Кинкажу с визгом отшатнулась, но прежде чем Луна успела извиниться и вообще найти какие-то слова, оглушительный драконий рёв у выхода из туннеля стал совершенно невыносимым.
– Лови его!
– Он мой! Мой!
– Вон он! Хватай!
Земляные и небесные мигом забыли про кур и фазанов и все как один кинулись в дальний конец пещеры, где началась невероятная суета. Нить страха в непонятных мыслях тем временем нарастала, обжигая огнём.
Наконец Луна заметила виновника суматохи. Крошечная фигурка выскочила из-под драконьих лап и метнулась через пещеру, петляя между овцами и птицей.
Воришка!
О них писали в свитках, были там и картинки, но Луне ни разу не доводилось встречать это загадочное существо живьём, и она редко о них вспоминала. Знала только, что двадцать лет назад они убили королеву Оазис и украли сокровища. А так – просто ещё одни обитатели Пиррии, вот и всё.
И вот – один из них здесь, и мысли его вспыхивают в голове так же отчётливо, как драконьи! Слов только не понять.
Глаза воришки стрельнули по сторонам, и при виде убитой и недоеденной дичи ниточка ужаса дрогнула, наливаясь паникой и отчаянием. Но… как же тогда мысли ещё живых овец и кур, почему они тоже не слышны? Значит, воришки всё-таки другие, не просто животные?
Волна чужой ярости вновь окатила пещеру леденящей волной, и из орущей толпы вырвался вперёд бледно-голубой дракончик, сверкая высоким колючим гребнем и искристой чешуёй, похожей на осколки льда. Его пронзительный взгляд хищно окинул пещеру.
У бедного зверька не было ни единого шанса спастись. Где угодно, только не здесь. Кто-нибудь рано или поздно поймает, и что тогда? Слушать и переживать мысли несчастного, когда его будут жрать? Как вообще можно отдать на съедение такое крошечное существо – одинокое, напуганное, беззащитное… а главное, ясно осознающее, что его ждёт!
Луна кинулась следом, обогнала воришку и преградила ему путь. Зверёк попытался увернуться, но она сделала выпад и ловко цапнула его.
– Всё в порядке, – шепнула она, – я не причиню тебе вреда.
Слова не помогли. Ниточка пронзительного ужаса билась в воздухе ещё сильнее. Воришка скорчился комочком в драконьих когтях, зажав голову лапками и весь дрожа.
В обеденном зале воцарилась тишина. Луна подняла голову и увидела прямо перед собой бешеные тёмно-синие глаза ледяного дракончика.
«Ночная», – мелькнуло у него в голове, и Луна вздрогнула, ощутив мгновенную вспышку чужой ненависти. В пасти дракончика с шипением заклубился пар смертельного ледяного дыхания.
– Считаю до десяти, – прорычал он угрожающе. – Отдай мне моего воришку, или я порву тебе глотку!
Глава 4
«Вот и попробуй тут не привлекать лишнего внимания!» – подумала Луна, ощущая на себе взгляды и мысли всех драконят в огромной пещере.
Ледяной дракончик был устрашающе красив, смертельно острые рога и длинные шипы на конце длинного и гибкого, как плеть, хвоста топорщились морозными сосульками, а хищный взгляд пронзал, словно копьём.
Луна прислушалась. «Первый раз такая попадается, – думал ледяной, – с серебристыми чешуйками в уголках глаз – обычно они разве что под крыльями бывают. И смотрит странно – будто прямо в голову заглядывает. – Однако его любопытство тут же схлынуло, сменившись новым приливом лютой злобы и горечи. – Да какая разница! Ночные убили его! Ненавижу их всех, ненавижу!
Она поспешно отвела взгляд, жалея, что не может хотя бы на время отключить свои способности. Ненависть ледяного была видна и так, без копания в мыслях и чувствах. Кого же это убили ночные? Кого-то из родных и близких, не иначе. Что ж, многие её соплеменники вполне могли заслужить чью угодно ненависть. Как жаль, что она не какая-нибудь другая!
– Итак? – прорычал он.
– Нет! – выдавила Луна, сжавшись под пронизывающим ужасом зверька и режущей злобой ледяного.
– Воришка принадлежит мне! – прошипел дракончик. – Мой идиот-сопещерник дал ему сбежать, но он всё равно мой, и я не для того тащил его сюда всю дорогу, чтобы отдать на обед лживым ночным! – Ледяной шагнул вплотную, и Луна ощутила холод, исходящий от его чешуи. – Я заморожу тебя по частям! Сначала рога – заморожу и обломаю! Потом хвост, потом когти и крылья… Хочешь?
