– Пусти, – прохрипела ему через силу. А он зачем-то поцеловал ее в макушку.
– Кхе, кхе! – закашлял на него тут же Николас. – Так понимаю, все обошлось, и нам следует немедленно убираться отсюда.
– Хорошая мысль, – оторвал от себя девушку Бодуен, но только для того, чтобы взять ее затем на руки. – Надо ехать по домам – время позднее. Ник, помоги той парочке боевиков, а я пока отнесу Жени в сани. Потом, вернусь к тебе.
Дальше они все благополучно загрузились в сани и поехали в город. Сначала все молчали. Но как только поднакопили силенок и почувствовали себя лучше, так начали понемногу переговариваться. В итоге в санях снова разгорелся спор. Теперь все наперебой высказывались о причинах срыва эксперимента. Артефакт должен был аккумулировать в себе магическую энергию и передавать тому, на чьей шее висел. И это изобретение должно было усилить боевую мощь Адели, когда пошла бы в следующий раз на зачет. Но получилось, что накопленная сначала в кристалле энергия изменила направление потока. От этого получили результат, что Джереми ощутил переизбыток силы, а его коллега чуть не растеряла все свои магические накопления в ноль. Плохо для обоих. Могло бы быть и смертельно. Слава Светлой, обошлось.
– Господа! А ведь уже полночь, – неожиданно прервал поднятый гвалт Николас, перекричав всех. – Разрешите поздравить вас с праздником Светлой богини. Здоровья вам, господа!
– А почему так людно на улицах, если за полночь перевалило? Ничего не понимаю, – начала вертеть головой во всех сразу направлениях Женевьева. – Смотрите! Там! На стеновых рекламных головизорах! Это же…
– О! Женихи сезона! – озвучил ее мысль Ник. – Красавцы! И ты права была, Жени, декан действительно среди них.
– Пф! Я же своими глазами газету видела.
– А почему это его фото мелькает чаще остальных? Не значит ли это…
– Поздравляю вас, господа, еще и с тем, что ваш декан стал главным женихом сезона, – захохотал неугомонный Николсон.
– А это точно он? – высказала свое сомнение Адели.
– Я тебя умоляю! – закатила глаза к ночному небу Жени. – У моей мачехи на такие вещи нюх стопроцентный. А она утром сказала…
– Адели! Твой дом. Давай, я тебя провожу, – остановил в этот момент сани Бодуен и так резко, что Жени чуть язык не прикусила от толчка.
Собственно, их всех изрядно тряхнуло. А от этого никто из друзей не стал больше обращать внимание на рекламу с головизоров. Если бы они хоть минуту продолжили смотреть туда, то смогли бы прочитать под фото мужественного тридцатилетнего шатена его полное имя. Это вовсе не был их декан. Да, фамилия та же, но имя было другим. Под фото первого жениха сезона совершенно четко высветилось: Винсент ли Мотерри.
Но молодых людей теперь уже больше интересовало, отчего Бо вызвался проводить Адели до ее квартиры в многосемейном городском доме, ведь гораздо удобнее сделать это было Николасу. Он и так вышел из саней, пропуская девушку, сидящую сразу же за ним. Но нет, их водитель решил поступить иначе. Вышел, предложил подруге руку и неспешно повел к темному парадному – похоже, в этом конкретно доме люди уже спали, а не сходили с ума по сообщению какой-то там комиссии отбора женихов.
– Что-то они долго, – поднял меховой воротник зимнего пальто Джереми. – С чего бы это?
– А что ты так насторожился? – усмехнулся Николас. – Тоже ревнуешь?
– Сдурел?! С чего бы мне переживать?
– И что значит твое «тоже», Ник? – подала голос и Женевьева. – Мы шутили, Николас! – произнесла уже с нажимом. – Просто шутили. И не надо ничего выдумывать.
– Ладно, не буду, – пожал тот плечами и тоже запахнул плотнее пальто, как и его рыжий друг. – Однако все больше и больше холодает.
– Что там Бо, примерз в парадном Адели, что ли? – ворчливо пробубнил затем Джери, и Жени согласно кивнула его словам головой.
После этого троица, вся такая нахохленная, отрешенно уставилась куда-то в пространство, а точнее прямо перед собой и в сторону праздничного магического освещения проспекта. А вот когда их четвертый друг вернулся к саням, чуть ни в один голос задали донимающий всех вопрос.
