Вскоре послышалось тихое пение, и, следуя за звуком, через некоторое время я оказалась прямо под шпилем купола. Это место представляло собой круглую площадку, из которой лучами расходились тропинки в разные стороны сада.
Именно тут и ждала меня Барбара. В окружении роз. А цветы здесь были повсюду: площадку обрамляли розовые кусты, большие напольные вазы пестрели букетами разных оттенков. В центре стоял круглый столик с ажурной скатертью, подготовленный к чаепитию на двоих. Казалось бы, вот он, аристократизм, но не тут-то было. Хозяйка отнюдь не восседала на стуле в ожидании, нет, она мастерски орудовала секатором при полной амуниции заправского садовника, весело напевая под нос незнакомую мне песенку.
Стоп, да я, наверное, просто обозналась и это кто-то из прислуги. Ну не может же она и в самом деле надеть эту нелепую широкополую соломенную шляпу с зелёной лентой? Отчего-то меня этот факт смутил больше всего остального.
– Доброе утро, – я решила окончательно развеять свои подозрения.
– Доброе утро, Кристина, – Барбара с улыбкой обернулась и помахала рукой в перчатке.
«Значит, может!» – смирилась я с мыслью.
– Извините за опоздание. У меня возникли некоторые сложности из-за отсутствия электричества…
– Ничего страшного, – снова улыбнулась мисс Бересфорд. – Я сама бы могла дождаться тебя в кабинете, но решила, что нам здесь будет комфортнее.
– У вас очень красивый дом, – слава тебе, Господи, что никто не видит моих жалких потуг на вежливость. – Эта оранжерея просто сказочная!
Барбара сняла шляпу, и тугая серебристая коса упала на её спину. Легким жестом она стянула перчатку с одной руки и утёрла со лба пот тыльной стороной ладони.
– Надеюсь, ты не откажешься от чашечки чая?
– Вижу, у тебя боевой настрой, – заметила сидящая напротив Барбара. – Уверена, ты отлично справишься с новой ролью.
Мысленно я снова тяжело вздохнула. Вот именно – с ролью! Мои пальцы непроизвольно сжали маленькую чашечку из тончайшего фарфора, которая могла пострадать от такой бесцеремонности.
– Какой именно будет моя роль?
Она поднесла чашку к своим губам и, сделав небольшой глоток, произнесла:
– Мой Защитник.
– «Защитник»?
– Тот, кто защищает, и тот, кто предан.
Я недоуменно уставилась на мисс Бересфорд. Ещё до того, как я открыла рот, чтобы попросить подробных разъяснений, она спокойно продолжила сама.
– Защитники есть, как правило, у влиятельных, высокопоставленных или богатых людей. Быть таковым – честь, и поэтому желающие проходят специальные многолетние тренировки. Только сильные и как маги, и как воины, люди могут стать в итоге Защитниками. Перед этим они также должны пройти серьёзные испытания, но это не значит, что Защитник лишь телохранитель, – рассказывая про это, Барбара чуть заметно усмехнулась, будто вспомнила что-то важное. – Эта традиция очень древняя. Такие люди приносят клятву своему господину и становятся не только защитой, но и поддержкой, находясь подле него.
На этом мисс Бересфорд прервала свой рассказ, а у меня как раз созрели вопросы.
– Это что, на всю жизнь ты становишься чьим-то слугой? – вышло, пожалуй, бестактно.
Неожиданно Барбара довольно резко вернула свою чашечку на блюдце. «Вот и все! Допрыгалась!» – оповестил голос разума. Однако отчитывать меня вовсе не собирались. Наоборот, она прикрыла рот рукой и засмеялась. Хотя, как мне думалось, смешного тут ничего не было.
– Ну и что я такого сказала?
– А ты представь себе, что бы было, если б все принесённые однажды клятвы неукоснительно должны были выполняться? – со смехом ответила она.
– Э-э-э? – недоуменно протянула я, никак не находя связи.
– Возникающие узы могут принести страдания. Иногда людям просто необходимо расставаться равно, как и отказываться от старых клятв. Для их же блага.
– Да, теперь, кажется, понимаю.
