Она спокойно смотрела в окно или на приборы, а Дарби сидел, немного наклонившись вперёд, зажав ладони между коленей. Ему стало неловко, но он спросил: «А разве что-то случилось? Я не вполне понимаю, что это за рэдрелы такие».
– Я тоже не особо много о них знаю, – Хэлди рассказала ему что знала, не больше, чем Гектор.
– Тогда ясно. Но неужели обшивка в самолёте такая мягкая, что они её пробить могут?
– Твёрдая ли, мягкая ли, а при желании ещё и не это ломают.
– Мда… – диспетчеру было неудобно, ему казалось, что он здесь бесполезен, раз не знает ответы на такие вопросы, – Хэлди… я вот тут всё думаю, но не знаю, спрашивать ли тебя…
– А чего ж так? – техник разговаривала с ним по-доброму. Дарби был ее, чуть ли ни единственным, другом. Хотя тому, наверно, иногда и казалось, что она не признаёт его за такового.
– Да если я спрошу, то ты скажешь, что я – не диспетчер.
– А ты спроси, не скажу.
– Мы им помогать должны, а как, если мы – на земле, а они – в воздухе? – вот что интересовало Дарби.
– Вот в этом весь и фокус, что помогай, как знаешь, – Хэлди не могла ответить однозначно, ведь в этом заключалась большая часть их работы.
– Ну, а всё-таки, ты думаешь, мы, правда, можем чем-то помочь?
– По крайней мере, мы можем быть полезны.
Этот ответ вполне устроил диспетчера.
Хэлди знала Гектора и всю его команду, хотя они и, почти, не разговаривали. Поэтому друзьями их было не назвать, но и простыми знакомыми тоже – несколько минут знакомства дали им понять друг о друге гораздо больше, чем это бывает за такое время, или даже, чем давнее знакомство.
Конец ознакомительного фрагмента.