Лина с жалостью подняла его с колен:
– Не надо, Петя, не преклоняйся передо мной. Я обычная русская девочка. И чем смогу, тем помогу.
Девочка подошла к окну и стала зачарованно смотреть на падающие снежинки. Мальчик молчал, а она грустно заговорила. И это была почти исповедь:
– Петя, это, наверное, искуситель выдумал, что человек в этот мир рождается для счастья. Вот люди с тех пор и ищут не известно что. Семь лет назад мы с бабой Надей ездили в город, в больницу, где умирала моя мамочка. Вдруг мы резко осиротели: я осталась без мамы, а моя бабушка – без дочери. Мне было очень тяжело. Очень. И вот недалеко от вокзала мы увидели настоящее горе: старушка сидела на снегу и перебирала свои скудные пожитки. У неё никого и ничего не было! Не было дома, не было родных людей! Никого! Ты представляешь, Петя, никого? У меня была бабушка Надежда и дом, была вечная память о матушке. А у неё – никого!
– Мне это знакомо, госпожа Ангелина, – Петя тяжело вздохнул и всхлипнул.
Девочка внимательно смотрела на незваного гостя:
– Счастье невозможно, пока есть страдание людей вокруг! На фоне этого мирового страдания мои собственные беды кажутся ничтожными, не заслуживающими чужого внимания! Я думаю и Он, увидев это страдание, уже не мог отказаться от своей Чаши! И Он наполнил эту Чашу Своей искупительной кровью! И взвалил на Себя всю мировую скорбь, чтобы хоть немного облегчить нашу участь. Облегчить – но Он ничего не говорил о земном счастье!
Ангелина вспомнила о Петином горе и спохватилась:
– Я думаю: надо нам спешить в церковь на литургию. Боюсь, что отец Иоанн уже давно всех причастил, но я его попробую уговорить нам помочь.
Девочка полезла в старый сундук бабушки, вытащила оттуда свои старенькие валенки, которые ей были малы. Пете они, к счастью, оказались впору. На дне сундука нашлись брюки её покойного дедушки. Брюки для Пети были очень велики, Лина наскоро подшила каждую брючину. Бабушкин свитер оказался немного великоватым, но зато очень тёплым и удобным. Там же в сундуке лежала шапка-ушанка, которая ещё принадлежала прадедушке Ангелины, отцу бабы Нади. Шапка была велика, она забавно сползала с головы Пети, пришлось шапку укрепить резинкой. Лина отошла подальше и окинула оценивающим взглядом Петю, а потом звонко рассмеялась:
– Нет, ты не Петя, ты – Хвилипок!
Петя обиделся, забавно надул губки и с упрёком пробурчал:
– Сама меня в чучело вырядила, а потом смеёшься!
Ангелина тогда постаралась сдержать смех и примиряюще сказала:
– Петя, ну не сердись! Ты пойми: на улице – зима. Не могу же я тебя в твоей робе на мороз выгнать!
Лина сама стала поспешно собираться. Она заметила, что Петя как-то с опаской мнётся в дверях.
– Что с тобой, Петя?
– Страшно мне: жду я какой-то беды. И тебя за собой боюсь потянуть. Оставайся ты лучше дома – я пойду один, ведь я мужчина.
– Нет, Петя, ты ещё маленький, я тебя одного не пущу. Да и потом – ты же не знаешь, где в нашем селе находится церковь святых Апостолов Петра и Павла! И отца Иоанна ты не знаешь!
И дети вышли из дома на мороз. Был солнечный день. Щёки и нос немного пощипывало. Дети взялись за руки и отправились в храм. Дорога была не очень близкой: храм располагался в минутах тридцати ходьбы, за сельским кладбищем, на лесной поляне. Дорога шла через таёжный лес. Лина с Петей благополучно миновали крестьянские дворы, крестьянский колодец с журавлём, домик лесничего – управляющего местными лесными угодьями:
– У нас в селе в основном древесный промысел, – объясняла девочка Пете. – Люди рубят лес и дрова везут в город. Есть и местные умельцы – резчики по дереву. Они и посуду из дерева делают, и игрушки детские. А в том году всем селом деревянную церковь поставили, маковки на ней резные – просто французские кружева.
Так за разговорами дети не заметили, как вошли в таёжное царство. Вдруг внезапно началась метель. Тысячи маленьких бесов летели на снежинках и кусали лицо девочки.
