- Чего тебе, Триб? Опять будешь к себе в койку тащить?
- А чем я тебя не устраиваю?
- Всем устраиваешь, кроме этого. Слишком откровенно набиваешься. От этого тошнит.
- Я по-другому не умею!
- То-то и оно. Ты даже не пытаешься.
- Слушай, ты! Я парень конкретный и не любитель романтики. Или ты ищешь возвышенной любви сквозь шёлк и с кучей сладких комплиментов, как в романе "Вишнёвый цвет"?
- Мне не нужна романтика, как и тебе, но мне не нужен альфа, который будет считать себя главным. Я хочу равенства во всём - и в бою и в постели. От тебя я этого никогда не увижу, потому и посылаю.
- Равенства? - Стрибьют навис над смело глядящим ему в глаза омегой. - А тебе не кажется, что ты окончательно свихнулся на этой идее? Да, ты омега боевой, любую спину прикроешь как нехер делать, но кому может понадобиться кусачий пёс в койке? Да, мы, альфы, любим доминировать. Это обусловлено нашей природой. Я готов дать своему омеге волю, но только до определённых границ. Я не хочу, чтобы моя будущая семья...
- А я не готов поддаться такому, как ты. Да и не хочу. Я сдамся только тому, кого сочту достойным. И это не гордыня, не свисти.
- А что же это? - Стрибьют упёрся во влажную стену руками, отрезая Риану выход из душевой кабинки. Ноздри альфы алчно подёргивались.
- Расчёт. - Омега и глазом не моргнул. Он легко мог выбраться из западни, но слишком устал, чтобы напрягаться. - У нас впереди много работы. Опасной, трудной. И я хочу, чтобы мой муж был мне и нашим детям не только защитой, но и надёжным во всех смыслах другом, соратником, "спиной", в конце концов. Чтобы он смог сдержать меня, когда меня заносит, не прибегая к своей силе, как то и дело делаете вы. Я ненавижу, когда меня пытаются давить! От этого мне только сильнее хочется сделать что-то всем назло...
Так ты в последнее время и этому не поддаёшься!
- Вот именно. Я и сам достаточно силён, хоть и омега. И я не хочу, чтобы в моей семье из-за этого то и дело разгорались склоки. Что это будет за семья?! Семья должна быть единым целым. И это не только то, когда двое смотрят только друг на друга. Это ещё и то, как они смотрят в одну сторону. Ты - не тот альфа, которого я хотел бы видеть рядом с собой. И никто из вас. В том числе и беты, хоть я вас всех ценю и уважаю. Я готов идти с вами в бой в любое время, пить пиво, петь песни и танцевать, но не подставлять задницу. Без обид.
- Бережёшь себя для Истинного? - скривился Стрибьют, отстраняясь.
- Можно и так сказать. И уж лучше я останусь девственником на всю жизнь, чем лягу под кого-нибудь без любви. Называй это, как хочешь, но я всё для себя давно решил. У нас много славных и красивых омег... не таких кусачих, как я. Поищи пару среди них. Они и попроще и не так упрямы.
- Знаешь... пожалуй, я так и сделаю! А ты с твоими запросами так и останешься один, - презрительно бросил альфа. - Никому не нужен омега, не готовый наступить себе на горло и склонить голову хотя бы один раз. И Рейган - живое тому доказательство.
- Думаешь? Отец не поэтому холостячит до сих пор - других причин хватает. А что касается кусачих псов... Я видел одного такого омегу, когда мне было тринадцать.
- И что?
- Он замужем, растит двоих детей и счастлив. И его альфа принимает его таким, какой он есть, получая искреннюю любовь в ответ. Значит, и мы кому-то нужны. Я надеюсь со временем обрести именно такую семью.
- И как зовут этого омегу?
- Мак Фрост, муж лейтенанта Аарона Бейли.
- Стрибьют скрипнул зубами.
- Которых Гейл отпустил по твоей просьбе...
- Да. И они - Истинная пара, какими были Глеб и Полли. Поэтому я просил их отпустить.
- А сейчас Бейли давит нас, как тараканов! - вскипел альфа.
- Всего лишь выполняет приказы. И ничего ещё не кончено. Если я сумею встретиться с ним и поговорить спокойно хотя бы полчаса, то уверен - он присоединится к нам. Свой человек в контрразведке будет нелишним.
