– Ладно, покажу тебе ориентиры, способные вернуть существ. Конечно, если они захотят обратно в твой мир.
– Почему такая оговорка?
– Попав в другое измерение, некоторые из твоих близких либо забыли все, либо стали другими личностями – в соответствии со своими способностями, устремлениями и желаниями.
– Получается, что они меня не узнают?
– Можно попробовать достучаться до их сознаний и душ, но, – Энергия неопределенно махнула щупальцем, разбросав звездную пыль по вселенной, – быстрее твоим рассказам поверит несчастный, который захочет изменить беспросветное существование. Но существо, имеющее в другом измерении все, – не уверена…
– Подожди, – Жан сделал паузу, пытаясь осмыслить услышанное, – я тоже изменюсь? Тогда смысл всей моей затеи?
– Видишь ли, меняются те, кто сопротивляется захвату. Существо, попавшее во временной портал, увидит яркое свечение. Его будет засасывать пространство-время, и, чтобы сохранить здоровье особи, мозг будет блокировать проникновение негативной информации в память. Ну, или они уходят туда по другой причине…
– Это как – «по другой причине»?
Великая сила покачивалась в пространстве, буравя Жана всевидящим оком:
– Тебе рано это знать.
– Понял. В момент перемещения нужно спать?
Энергия ухмыльнулась:
– Можно просто не сопротивляться захвату.
– А кто определяет их новую жизнь?
– Все зависит от провидения. Либо ты раб, либо господин. Рулетка судьбы.
– Хорошо, что нужно делать?
– Ты сейчас на границе двух миров. Когда окончательно стемнеет, вход откроется. Главное, не сопротивляться захвату.
– Как мне попасть обратно?
– В день летнего солнцестояния по их календарю ты должен находиться на месте твоего выхода в другой мир в сопровождении людей, которые захотят уйти.
– Спасибо, Великая, – Жан был бесконечно благодарен всемогущему существу.
Началась уже привычная трансформация. Тело наполнилось тяжестью, в ушах зазвенело, стук сердца замедлился, пропуская удары.
– Помни, это совсем другая реальность, совсем другие миры, перемешанные, как карточная колода.
Космический зал наполнился Материей.
– Госпожа, ты хочешь пополнить поляну еще одним памятником человеческой глупости?
Энергия неопределенно качнулась.
– Да, неплохая будет статуя…
– Не радуйся раньше времени. За ним приглядывают…
Жан начал приходить в себя. Успевшее обгореть на солнце обнаженное тело резко заболело. Словно по мановению волшебной палочки со всех сторон нахлынули звуки: шум водопада, перекличка птиц, ветер, заигравшийся в окутанной брызгами листве. Только радуга сохраняла безмолвие, подмигивая всеми цветами и оттенками.
– Каждый охотник желает знать, где сидит фазан, – вспомнил Жан стишок из далекого детства, – нянька была права, втолковывая нам азы разложения света в спектр. Вот они, цвета, как нарисованные: красный, оранжевый, желтый, зеленый, голубой, синий, фиолетовый… Обалдеть!
Старая русская няня, давно жившая в семье Франсуа, была учительницей физики и математики, и эти науки настойчиво вдалбливались в головы Жану и Марте против их воли.
Он тряхнул головой. Окружающий мир ворвался в сознание, переворачивая в душе все с ног на голову. Нужно во что бы то ни стало сохранять спокойствие. Не поддаваться иллюзиям и самообману. Чтобы занять остаток вечера, Жан поставил палатку, защищаясь от прохлады опустившегося на землю тумана. Облачившись в костюм из метафлекса, он закутался в одеяло. Сон, готовый было объять уставшее от путешествия и впечатлений тело, так и остался мечтой. Встроенный чип, ставший на время путешествия всем, в том числе и средством связи с оставленным миром, отогнал сонные облака материализовавшейся голограммой.
– Приветствую тебя, Иван, – Сан Саныч говорил медленно, без былого задора. Тяжелый бокал с коньяком в его руке свидетельствовал об унылом времяпрепровождении в компании с самим собой.
– Привет, Сан Саныч. Вижу, отдыхаешь…
Полковник проигнорировал иронию, проскользнувшую в словах молодого человека.
– Ваня, – томительные минуты душевного колебания выдавали серьезную борьбу, – я не должен был тебя в это втягивать. Твои родители мне никогда не простят, если с тобой что-то случится. Агент Ворон, я приказываю тебе вернуться, я прошу, Иван, возвращайся. Все, что не было произнесено вслух, отразилось в глазах полковника. Страдания от потери дочери и осознание безысходности изменили волевого человека до неузнаваемости.
