– Пора умываться, царевич.
– Ага, раз ты не хочешь говорить, значит её просто нет! – воскликнул, рассмеявшись Таг, встав с кровати, – а значит и мне бояться нечего!
– Конечно, нечего, – согласился Анхиз, – только почему-то вы не забываете лить мёд на хлеб каждую ночь, перед сном, и читать молитвы Асменю.
Таг ничего не ответил. Он глянул на лежащий возле образа Асменя лаваш, за ночь пропитавшийся сладким мёдом, умылся и подойдя к хлебу, демонстративно взял его, отломил кусок и съел…
…полуостров Золотой Рог; то же время…
Тин совсем изголодался, а ещё больше устал. Вообще, ему очень сильно хотелось спать и это чувство, когда спать хочется, но заснуть ты не в силах, не покидало его ни днём, ни ночью. Ночью спать мешал пронизывающий до самых костей холод, а днём мешала жара и яркий солнечный свет. Не мог и не привык Тин спать днём. День не для этого, как считал мальчик. Да и опасно было расслабляться. Это значит подарить себя хищникам. Ведь спящий человек, это лёгкая добыча. Так можно заснуть и больше никогда не проснуться.
Мальчик уже начал жалеть, что не послушал Геркле. Надо было покинуть этот полудикий край, полный призраков и бродячих собак. Но всегда, всегда резко, словно отрубая ненужный сучок от бревна, он гнал от себя эти мысли. «Да что же я, неженка, или белоручка какой?», – думал Тин, кутаясь в подаренный плащ, глядя пристально в скудный огонь и слушая одновременно тишину ночи.
Тишиной, ночь в горах можно назвать лишь потому, что в ночи всегда должно быть тихо, как кажется городским жителям. Мальчик же слышал непрестанные шорохи, стуки, крики и уханья ночных птиц и шатающихся по неведомым тропам зверей. Где-то в горах завывали собаки, а в низинах им вторили волки. Видимо от голода. Тин тоже завыл бы, если бы не был уверен, что издай он малейший шум, то обязательно станет, чьим-то ужином. Поэтому он просто слушал. Он понимал и зверей, и птиц, и камни, и ветер. Он знал, что людей вокруг нет. Никого нет, кроме завывающего ветра, несущегося откуда-то сверху. Ветер этот ударялся об скалы и бежал уже по земле, зловеще хохоча, шипя, как будто напевая жуткую песню.
Тин вспомнил. Ветер живой. Он только кажется не живым. Это не дыхание богов. И не дух. И не просто сила. Это могучий богатырь седой древности и зовут его Гастур. Но его нельзя называть по имени. Зато можно позвать на помощь, и он поможет всегда. Так говорили старики из Золотого Рога, величая его дивным именем Стриба. Они рассказывали, что несётся Гастур из глубин Вселенной, из-за тёмных, невидимых звёзд и всё знает, и всё ведает, и вдохновляет идущих дорогами войны…
Мальчик поднял взор на огромную серебристую луну и впервые в жизни… заплакал.
– Ветер-ветрило, что ждёт меня, Гастур… – проговорил чуть слышно Тин, – где доля моя? Ты поможешь мне?.. Что делать мне?
Ветер продолжал яро завывать меж скал и Тин услыхал в ответ только безмолвие зловещего воя…
– Молчишь… – опустил глаза мальчик.
Ветер начинал стихать. То снова, резко порывая, пронизывая холодом, задувал огонь и хватал страхом за душу. Как не хотелось вылезать из тёплого плаща, что бы подбросить в пламя поленицу, но мальчик набирался сил и понимая, что иначе замёрзнет, вставал и кормил своего спасителя, свой огонь…
Наконец Тин окончательно обессилел и прилёг на камни у костра, укрывшись плащом, с головой… ……
…… …когда проснулся, уже был день. Небо, затянутое серыми тучами, казалось низким и тяжёлым. Тучи бежали куда то к югу, но ветра не было. Костёр давно погас, а скалы и серый мох блестели каплями серебристой росы… Холод и голод угнетали сильнее страха…
Тин поднялся обхватив руками озябшие плечи. Так он постоял, осмотрелся вокруг, накинул плащ, и схватив лук побежал вниз, в долину…
– Дурак, – сказал сам себе мальчик, – чего испугался? Данайцев? Они не станут рыскать ночами!
Он вдруг остановился.
– Я говорю сам с собой? Я схожу с ума..? Я схожу с ума от голода. Нужно поесть…
Тин сделал ещё несколько шагов.
