Вот только цена на эту программу кусается. Чтобы приобрести полную версию – надо постараться, чтобы уже первые наши выложенные в сеть ролики нашли достойный отклик у зрителей. Пока что мы с Максом стараемся на полную использовать возможности бесплатных пробных версий. Свои три бесплатных часа съемки он потратил. Осталось еще три моих.
– Ах, да, еще вот что. Чуть не забыл, – спохватился я и активировал инвентарь. – Возьми, Стелла. Спасибо, но я уже привык к своему клинку.
Стелла с легким поклоном приняла обратно свою катану.
– Ну, вперед, ребят. А то пропустим всё веселье!
Башня тенептиц стояла чуть ниже по течению реки, и нам предстояло преодолеть километра полтора вдоль берега, чтобы подобраться к крепости со стороны главных ворот.
По пути я поймал себя на мысли, что мне здорово не хватало всего этого. Вроде бы всего пару дней пропустил, но истосковался по этим ощущениям. Ножны с мечом привычно оттягивают пояс и хлопают по бедру при ходьбе. Поскрипывает кожаная броня. Дыхание ветра приносит с полей запахи трав. Рядом – верные союзники…
Говорят, к хорошему быстро привыкаешь. Наверное, Артар чертовски хорош, если уж человек, выросший в середине двадцать первого века, уже через полтора года игры уютнее и органичнее себя чувствует, отправляясь на штурм крепости с мечом в руках, чем просыпаясь в своей квартире на окраине Лондона.
Да что там говорить. Мы все с такой радостью сбегаем из реальности – хотя бы на время, хотя бы в иллюзорный мир. И началось это задолго до изобретения Эйдоса.
– Что-то я ни черта не пойму. Кто с кем дерётся-то? – пробормотал Макс, когда мы были уже перед главными воротами в крепость.
Хороший вопрос. Помню, в детстве, когда смотрел всякие исторические фильмы про средневековые сражения – всегда удивлялся, как бойцы во всей этой мясорубке различают, кто свой, а кто чужой. Хорошо, если это столкновение регулярных армий, у которых свои знаки отличия – шевроны, гербы, да хотя бы экипировка конкретных цветов. А до введения военной формы? Когда все одевались в бой, кто во что горазд?
В Артаре с этим вообще беда. Облачить игроков в одинаковую экипировку – затруднительно. Каждый ведь – сам себе герой, индивидуальность. Да и степень прокачки и толщина кошелька у всех разные. Поэтому массовое PvP выглядит как свалка двух очень разношерстных толп. Есть, конечно, гильдейские знаки отличия, но в бою их не особо-то поразглядываешь.
Впрочем, интерфейс игры во время боя подсвечивает дружественные объекты слабым зеленым ореолом, а вражеские – красным. Но это когда ты сам участвуешь в битве. А вот когда наблюдаешь со стороны – мало что можно понять.
То, что мы увидели, и вовсе ни в какие рамки не лезло. Судя по орлам, намалеванным на кирасах сражающихся, и штурмующие, и защитники крепости принадлежали Красному Легиону.
Гражданская война? Впрочем, ожидаемо. После гибели Крушителя Легион обезглавлен, и наверняка на место лидера претендуют несколько игроков. Похоже, мирно договориться у них не получилось.
Мы, стараясь держаться максимально кучно, миновали главные ворота, из-за толщины стен больше похожие на короткий туннель. Выбежали во двор и почти сходу влетели в самую гущу сражения. Я, активировав инвентарь, выпустил «мух» – крошечные артефакты, выполняющие в Артаре роль видеокамер. Управлять ими мне, конечно, будет некогда, поэтому я выставил автоматический режим с фокусом на себя. Надеюсь, картинка получится достойная – вроде бы искусственный интеллект у этой программы на высоте, и работает она не хуже профессионального видеооператора.
Если нет – то с какой стати тогда драть за неё семьсот с лишним кредитов?
Дальше думать о видеосъемках и вовсе стало некогда. Едва интерфейс игры среагировал на потенциальную опасность, запустился боевой режим. Переход, как всегда, был резким, будто вход в воду при прыжке с вышки. Заложило уши, окружающий нас гвалт стал приглушенным и замедленным. Я потянулся к рукояти скимитара, попутно окидывая взглядом поле боя и пытаясь хоть как-то сориентироваться в этом хаосе.