– Слушай, Сан Саныч, ты должен верить, что все будет хорошо.
В глазах полковника проскользнула надежда.
– Такой ты мне больше нравишься, – засмеялся молодой человек.
– Что ты нащупал?
– Пока не могу сказать. Нормальный человек в такое не поверит. Только ты верь мне. Мы вернемся, и Марта тоже…
Жан не успел договорить, как все вокруг полыхнуло ярким, переливающимся светом. Красный, синий, желтый – все цвета перемешались, напоминая те яркие всполохи света, которые он наблюдал в брызгах водопада и в том говорящем фейерверке…
Голограмма замерла с открытым ртом. Бокал с грохотом выпал из рук полковника.
– Радуга…
Жан, помня наставления Великой силы, расслабился, насколько это было возможно. К нему потянулись щупальца Времени и объяли его. Движение окружающего мира ускорилось, засасывая в водоворот. Казалось, еще немного и тело разорвется на части. Возникшая было резкая боль ушла, словно ее и не было. Другое ощущение, неведомое ранее, захлестнуло Жана, и он обреченно закрыл глаза.
«Не сопротивляться. Расслабиться…»
Глава 5
Жан лежал ничком на земле, стараясь не шевелиться. Лесные запахи заполонили окружающее пространство, а мягкая трава щекотала кожу, заставляя зажмуриваться. Он поднялся, медленно обведя взглядом окружающий его чужой мир.
«Надо выбираться из леса, пока не стемнело!» – подумал Жан, отряхивая с себя налипший песок и поправляя плащ.
Молодого человека не обманул умиротворяющий блеск взошедшего солнца и сладковато-травянистые запахи еще влажной травы, хвои и коры. Лес всегда притягивал и пугал. Ведь сколько загадок таится там, где корабельные сосны перешли в мелкий кустарник. Лес замер, словно предостерегая от чего-то. Не слышно было заливистой перебранки птиц, где-то робко запел кузнечик, но песню не подхватили тысячи собратьев…
Рядом лежал его рюкзак, в который Жан успел вцепиться перед дорогой. Отряхнувшись и сориентировавшись по лесным приметам, он отправился на юг – слово «юг» лелеяло душу и вселяло надежду, подогреваемую лучами солнца. Хотелось выбраться из леса засветло, чтобы избежать ночных сюрпризов, которые могли скрываться за каждым деревом, за каждым кустом. Уверенность в себе, натренированное тело, современное оружие, которое как ни странно работало в этих краях, вселяло определенную надежду на успех.
Природная любознательность брала свое, и вопрос: «Куда же я угодил и что это за мир?» постоянно возникал, подгоняя молодого человека. Жан шел уже несколько часов, но с каждой пройденной милей крепло ощущение, что он кружит на одном месте.
– Вот он маячок, тьфу, черт…
Жан вернулся к оставленному маячку, обозначившему место входа в параллельный мир, место, где он должен быть в день летнего солнцестояния. Беспокойство заполонило душу. Силы иссякали, но выход из леса словно становился все более недосягаемым или даже несуществующим. Схожее ощущение иллюзорности он испытывал в мире той пещеры, где побывал совсем недавно.
Мире жертвоприношений и античности.
– И будет путь по замкнутой прямой, по той, что обладает свойством круга… Похоже, другие путешественники во времени споткнутся о мои кости, – мрачно пробормотал Жан.
Он сел на поваленное дерево. Как вырваться из ведьминого круга, не знал. Что это за мир – тем более. Вариантов выбраться отсюда практически, как, впрочем, и теоретически, не осталось, ведь навигационные приборы просто сошли с ума. Дикая усталость одолевала его, наваливаясь тяжелым грузом на плечи. Лесные ароматы казались насыщенными и пьянящими, окутывая его подобно кокону, вводя в некое оцепенение, которое Жан с трудом стряхнул, услышав приглушенные человеческие голоса. Сосредоточившись, он различил многоголосный шепот, словно несколько людей бранились между собой на смеси французского и итальянского. «Враги? Друзья?» – тут же пронеслось в голове у Жана, и, стараясь не шуметь, он направился в сторону голосов. Когда его взору открылась окруженная хвойным молодняком поляна, он опешил.