- А как же те, кого мы потеряли по его милости?!!
- Все мы могли оказаться у стенки, в лагере или на нарах к сегодняшнему дню. Кто-то попался, кто-то погиб, кто-то ещё в строю. Это война, а на войне и убивают тоже. Без этого никуда. Мы стараемся спасать наших, но не всегда успеваем. И наши это знают. Любой может уйти, когда захочется. Каждый решает для себя сам. Я решил. Я сам едва не загремел с концами, но я же здесь! Так что оставь меня, пожалуйста, впокое. Я не хочу тебя убивать.
- Ты... готов... убить меня? - оторопел Стрибьют.
- Я готов убить любого, если есть достаточно веская причина. И на моих руках уже достаточно крови, чтобы не считать. У меня даже на вас рука поднимется, но я - повторяю! - не хочу трогать своих. Зря трогать. Впереди куча дел.
Альфа окинул пристальным взглядом обнажённую хрупкую стройную фигурку омежки, на которой виднелось несколько шрамов от боевых ран, и смачно сплюнул на пол.
- А ты и правда дьявол. Хорошенький, как куколка, а под слоем фарфора... Не обольщайся, никому ты такой нужен не будешь. Так и сдохнешь в одиночестве.
- Значит, так тому и быть. А теперь уходи. Дай домыться. Я устал, голодный и спать хочу.
Альфа выругался и покинул душевую. Риан мысленно пожалел парня, но он сказал Стрибьюту чистую правду. Стрибьют ему совершенно не подходит - от него слишком крепко пахнет любовью к власти и самоутверждению. Даже если это будет проявляться только за закрытыми дверями.
ПЕРЕКРЁСТОК
День первый
Гиллиан полулежал, опираясь спиной о толстое дерево, и вдумчиво перечитывал строчки любимой баллады. Хоть он и знал её наизусть, не мог отказать себе в удовольствии посмаковать каждый изгиб печатного шрифта, всматриваясь в каждое слово. И почему не указано имя автора?.. Сквозь листву сочился солнечный свет, создавая удивительно умиротворяющую атмосферу. Неподалёку гуляли омеги с детьми. Гомон голосов и взвесь разнообразных запахов... В этот момент молодой альфа был в полной гармонии с собой и окружающим миром и радовался каждой минуте.
Выбраться из дома и побыть наедине с самим собой удавалось не так часто, как хотелось. Он только что закончил школу, получив отменный аттестат, и готовился поступать в высшее учебное заведение, чтобы потом начать помогать отцу в семейном бизнесе, а со временем занять его место. Гиллиан уже знал, что промышленно-торговая империя семьи Барри охватывает полстраны так или иначе, и управлять такой махиной очень непросто. Гиллиану до белых глаз не хотелось считать деньги и песочить офисных работников и руководителей на местах, но никакой другой альтернативы ему не оставили. Утешало только то, что изрядная доля тех, кто работает на семейных предприятиях, были омегами. Это ведь отличный шанс помочь им! И Гиллиан, скрепя сердце, начал готовиться к вступительным экзаменам, до которых оставалось не так много времени. Да ещё и приятели регулярно вытаскивали его в ночные клубы - повеселиться... От этого веселья у Гиллиана моментально портилось даже самое прекрасное настроение. Не раз он, тайком от приятелей, потом утешал очередного помятого и зарёванного после жестокой случки омежку, помогал привести себя в порядок и вызывал ему такси, чтобы бедняга мог доехать до дома нормально. Своих он если и имел, то аккуратно и без грубости, плюя на лекции по репродукции и их рекомендации. Раздражали его эти выходы в свет ещё и тем, что не оставляли времени на стихи... И вот сейчас Гиллиан буквально отдыхал. От отца и приятелей.
...И боги, празднуя победу,
Залили рощу солнцем в миг.
Нет, ни один не устоит
Пред тем, что будоражит кровь,
И имя коему - Любовь!..
И в тот самый момент, когда Гиллиан перечитал этот фрагмент, наверху что-то зашуршало, и на него упала чья-то тень, перекрыв солнце. В ноздри ударил запах омеги... который заставил вздрогнуть и замереть. Этот запах... Боги, что это??? Гиллиан вскинул голову и увидел ЕГО.