Ощущения изменились. Значительный – чуть ли не двухкратный – прирост ловкости, полученный после победы над Крушителем, давал о себе знать. Скорость восприятия возросла, но не намного. Насколько я знаю, у неё есть предел, диктуемый вопросами безопасности. Игра не может разгонять субъективное время игрока больше, чем это допустимо медицинскими рекомендациями. Но раньше боевой режим больше всего походил на замедленную съемку, причем замедлялось всё – в том числе и я сам. Сейчас же, рванувшись вперед, я не чувствовал сковывающей грудь тяжести. Я стал двигаться быстрее, свободнее. Будто сбросил с себя оковы.
От главных ворот начинался широкий проход, ведущий внутрь крепости, прямо к плацу. Там высился знакомый силуэт менгира Возврата, возле которого копошились недавно убитые. После смерти на игрока накладывается ослабляющее заклятье, длящееся десять минут. Оно на восемьдесят процентов снижает его характеристики и на двадцать пять – замедляет движения. Игрок становится практически беспомощным – проще переждать проклятье, чем пытаться снова отправляться в бой в таком состоянии.
Однако, судя по возне возле менгира, легионеры продолжали биться даже там. Толпа там собралась уже приличная. Пожалуй, две трети от всех участников сражения. Немудрено. Бились тут так ожесточенно, что в реале бы весь двор уже был бы завален трупами.
– Эй, смотрите! Это же, кажется, люди Маверика! – крикнула Катарина.
Из-за боевого режима я воспринимал её речь сильно замедленной, поэтому развернулся в ту сторону, куда она показывала, гораздо раньше, чем она успела договорить фразу.
Точно! Того толстяка в балахоне ни с кем не перепутаешь. Инвок! Рядом с ним, прикрывая его от атак легионера с двуручным мечом, сгорбился в боевой стойке один из близнецов – не то Кейн, не то Густав. Второго не было видно, но, скорее всего, он где-то рядом.
Какого хрена они здесь делают?
Дракенбольт тоже увидел, куда указывает Катарина. От его рёва, кажется, все внутренности завибрировали.
– Больт, осторожнее! – крикнул вслед огру Макс. Но двухголовый, кажется, оглох и ослеп от ярости. Он пёр прямо на Инвока – через весь крепостной двор, расшвыривая в стороны попадающихся под ноги легионеров.
Я, легко обогнав остальных, пристроился к нему в фарватер.
Теперь уже точно было видно, что сражение за крепость перешло в завершающуюся стадию. Обе стороны были изрядно потрепаны и похожи на боксеров, отстоявших десяток раундов – изможденных, окровавленных, покачивающихся на ногах от усталости. Не осталось и намека на боевые порядки – тяжелобронированные бойцы сражались вперемешку с лучниками и целителями, а маги, похоже, истратившие всю ману, пытались драться врукопашную.
Похоже, исход всей битвы решается прямо сейчас – чуть правее от плаца, на крыльце приземистого, круглого, как барабан, донжона, занимающего добрую четверть всей территории внутри крепостных стен. Там схлестнулась небольшая – человек двадцать – группа игроков, среди которых оказалось немало знакомых – это и люди Маверика, и Кай и, кажется еще кто-то из легионеров, с которыми мы в своё время повздорили. Вот только определить, кто на какой стороне, пока невозможно – все копошатся на ступенях крыльца в одной огромной куче-мале, ощетинившейся остриями клинков и озаряемой вспышками заклинаний.
И именно туда, в самое пекло, пёрли сейчас полтонны мускулов, покрытых жесткой шкурой и вооруженных тяжеленным зачарованным молотом. Когда Дракенбольт влетел в толпу, как шар в кегли, я невольно прищурился и втянул голову в плечи.
– Р-р-р-аргх! – рявкнул Дракен, и от его широкого замаха закованные в латы воины россыпью полетели с крыльца, лязгая доспехами.
– Р-р-р-ааааа! – вторил ему Больт, обрушивая удар на Кейна.
Тот успел прикрыться, но удар был так силен, что смял его вместе со щитом, едва не размазав по ступеням. Инвок, отчаянно матерясь, выпростал обе руки вперед, и с ладоней его сорвался ослепительный поток пламени. Он ударил в огра, заставив того отшатнуться, прикрывая головы руками. Тем временем Кейн кое-как откатился в сторону.
