– Согласен.
– По крайней мере, телосложением и ростом вы вышли. Полагаю, вы искусный наездник? Именно умение крепко сидеть в седле отличает рыцаря от других людей. Несомненно, вам это известно.
– Рыцаря отличает чувство чести, – сказал я.
Агр вздохнул.
– Но умение скакать на боевом коне имеет первостепенное значение для рыцаря. У вас есть боевой конь?
Я пустился в объяснения, но он прервал меня на полуслове:
– У вас есть деньги на покупку коня?
– На покупку такого, какой мне нужен, недостаточно.
– Понятно. – Агр снова пригладил усики. Вероятно, он делал это неосознанно. – У вас есть поместье, обеспечивающее вас средствами к существованию? Где оно находится?
Я сказал, что у меня нет поместья.
– Я так и думал. – Агр встал, подошел к окну и посмотрел вниз. – Его милости нужны воины. Сэр Эйбел, на каких условиях вы согласитесь служить герцогу?
Я даже не думал об этом и не знал, как объяснить свои мотивы. Через минуту я сказал:
– Я хочу быть рыцарем герцога, по крайней мере, одним из рыцарей. Деньги меня не интересуют.
Снизу доносился звон стали о сталь, и Агр высунулся из окна, посмотреть, что там происходит.
– Вы не просите никакого месячного жалованья? Чтобы хотя бы покрыть свои расходы?
Я помотал головой.
– У меня есть слуга, мастер Агр. По имени Поук. – В разговоре с Танрольфом я назвал Поука своим другом, чем навлек на нас обоих крупные неприятности. Я не собирался повторять эту ошибку. – Я не плачу Поуку, а порой даже не могу накормить или предоставить нормальное место для ночлега. Тогда он сам заботится о себе. – Тут я вспомнил, как лежал, тяжело раненный, в темном форпике, куда сквозь щели в стенках еле пробивался солнечный свет и крысы сбегались на запах моей крови. – Иногда Поук заботится и обо мне тоже – когда я сам не в состоянии о себе позаботиться. Стань я одним из рыцарей герцога Мардера, я бы постыдился относиться к нему хуже, чем он относится ко мне. Если он пожелает оказать мне услугу, я приму ее с искренней благодарностью. А если не пожелает, я постараюсь обращаться с ним лучше прежнего.
Тут Агр впервые посмотрел на меня как на человека.
– Хорошо сказано, сэр Эйбел. При королевском дворе служит один барон, которому повсюду мерещатся эльфы. Думаю, у него с головой не в порядке, и думаю, у вас тоже. Но мне очень хочется верить, что вы все-таки в здравом уме. Если вы немного потренируетесь, из вас получится отличный воин. Вы умеете стрелять из лука?
– Да, сэр, – ответил я. – Умею.
– На учебном плацу во дворе вы найдете другого мастера – мастера Тоупа. Он мастер военного дела, и если вы станете обращаться к нему «сэр», как ко мне, он переломает вам кости. Вы знаете, чем занимается мастер военного дела?
– Нет, сэр, – сказал я.
– Он учит наших оруженосцев и воинов обращению с оружием и верховой езде. Для этой цели я даю Тоупу лошадей. Они недостаточно хороши для настоящего рыцаря, как вы понимаете; но на самом деле для начинающих посредственный конь лучше хорошего, и вдобавок таким образом молодые люди учатся понимать разницу между первым и вторым. Я хочу, чтобы вы сразились с мастером Хоупом. – Он увидел, что я не понял, а потому пояснил: – То есть выехали против него верхом с тренировочной пикой. Он даст вам лошадь, щит и тому подобное. Если выступите хорошо, мы посмотрим, как вы стреляете из лука и как владеете мечом.
Затем тяжеловооруженный воин, проводивший меня к мастеру Агру, отвел меня к мастеру Тоупу. Тот был ростом с меня и такой же широкоплечий, но уже начинал седеть. Я сказал, кто я такой и с какой целью явился в замок, и объяснил, что должен сразиться с ним. Он пощупал мои мышцы. У него были широкие ладони и сильные пальцы.
– Это мускулы, – пробормотал он, – не жир. Вы умеете обращаться с пикой, юноша?
– Надо попробовать, – ответил я.
– Дело нехитрое.
Тоуп вручил мне тренировочный щит. Они гораздо тяжелее боевых, потому что гораздо толще.
– Я буду целиться в ваш щит, – сказал он, пока я подгонял стремя себе по росту. – А вы в мой. Ничего сложного.
– Хорошо, – сказал я.