Она прижала зверька к груди и закутала крыльями, пытаясь собраться с мыслями. Разум ледяного сверкал острыми гранями, как горный ледник на ярком солнце, мешая сосредоточиться. Между угрозами вспыхивали отдельные картинки – вот какой-то другой ледяной весело барахтается в снегу, а вот он же отбивается от небесных, окружённый в лесной чаще горного ущелья.
Странно – почему виноваты ночные, если схватили небесные?
И зачем тащить воришку «всю дорогу» сюда, а не съесть сразу? А ещё… ещё дракончик заметил, как бережно она держит зверька. Хоть и ненавидит, а оценил.
Всё, хватит думать! Надо же что-то ответить, молчать нельзя. На слова, не на мысли… только как теперь отличишь одно от другого, всё перепуталось…
– Эй, хватит! Успокойся, ну что ты так взбесился? – Какой-то песчаный дракончик растолкал толпу и решительно втиснулся между ночной и ледяным. Тот самый, что давеча заметил в коридоре, как она волнуется. – Никто никому не порвёт глотку, не заморозит и не обломает! Разве нельзя попросить вежливо? – Он повернулся к Луне. – Привет, я и есть тот «идиот-сопещерник», что выпустил воришку, но остальные предпочитают звать меня Вихрем. Моего грозного приятеля зовут Холод. А ты кто?
Луна окинула песчаного робким взглядом. В одном ухе серьга с тёмным янтарём, бурые веснушки на светло-жёлтой чешуе, поперёк носа – косой шрам. Хвост свёрнут аккуратными кольцами, но ядовитый шип тревожно подёргивается в сторону Холода.
Вроде бы самый обычный песчаный, но думает странно – как ни один другой дракон! Мысли вертятся и мелькают, словно листья в быстром речном потоке. Разговаривает, успокаивает Холода и в то же время отслеживает все уголки пещеры – кто где стоит и кто более опасен, – да ещё и оценивает удобные пути отхода, и примечает, на ком надето больше всего драгоценностей. Даже дичь не упускает из вида – кто куда бежит и кого удобнее поймать. Ну как разберёшься в такой путанице?
Что же ответить, что ответить… Ах, да, он спрашивает имя.
– Луна… – её шёпот был едва слышен.
– Луна что? – презрительно хмыкнул ледяной.
Она взглянула с недоумением. Какой нелепый вопрос!
Воришка шевельнулся в когтях, и в его страхе неожиданно прорезались нотки смущения, что тоже сбивало с толку, не говоря уже о суматохе мыслей толпы вокруг:
«Вот бы и впрямь подрались! Интересно, каковы на вкус воришки?»
«А ночная всё молчит и молчит!»
«И как ей только удалось поймать такую проворную дичь?»
«Ну и потеха!»
«Если он порвёт эту ночную, его точно исключат из академии!»
– Луна что? – громко повторил Холод. – Луна, и всё? Какое-то не ночное имечко, у вас они всегда такие солидные – и такие лживые! Давай, не стесняйся, как там дальше? Лунознатица? Луновластительница? Лунная Стражница?
– Холод, остынь, говорят тебе! – снова вмешался Вихрь. Обернулся и весело подмигнул. – Хороша шутка, а? Ледяной, а так распалился.
– Её зовут Луновзора! – подсказала Кинкажу, покровительственно обвивая хвостом новую подругу. Возбуждённые мысли радужной затарахтели, перебивая всех остальных: «Вот он какой, ледяной! Блестящий, так и сверкает. Свирепый, опасный, просто жуть! Да ещё и герой-песчаный рядом с ним, красота! Обожаю академию, обожаю!»
– Луновзора? – пробормотал Холод уже спокойнее. Слышать от него своё имя было так странно, что по спине побежали мурашки – наверное, из-за Кинкажу и её безудержных восторгов.
– Послушай, – снова заговорил Вихрь, обращаясь к Луне, – это я во всём виноват. Открыл клетку, и не успел глазом моргнуть, как он уже в коридоре… Так или иначе, воришка принадлежит Холоду, можешь мне поверить! Так что, пожалуйста, очень тебя прошу, не ешь его!
– Если тронешь Бандита хоть одним зубом, выбью все до единого! – снова зарычал Холод.
Песчаный насмешливо фыркнул.
– Да уж, интересные у ледяных понятия о том, как просить вежливо.
– Бандита? – изумлённо переспросила Луна.