– Ты болван, Пипино! – постоянно давая подзатыльник парню, приговаривал бородатый карлик. Группа таких же лилипутов одобрительно поддакивала, периодически пинками внося свою лепту в карательную операцию. Мальчишка только тихо ойкал. На его веснушчатом лице застыло страдальческое выражение. Желтая островерхая шапочка норовила упасть, и Пипино придерживал ее дрожащей рукой. Рядом стоял цирковой фургон, запряженный то ли осликом, то ли пони. Небольшое животное, судя по размеру фургона, было достаточно выносливым и сильным. Разглядывая его, Жан усмехнулся. Милое маленькое существо, видимо, какая-то специально выведенная порода – мохнатая, коротконогая и длинноухая.
Выглядывая из-за дуба, Жан возвел глаза к небу: «Я попал в страну лилипутов, спасибо, что не к великанам… На разбойников не похожи. Циркачи, судя по одежде и фургону». Набрав в легкие больше воздуха, предварительно переложил излучатель из внутреннего кармана куртки так, чтобы был под рукой, он вышел и, широко улыбнувшись, произнес:
– Мне послал вас Бог.
Экзекуция мгновенно прекратилась. Теперь все дружно зашикали на Жана:
– Тихо, не говори громко, святой отец.
Карлики стали со страхом озираться, присев на корточки и почти спрятавшись за кустарником. Странные манипуляции маленьких человечков озадачили Жана. Он, последовав их примеру, так же присел, пытаясь спрятаться от невидимого врага. Но с его ростом и статью это выглядело смехотворно. Бородатый карлик, очевидно, главный в группе, подошел к Жану, почти сравнявшись с его грудью.
– Откуда ты, отче? Видно, что не местный, говор странный, – зашептал бородач.
– Из Тибета, – выпалил первое, что пришло на ум, Жан. Карлики в растерянности переглянулись.
– Нужно срочно отсюда выбираться, пока они нас не настигли…
– Кто они?
Бородач приложил ко рту палец, призывая его замолчать, и схватив за руку, потащил за собой. Вся забавная процессия, состоящая из трех карлиц, четырех карликов и одного запряженного в фургон ослика, двинулась на юг. Жану очень хотелось признаться, что он туда уже ходил, и дорога привела его обратно, но он смолчал, полностью отдавшись в распоряжение маленьких поводырей. Он был слепым в незнакомом ему мире. А хрупкое доверие, воцарившееся между ним и спутниками, нарушать не хотелось.
Шли они долго, постоянно озираясь и прислушиваясь, но останавливаться на привал не собирались. Жан пытался жестами их пригласить передохнуть и поесть, но тщетно.
– Мы еще находимся на их территории, – опять загадочно произнес главный.
Много накопившихся вопросов терзали молодого человека, но всеобщий страх подгонял его, заставляя тело подчиниться общей воле. Но уйти так далеко, как хотели маленькие человечки, все-таки не удалось. Ослик начал припадать сразу на все четыре ноги, а его попытки пожаловаться вслух пресекались на корню. Привал решили устроить в небольшом овраге. Адамо, так звали главного поводыря, запретил разжигать костер, и все молча начали устраиваться на ночлег. Жан не выдержал и, почти вплотную придвинувшись к Адамо, шепотом спросил:
– Скажи, кого мы опасаемся?
– Нас всего лишь могут убить…
– Хорошо, кого здесь надо бояться? – перебил его заинтригованный Жан.
– Это место – Пограничье, и оно охраняется всякими тварями, – нахмурился собеседник, смачно чертыхнувшись.
– Как же вы забрели сюда?
– Мы, карлики-комедианты, кочуем по городам и весям. И, надо сказать, неплохо зарабатываем. Народ любит смотреть на уродцев, – хихикнул Адамо. – Вчера был тяжелый день, мы поручили Пипино ехать в сторону земель герцога Аугусто де Фабре. Ну, расслабились, задремали, а он, болван, завез нас сюда…
– Так кто охраняет Пограничье?
Адамо с ужасом начал озираться, словно пытаясь что-то разглядеть в окружающем пространстве.
– Это ужасные твари! Если они нас учуют, то нам отсюда не выбраться!
– Расскажи.
– Ладно, немного есть времени для отдыха. Здешние места охраняют две сестры: Эвриала и Сфено.
– Сестры? Девушки?
Адамо трагично покачал головой:
– Сразу видно, что ты не отсюда. Эти «девушки» вселяют ужас местным жителям! Одно радует, что они не выходят за охраняемую ими территорию. Ладно, а имя Медуза тебе о чем-то говорит?