Среди ветвей, как птица, сидел совсем молоденький омежка в полурастёгнутой красной клетчатой рубашке и насмешливо смотрел на него. С шеи свисали туфли, связанные шнурками, из которых торчали скомканные носки. Стройный, даже хрупкий... На лицо свисали длинные тёмные волосы. Само лицо скрывалось в тени, но почему-то Гиллиан был уверен, что этот омега очень красив.
- Я вам не слишком мешаю? - поинтересовался он у пришельца, чувствуя и слыша, как отчего-то дрогнул голос.
- Ты? Мне? - удивился тот. Он явно был растерян. - Ничего подобного! С чего вдруг?!
Манера речи дерзкая и довольно грубая. Омежка устроился в ветвях поудобнее и лёг на спину, беспечно насвистывая. Его запах расплывался вокруг ошеломлённого альфы, вынуждая теряться и... безумно желать его. Гиллиан подтянул к груди колени, прикрываясь книгой, чтобы омежка ничего не заметил.
- Ну... вы пришли в парк отдохнуть, нашли себе хорошее место... а я его уже занял. Ведь с чего-то вы полезли на дерево.
- Может, мне просто нравится лазить по деревьям. - Одна нога свисла вниз и начала неторопливо раскачиваться.
- И всё же... если я вам мешаю, то могу уйти и найти себе другое место. Просто это место - моё любимое... Мне здесь лучше читается и вообще отдыхается...
- А ты так сильно устал? - насмешливо фыркнул незнакомец. От его голоса по коже поползли мурашки, узел на члене начал болезненно ныть, и Гиллиан крепче вцепился в книгу, отчаянно унимая поднимающуюся звериную похоть. - Что-то непохоже!
- Физически, может, и нет, а вот морально... У меня скоро вступительные экзамены, надо заниматься... а это быстро надоедает.
Гиллиан едва сдерживался, чтобы снова не посмотреть на нежданное чудо. Хотелось подобраться поближе и рассмотреть парня получше... но тогда омежка заметит, как он возбуждён его присутствием, подумает, что он такой же озабоченный, как и все, и сбежит, даже не успев назвать своего имени.
- А ты собираешься в университет? В какой?
- Торгово-финансовый. Чтобы потом, когда отучусь, помогать отцу.
- Так и знал, что ты из богатеньких, - презрительно процедил омежка. - Типичный мажор-белоручка... А чего не рычишь на меня, не прогоняешь, не хватаешь?
- А почему я должен это делать? - Гиллиан с некоторым смущением посмотрел на свои руки, нетронутые тяжёлым трудом. - Вы же мне ничего плохого не сделали...
Похоже, что постоянное обращение на "вы" окончательно запутало омежку, и он спрыгнул с дерева на траву. Гиллиан едва не рванулся к нему, чтобы подхватить, но омежка вполне привычно приземлился на обе ноги и поднялся, выпрямляясь. И Гиллиан увидел его лицо.
Светлокожий, но уже успевший загореть, с правильными, чуть заострёнными чертами лица, тонковатыми для омеги губами... и ясными бесцветными глазами, которые без страха смотрели на него. Этот омега никого и ничего не боялся, был абсолютно уверен в себе... как альфа... и он показался Гиллиану невероятно красивым. Альфа невольно отложил свою книгу в сторону и тоже встал, забыв обо всём. Он просто смотрел на этого омегу, не в силах оторваться. Он жадно впитывал его дивный чарующий аромат, вглядывался в каждую чёрточку, спеша как можно скорее закрепить его образ в своей памяти. В голове уже заметались первые строчки нового стихотворения...
Омежка всё же заметил, как возбуждён собеседник, и опасливо попятился. Гиллиан, жадно вбирая его невероятно влекущий аромат, шагнул вперёд...
- Стой, а не то хуже будет! - предупреждающе выбросил вперёд руку незнакомец, его глаза опасно сузились, а голос похолодел. - Хоть пальцем меня тронешь!..
И Гиллиан опомнился, виновато ссутулившись.
- Простите великодушно... но вы так хорошо пахнете... Я не удержался...
Брови омеги потрясённо изогнулись, скрывшись под длинной чёлкой.
- Ты... ты больной или блаженный? - кое-как выговорил он. - Ты альфа вообще или омега-переросток?
- Альфа... А в чём дело?