– Клятва Защитника длится до тех пор, пока он сам и тот, кого защищают, нуждаются друг в друге. Каждый волен разорвать её, когда сочтёт нужным. В большинстве случаев служба с выплатой жалованья длится семь-десять лет, но бывает, что и двадцать, и тридцать. Правда, последние случаи довольно редки. Защитники часто уходят в отставку в возрасте сорока-сорока пяти лет потому, что это опасная профессия, а на пенсии ждёт почёт и достойное вознаграждение за былые труды.
– Ясно, – мой взгляд снова приклеился к содержимому чашки.
Земляничный чай источал неповторимый аромат, и это немного успокаивало.
– Странно, – заметила Барбара в пустоту.
– Что странно? – резко вздёрнула голову я.
– Ты не задаёшь вопросов.
Наверное, она права: человек, оказавшийся в подобных обстоятельствах должен задавать вопросы. Должен быть возбуждён и напуган одновременно, и я была возбуждена. Напугана, кстати, тоже.
– Дневник… дневник моей матери.
Первая ступенька лестницы, ведущей в неизвестное. С тех пор, как он был впервые открыт, я не усомнилась ни в единой написанной в нём фразе (только в собственной нормальности). С тех пор, как эта «находка» меня обнаружила, жизнь круто изменила свой привычный ход. Где-то глубоко в моей душе навсегда останется воспоминание о шелесте переворачиваемых трясущимися пальцами страниц.
«Тебе сейчас два месяца, и ты ещё слишком маленькая, чтобы бушевать у меня в животе. Почему-то уже сейчас я уверена, что ты девочка. Прошла ровно неделя с того дня, как я решила вести для тебя дневник. И сегодня я делаю свою первую запись. Мне так хочется надеяться, что день, когда он попадёт в твои руки, никогда не настанет. Знаю, эти надежды тщетны. И мне горько оттого, что, когда это произойдёт, тебе предстоит одной лицом к лицу столкнуться с другой частью собственного «я».
Мне неизвестно, как много ты будешь знать правды о жизни вокруг нас. Я только хочу, чтобы, прочитав мой дневник, ты отыскала в этом мире своё место…»
Разве это так просто, найти своё место?
«Ты привыкла к миру, в котором живёшь, но это не то место, откуда пришли мы – твоя семья. Этот мир никогда не был единственным… Вселенные причудливо переплетены, как людские судьбы. Порой у них есть братья, иногда схожие, как близнецы, иногда совершенно разные.
Тот мир, в котором родилась я, «брат» того, где выросла ты. У него много разных названий. Другая сторона, Отделённый мир, Второй мир…
Почему Второй? Потому, что он, будто младший брат, был рождён позже. Он несёт в себе всё то, что кажется невозможным в твоём мире.
Отделённым его называют потому, что эти миры действительно очень похожи и так близки, что проникают друг в друга. Поверья и легенды разных народов содержат куда больше истины, чем принято считать теперь. И жажда волшебства живёт в душах многих жителей твоего мира до сих пор. Потому что когда-то оба мира были едины.
Эта эпоха уже давно в прошлом. Она начала свой закат в пору, когда слагались легенды о короле Артуре и Мерлине. Что-то случилось. Может, «старший брат» просто вырос и ему стали не нужны существа и явления, которые теперь встречаются лишь в сказках и книгах. Возможно, изменилась суть людей.
Мне о таких вещах знать не дано.
Как бы там ни было… Кристина, ты помнишь, как я рассказывала тебе сказки? Вспомни и не забывай…»
Три последние фразы были приписаны значительно позже. Чернила отличатся и буквы прыгают. И на других страницах были сделаны пометки. Думаю, они появились незадолго до её смерти.
Кристина… мама хотела назвать меня Кристиной. Своим нынешним именем я обязана деду, но она упорно продолжала всегда звать меня так.
Барбара называла меня так же, как моя мать, и голос её заставил вынырнуть из омута воспоминаний, в который я совершенно некстати погрузилась. Полагаю, выражение лица у меня было настолько отсутствующим, что походило на маску.
– Простите, – я подалась вперёд и низко опустила голову, искренне извиняясь перед хозяйкой. – Не знаю, что на меня нашло…
– Достаточно, – Барбара сделала останавливающий жест рукой. – Передо мной тебе вовсе не нужно оправдываться.