– Медуза… Медуза Горгона?
– Хвала небесам, это была их третья сестра. Они змееволосые чудовища, разрывающие человека когтями и пьющие его кровь, могут при желании обращать его в камень.
– Так вот откуда каменные статуи на поляне, – опустил голову Жан. На ум пришла следующая догадка. – Послушай, ты сказал «была»?
– Темный ты, темный. Ее убил Персей, правда, с помощью богини Минервы. Теперь остались эти две…
– Минерва, опять она.
– Ты о ней уже слышал?
Жан рассмеялся:
– Я бы даже сказал, знаком с ней лично, здесь действительно все переплелось…
– Что ты имеешь в виду?
Жан сделал неопределенный жест:
– Послушай, а зачем вы направлялись в земли герцога Аугусто де Фабре?
– Здешний герцог – племянник нашего императора, – уточнил карлик, – влюблен. Его дама сердца, Али-сия, скоро станет ему женой. Большое событие будет, вот и съезжаются в замок приглашенные циркачи, музыканты да и прочий творческий люд.
– Алисия? – Жан напрягся и подумал: «Алиса?»
– А ничего необычного про даму Алисию не говорят в здешних краях? – спросил он.
– А то, как же! Ее год назад нашли у ворот замка почти без сознания, в странной одежде. Надо отдать должное девушке – она держалась как настоящий рыцарь, и такая красивая, – Адамо закатил глаза от восторга, – правда, слишком уж высокая. Говорят, что она богиня…
Жан призадумался. Мозаика начинала потихоньку складываться. Очевидно, что время здесь течет быстрее.
– Богиня? С чего это вдруг? – поинтересовался он у собеседника.
– А что тебя удивляет? Женщины такими не бывают, слишком уж совершенна…
– Ты ее видел?
– Нет, но слухи о ее красоте уже будоражат нашу империю, хотя и не только…
Он скорчил смешную гримасу и махнул рукой.
– Ты что-то не договариваешь…
– Раньше поспокойней было… – покачал он головой, – с появлением дамы Алисии возобновились междоусобицы.
И заметив удивленный взгляд Жана, Адамо пояснил:
– Слишком сильно влияние девушки на нашего герцога! С ее легкой руки уменьшились бесконечные поборы, крестьяне вздохнули свободней. Но вассалы недовольны, они считают, что их синьор околдован прелестями этой чаровницы. Да и жены феодалов возмущены ее слишком уж вольным поведением.
– Это как?
– Она ведет себя расковано, понимаешь? Хм, как мужчина. А у нас так не принято. Женщины должны знать свое место. Да еще и красива к тому же, это тоже вызывает беспокойство.
– У вас поселилась Елена Троянская, – с грустной усмешкой сказал Жан, – должно произойти чудо, чтобы в вашу империю вернулось былое спокойствие.
Жан вспомнил Алису и Марту. Бородач прав. Девушки должны отличаться от женщин этой реальности.
Внешность. Манеры. Взгляд. Речь. Образование. Воспитание. Немудрено! Тяжело, наверно, Алисе пришлось в этом средневековье. Но в то же время, вряд ли Али-сия – это Алиса. Племянник императора не станет жениться на абы ком. На девушке без прошлого, которое осталось в иной реальности!
Ветерок, принесший вечернюю прохладу, стих, лишь низкие, незнакомые созвездия освещали землю. К оврагу выскочил олень, потом другой, они беспокойно озирались и фыркали. Адамо встрепенулся:
– Что могло их согнать с ночевки? Боже…
Олени, перепрыгнув овраг, убежали, а проснувшиеся путешественники чуть ли не бегом кинулись сворачивать лагерь. Но не успели.
Из-за деревьев, не спеша, словно наслаждаясь производимым впечатлением, выползало чудовище. Лунный свет, отражавшийся от огромного чешуйчатого тела, переливался самоцветами, а рыжие сложенные крылья с длинными перьями совсем не гармонировали со стальной чешуей. Руки с мощными острыми когтями. Морда, отдаленно напоминающая человеческое лицо, с красными горящими глазами. Длинные волосы шевелились, словно живые. Жан отшатнулся. Страх. Безумный, животный страх, никогда прежде не испытываемый, одолел его со страшной силой. Трясущимися руками Жан пытался нащупать излучатель в кармане куртки, но все было безуспешно.