– Если я поем, то я уже не смогу воевать. Лучше я убью данайца и заберу у него еду. И оружие. Всё заберу…
Так он брел, куда глядели глаза. Брёл долго, пока не вышел в знакомые ему места. С горы открылось море. Широкое и бескрайнее. Цвета тревожной, колышущейся лазури. Беспокойное море.
Тин глянул, куда то в сторону.
– Там Золотой Рог… Там Северное Море… Ты вернёшься туда, Тин? Они ждут тебя, жители твоего городка…
Он посмотрел в другую сторону, протянув туда руку, как бы указывая самому себе путь.
– Нет, Гастур, я туда не пойду, – проговорил мальчик, – данайцы не станут задерживаться долго в разграбленном краю. Они пойдут искать новые жертвы своим кровавым богам.
– Ха! – усмехнулся он, ударив себя в грудь, – да они сядут своими посёлками по всему Золотому Рогу! Они станут топтать твою землю, прах твоих родных, а ты? Что тянет тебя на юг?
– Нет, Гастур! Моя земля там, куда в состоянии дойти мои ноги, там, где я стою…
Мальчик замолчал. Он глянул на море и облокотившись на огромный лук застыл, любуясь бескрайней водной пустыней…
– А может мне уйти в страну данайцев? – спросил он сам себя, – я стану топтать их землю и она станет моей!
Ветер что-то ответил шелестом краёв плаща и ласканием длинных, чёрных волос Тина.
– Ты прав, Гастур, – сказал мальчик, – нечего нам там делать. Это моя страна и я в ней хозяин. Нам не нужна их Эллада. Они но прогонят нас с нашей земли…
Тин помолчал, о чём-то думая.
– А их земля ним не нужна, – добавил он, цепляя через плечо огромный лук…
…окрестности Трои; то же самое время…
Уехали далеко. Таг постоянно вырывался на Звёздочке вперёд, а Эней держался Анхиза, чинно следуя рядом. За ними, держа такт, следовали ещё два десятка витязей. Но Таг и думать не смел о том, что такое этот такт! Интересно было всё, как будто мальчик всю свою жизнь просидел взаперти и вот, наконец, его выпустили на свободу.
Конечно же, это было вовсе не так. Он и раньше бывал тут, но всё равно его разбирало любопытство. Прежде всего он хотел узнать, что же изменилось здесь за пару недель. Потом, думал Таг, он посмотрит на всё это и задаст кучу вопросов Анхизу, на которые старик вряд ли сможет дать ответы. А пока тот станет думать, Таг наберёт кучу жерделевых косточек для своей рогатки и вернувшись, обязательно обстреляет зазнайку Энея. Жерделевые косточки это не вишнёвые и Энею мало не покажется!
Ехали вдоль Скамандры. На берегу хотели пообедать, а ближе к вечеру вернуться в Трою.
Солнце поднималось всё выше и выше. Уже становилось жарко. На небе не было видно ни одной тучки, которая спрятала бы за собой солнце.
– Ну, что, маленький царевич? – прервал размышления Тага Анхиз, – ваше право избрать верное место для лагеря!
– Я бы хотел в леске, на берегу реки, – указал Таг на рощицу неподалёку.
– Неправильный выбор, – ответил Анхиз, – в леске враг подберётся незаметно, а челны супротивника расстреляют стрелами твой отряд. Сами же станут, недосягаемы нашим мечам.
– А где? В поле, под солнцем? Но жарко!
– И в поле нельзя. Поле, почитай, ладонь! – показал Анхиз свою могучую ладонь, – как на ладони станешь врагу открыт!
– И где же тогда? – обиделся Таг скорее на себя, чем на Анхиза, что не разгадал его загадки.
Анхиз усмехнулся, поняв мальчика.
– Вон, видишь холм, что над берегом, вдали? – показал он мальчику вперёд.
– Ну, вижу, – глянул Таг, – и я должен разбить там лагерь?
– Именно там! А почему ты так считаешь?
– Ничего я не считаю, – отвёл глаза Таг.
Он подумал.
– Нам будет видно лес, речку и поле. А укрытием нам послужит жерделевая рощица. Правильно?
– Правильно, – согласился Анхиз, – верно мыслишь, царевич!
Таг изменился в лице, вновь повеселел и пришпорил коня.
– Ура! Я на разведку! Я на холм, вперёд! – вскрикнул он и погнал к дальнему холму Звёздочку.
Разведка ничего не дала. Мальчик с разочарованием для себя обнаружил, что холм был совершенно пуст. Да и рощица была не жерделевая, а кленовая. Зато тихая и тенистая.