Я рванул вперед, огибая огра, и в два прыжка достиг мага. Протаранил его плечом, сбил с ног. Мечом не воспользовался – хотелось взять Инвока живым, чтобы потом можно было расспросить его о Маверике.
Но Дракенбольт уже вошел в раж. Даже левая его голова, обычно добродушная и мечтательная, рычала и клацала клыками, как разъяренный пёс. Еще пара ударов – и Кейн с Инвоком распластались на ступенях бесформенными кляксами.
Но на этом огр, конечно, не успокоился. Раз уж слон ввалился в посудную лавку – глупо рассчитывать на то, что уцелеет хоть одна ваза.
Да и мне сложно было остаться в стороне. Система распознавания «свой – чужой», до этого выделявшая всех окружающих меня легионеров предупредительными желтыми контурами, мгновенно перекрасила их в тревожный алый. Несмотря на боевой режим, основательно замедливший всех противников, думать было некогда.
Отбиваю выпад одного противника, уклоняюсь от удара другого, толкаю плечом третьего. Боковым зрением улавливаю движение справа, и разворачиваюсь всем корпусом. Встречаю ринувшегося на меня латника косым хлестким ударом скимитара – наотмашь, не целясь, не пытаясь выбрать брешь в доспехах.
Адамантитовый клинок и восемь с лишним тысяч единиц силы. Оказывается, этого достаточно, чтобы, не особо напрягаясь, разрубить человека почти пополам – от плеча до нижних ребер. Вместе с кирасой.
Скимитар застрял, и пришлось отпихнуть заваливающийся на меня труп ногой, сталкивая его с клинка, как с шампура. Стоящие позади соратники убитого отшатнулись, и тело прокатилось вниз по ступеням, обильно окрашивая их кровью. Почти в тот же момент очередной удар Дракенбольта отправил в полёт еще одного легионера – тот, будто отброшенный взрывом, пролетел спиной вперед и с грохотом рухнул на мощенный прямоугольными плитами плац.
– Твою мать, да вы на чьей стороне-то?! – срывая с головы украшенный пышным плюмажем шлем, заорал здоровенный детина в украшенных золотыми узорами доспехах. Его растрепанные рыжеватые волосы топорщились во все стороны, как львиная грива – только на лбу прилипли темными волнистыми прядями.
Меч в его руках походил на горящий факел – на клинок было наложено зачарование, добавляющее огненный урон. Пламя – бледнее настоящего, но, как правило, жжёт такой огонь куда сильнее обычного, и железные доспехи дырявит не хуже газового резака. В общем, серьезное оружие. Скрещивать с ним свой скимитар я бы поостерегся – адамантит, конечно, самый твердый металл в игре, но против магии он защищен не лучше остальных.
Мы с Дракенбольтом, стоя спиной к спине, заозирались. Налетев в самую гущу схватки, мы за несколько мгновений основательно её проредили. Причем и правда не особо разбирая, где кто. Изрядно досталось, похоже, обеим сторонам. В живых остался Кай и пара латников, похоже, бывших на его стороне. Противостоял им воин с огненным мечом и еще с полдюжины легионеров.
Помнится, Макс говорил о том, что мы сможем изменить исход всей этой битвы? Очень похоже на то.
– Всем стоять! – рявкнул я, очерчивая острием окровавленного меча широкую дугу в воздухе. Стук собственного сердца, почти заглушающий до этого все звуки, стихал, движения окружающих постепенно возвращались к обычной скорости. Выход из боевого режима всегда более плавный, чем вход.
– Да кто ты такой?! – огрызнулся рыжий с огненным мечом. Покосился на Макса и девчонок – те как раз подоспели за нами и встали рядом. Ошарашено поднял взгляд на Дракенбольта, возвышающегося позади нас.
– Это Эрик. Тот, что завалил Крушителя, – вдруг подал голос Кай. – Он с нами.
Я смерил его взглядом и едва удержался от ехидного замечания. Вот так поворот! Похоже, наш старый знакомый в отчаянье, раз идет на такой блеф.
– Пошёл вон, Феникс! – продолжил Кай. – Ты, конечно, коварный сукин сын, надо отдать тебе должное. Удалось захватить меня врасплох. Но крепости тебе не видать.
– Ещё посмотрим! – выпалил рыжий. Дёрнулся было вперед, но замер, будто натолкнувшись на невидимую стену. Оглянулся на немногочисленных оставшихся в живых соратников. Те косились на еще не исчезнувшие трупы, валяющиеся на ступенях, и зрелище это, судя по всему, сильно ударило по их боевому духу.