Я сел на коня – жирного гнедого мерина, уже покрытого испариной. Он знал о рыцарских поединках все и не горел желанием поучаствовать еще в одном. У меня не было шпор, в одной руке я держал щит, а в другой тренировочную пику, поэтому мне не сразу удалось направить коня к исходной позиции. Все бы ничего, но один из рыцарей, наблюдавших за мной, крикнул: «Уколи его пикой!» – и я машинально взглянул на конец пики, не сразу вспомнив, что он не острый. Рыцари сочли шутку страшно смешной и разразились диким хохотом.
Место, где происходит поединок, называется ареной. Она разделена вдоль невысоким частоколом из тонких деревянных стоек. Ограда находится по левую руку от каждого из соперников, и таким образом они встречаются щитом к щиту. Похоже на столкновение на футбольном поле. Намеренно наносить травму противнику нельзя. Рыцарский поединок так же опасен, как силовой прием в футболе, а твой нынешний соперник будет сражаться плечом к плечу с тобой в настоящем бою.
Как я сказал, конь плоховато меня слушался, а оказавшись на исходной позиции, окончательно понял, что затевается. Он дрожал от страха, но старался держаться молодцом, как и я. Я попытался сказать несколько ободряющих слов, чтобы успокоить бедное животное. Он ни в чем не провинился, но именно ему предстояло скакать со мной и большим турнирным седлом на спине, и он знал, что вполне может получить крепкий удар пикой.
Я тоже чувствовал себя не особо уверенно и, обращаясь к животному, сказал:
– Хорошо бы, ты пару раз ударил копытом в землю на манер Черногривого.
Разговаривая с конем, который меня не понимал и не прислушивался к моим словам, я невольно вспомнил Гильфа и осознал, насколько я соскучился по нему. Он так и не вернулся на «Западного купца», и никто не знал, где он. Я бы хотел вернуться в Эльфрис, чтобы найти Гильфа и Дизири, но не знал, как туда попасть.
Неподалеку от места, где нам с соперником предстояло встретиться, стоял мальчик с трубой. Он подул в нее, и мой конь пустился сначала рысью, а потом перешел на легкий галоп. Мастер Тоуп сильно ударил пикой в мой щит и выбил меня из седла. Я помню, как перевернулся в воздухе и рухнул на землю, больно ударившись.
Я помню также, как лежал на земле, оглушенный падением, а все остальные рыцари кричали:
– Давай еще раз!
Я проворно вскочил на ноги, хотя мне нисколько не хотелось скакать, поднял свою пику, поймал коня и снова сел в седло.
Тут ко мне подошел мастер Агр. До сих пор я не знал, что он спустился во двор посмотреть на поединок. Очень тихо, чтобы никто больше не услышал, он сказал:
– Вам совершенно не обязательно повторять попытку. Вы не рыцарь.
У меня сильно кровоточила прокушенная губа, но я все равно ухмыльнулся (я до сих пор горжусь собой) и сказал:
– Я рыцарь, просто не очень хорошо владеющий пикой. Я хочу попробовать еще раз.
Мастер Тоуп был без шлема (как и я), но, похоже, услышал мои слова. Он сделал такое движение, словно поднимал незримое забрало, и еле заметно улыбнулся.
Мы снова поскакали навстречу друг другу, и все в точности повторилось. Я надеялся, по крайней мере, ударить пикой в щит соперника, но не сумел. Я здорово огорчился и ругал себя последними словами, поднимаясь на ноги. Только я старался не показывать своих чувств и поблагодарил мастера Агра, помогшего мне встать.
– Я бы помог любому. – У него было суровое бесстрастное лицо, которое не изменило своего выражения, когда он сказал: – Я знаю, тренировка пошла вам на пользу. Но мне жаль, что я втянул вас в эту историю.
– Что ж, мне придется поучиться, – сказал я.
И тут один из рыцарей крикнул:
– Ты не рыцарь, парень!
Я посмотрел на него долгим взглядом, а потом сказал:
– Я-то рыцарь, а вот ты нет.
Я внимательно наблюдал за мастером Тоупом, галопом приближавшимся ко мне, и потому на третий раз немного наклонился вперед, как он, и сосредоточил все мысли на необходимости поразить пикой щит соперника. Раньше я опасался, как бы он не нанес мне удар. Теперь я забыл обо всех опасениях. Мне нужно было ударить пикой в щит. Все остальное не имело значения.
