- Убери-и это-о!
- Что? Что убрать? Кто говорит?
- Белую защиту. Убери.
Меня будто обернуло в холодную мокрую простынь. Оно не может пройти - с солью я угадал. Оно звонит по телефону - это ненормально. Слышно, что ему тяжело даётся человеческая речь. Казалось, будто собака пытается говорить. Значит, мумия победила - упырь-то говорил хорошо.
- Ты мой. Я сдеру тебе кожу, напьюсь крови. Переломлю тебе кости. Ты умрёшь. Ты...
Я завершил вызов и отключил телефон, не желая слушать угрозы. Однако это не помогло. Звонок вновь раздался! От всей души я швыряю мобильник об стену: задняя крышка отлетела, выпустив батарею, но телефон не умолкал. Я хватаю молоток для отбивания мяса и луплю по сотовому до тех пор, пока он не превращается в груду железа. Молоток с шумом выкинул в раковину.
- Хрен тебе, тварь! У меня здесь полный холодильник еды и вода из крана! А ты там тухни, сволочь проклятая! Возвращайся в свой гроб, чучело!
Меня не остановить. Маленький напуганный человек, я ору, надрывая горло, успокаивая сам себя, самоутверждаюсь как могу. Замолкаю только, когда гаснет свет и я остаюсь во тьме. Резко наступившая тишина оглушила не хуже тяжёлого удара по голове. Замолк холодильник, гудение лампы дневного света оборвалось, не успев издать последний вздох, и даже часы стихли. Я чувствую себя слепым, глухим и абсолютно беспомощным. Вот тебе и поорал, называется. На любое моё действие у этой твари находится достойное противодействие. Я не жилец.
Жду. Жду, что мумия опять будет царапать дверь, мяукать или выкинет новый фокус. Да, я жду этого, хочу, чтобы хоть единственный звук сломал эту стену тишины, где я невольник и жертва. Но нет. Тварь словно знает, чего я хочу и делает всё в точности, да наоборот, давит морально. Надо сойти с ума, чтобы воспринимать всё с хладнокровием, не обращать внимания, забыть о том, что эта кухня - последнее пристанище, дальше только смерть. Никаких надежд на чудесное спасение или помощь извне. Я понимаю, что через час-два холодильник потечёт: лёд растает и смоет соль у двери. Тогда эта гадкая мумия получит свой лакомый кусок. Внутренний таймер без команды начал обратный отсчёт. Время пошло. Именно поэтому мумия не спешит. Она давала мне шанс выйти добровольно, но я не готов был тогда, не готов и сейчас. Не хочу умирать. Мне страшно. Я не хочу упасть в вечное небытие. С другой стороны, а где я сейчас?
Стены, что окружают меня, тьма за окнами и внутри - что это, ежели не чистилище? Может я уже мёртв и всё это заслуженное наказание за грехи при жизни? Ведь не может всего этого происходить в реальном мире, где законы физики требуют соблюдения условий, при которых на стенах не растут саркофаги, словно извращённая разновидность грибка, а двери не исчезают сами по себе. А если я мёртв, то может стоит попробовать выйти? Не может ведь человек умереть дважды - это абсурд. Хотя, кто его знает... Мёртвый я или нет, боль мне не чужда, разбитый нос и порезы на руке тому подтверждение. О душевной боли я вообще молчу.
Добираюсь до стола на ощупь - глаза упорно не хотят привыкать к темноте - обнаруживаю пачку, где покоится последняя сигарета. Там же и зажигалка. Чиркаю кремнем. Слабый, еле живой огонёк маленьким умирающим цветком пытается дать свет, но не способен на это, не хватает сил. Еле-еле поджигает он сигарету и гаснет навеки. Символично, нечего сказать.
Набираю полные лёгкие дыма и задерживаю дыхание, прикрывая глаза от сладко-запретного удовольствия. Последняя сигарета так и должна выкуриваться - медленно и с наслаждением. Это последнее счастье, право на которое я оставил за собой. Минздрав пророчит смерть от курения, а от лап мумии не слова. Ну не знаю: вредно курение или нет, но через два часа рак лёгких не покажется такой уж плохой альтернативой. Я уверен - лёгкой смерти мне не подарят. Придётся помучиться, прежде чем навсегда закрыть глаза.
Я смакую сигарету и мысленно переношусь назад, в то время, когда ещё был ребёнком.
У меня был товарищ по имени Макс. Каждое лето мы катались на велосипедах гоняли соседских собак, пытались надуть лягушек и вообще занимались всем остальным, что положено в столь юном возрасте.
Помнится, я всегда завидовал ему. Он был выше меня и лучше сложен. Хоть мы и были ровесниками, Макс всегда выглядел чуть старше, а потому пользовался повышенным вниманием у девушек, в отличие от меня. Но больше всего меня бесило, что он проворнее управлял велосипедом. На его умопомрачительные трюки сходилась смотреть чуть ли не вся деревня. Вдвойне обидно было от того, что кататься учились мы вместе и по началу даже мне приходилось помогать ему - он элементарно не мог держать равновесия. Но в итоге я стал тенью. Вечным хвостиком Макса.