– Что так долго?!!
– А! Ключ не хотел никак находиться… – но лицом Бо при этом к ним не поворачивался, как-то боком запрыгнул в сани и немедленно тронул их с места. – Жени, приготовься – твой дом следующий.
Когда они подъехали к особняку Сонсерт, не могли не заметить свет во многих окнах. В такой час это могло означать только одно: женская составляющая семьи пребывала в возбуждении от оглашения списка женихов предстоящего сезона. Женевьева же, глядя на огни загрустила.
– Все! Меня ждет выволочка.
– Что поздно домой заявилась? – подал голос из воротника Джери.
– А может, никто этого не заметит сегодня? – с сомнением, но бодро произнес Николас. – А что?! У них там сейчас, похоже, мозги на другом повернуты.
– Ладно, чего уж там, пока, ребята, – как выпала девушка из саней и побрела к дому.
– Погоди, Жени. Я провожу.
– Не надо, Бо. Езжайте. Зачем идешь за мной? Ребята замерзли же!.. Смотри, сейчас напросишься на выговор…
– А ты куда? – придержал он ее за рукав шубки, заметив, что девушка собиралась свернуть на боковую дорожку, ведущую к двери для прислуги. – Рассчитываешь, все же, проскользнуть незамеченной? Мне кажется, это вряд ли сегодня выйдет. Пошли через главные двери, а весь негатив твоей мачехи, обещаю, возьму на себя.
– Тебе столько не осилить. Подозреваю, что она сейчас рвет и мечет из-за отказа декана прийти на праздничный ужин. И ведь, надо же, именно он и объявлен женихом под номером один. Вот незадача! Так дан Катарина переключила бы свою бурную деятельность на другой объект, и все.
– Жени, постой. Я хотел тебе еще сказать…
– Да, Бо, завтрашний ужин в силе? – перебила она его, а сама упрямо шагала к боковому входу в особняк. – Да? А ты сказал об этом Адели? Нет? Плохо. Нам, девушкам, надо некоторое время, чтобы к такому мероприятию подготовиться. И парням скажи, как только вернешься в сани. Не забудь! И все, пока, – хлопнула ладошкой, затянутой в перчатку, по плечу парня и решительно потянула на себя входную дверь.
Как только вошла, различила голоса мачехи и Луизы где-то в районе гостиной. Обрадовалась тому, что они о чем-то горячо спорили. Все же, это давало шанс, что увлечены друг другом и темой разговора, а значит, могла бы проскользнуть мимо и к лестнице на второй этаж незамеченной. И Женевьева успела сделать шага три в том направлении, когда перед ней, как из-под земли выросла, возникла мачеха.
– Кого я вижу! Любимая папина дочка явилась! Умница и красавица! И где это она до сего позднего времени пропадала?! – уперла она руки в бока, как простолюдинка, и собралась устроить падчерице разнос из тех, что можно слышать на базаре, такое, по крайней мере, имела выражение лица.
К сожалению, дан Катарина иногда позволяла себе нечто подобное, если свидетелей было по минимуму. Но в данный момент отчего-то осеклась и даже стала выглядеть смущенной. Женеьева подивилась этому, но совсем недолго. Потому что из-за своей спины услышала вдруг голос Бодуена. Это что же, он не послушал ее, не ушел, а проследовал прямо сюда?
– Добрый вечер, уважаемая Катарина ли Сонсерт, а вернее, ночи. Я вот Жени проводил до дома. Извините, что так задержались, но время у нас, у студентов, сейчас такое горячее, сами понимаете.
– Знаю, знаю, у меня же три студентки в доме! И две из них, должна заметить, по ночам нигде не бродят, – она хотела многое им сказать, и невысказанные слова прямо читались по ее виду, но дан Катарина была в смятении, что чужак, да еще сын уважаемого в королевстве человека, стал свидетелем ее несдержанности. Оттого и ограничила выплескивание недовольства такой малой порцией. – Благодарю тан* Бодуен (*обращение к мужчине), что так печетесь о чести моей третьей дочери, провожая до самого дома, – особо выделила то, что Жени у нее в той же чести, что и родные дочери. – Всего хорошего! А ты, Женевьева, марш быстро к себе. Завтра поговорим.
– Завтра, так завтра. Пока, Бо!