И у меня получилось. Я нанес удар, и моя пика сломалась. А Тоуп снова выбил меня из седла, словно тряпичную куклу, и я рухнул на землю, чуть не взвыв от боли. Только на сей раз мне помог встать один из рыцарей, смеявшихся надо мной; а когда я поднялся, он врезал мне по зубам.
До сих пор я не ощущал в себе силы моря. Но тут оно вмиг разбушевалось яростнее самого яростного шторма, ломая кости, словно реи, и расшвыривая в разные стороны людей, словно обломки кораблекрушения. Кажется, именно первому, которого я ударил, я сломал челюсть. Не знаю точно. По-моему, я ударил его еще раз, кулаком по шее сбоку, – так или иначе, он повалился на землю, дрыгая ногами, а остальные рыцари всем скопом набросились на меня. Обычно драки продолжаются гораздо меньше времени, чем уходит на их описание, но тебе всегда кажется, что число твоих противников постоянно увеличивается.
Глава 33
ПЕЙТЕ! ПЕЙТЕ!
Я решил, что нахожусь в форпике: не то чтобы меня снова отнесли туда, а просто я и не выходил оттуда. Я лежал в темноте, все тело у меня ныло от боли, и в голове было пусто.
Через несколько минут до меня дошло, что я лежу на кровати, а не на канатной бухте, но поначалу я подумал, что кровать стоит в больничной палате. В окно струился лунный свет, и я увидел, что окно имеет арочные очертания; похоже, я находился не в форпике и не в больнице, но я не знал, да и не хотел знать, где именно.
Спустя долгое время я попытался встать с постели. Наверное, я хотел выглянуть за дверь и посмотреть, что там за ней. Но я упал.
Потом я снова очнулся в постели, и теперь комната казалась залитой солнечным светом. На самом деле там было довольно темно, как и во всех остальных помещениях, но прямо в окно било солнце, и оттого комната показалась мне светлой. На маленьком столике у кровати стоял кубок, при виде которого я вспомнил кубок, найденный на острове Глас. Некогда он содержал отравленный напиток, и потому я побоялся пить из кубка, оставленного у моей постели.
Через несколько минут я почуял запах пива, но прошло много времени, прежде чем я сел и отпил несколько глотков. Пиво было не холодным и даже не прохладным, но мне понравилось; на столике также стоял поднос (вернее, большая деревянная тарелка, на которой режут хлеб) с хлебом, мясом и сыром. При одной мысли о еде меня затошнило, но я допил пиво, откинулся на подушку и снова заснул.
Когда я открыл глаза, мне показалось, что спал я долго, но я не знал, сколько часов. В комнате опять царил полумрак. Вскоре вошла женщина в фартуке и заговорила со мной. Я не понимал ни слова и даже не обращал на нее внимания. Она принялась менять мне повязки и сказала:
– Я принесла вам еды, сэр. Вы в состоянии поесть немного?
Я сказал, что у меня уже есть еда. На самом деле – прошептал. Я не хотел говорить шепотом, но так получилось.
– Эта? О, она уже вся засохла, сэр. Я отдам это собакам. Я принесла вам свеженького – вкусного горячего бульона.
Она попыталась приподнять меня с подушек, но я не позволил. Превозмогая боль, я сел сам и отобрал у нее ложку, но позволил ей держать передо мной миску, покуда ел.
– Знаете, вы быстро идете на поправку, сэр. Говорят, бедный сэр Хермад умрет, у него переломаны все ребра. На кухне уже делают ставки, сэр.
– Меня зовут сэр Эйбел. Если ты действительно хочешь услужить мне, называй меня «сэр Эйбел».
Она быстро вскочила с постели и присела в глубоком реверансе на местный манер.
– Да, сэр Эйбел. Я не хотела обидеть вас, сэр Эйбел.
От одного звука своего имени я почувствовал себя лучше.
– Конечно, я не обиделся, – сказал я. – Сядь. Как тебя зовут?
– Модгуда, сэр Эйбел.
– Я все еще нахожусь в замке герцога Мардера, Модгуда?
– Да, сэр. В замке Ширвол, сэр Эйбел. Только вы находитесь в башне мастера Агра. Мастер Агр единственный, кто занимает здесь целую башню, если не считать ее светлости. Она тоже занимает целую башню, так называемую Башню Герцогини, сэр Эйбел. Только она далеко отсюда, ее даже не видно из вашего окна. А мы с вами сейчас находимся в Башне Гофмейстера: мастер Агр приказал своим людям отнести вас сюда, поскольку вас здорово отдубасили пикой, которую вы сломали, – так я слышала. Вот где вы находитесь.
