– Если продолжишь делать вид, что с тобой ничего не происходит, будешь лежать вместе с Дорахом.
Рубиновый офицер усмехнулся: ему уже давно не десять, но Леон, по всей видимости, все еще не был готов принять взросление бывшего подопечного.
Они познакомились шестнадцать лет назад, когда Ран, как и другие драгоценные офицеры, перебрался в замок. Леону в тот год исполнилось семнадцать, и он только поступил на службу к новому правителю. Благодаря отцу, служившему королевской семье на протяжении многих лет, его определили на пост наставника вновь избранного рубинового офицера, с которым внешне они оказались настолько похожи, что первое время их принимали за родных братьев. Оба светловолосые и сероглазые, с высокими скулами и ямочками на щеках, они быстро нашли общий язык. Вот только Ран не уставал напоминать другу, что присматривать за ним тот должен был всего год, а не всю жизнь.
– Я могу поговорить с Холгером. Король ничего не узнает, обещаю.
– Холгер отправил Грэга за противоядием в деревню, – напомнил Ран. – Чем же он тогда меня лечить собрался?
Леон удивленно приподнял бровь и уточнил:
– Думаешь, ты болен тем же, чем и Дорах? Тогда тебе действительно стоит показаться Холгеру.
Ран отрицательно покачал головой. О том, чтобы его осматривали, не могло идти и речи.
– Для чего? Если это правда, я лучше дождусь Грэга с противоядием, – предложил он. – Перехвачу его прямо на воротах.
– Очень весело. А если оно не поможет?
– Значит то, что говорят, правда: драгоценных офицеров пытаются отравить…
– Ты тоже уже слышал?
– Еще бы, – Ран скрестил руки на груди. Слухи о том, что Велибриум стоит за отравлением лунного офицера, не заставили себя долго ждать. – А что? Хорошее такое жертвоприношение получится. Их божество будет довольно.
– Доволен будет Дэймон. В первую очередь.
Ран согласно кивнул и краем глаза уловил движение в конце коридора. Помощник советника издалека махнул рукой, и Леон тут же стал серьезным:
– Поговорим потом.
У них тоже что-то случилось, подумал Ран, слушая торопливые шаги в конце коридора. Вокруг целый день происходило какое-то сумасшествие. И случилось оно у всех одновременно.
***
Еще за несколько дней до возвращения Дораха Нино вдруг понял, что скоро все изменится. Это осознание свалилось на него внезапно, но как что-то само собой разумеющееся.
Так часто бывало в детстве, когда он падал, сбегая с крутого склона, а няня ожидаемо причитала: «Я же знала! Я предупреждала тебя». В этот раз его никто не предупреждал. Нино просто знал, что упадет: он или кто-нибудь из ближайшего окружения. А потом в замок вернулся Дорах, и он понял, что предчувствие сбылось. Оставалось только воскликнуть: «Я же знал! Я предупреждал тебя». Но какой в этом был смысл?
После тренировки Нино поднялся в свои покои, чтобы переодеться к ужину, и поймал себя на мысли, что совсем не удивится, если за столом офицеров не окажется никого, кроме него самого. С тех пор, как Дорах вернулся, его не покидала мысль о том, что на месте лунного офицера мог быть кто угодно. Нино представлял каждого и в конце концов представил всех сразу. Воображение рисовало, как он остался один за трапезным столом. От этой картины стало не по себе.
Освещаемые факелами стены, казалось, излучали тепло, но сквозь толстую подошву ботинок Нино ощущал холод. Мерзлоту опустевшего замка. Ледяной воздух пощипывал лицо и руки, охватывал горло прямо как запах дыма, но Нино не чувствовал ничьей лжи. Будто в этом месте больше некому было лгать.
Жемчужный офицер ускорил шаг и, спустившись по лестнице, расслышал где-то вдалеке тихое, едва слышное пение. В дни, когда провидица Кирра общалась с богами и видела долгие сны, ее духовные сестры устраивали танцы и песнопение в стенах замка, привлекая своими голосами богов.
Нино не ждал хороших вестей. Даже не надеялся. А еще старался не попадаться на глаза сестрам пророчицы и идти в ровно противоположном направлении от тех коридоров, где танцевали женщины.