С каких это пор дичи дают имена? Да ещё держат в клетках! Что-то тут не так… Ну конечно же! Как ни путала мысли ледяного дракончика его бешеная ярость, там не было и тени желания сожрать воришку!
– Вот-вот, – кивнул Вихрь. – Это воришка с дурацкой кличкой Бандит – любимчик Холода. Лично мне никто не говорил, что сюда можно брать домашних питомцев, но племяннику Ледяной королевы, ясное дело, позволено больше, чем другим. Если ты ещё не знала, что он родственник Глетчер, не беспокойся, он не забудет сообщить.
– Я только один раз об этом упомянул! – обиженно буркнул Холод. – В конце концов, неужели для королевских особ не приготовили отдельные спальни? Вот и предупредил, что нас поселили вместе, скорее всего, по ошибке и ненадолго.
– Ну-ну, надейся, – хмыкнул Вихрь. – Так что, Луна? Давай, мы поймаем тебе взамен овцу или что-нибудь другое.
Тем временем, мысли у него так и мелькали: «Интересно, что едят ночные… ни разу с ними не торговался… хотя чем они, по сути, отличаются от других драконов? С другой стороны, не похоже, чтобы эта ночная сильно ценила еду… да и драгоценности, пожалуй. Вот свитки – это пожалуй, у неё умные глаза и довольно учёный вид. Что бы такое предложить? Если она проглотит воришку, Холод с ума сойдёт! Где я добуду ему нового? Или здесь они водятся поблизости?»
– Я и не собиралась его есть, – поспешно выпалила Луна, пока снова не запуталась в чужих словах и мыслях, – и не хотела, чтобы кто-нибудь другой съел. Его вообще нельзя есть!
Ледяной дракончик глянул на неё искоса, с любопытством. Он уже явно оттаивал.
– Я думаю точно так же, – буркнул он.
– Вот и славненько! – обрадовался Вихрь. – Хоть и странновато, вообще говоря… Короче, мы друг друга понимаем. Так что? – Он вопросительно посмотрел на Луну.
Она попыталась отгородиться от его разума, прислушиваясь к мыслям Холода. Да, так и есть: ледяной дракончик держит зверька как домашнего питомца и готов порвать на куски всякого, кто его обидит. Сам воришка, похоже, этого не понимает и боится Холода не меньше, чем других. Тем не менее в клетке ему, конечно же, будет безопаснее, чем на воле среди необузданных прожорливых драконят.
Луна осторожно освободилась от хвоста Кинкажу, шагнула вперёд и протянула воришку Холоду. Соприкоснувшись с ним когтями, она вздрогнула – и не только от холода. Дракончику было стыдно, теперь он яростно ругал самого себя.
– Фу, он весь липкий! – фыркнул ледяной, схватив питомца. – Ты его испачкала.
И правда, лапы у Луны были вымазаны в раздавленном манго, и воришка тоже стал жёлто-оранжевым с головы до лапок.
– Извини, – смутилась она, – я просто…
– Между прочим, – встряла Кинкажу, – она его спасла! Мог бы и спасибо сказать!
– Хм… – не нашёлся с ответом ледяной.
Луна уже чувствовала, как по коридору возвращается Глин, а с ним идёт кто-то ещё, почти с такими же тёплыми и восторженными мыслями, как у радужной. Солнышко! Ну да, кому же ещё быть! Вот и замечательно, сколько можно быть центром всеобщего внимания!
Холод отнёс питомца к ручью и стал полоскать, смывая манговый сок. Крошечный Бандит пронзительно верещал.
«Может, она разбирается в воришках? – звучало в голове у ледяного. – Вдруг ей удастся понять, что с ним не так… Нет, ночную спрашивать не буду, не хочу иметь с ними дела!»
– Он же голодный, – не удержалась Луна и тут же в страхе прикусила язык.
Холод окинул её ледяным взглядом.
– Ничего подобного! Только сегодня утром на привале в пустыне я давал ему кусочек песчаной крысы, а вчера дома угощал моржатиной, но он есть не стал. – Вытащив зверька из воды, дракончик озадаченно взглянул на него. Бедняжка весь дрожал, сжавшись в комочек. – Ничего не ест с тех пор, как королева Глетчер поймала его четыре дня назад. Думаю, воришки вообще питаются очень редко.
– А может, он так ненавидит тебя, что решил уморить себя голодом? – усмехнулся Вихрь.
Ледяной дракончик нахмурился.
– На такое у него ума не хватит… «А вдруг так и есть?» – донеслась до Луны опасливая мысль. – Нет, он же пьёт, когда я ставлю ему воду!