Я кивнул и обнаружил, что моя голова решительно не желает кивать.
– Если мы находимся в башне мастера Агра, значит он твой босс.
Модгуда не поняла, и мне пришлось объяснить значение последнего слова. Тогда она сказала:
– Да, так и есть, сэр Эйбел… сэр.
Я улыбнулся, и это было совсем не больно.
– Эй, брось! Чего ты боишься сказать?
– Ну, вы же рыцарь, сэр.
– Верно, – сказал я.
– А вы, рыцари, недолюбливаете моего хозяина, поскольку вам приходится выполнять его распоряжения, хотя сам он не рыцарь. И не барон, и вообще не знатная особа, сэр Эйбел. Но он второй человек после герцога, и потому вам приходится ему подчиняться.
– Здесь ты страшно заблуждаешься, – сказал я. – Я ничего не имею против мастера Агра. Ровным счетом ничего.
– Знаете, именно это я и собиралась сказать, сэр. У вас нет причин для неприязни, потому что они повалили вас на землю и уже выхватили мечи, чтобы убить вас. Только сэр Воддет не хотел вас убивать, сэр. И оруженосец Йонд – он служит сэру Воддету, сэр. Он, оруженосец Йонд, упал прямо на вас и прикрыл своим телом, сэр, и тут как раз подоспели стражники моего господина, которых он вызвал, когда им с мастером Тоупом не удалось остановить драку, и они пырнули мастера Тоупа, сэр. Так вот, значит, прибежали стражники, а потом…
– Погоди минутку. Ты сказала, что мастера Тоупа ударили мечом? Стражники мастера Агра?
– О нет, сэр Эйбел! – Она уставилась на меня с потрясенным лицом. – Мастер Агр никогда не отдал бы такого приказа. Нет, наверное, один из рыцарей или один из оруженосцев. Потом в драку ввязались еще несколько оруженосцев, так что это мог быть один из них. Так или иначе, мастер Агр и мастер Тоуп пытались защитить вас от рыцарей, как оруженосец Йонд. Вот тут-то мастера Тоупа и пырнули, сэр Эйбел, когда он, вместе с мастером Агром, пытался вам помочь. И наконец стражники спасли вас. У меня кружилась голова.
– Мастер Тоуп умер?
– Нет, сэр. Но он тяжело ранен, сэр Эйбел. Так говорят.
– Я должен увидеться с ним, Модгуда, он же получил ранение, пытаясь защитить меня.
– Да, сэр. Только вам нельзя вставать с постели в ближайшее время, сэр Эйбел. – Женщина поднялась и снова сделала реверанс. – Я уверена, он будет рад видеть вас, сэр, и я провожу вас к нему, когда вы немного оправитесь, сэр.
Я задумался – в частности, о том, что, вполне возможно, мне придется провести в постели еще не один день.
– Ты можешь передать пару слов одному человеку в городе?
– Я попробую, сэр, или отправлю мальчика-посыльного.
– Хорошо. У меня есть слуга по имени Поук. Мы с ним остановились в одном трактире в Форсетти. Там на вывеске нарисованы бутылка и морская ракушка. Ты знаешь, где это находится?
– Да, сэр Эйбел. Трактир «Пиво с устрицами», сэр.
– Спасибо. Пожалуйста, скажи Поуку, что я ранен и нахожусь в замке Ширвол.
– Слушаюсь, сэр. Я могу идти, сэр Эйбел? А то меня скоро хватятся.
Я махнул рукой, и она торопливо вышла из комнаты.
Потом я съел немного хлеба и кусочек сыру, не зная, придется ли мне пожалеть об этом. Я допил остатки пива и снова лег спать, чувствуя сильное головокружение.
Во сне мы с Гарсегом находились в тронном зале Башни Глас. На троне восседал большой голубой дракон, который при виде нас зашипел и открыл пасть, как Сетр в Муспеле; а в пасти я увидел лицо Гарсега. Я повернулся к Гарсегу, чтобы посмотреть, увидел ли он тоже свое лицо там, но рядом со мной стоял вовсе не Гарсег. А Бертольд Храбрый.
Я проснулся от холода и на сей раз сумел добраться до окна. Закрыть его было нельзя: оно представляло собой просто отверстие в стене. За окном носились летучие мыши – более крупные, чем у нас в Америке. Они охотились на насекомых, как обычно делают летучие мыши: камнем падая вниз, резко взмывая вверх и все такое прочее и издавая тонкий писк, еле различимый для человеческого уха. Мне показалось, что высоко в небе на фоне луны промелькнули химеры.