Когда он зашел в обеденную залу, Ран, Эрик и Нарк уже приступили к еде.
– А где остальные? – спросил он вместо приветствия.
Ран пожал плечами, и Нино едва сдержался, чтобы не попросить отныне изъясняться с ним только жестами. Так он точно не поймет, говорят они правду или нет.
– Ну и ладно. Нам больше достанется, – жемчужный офицер безразлично оглядел несколько блюд на столе – на аппетит не было даже намека.
– Не видел, где ходят сестры? – Эрик оторвался от своей тарелки и вопросительно взглянул на Нино.
Тот, передразнивая рубинового офицера, пожал плечами и молча занял свое место.
– Брось, – усмехнулся Эрик. – Видел их или бежал так быстро, что оборачиваться не успевал?
– Скоро на наш этаж пойдут.
– Великолепно. Ну, хоть бы эти танцы помогли Мериде…
– Или хотя бы не сделали хуже, – закончил за него Нино.
– Или хотя бы так, – кивнул топазовый офицер.
За столом вновь воцарилась тишина. Нино мельком взглянул на Рана и Нарка, которые расправлялись с мясом и лишь изредка бросали взгляд куда-нибудь выше стола.
Они всегда что-то недоговаривали. Сначала потому, что он был слишком мал, потом – из-за его способностей. Еще в детстве Нино понял, что различает ложь. Ему хватило нескольких дней, чтобы связать внезапно появляющийся запах дыма с обманом, и это стало неприятным открытием для жителей замка.
В тот год он резво ловил на лжи всех вокруг: доставалось и нянькам, и учителям. А еще Нино хорошо помнил, как старый советник короля в одно из собраний запричитал, что лишать людей возможности лгать – одно из самых жестоких наказаний для человечества. От него тоже часто пахло дымом, о чем Нино сразу же поспешил рассказать королю.
Нино было наплевать на человечество. Его наказанием было понимать, когда тебе лгут.
– Слышали о последнем жертвоприношении? Так значит, ту женщину и ребенка сожгли заживо?
С соседних столов доносились обрывки фраз незначительных и ни к чему не обязывающих разговоров. Нино знал, что выбрал не лучшую тему для обсуждений за ужином, но молчать об этом больше не мог.
Напряжение, повисшее за столом, стало еще ощутимей. Нарк, до этого момента хранивший молчание, отложил вилку в сторону, и Нино понял: они целый день обходили эту тему стороной.
Нино был уверен: Кирр больше не нуждался в жестоких богах Анабкана. Уже более полувека на континенте девяти королей было разрешено свободное вероисповедание, а жертвоприношения в угоду богам могли приносить лишь отдельные, независимые религиозные общины. Нино, конечно, мало верил в то, что фанатики обходились одними религиозными самоубийствами, но, по крайней мере, в жертву они приносили своих детей, а не чужих, как это делал Велибриум.
Шестнадцать лет назад, после смерти седьмого правителя Кирра, дела у государства стали совсем плохи. Наследников у покойного короля не было, и поэтому желающих взойти на престол нашлось немало. В тот год на улицах творился настоящий беспорядок, и драгоценные офицеры Кирра во избежание полного разлада внутри государства приняли сторону младшего брата короля – Бернара. Не сказать, что он являлся достойным претендентом на престол, но был сравнительно лучше остальных кандидатов. Тем более, что наследному государю гораздо проще удержать власть: достаточно было просто не переступать через обычаи предков.
Так, заручившись поддержкой Велибриума, Бернар заполучил желаемое – престол отныне по праву принадлежал ему. В Кирре стали разрешены всевозможные ритуалы задабривания и умилостивления бога Варлоу. А варлоулианство стало одной из официальных религий, что принесло в их государство немало бед.
– Почему Бернар ничего не предпринимает? Не думаю, что Велибриум способен дать нам отпор, – жемчужный офицер внимательно следил за реакцией остальных в надежде, что кто-нибудь поддержит его, но хранители молчали.
– Ты, похоже, никогда не повзрослеешь.
Нино вопросительно взглянул на Эрика и поинтересовался:
– А что такого я сказал? Такое чувство, что это волнует только меня и Тиммета.