Тут, его внимание привлёк огромный обрыв над рекой. Он привязал Звёздочку к деревцу и встав на четвереньки, начал рассматривать бегущую внизу воду. Было ужасно интересно! Быстрая речушка сносила крутой берег и время от времени даже выламывала куски глины, размывала их на глазах и растворяла в себе, становясь огненно-красной.
– Вот здорово! – воскликнул Таг вскочив, – Анхиз!
Анхиз услыхав крик мальчика подогнал коня.
– Анхиз! – прокричал Таг указав рукой на Скамандру, – тут такой обрыв! Я непременно хочу спуститься с него!
Анхиз ничего не ответил, молча въехал на холм, слез с коня и отвёл мальчика подальше от края. Таг не упирался. Он только размахивал руками и восторженно, с трудом подбирая слова, рассказывал о виденном.
– Тут так высоко! Тут так здорово! Тут даже Трою видно! И вся-вся степь, как… как на море!.. А вода быстрая-пребыстрая, Анхиз!
– Хотя ты и Скамандрий, мой повелитель, – ответил Анхиз дослушав Тага, – Скамандра всё же опасна для тебя, как и для любого смертного.
– Это ещё почему? – искренне удивился Таг не столько словам Анхиза, сколько тому, что учитель не разделяет его радости.
– Она забрала не одну жизнь, – сказал Анхиз, словно продолжая, – поскольку быстра и глубока. А я поклялся быть верным вам и защищать вас до последнего вздоха.
– Даже от Скамандры?
– Даже от Скамандры, – кивнул Анхиз.
Всё равно, не успел Анхиз и глазом моргнуть, как после обеда Таг попросту исчез…
Пока Анхиз поднимал по тревоге воинов, пока те обыскивали побережье Скамандры, вспоминая все ужасные предания о похищенных и утонувших царевичах, ожидая наихудшей развязки всей этой истории, Таг, спокойненько, со свойственным его возрасту чрезмерным любопытством, тихонько подгоняя Звёздочку и сам обследовал берег. Он открывал для себя удивительные и загадочные края, как считал, пока не наткнулся на маленький хуторок.
Хуторок этот стоял на самом берегу. Точнее сказать, на обрыве. И к речке, от него вела кривая тропка. В самом конце этой тропки был сооружён простенький пирс с которого можно было купаться и ловить рыбу. Но, судя по тому, что пирс этот имел сваи повыше него самого, всё же он служил по назначению – причалом для лодок.
Тага пирс интересовал мало. Мальчик спрыгнул со Звёздочки и позволил себе зайти во двор. Он не был бы Тагом, если бы не нашёл в себе духа сделать это. Когда встречается нечто новое и не особенно знакомое, а подчас вообще незнакомое, то его обязательно надо исследовать, – считал мальчик. А вдруг там много интересного? Да и как же мальчик, девяти лет от роду, может пропустить новое и заманчивое, которое само под ноги лезет? Ни в коем случае!
Во дворе было пусто, тихо и молчаливо. На заборчике сохли рыболовецкие снасти. На крыше сарая, вверх дном лежала старая лодка. А вот из хатки-мазанки, доносился какой то шум и запах свежего плова.
Таг набрался смелости, граничащей с любознательностью и тихонько подойдя к двери, заглянул в хатку.
Хатка оказалась бедненькой…
Внутри, вдоль стен, почерневших и осыпавшихся, покрытая тонкой мешковиной сушилась рыба. «Таранка», – понял Таг. Посреди одной единственной комнаты стоял длинный стол. Вдоль стола стояли лавки, такие же длинные и узкие. А чернявая девчушка, не обращая никакого внимания на стоящего в дверях Тага, доставала ухватом из печи огромный горшок.
«Так вот откуда пловом пахнет!», – понял Таг. И только сейчас ему стало ясно, насколько он обожает плов! И было бы неплохо, если бы этот плов оказался с дольками сладких яблок, или с изюмом!
Мечты Тага перебил раздавшийся сзади осторожный топот Звёздочки. Таг глянул через плечо. Звёздочка буквально дышал в затылок, поверх Тага заглядывая в хатку.
– Ну, Звёздочка, неприлично подглядывать! – сказал Таг коню и девочка обернулась на его голос.
– Хи-хи, – рассмеялась она, – какие вы смешные!
– И вовсе мы не смешные, – ответил ей Таг, – мы гуляли и вдруг видим, домик стоит. А вы тут наверно живёте?