- Впервые вижу... чтобы альфа так себя вёл, - растерянно признался омежка. - Ты же... хочешь меня... я чую... а не трогаешь... Другой бы на твоём месте уже попытался меня схватить.
- Я не такой, - качнул головой Гиллиан. - И не хочу быть таким, как другие. Это подло - пользоваться тем, что ты сильнее. Меня зовут Гиллиан. А вас?
Омежка оглядел его с ног до головы - Гиллиан невольно втянул живот - и расплылся в недоверчивой улыбке.
- Риан. И давай без выкания, а то я себя очень неловко чувствую.
"Риан"... Это имя дивной музыкой разнеслось по воздуху. И альфа улыбнулся в ответ. Это удивительно! У них имена немного похожи! Риан и Гиллиан... Совсем как в любимой балладе - Дедал и Валгалл.
- Не, я вполне могу заплатить за себя сам!
- Но ведь...
- Я сам!
Риан достал из кармана мелкую купюру и протянул продавцу-омеге, который с любопытством косился на них, а затем вручил юному сородичу внушительный кокон сладкой ваты. Гиллиан с удовольствием наблюдал, как его омега алчно облизывается, пока продавец отсчитывал сдачу. Небрежно запихнув в карман мелочь, Риан отошёл от лотка и начал есть. Гиллиан, купивший десятью минутами раньше внушительный пирожок, поколебался, глядя на уже надкусанный конец, и неуверенно предложил:
- А... ты не поделишься? А я тебе от пирога откусить дам?
Риан покосился на пирожок и задумался.
- А давай! Только с другого конца.
Они уселись на скамейку, и Риан решительно вгрызся в пирог. Гиллиан всё никак не мог налюбоваться им. Дерзкий, совершенно невоспитанный с точки зрения высшего света, но такой занятный... Он совершенно не походил на омег как из богатых семей, так и простых рабочих! Был каким-то... более живым что ли? И от этого к парню тянуло ещё сильнее.
Сахарную вату съели вместе, и от этого она показалась ещё вкуснее. Гиллиан невольно подумал, что это уже похоже на настоящее свидание из омежьего романа...
- Риан... а ты где-нибудь учишься или работаешь?
- Работаю. Сегодня у меня выходной... вроде как, - передёрнул тот узкими плечами, обсасывая палочку.
- А завтра?
- Пока не знаю. А что?
- А... ты в столице живёшь?
- Пока да, а там видно будет.
В сердце болезненно ёкнуло. Что же делать, если Риан уедет? Они же не смогут больше встречаться!
- А кем ты работаешь?
- По поручениям бегаю.
Риан крайне неохотно рассказывал о себе, но это было неважно. Просто слушать его, быть рядом... Мало, безумно мало, но хоть что-то. Всё-таки он не шарахается, не убегает.
- И из-за этих поручений тебе приходится переезжать из города в город?
- Ага. А тебе зачем?
- Просто... Я бы хотел... увидеть тебя ещё раз.
Риан покосился на грустного альфу.
- Зачем?
- Ты... ты мне... нравишься. Обещаю, я тебя не трону, если ты сам не разрешишь.
Риан откинулся спиной на спинку скамейки и задумался, рассеянно гоняя палочку между пальцев. Ловко и быстро. Гиллиан засмотрелся. Совсем как фокусник в цирке...
- Пока я сам не разрешу?
- Да.
- Но ты же меня хочешь, я чую. Неужели не хочется применить свою силу, подавить мою волю и трахнуть без разговоров?
- Я... хочу по-другому. Я не хочу силой.
- Ты точно блаженный! - хихикнул Риан.
- Пусть так.
- Я могу оказаться кусачим и царапучим, - предупредил Риан.
- "Могу"? В каком смысле? - удивился альфа.
- Я девственник. У меня ещё никого ни разу не было.
- Как это? А сколько тебе лет?
- Семнадцать.
- Мне тоже семнадцать. И что?
- Так ты же альфа, да ещё из богатеньких, - спокойно пояснил Риан. - Вас отцы сразу тянут в бордель за первым опытом, как только вы созревать начинаете. Слышал я, чему вас там учат... и в школах тоже.
- Да, отец водил меня в бордель, но у меня и настоящий первый омега был. И с ним я всё сделал не так, как меня учил отец. Ему не было больно или противно. И это было лучше всего.
- И как ты его трахал?