На самом деле Нино сомневался, что Тиммету было бы дело до жертвоприношений, если бы в этот раз не пострадали близкие ему люди. Но он все же решил использовать аметистового офицера в качестве союзника. Хоть кто-то же должен быть на его стороне?
– Может, тогда подождем, пока Велибриум и нас затребует для своих ритуалов? – так и не дождавшись от топазового офицера ответа, предложил он.
Жертвоприношения в Велибриуме стали проводить намного чаще по сравнению с прошлым годом. И Нино было интересно, как долго все будут закрывать на это глаза.
– Хочешь войны, которую мы сейчас не потянем? Будешь недооценивать Велибриум – даже жемчуг тебя не спасет, – Эрик раздраженно уставился на жемчужного офицера: россыпь топазов на его черном камзоле угрожающе замерцала, показывая, что их хранитель не в духе.
– В отличие от вас, я хоть что-то предлагаю.
Эрик небрежно махнул рукой, советуя Нино замолчать или убраться с поля зрения.
– Как знаешь, – тот отодвинул от себя тарелку и встал из-за стола. Продолжать разговор Нино был не намерен.
Когда дверь за ним захлопнулась, жемчужный офицер остановился. Идти туда, где он, возможно, встретится с сестрами, не хотелось, а вернуться на ужин не позволяла гордость. Нино закрыл глаза и, в попытке обуздать раздражение, облокотился спиной о холодную дверь, прижав к ней затылок.
– Ему семнадцать, Нарк! Какой он ребенок? – до ушей донесся полный недовольства голос Эрика, который как обычно говорил чуть громче, чем следовало. Нино сжал кулаки.
– Ребенок без детства, возможно, – голос Рана прозвучал отчетливо, будто рубиновый офицер стоял прямо за дверью и точно знал, что он, Нино, еще здесь.
Запаха дыма так и не последовало.
Глава 3
В небо с треском вырвался сноп искр, и голоса, текшие невнятной убаюкивающей рекой, затихли. Кто-то потянулся поправить ветки в костре, но едва нагнулся, отскочил – пламя зашипело, взволновалось.
– Иши пришли, – хмыкнул И-тан.
Сидящие рядом соплеменники все как один нахмурились и выпрямились. Довольный их реакцией, вождь пригладил рыжую бороду и приложил ладонь к уху:
– Ты тоже их слышишь? – он толкнул тигрового офицера в бок, и тот безразлично кивнул в ответ.
Грэг мало верил в то, что мертвые, населяющие проклятый лес, собрались с ними за одним костром, чтобы разделить вино и истории о сумасшедшем старике. И хотя байка о Кульюхе, который по велению голосов вытащил в лес свою семью и там же ее зарубил, казалась Грэгу крайне скверной, остальные обсуждали ее с интересом.
– Значит, он до сих пор бродит там? – спросил кто-то из младших офицеров. И-тан кивнул:
И тех, кого встречает, убивает. Даже в обычное время. Зазеваешься – и все, – вождь провел пальцем по горлу и поставил большую деревянную кружку на землю.
Ветер коснулся пламени, подхватил сухие листья и погнал их к огню. Грэг поежился от ледяного порыва, но остальные его будто не почувствовали.
Сидя у костра, в который кто-нибудь то и дело подбрасывал сухие ветки, Грэг думал обо всем и ни о чем конкретном. Хмель ударил в голову – последняя кружка вина была явно лишней. Вот только И-тан и слушать об этом не желал. Вождь принимал Грэга как своего сына, поэтому тангогцы встретили их с большой радостью и предложили разбить совместный лагерь на ночь, чтобы отпраздновать долгожданную встречу – последний раз они виделись два года назад. В тот раз они тоже пили, и Грэгу думалось, что даже обсуждали похожую историю.
– И зачем ему это? – спросил кто-то негромко.
Вождь поднял руку, привлекая внимание молодой тангогки, которая разливала вино, и охотно поделился с остальными:
– Затем, что иши внушили старику, будто все убитые им будут служить ему на том свете.
Грэг хмыкнул и покачал головой. Тот, кто погубил целую деревню, уже собрал для себя немало слуг. Быть может, его тоже подговорили иши?