– Хорошо, – немного нервный кивок. – Можете считать, что я готова к своей роли!
– Не уверена, – Барбара позволила себе лёгкую иронию. – Тебе нужно ещё тренироваться, чтобы научиться выдавать себя за профессионального Защитника.
От слова «тренироваться» мне стало как-то нехорошо. Настроения, знаете ли, нет лупцевать груши, качаться и заниматься тому подобным. Хотя, может, как раз тренировки и прочистят мне мозги.
– Когда можно приступать?
– Чем скорее, тем лучше, – улыбнулась мисс Бересфорд, одобряя мой внезапный энтузиазм. – Можете начать прямо сегодня…
Можете? Да, всё правильно. Кто-то же должен меня тренировать. Показывать, что и как, но… Если учесть, что обо мне знают только двое, то получается…
Память тут же услужливо подсказала, кто мой будущий тренер. Голубые глаза, сурово сведённые брови и этот взгляд, по которому никак не поймёшь, то ли перед тобой высокомерно-спокойное существо, то ли это существо несколько раздражённое. Причём, причиной раздражения этого весьма солидного «джентльмена» в весьма солидном возрасте являюсь я.
– …тебе нужно только договориться с мистером Ван Райаном о времени, необходимое место я предоставлю вам лично, – невозмутимо закончила Барбара, подводя, таким образом, неутешительный итог.
Почему-то в моей голове опять начали непроизвольно вырисовываться странные картинки: Ван Райан в спортивном костюме со свистком в зубах, гоняющий меня по стадиону до седьмого пота или заставляющий отжиматься.
Мисс Бересфорд снова с любопытством поглядела на меня. Наверное, с моим лицом что-то опять не так. Я немного натянуто улыбнулась, чтобы скрыть то, как неловко себя ощущала. О чём мы там говорили? А, точно! Насчёт моих занятий с Ван Райаном.
– А Ван Райан, то есть, я хотела сказать, мистер Ван Райан, – я осеклась под выразительным взглядом хозяйки поместья. – В качестве кого он останется в вашем доме? Это не вызовет подозрений?
– Как наблюдатель. Его присутствие никого не побеспокоит. Он очень уважаемый… человек в наших кругах.
– И давно это он стал таким шибко хорошим? – слова сомнения вырвались сами по себе, заставляя меня ещё больше устыдиться собственного языка.
Глаза Барбары смеялись.
– Достаточно давно, – коротко ответила она, а чуть погодя добавила: – Полукровки рано или поздно всегда оказываются по разные стороны баррикад со своими родителями-вампирами.
– И все ему доверяют?
– Если судить по его положению и тому, что он делает для людей и не только людей, – бабушка как-то по-особенному посмотрела на меня, – он по-своему велик.
«Ага, но то от него веет холодом не хуже, чем от холодильной установки, а то его вдруг пробивает на едва ли не подростковый максимализм», – мне так понравилась эта мысль, что губы непроизвольно разъехались в ехидной ухмылке.
– Что ж, если сегодня у тебя больше нет вопросов…
Моё внезапное оживление говорило лучше любых слов. Вот только было бы всё так же просто с ответом на волнующие меня вопросы…
– М-м-м, а у вас электричества с-совсем нет? – какое знакомое чувство… снова чувствую себя идиоткой.
– Совсем, – пожала плечами хозяйка.
Её подобные «мелочи» не слишком тревожили. Зато меня перспектива существования без ноутбука, сотового, фена, музыкального плеера и прочих благ цивилизации пугала до жути. Как же теперь укладывать волосы? Как жить без Интернета? Без Ютуба и Майспейса, без форумов и блогов, без почты и «аськи», без Гугла и Вики? Это разве жизнь вообще?
Глядя, как я под грузом осознания тяжести новой жизни, всё больше сникаю, Барбара поспешила меня приободрить, или скорее образумить:
– В потенциале твои возможности во много раз превосходят всех обитателей этого дома вместе взятых. Мне почему-то кажется, что отсутствие электричества тебе не помеха.