Я медленно покачал головой.
– Бой окончен! – выкрикнул я, чтобы меня расслышало больше народа – даже те, кто до сих пор пытался сражаться. – Крепость остается за нами!
Посмотрел в глаза рыжему и чуть тише добавил.
– Отзови своих людей. Или хочешь рискнуть?
Феникс стиснул зубы так, что на скулах вздулись желваки. После долгой паузы развернулся ко мне спиной.
– Отступаем! – выкрикнул он, и снова водрузил на голову шлем.
И зашагал прочь, не оглядываясь.
Я окончательно вышел из боевого режима – будто вынырнул из-под воды. Заметнее всего это стало по звукам – большинство из них во время замедления времени смазывались в какой-то невнятный гул, а тут хлынули пестрой разноголосицей.
Бой и правда прекратился. Почти сразу же. Легионеры разбредались кто куда. Кто-то, переругиваясь между собой, обчищал еще не успевшие исчезнуть трупы, кто-то помогал подняться раненым, кто-то продолжал схватку, но уже словесно. Позади шумно пыхтел Дракенбольт, раздувая ноздри, как буйвол. У него явно всё еще чесались лапы, но драться уже было не с кем – ренегаты, пытавшиеся перехватить контроль над крепостью, отступали. Причем, похоже, нападавших изначально было существенно больше, чем защитников крепости. Наше вмешательство и вправду определило исход сражения.
– Что ж, спасибо, – подойдя ближе, негромко произнес Кай.
Я обернулся к нему.
Его некогда белоснежное, украшенное золотыми позументами одеяние с вычурными наплечниками было основательно потрепано и испачкано в крови и грязи. На правой щеке алела свежая ссадина, ладони тоже были грязными – похоже, криоманта не раз сегодня сбивали с ног.
– Ты как нельзя кстати появился. Ещё бы чуть-чуть – и они прорвались бы.
– Ну, ты же понимаешь, что я вовсе не тебя спасать прибыл?
– Само собой. Так зачем ты здесь?
– Во-первых, мне досталось кое-какое наследство от Крушителя. Оно здесь, в главном хранилище гильдии.
– Вон оно что… – кивнул Кай, криво усмехнувшись. – Ну, что ж, твоё право. Мы все равно эту ячейку не сможем открыть.
Он смерил меня настороженным взглядом.
– И всё-таки… Как тебе тогда это удалось? Завалить Крушителя?
– Сам-то как думаешь?
Он покачал головой.
– Я в Легионе больше года. Вступил, когда в нем было пару сотен человек. Стэна знал довольно близко. И был одним из немногих, кто знал, что он смертный. И вот что я думаю…
Он встал напротив меня, заглядывая в глаза. Оказался при этом на ступеньку ниже, но глаза наши все равно были примерно на одном уровне – маг был высоким, на полголовы выше меня.
– Хрен бы ты его победил. Как бы ни изворачивался. Он всё это время все силы, все деньги вкладывал в то, чтобы стать неуязвимым. В одни только доспехи он вбухал, по-моему, с полмиллиона золотых.
– Что толку-то? Непобедимых не бывает. Незаменимых – тоже.
Кай прищурился.
– А ты что, заменить его решил? Просто потому, что тебе каким-то чудом удалось его убить?
Глаза его – светло-серые, почти прозрачные – искрились, как осколки льда. Он спрашивал без возмущения, без ярости. А с холодным презрительным любопытством.
– Посмотрим, – ответил я, не отводя взгляд. – Чем я хуже него?
Кай фыркнул.
– Ладно, здесь не место об этом разглагольствовать. Фрэнк!
Поскрипывая сочленениями доспехов, подошел латник в тяжелой броне, с прямоугольным ростовым щитом и боевым молотом на длинной рукояти. По-моему, тот самый, с которым мы схлестнулись в свое время в пещере Дракенбольта.
Боже, а ведь это было всего лишь на прошлой неделе. А кажется – годы прошли.
– Собирай наших. Проследи, чтобы люди Феникса убрались из крепости. И не расслабляйтесь. Как бы они в контратаку не перешли.
– Вряд ли. Подкрепления им ждать неоткуда. А теми же силами уже не сунутся. Но я тебя понял. Прослежу.