От мысли, что за истреблением целой деревни стоял человек, он даже немного протрезвел. До этого вечера Грэг склонялся к тому, что дело было в отравлении или смертельной хвори, которая в одночасье стерла с лица земли целое поселение. Тела были жутко изуродованы – это не похоже на дело рук человека. С другой стороны, почему ребенок остался жив?
Грэг задумчиво почесал затылок и отставил кружку в сторону. Щурясь от света огня, он огляделся и скоро отыскал глазами жену вождя. Полноватая и темноволосая, Миу-тан в окружении соплеменниц присматривала за выжившим младенцем.
– Грэгори-тан, помнишь? – широкая ладонь с размаху легла ему на плечо.
– Что? – Грэг нехотя перевел взгляд и вопросительно уставился на И-тана.
– Да что с тобой сегодня? Говорю, Бенса помнишь? Ну, старина Бенс с его желтой гильдией, – не дожидаясь ответа, вождь махнул рукой и добавил: – Так вот он со своими парнями выбрался из Вольфги. Иши дали им сил и подсказали дорогу, так что они успели уйти до того, как их нашел Кульюх и ему подобные. Ну что, помнишь?
Конечно, Грэг помнил. И если тангогцы – кочевое племя в вечном поиске земель счастья, со своими традициями и укладом, то Бенс пройдоха каких поискать. Соврать ради красивой истории ему ничего не стоило.
– Не понимаю. Так иши добрые или злые?
Губы И-тана расплылись в довольной улыбке:
– Разные. Прямо как люди.
Шум деревьев слегка заглушил слова вождя, но Грэг расслышал эту фразу четче, чем все, что он говорил до этого. Разные, прямо как люди.
Кайс сидел неподалеку. Не настолько близко, чтобы Грэг мог слышать, о чем рассказывал ему один из тангогцев. Однако этого вполне хватило, чтобы заметить, как, неторопливо попивая горячее вино, юноша то и дело бросал взгляды на жену вождя. И, честное слово, лучше бы Грэгу казалось, что Кайс засматривался на женщин, нежели следил за ребенком, которому мог навредить.
– Держи, – вождь подлил ему еще вина, но Грэг к нему не притронулся. Тревога, терзавшая его несколько дней, усилилась.
Погруженный в свои мысли Кайс ни разу не обернулся в его сторону. Не почувствовал, что за ним наблюдают. Будто у него нашлись дела поважней.
Грэг поежился от холодных порывов, бьющих в спину. С момента, как они покинули Кирр, с Кайсом творилось что-то странное. Грэг не мог сказать, что именно, но дело было явно не в бессоннице. По крайней мере, не только в ней.
Они почти не говорили друг с другом, а если удавалось перекинуться несколькими фразами – Кайс уходил от ответа, когда речь заходила о нем, ребенке или Апсаре. И если скрывать свои намерения ему удавалось, то тревогу и опасения от Грэга не спрятать. Кайс догадывался, что тигровый офицер что-то знал. Но подтолкнет ли его это к действиям?
Кайс был осторожен. Больше, чем обычно. Последние пару дней Грэг старался ни о чем его не спрашивать, чтобы не спугнуть. Он надеялся, что юноша выдаст себя неосторожным словом или взглядом, прокрадется к спящему ребенку ночью и, пока никто не видит, попытается его задушить. Тогда бы Грэг и вмешался. А еще наконец бы понял, что за предчувствие терзало его всю дорогу.
– И что они выбрали?
Тигровый офицер отвлекся от размышлений и прислушался. Разговор о побеге продолжался:
– Ну, в какую сторону побежали?
Грэг удивленно взглянул на младшего офицера. Вопрос показался ему бессмысленным, но думал он так недолго.
В голове вдруг возникла настолько очевидная, но вместе с тем пугающая мысль, что Грэг едва удержал в руках кружку.
«Почему они бежали нам навстречу?»
Это было больше, чем странно. Грэг даже дыхание затаил, пока пытался ответить на свой вопрос. Они заметили тела на подходе к Апсару: жители деревни словно бежали им навстречу, в Нери – соседнее поселение. Но ведь Кугал был ближе. До него они добрались бы намного быстрее.
«Так почему?»
Сидевшие рядом с ним тангогцы одобрительно зашумели, и, широко распахнув глаза, Грэг будто очнулся ото сна.