– Вернись в наше братство, Петя, вернись, – звали они. – Или пожалеешь.
– Нет, никогда, – плакал Петя.
– Брось его, Лина, иначе сама погибнешь, – пищали нечистые.
– Нет, его душа и так много страдала! – твёрдо отвечала храбрая девочка.
Метель завыла с дикой силой. Небо и земля слились в один ком. Руки Лины и Пети случайно разжались. Вихрь закружил Петю и унёс. Лина же упала в снег без чувств.
Только через час люди обнаружили девочку. Она лежала без сознания. Литургия кончилась, верующие возвращались из храма, с ними была баба Надя.
– Господи, внученька, моя родненькая, – заголосила бабушка.
Девочку добрые мужчины принесли в дом, уложили в постель. Женщины же остались с несчастной бабушкой: делить её горе вместе. Они поили её тёплым малиновым чаем, утешали, как могли.
– Баба Надя, Лина обязательно проснется! – уверяли все старушку.
– Дай Бог, дай Бог! – сокрушённо говорила бабушка и шла молиться за дорогую внучку перед старинными родовыми иконами в красном углу.
Часть вторая
В замке магов
1.
Ангелина проснулась и не узнала странного места. Кругом всё было бело. Белая кровать, белые стены, белая тумбочка, на тумбочке стояла белая ваза с белыми розами. Вошла женщина в белом халате и в белой косынке.
«Неужели я в больнице?» – удивлённо подумала девочка.
– Принцесса Ангелина, наконец-то Вы проснулись! – восторженно произнесла женщина, которую Лина ошибочно приняла за медсестру.
– Кто Вы? – испуганно спросила больная.
– Я – фея Незабудка! – незнакомка старательно поклонилась. – Я Вас лечу после глубокого летаргического сна!
Только теперь девочка обратила внимание, что у «медсестры» сзади трепещутся маленькие белоснежные крылышки. Они так быстро двигаются, что их с первого взгляда и не заметишь, зато удивишься: откуда дует слабый ветерок, ведь окна в комнате закрыты, никаких вентиляторов нет. Ангелина так была поражена увиденным, что на время забыла свой главный вопрос. Она посмотрела на окно. Её поразило, что окно плотно запечатано, его стёкла выложены разноцветной мозаикой, через которую вообще не проникает солнечный свет. Однако в комнате было светло! А где же лампочки? Немного одумавшись от пережитого потрясения, Ангелина кое-что вспомнила:
– Фея Незабудка, а где я? Неужели в районной больнице?
Фея рассмеялась:
– Нет, принцесса, Вы в замке магов! Вчера наш главный магистр солнечного волшебства, директор школы магических искусств, потомственный колдун всех времён и народов господин Живовлас ехал в гости к своему родному брату Черномору. Дорога его пролегала через сибирские леса. Он Вас пожалел и привёз сюда. Здесь вы вместе с другими особами королевской крови будете постигать азы магических наук. Но я с Вами и так слишком заговорилась – мне не положено. Всё остальное Вам лично расскажет сам господин Живовлас. А пока выпейте лекарство из нектара настурций и лаванды, который поможет Вам быстрее восстановить силы.
Фея протянула девочке поднос с маленьким стаканчиком. Лина взяла стаканчик, выпила горькое лекарство и только потом с удивлением обратила внимание на то, что стаканчиком был домик улитки. Фея поклонилась и вышла, а стаканчик ожил и уполз вслед за сказочной медсестрой. Оставшись наедине, Ангелина пыталась вспомнить, кто она и откуда, но она только знала, что её зовут Ангелиной и ещё она – особа королевской крови.
2.
– Где же это чудесное дитя? – услышала она громовой голос за дверью.
– Принцесса уже пришла в себя, господин Живовлас, – ответила подобострастно фея Незабудка.
– Всё-таки я всегда говорил, что феи – лучшие мастерицы лекарского дела, – похвалил свою подчинённую директор школы.
– Спасибо, сер, всегда рада Вам служить, – лебезила фея. – А как Вы съездили к братцу?