Но разговора с мачехой она задумала, на самом, деле избежать. Поэтому и вскочила непривычно для себя рано, подговорив личную горничную разбудить ее в назначенный час. Нинет же, исполнила наказ в точности. Но каково было удивление, когда, спустившись на кухню, застала там помимо кухарки еще и обеих сестер. И они заполонили собой все пространство вокруг плиты. Причем, серьезно вооружились поварешками и что-то там помешивали, каждая в своем котелке.
– Что происходит?! Или дайте-ка угадаю… – оторопела девушка от увиденного, но лишь в первый момент. – Конец света? Нет?! Оголодали на нервной почве? Тоже нет? Варите себе успокоительное? Если так, то мне тоже отлейте порцию. Только вам она понадобилась оттого, что жених номер раз отказался пожаловать сегодня в гости, а мне по другому поводу. Признаюсь, его приход был бы кстати, мне же зачет надо сдавать.
Жени заняла место за столом, и сразу же кухарка поставила перед ней чашку с горячим шоколадом и тарелочку с еще теплым печеньем.
– Что бы у тебя язык отсох! – зашипела на нее Луиза и собиралась еще запустить в девушку легкое заклятье «тычок», но тут же за это чуть ни была наказана, так как варево резко вспенилось, намереваясь покинуть емкость. – Ох! Фу, фу!
– С чего ты взяла, что тан Мотерри не придет к нам вечером? – хмыкнула Лаура, но глаз не спускала со своего котелка, поэтому у нее зелье кипело много спокойнее. – Очень даже ошибаешься. И он и еще один жених из пресловутого списка ответили согласием на приглашение. Поэтому сегодняшнее веселье не должно сорваться. А ты сама-то собираешься ужинать с нами?
– Вряд ли. У меня есть некоторые проблемы в академии, небольшие, буду, скорее всего, ими заниматься.
– Видели мы твои небольшие проблемы! – начала посмеиваться Луиза. – На стенде штрафников! Кажется, ты в том списке самое первое место занимаешь, сестрица. Вот у нас с Лаурой нет ни одного штрафа, ни одного выговора.
– Ой! Ой! Рада за вас. Надеюсь, не станете ябедничать? Это как-то не к лицу взрослым девушкам, однако.
– Если не станешь мешать нам, то будем держать и дальше язык за зубами. Дело в том, сестра, что маменька приглашала на сегодня трех женихов. Потому что так папа захотел, мол, пусть молодежи будет весело. А у одного из них какое-то срочное дело появилось, и как раз у того, что предназначался для тебя…
– Поняла! Мое присутствие, значит, на ужине нежелательно.
– Именно. На наш взгляд, ты в такой ситуации станешь чувствовать себя некомфортно: у нас будут ухажеры, а у тебя – нет.
– Да я, если честно, и не собиралась оставаться вечером дома. У нас с ребятами свое мероприятие намечалось. Но это уже после того, как уладим каждый свои проблемы.
– Эта ваша шайка-лейка! – фыркнула Луиза.
– Не скажи, сестра, – не согласилась с ней Лаура. – Парни там подобрались стоящие. Все сыновья высоких сановников и из себя симпатичные. Вот только та магичка подкачала. Как ее там?..
– К лицу ли тебе, сестрица, общаться с простолюдинкой?
– Не ваше дело. Себе друзей выбирайте, каких хотите, а к моим не лезьте. Адели мировая девушка. И маг боевик из нее выйдет очень талантливый.
– Угу! Талантливый! Видели мы, как она очень талантливо Бодуену глазки строила. А ты, милочка, словно повязку на глазах носишь. У тебя же из-под самого носа парня уводят!
– А что вы там намешиваете, сестры? Не варево ли зависти к чужим талантам? Смотрите, не надышитесь его парами! Мне же спешить в академию надо, пока.
– Иди, иди, выдающийся изобретатель с непомерной тягой к казусам и чрезвычайным бедственным ситуациям.
– Да! Иди и на вечер не забудь запланировать очередной взрыв в академической мастерской и обязательно с дымовой завесой на весь ваш корпус, как прошлый раз.