– А ты не пробовал… – начала Луна робко и тут же осеклась, поймав злобный взгляд ледяного.
– Чего я не пробовал? – прошипел он.
Луна ощутила касание горячей чешуи – мимо проскользнула Солнышко.
– Всем привет! – воскликнула она бодро. Меньше ростом, чем Холод и Вихрь, почти такая же, как Луна с Кинкажу, а мысли в голове все весёлые и уверенные. Красота! – Что тут у вас за шум?
У неё за спиной Глин тем временем уговаривал толпу разойтись. Драконята разочарованно бурчали – одни хотели попробовать на вкус воришку, другие надеялись, что драка всё-таки состоится. Мысли и слова перебивали друг друга.
– Вещунья сказала, что ты взял с собой питомца, – обратилась Солнышко к ледяному, – это он и есть? О, старый знакомый! Мне приходилось встречать парочку таких же.
Гордо задрав голову, Холод глянул сверху вниз.
– Королева Глетчер, – заявил он вызывающе, – разрешила мне взять его с собой. – Если это кого-то здесь не устраивает, я немедленно возвращаюсь домой!
– А как же ты будешь держать его дома? – удивилась Солнышко. – В ледяном дворце воришка замёрзнет насмерть!
– Ну… – замялся Холод, – ну, что-нибудь придумаю. Всё равно буду его держать, я так решил!
– Да нет, мы не возражаем, только имей в виду: любой питомец требует заботы и внимания, особенно новый, о котором ты мало ещё знаешь. Советую тебе поговорить со Звездокрылом, у него могут быть свитки о том, как кормить воришек и ухаживать за ними.
– Ничего, сам как-нибудь справлюсь, – буркнул дракончик, встряхивая Бандита, чтобы обсушить. Зверёк отчаянно пищал, испуганно глядя с высоты на каменный пол.
Луна невольно сжала когти. Как можно так грубо обращаться с животным! Ей уже хотелось забрать воришку обратно.
– Мы все ещё почти ничего не знаем о воришках, – заметила Солнышко. – Вот ваше крылышко и могло бы как раз заняться их изучением. Мы объявим всем, что воришек в академии не едят, но ты всё же присматривай как следует, чтобы с ним ничего не случилось. – Она озабоченно повела крыльями, и Луна ощутила её беспокойство: «Достаточно ли авторитетно я сказала? А может, слишком? Или никто всё равно не воспримет такую крошку как начальство?»
– Никто не посмеет обидеть моего воришку! – напыжился Холод. – Конечно, если будет знать, что это моя собственность, – поправился он. – Пожалуй, сделаю ему ошейник с надписью.
– Напиши: «Собственность племянника Её Величества королевы Глетчер», – с преувеличенно серьёзным видом подсказал Вихрь. Холод машинально кивнул, потом раздражённо фыркнул.
– Вот только… согласится ли твой сопещерник? – продолжала между тем Солнышко, глянув на Вихря. – Ему ведь тоже придётся жить рядом с твоим питомцем… в принципе, если кто-то из другой пещеры не возражает против воришки, можно поменяться местами.
Холод откашлялся со значительным видом.
– Возможно, вы забыли, что королева Глетчер – моя родная тётя, – объявил он, – а моя сестра – её племянница и наследница Ледяного трона! Совершенно очевидно, что каждому из нас полагается отдельная пещера!
– Нет, так не получится, – с улыбкой объяснила Солнышко. – Мы хотим, чтобы драконята из разных племён познакомились и подружились, и совместное проживание – часть этого плана. Между прочим, дочь Морской королевы тоже здесь учится и живёт в пещере не одна. «И притом не ворчит и не жалуется», – добавила она про себя. – Кроме того, мы ещё не настолько углубились внутрь горы, чтобы обеспечить каждому отдельное жильё.
– Лично я не возражаю, – пожал крыльями Вихрь. – То есть, против воришки не возражаю. А вот его хозяин… не знаю, может, у меня аллергия на него!
Луна с недоумением покосилась на песчаного дракончика. Такой удобный повод избавиться от склочного и драчливого соседа, а он отказывается! Судя по мыслям, он на самом деле не прочь делить пещеру с Холодом, но не потому, что ледяной ему так уж нравится, а просто хочет понравиться сам. А ещё у него в мыслях то и дело возникают двое взрослых и очень злобных песчаных – его брат и сестра? Холода он поддразнивает нарочно, чтобы подружиться… в общем, не так прост этот Вихрь, как кажется с виду.