– Живём, – кивнула девочка, – я, мама Вартуш, папа Аршил, мой старший брат Оник и племянник Айрик. Только Айрик ещё совсем маленький и поэтому, моя мама забрала его с собой на виноградник. Мама поливает, а заодно и за Айриком смотрит. А папа с братом ушли в море, но скоро должны вернуться.
– А я так, – важно ответил на столь подробные приветствия мальчик, – мимо проезжал и решил зайти к тебе в гости!
– Заходи, – обрадовалась девочка, – а то мне одной скучно. Обед я приготовила и теперь надо постирать. Ты поможешь?
– Угу, – кивнул Таг нехотя, и отогнав от двери Звёздочку, прошёл в хатку.
В хатке было прохладно. Пахло не только пловом, но и свежим сеном. Теперь Таг понял, почему Звёздочка не отходил от двери.
Мальчик присел на лавку, к столу.
– А меня Таг зовут, – сказал он.
– Какое чудесное имя! – воскликнула девочка, прихлопнув в ладоши, – а я Азнив!
Таг улыбнулся.
– Я… Я совсем не умею готовить.
– Это же так просто, – усмехнулась Азнив, – если ты будешь чаще приезжать ко мне в гости, то я научу. Обязательно научу!
– Буду, – решил Таг, – мне дома скучно. Мама не играет со мной, а папа с дядей теперь вечно на войне. А второй дядя, хоть и не больно старше меня, но противный и нудный.
– Ты видимо из богатой семьи?
Таг только отмахнулся в ответ.
– Да ну их всех! Лучше бы я тут жил. Тут так хорошо. Ходил бы в море, с твоим папой, или твоей маме на винограднике помогал. Всё одно, скучать бы не пришлось.
Азнив развеселилась и подсела к Тагу.
– А как зовут твою лошадь?
– Звёздочка, – с гордостью сказал мальчик, – только это конь.
– А почему, тогда, Звёздочка?
– У него звезда во лбу, белая. Я хочу покатать на нём Асменя, но дедушка говорит, что это невозможно.
– Почему невозможно? – удивилась Азнив, – моя мама говорит, что если очень захотеть, то любое желание обязательно сбудется.
– Правда?
– Правда, – кивнула Азнив, – я, например, очень мечтаю стать царевной, такой как Ариадна, прекрасной. Я никогда не была во дворце, но когда ни будь я обязательно встречу настоящего царевича и он приедет на коне, и заберёт меня с собой. И мы будем жить долго и счастливо!
Таг улыбнулся в ответ и переведя взгляд в потолок, вздохнул.
– Кому о чём мечтается, – произнёс сам себе мальчик.
Ход его мыслей, прервала мама Азнив. Она вошла настолько внезапно, что дети не сразу её заметили. Таг испуганно обернулся, вскочил, но, немного погодя, поздоровался. Он не успел ничего сказать, поскольку Азнив его опередила.
– Мама, это Таг, мой друг, и он обещает приезжать к нам всегда. И вообще хочет у нас жить.
Мама усадила на стульчик у порога малыша.
– А твоего друга никто не ищет?
Таг вздохнул и опустил голову.
– Наверно уже ищут.
– И наверно очень, -добавила, строго, к словам мальчика мама, – вон, конь твой волнуется, беспокойный стоит, то и дело в степь поглядывает. А сам ты, видать, голоден? Давно гуляешь?
Таг снова вздохнул и посмотрел на женщину.
– Не знаю. Но когда все обедали, я уехал.
– Садитесь-ка за стол, – сказала мама, – пообедайте, а там видно будет.
Дети сели к столу. Мама взяла горшок с пловом и высыпала плов на огромное деревянное блюдо, которое поставила на стол, приглашая детей обедать.
Плов был душистый, рассыпчатый и именно такой, какой Таг обожал, без малейшего намёка на мясо.
Мама положила перед детьми две деревянные ложки.
– Давайте-ка, обедайте и Азнив будет мне помогать, а Тагу пора домой.
Таг даже обиделся. Ему сейчас показалось, что Азнив ни как без него не обойдется, и он просто обязан ей помочь! А её мама этого не хочет понимать! Он поднял взгляд к потолку и долго что-то рассматривал, но вот что именно, не видел сам. Однако, желание покушать взяло верх. Да и плов пахнул вкусно. Мальчик зачерпнул его ложкой, и медленно поднеся ко рту, испробовал. Кушанье не богатое, даже очень скромное. Но оказалось оно гораздо вкуснее тех, что подают к царскому столу. Самое главное, что этот плов приготовила Азнив, будто бы специально для Тага. Как раз с кусочками яблок. И сладкий, на душистом меду. Словно Азнив знала, что Таг приедет…