Обиднее всего было от того, что в чем-то ее сестры оказывались правы. Да, Женевьеве не хватало, порой, выдержки во время экспериментов. Где-то, когда-то следовало запастись терпением, повременить с решающим испытанием, проверить еще раз разработку, а она надеялась, что все пройдет успешно. Вот и получалось, что успела печально прославиться взрывами и дымовыми завесами в их академии. Но это было, все же, несправедливо, ведь и изобретений за время учебы на ее счету имелось немало. Вот бы вспоминали про них, но нет, как только речь заходила про ее персону, так обязательно находился кто-то, начинающий посмеиваться и вспоминать один из переполохов, что в прошлом натворила. Вот у ее друга Бодуена, иначе складывалась судьба изобретателя. Он имел колоссальную выдержку, что ни говорите. Такой всегда вдумчивый, разумный, сдержанный. И у них отлично получалось работать в паре. Правда, декан сказал недавно, что дани Женевьева ли Сонсерт плохо начала действовать на тан Бодуена. С чего бы это? Почему вечно она во все у него была виновата?
И вот, шла она в сторону академии, а потом и по ее территории, и думала на эту и подобную ей темы. Как бы было убедить декана, что ей тоже можно доверять. Что не все последние разработки были плохи, некоторые из них вполне заслуживали внимания. И за размышлениями не заметила, как вошла в главный корпус, поднялась по лестнице и почти дошла до кабинета главы факультета. А там, оказывается, ее уже поджидал Бо. Надо же, только что про него думала, а он и появился перед глазами.
– Бодуен, рада тебя видеть, – совершенно обычно подставила ему щеку и коснулась губами его подбородка. И неожиданно укололась. – Что это? Щетина? Ты небрит? Отчего? Засиделся ночью над осмысливанием новой идеи? Так и есть? Она стоящая? Когда поделишься соображениями или сомнениями?
А про себя подумала еще и о другом. Друг, вот, весь в науке. И днем и ночью! А она? Как достигла ее голова подушки этой ночью, так и вырубилась и проспала сладко до тех пор, пока Нинет не пришла будить. Нет, надо становиться строже к себе. Иначе не добиться дельных результатов.
– Бо! У меня к тебе есть просьба. Помнишь, ты говорил про то изобретение? Насчет переворачивания книжных страниц намекаю. Оно же у тебя уже готово? Вот. Давай, ты мне его пока отдашь, а я тебе через пару недель долг отдам другой диковинкой. Представь, я сейчас работаю над магическим открыванием замков.
– Зачем тебе это? – непонимающе смотрел на нее друг.
– В смысле? Я бы декану твое изобретение загнала в обмен на допуск к экзаменам. Мне осталось сдать задание по магическому внушению, но с этим не должно быть загвоздки – сегодня же получу зачет. Ты знаешь, что на это у меня силенок достаточно.
– Да? Я про другое, вообще-то спрашивал. Ну ладно, это уже потом. А пока, давай, внуши мне, что я должен идти у тебя на поводу.
– Серьезно? Ты этого хочешь? Прямо здесь? Ладно. До зачета пара часов останется, за это время резерв должен будет пополниться. Слезь с подоконника.
– Зачем? – усмехнулся он, но с окна спрыгнул. И встал чуть ни вплотную к Жени. – Так пойдет? Приступай.
Через минуту парень протянул к девушке, стоявшей в стойке, наилучшей для наведения на объект внушения, руку и погладил ее нежно по щеке.
– Что это значит? – с надеждой взглянула она на него и слегка улыбнулась. – Подействовало? Ты отдашь мне ту свою разработку?
– Убедила. На, – и протянул ей маленький розовый кристалл на тонкой золотой цепочке. – Давай застегну артефакт у тебя на шее.
– А почему он так выглядит? По законам физики так не должно быть, – насторожилась Жени. Быстро достала из своей сумочки блокнот со шпаргалками к первому экзамену и положила на подоконник, собираясь на расстоянии перевернуть первую страницу. – Сейчас проверю.
– Не трудись. Это другая вещь. Это артефакт энергии. Уменьшенная копия того, что испытывали вчера. Этой ночью мной доработанная. И я вложил в него часть своей магии. Как сейчас себя ощущаешь, милая?
– Так, будто выпила тонизирующее зелье. Но постой! Ты же сказал, что я тебе внушила, и ты…
– О, да! Внушила, убедила, готов! Но себя ты при этом видела? Эта академическая стойка дурацкая, Вид был глупый. Слабенький ты маг, Жени. Говорил тебе это и устал повторять. Этот мой тебе подарок исправит положение вещей. Вот теперь попробуй, внуши мне чего-нибудь.