– Всё замечательно. Правда, ходит слух, что в стране сказок зреет новый заговор. Но заговорщики будут найдены и жестоко наказаны: никто не смеет идти против Живовласа! – с этими словами директор открыл дверь и важно вошёл в комнату Ангелины, также важно присел на краешек её кровати и без паузы, скороговоркой заговорил, не дожидаясь ответа девочки. – Здравствуйте, юная леди! Ох, Вы нас и напугали! Как Вы себя чувствуете? Как настроение? Как скоро Вы сможете вернуться ко мне на занятия?
Сначала испуганная девочка пыталась ответить на приветствие и вопросы Живовласа, но он совсем не давал возможности вставить и словечко. Тогда она оставила свои попытки заговорить и просто сидела молча. Чтобы не скучать, она стала рассматривать незнакомого человека. Это был великан – старик с длинной, до пола бородой. На носу у него красовалась огромная бородавка. Глаза были настолько выцветшие, что первоначальный цвет их было невозможно определить. Брови были толстые, пышные, даже немного кучерявые, а вот губы, наоборот, – слишком тонкие, узкие. На голове у него возвышался колпак, расшитый летящими птицами, на кончике которого висел колокольчик. На плечах у мага возлежал голубой плащ. Когда он только вошёл, комната наполнилась птичьими голосами. И только теперь Лина поняла, что птичье пенье раздавалось не из запечатанного наглухо окна, а с плаща великана, причём по голубому полю этой накидки пролетали самые разнообразные птицы: голуби, соловьи, воробьи, жаворонки. Но больше всего поразил воображение девочки нос волшебника: он был не просто крючком, он закручивался спиралью. И всё-таки она дождалась того счастливого момента, когда Живовласу надо было перевести дух.
– Скажите, кто я? – робко вставила девочка.
– Ты – из царского рода белых колдуний, в тебе течёт королевская кровь. Ты – обладательница особого дара, но чтобы он обрёл свою силу, ты должна пройти некоторые испытания, а уже потом мы посвятим тебя в Принцессы Солнечной магии, – Живовлас старательно заулыбался, только глаза его по-прежнему были без выражения. А ещё Лина обратила внимание, как он особенно выделял слово «ты».
– Значит, моя судьба предрешена? – неуверенно спросила девочка.
– Конечно. Ты такая же, как мы. Научись же использовать свою силу, своё колдовство! – Живовлас властно взмахнул рукой. – Заставь все четыре стихии служить на себя! Думаю, завтра ты с другими детьми придёшь на мои занятия?
– Приду, – Ангелина поспешно согласилась.
– А сейчас – отдыхайте, моя принцесса! – Живовлас поцеловал руку девочке. Ангелине очень понравилось такое с ней царское обращение.
«Всё-таки принцессой быть очень приятно», – подумала она, засыпая. А на потолке искрились звёзды, по комнате порхали разноцветные бабочки, и благоуханно разливался аромат ночных фиалок.
3.
Лишь только Ангелина вошла в школу, в тронный зал, к ней подбежала девочка в длинном чёрном платье. Волосы незнакомки были чёрными, как вороново крыло, они были уложены спиралью, а наверху спирали красовался гребень в форме скорпиона. Гребень был инкрустирован бриллиантами. Девочка ей холодно улыбнулась и представилась:
– Привет, меня зовут Розалиной, я – чёрная лордесса. Садись рядом со мной за стол.
– Меня зовут Ангелиной, пожалуй, я с благодарностью принимаю твоё щедрое предложение, ведь я никого здесь не знаю, – мило в ответ улыбнулась новая ученица и села на указанное Розалиной место.
В тронный зал важно вошёл Живовлас, он царственно сел на трон и властно простёр свою длань:
– Я прошу тишины у всех учеников моей школы магических сфер!
В помещении воцарилась торжественная тишина. И тогда Живовлас продолжил:
– Сегодня к нам в школу поступила новая ученица. Она – из царского рода короля Светозара!
– Ну и повезло же тебе, – с нескрываемой завистью шепнула Розалина. – Светозар – это легенда в нашей школе, самый сильный маг всех времён и народов! Говорили, что он не оставил наследников, наверное, ошиблись. Правда, погиб он по-глупому: он захотел подсмотреть за феями во время их купания, превратился в пиявку и был нечаянно раздавлен стопой одной из красавиц!
– Госпожа Розалина, – Живовлас строго посмотрел на болтающую девицу. – Я же попросил в зале тишины! Я как-нибудь обойдусь и без Ваших комментариев!
– Простите, господин директор, – Розалина виновато посмотрела на главного мага школы. – Я больше не буду!