Ах, да… возможности, будь они неладны! Понять бы только, что имел в виду Ван Райан, когда говорил про разумный контроль этих самых возможностей. Пользоваться ими тоже не мешало бы научиться.
– Угу, – тупо протянула я, желая, чтоб разговор как можно скорее направился в другое русло.
С минуту мисс Бересфорд смотрела на меня, а я не знала, куда деваться от этого взгляда.
– Я подумала, – наконец произнесла она, отставляя пустую чашку, – до того, как подадут завтрак, есть немного времени, мы можем пройтись по дому…
Автоматически я кивнула в знак согласия, не сообразив, что Барбара ещё не договорила.
– …а потом мне нужно будет представить тебя, – продолжила она.
– Представить кому? – само вырвалось прежде, чем я успела усилием воли заставить себя спокойно дослушать хозяйку поместья.
– Тем, кто живёт и работает под этой крышей, – немного удивилась моему выпаду мисс Бересфорд.
Лучше не упоминать про своё ночное «знакомство» с неизвестным и особенно его обстоятельства.
Быстрыми, короткими глотками я допивала почти нетронутый чай. Мы уже собирались отправиться на «экскурсию», как мисс Бересфорд сказала:
– Кристина, ты и сама, наверное, понимаешь, что ничем не должна выдавать нашего с тобой родства. Иначе мы раскроем себя, и неизвестно, к чему подобное может привести.
Я понимала. Правда понимала и в миллионный раз дала себе зарок не делать лишних глупостей.
Где-то с полчаса мы с Барбарой гуляли по особняку, который не переставал восхищать даже в моём теперешнем расположении духа. Оно и с утра было не ахти какое хорошее, а теперь и вовсе ушло в минус. Будущее нагнетало страх, неопределённость ставила в тупик, а растерянность только способствовала усугублению этих «симптомов». Только благодаря шедшей рядом мисс Бересфорд во мне ещё сохранялась уверенность и последние остатки спокойствия.
После очередной партии бесконечных ценных указаний я снова внутренне поклялась не забывать и выполнять их. Даже испытала некое чувство гордости: наслаждаться обществом Барбары можно было бесконечно.
Поскольку шли мы довольно медленно, наша прогулка так и ограничилась посещением левого крыла дома на первом этаже. Потом мы наткнулись на Драйдена, который, как и прежде, был в безупречном деловом костюме. Не сказать, чтобы встреча стала неожиданностью. Контроль моих действий, как показалось, он посчитал необходимым внести в список своих обязанностей.
– Пойду, посмотрю, все ли на месте, – обратилась к нему мисс Бересфорд и тут же направилась куда-то вперёд.
Я узнала это место – она двинулась в сторону холла, а мы с Ван Райаном стояли в ведущем к нему коридоре. Теперь передо мной вставала первая проблема – нужно было извиниться перед директором Бюро. Думаю, это практически не страшно по сравнению с тем, что мне ещё сегодня предстоит.
– Драй… мистер Ван Райан, простите меня за вчерашнее поведение… я… – звучит до ужаса шаблонно, но…
И тут Драйден подошёл ко мне вплотную, и я не успела закончить свою шаблонную тираду. Он шепнул мне на ухо:
– Забудь об этом. Ты должна сосредоточиться. Сейчас тебя представят домашнему персоналу… И не повторяй вчерашних ошибок.
Что, уже? О, нет! Я на полном серьёзе готова была дать деру и хоть вплавь отправиться обратно в Штаты, но Драйден уверенно взял меня под руку, перекрыв все пути к отступлению. В смятении я бросила взгляд на полукровку. Мысли кружились, словно в водовороте.
– Мне бы сходить переодеться по-быстрому, – я уцепилась за эту призрачную возможность отсрочить «пытку», как за спасательный круг. Но это всё равно было бы возможно, только если бы в холле нас уже не ждали.
– Ты американка, тебе простят, – усмехнулся Ван Райан. – Главное, бёдрами не виляй, как ты всегда делаешь.
Легко ему сказать – «бёдрами не виляй»! Джен с четырнадцати лет пыталась научить меня ходить эффектно.
Драйден с затруднением отконвоировал «бесстрашного Защитника» в направлении холла. Это не я упиралась – это мои ноги, честное слово!