– Итак, знакомьтесь. Это – госпожа Ангелина, будущая принцесса солнечной магии! Прошу Вас, дитя моё, подойдите к моему трону!
Ангелина скромно подошла к директору, а тот невозмутимо продолжал:
– Как вы все видите, она наряжена в платье кочующих облаков!
На самом деле, на девушке было одеяние странного покроя, даже казалось, что оно состоит из ваты.
– Сегодня мы будем придумывать облачение нашей новой принцессы! – воскликнул Живовлас.
Ученики довольно загудели.
– Это самое любимое занятие моих учеников, – пояснил директор Ангелине, а затем скомандовал юным магам. – Итак, возьмите свои волшебные палочки и укажите цвет нового облачения госпожи Ангелины.
Ученики направили свои волшебные палочки на экран доски, что располагался прямо за троном директора школы. На экране появилась надпись: «66 % учеников – за розовый цвет».
– Итак, платье моей юной воспитанницы будет розового цвета, – с этими словами маг взмахнул своей волшебной палочкой, и девушка оказалась в длинном парчовом платье розового цвета. – Но имидж нашей принцессы ещё не создан полностью, а создаст его…
Живовлас стал глазами обводить собрание учеников, сотни рук взметнулись в воздух, всем хотелось дорисовать облик новой принцессы. И только один мальчик сидел невозмутимо спокойно, не поднимая руки, он знал, что директор всё равно выберет именно его, он был уверен в своём колдовском шарме. Мальчику на вид было около четырнадцати лет. У него были тёмные волосы, короткая стрижка и очки, делающие умный вид своему владельцу.
– Герман Петров – мой лучший ученик! Звезда нашей школы блестящей магии! Я доверяю вам довершить начатое.
Герман встал, вышел к доске и поклонился учителю. Затем начал с помощью своей палочки ваять образ Ангелины:
– Я хочу, чтобы это розовое платье было с меховой опушкой на лифе и на конце юбки!
И вмиг по волшебству появилась меховая опушка на платье. Мальчик же продолжал фантазировать:
– Нет, простая песцовая опушка мне не нравится! Пусть это будет опушка из растёртых в порошок солнечных лучей!
И вмиг опушка чудесным образом засияла, а учитель одобряюще закивал головой.
– Волосы юной леди мы не будем оставлять распущенными – они будут заколоты наверху таким же меховым венком, а две пряди будут завиваться над ушками принцессы.
И волосы послушно уложились в причёску. Все зрители ахнули от такой красоты: венок сиял, освещая и без того лучистое лицо девушки. Казалось: больше ничего не придумаешь, но Герману Петрову этой красоты показалось мало:
– На платье будут расти и расцветать различные цветы, а в их соцветиях – кружиться пёстрые бабочки!
Ученики довольно загудели.
– А в солнечном венке будет жить маленькая яркая птичка колибри!
И тут же колибри села на венок и устроилась в волосах девушки, словно в гнёздышке.
Все рукоплескали Герману, а Ангелина была просто самим очарованием.
– Спасибо, Герман, ты доказал своё превосходство: ты, на самом деле, лучший! – похвалил Живовлас, а Герман подобострастно стал на одно колено перед девушкой и по-рыцарски поцеловал ей руку. Впервые в жизни Ангелина залилась стыдливым румянцем, и стала от этого ещё более хороша. Все мальчики в школе невольно залюбовались ей, а девочки – от души позавидовали. Герман поднялся с колен, взял Ангелину за руку, подвёл её к своему месту и усадил рядышком с собой. Ангелину очень тронул этот рыцарский жест. Девичье сердце было покорено.
– Госпожу Ангелину я определил в класс волшебников – универсалов! – вынес вердикт директор.
– Значит, будешь вместе со мной учиться! – радостно зашептал Герман Петров. – У нас три класса: волшебников-универсалов, класс солнечной магии и класс чёрной магии.
Живовлас недовольно обвёл учеников взглядом, он любил тишину, но затем увидел, что это Герман Петров знакомится поближе с Ангелиной. Маг был этому чрезвычайно доволен: влюблённой девушкой легче всего манипулировать.
4.
– Как же ты нам надоел, – громогласно рычал волшебник Черномор на бедного Петю. – Глупец, неужели ты не понял, что ты – всего лишь ловушка для госпожи Ангелины! Мы тебя использовали.