Отругав себя за излишнюю эмоциональность, Наруто поспешил за ней. Они молча прошли до конца улицы, а затем свернули к Академии.
- Знаешь, – начала Итачи, – если хочешь поговорить о чём-то серьёзном, то лучше начинай сейчас.
- Угу… Я и правда хотел поделиться с тобой кое-чем. Родителям я такого сказать не могу, незачем волновать их ещё больше, но это настолько беспокоит меня, что высказаться просто необходимо. Ты же знаешь, что в своём мире я джинчуурики?
Девушка рассеяно кивнула, рассматривая дома вокруг.
- Так вот, – продолжил парень, – Девятихвостый демон всегда был в моём сознании. Даже тогда, когда я попал сюда, он остался со мной. Но после того, как мы вернулись из Каэн, Курама больше не разговаривает. Как бы я ни звал его – он молчит. Более того, я совершенно не чувствую его присутствия. Мой самый близкий во всех отношениях друг пропал…
Итачи резко остановилась и, схватив Наруто за руку, развернула к себе. Лицо её выражало крайнюю обеспокоенность, и она почему-то всё сильнее сжимала ладонь парня.
- И что ты чувствуешь сейчас, когда твой друг ушёл? – взволнованно спросила Итачи.
- Я переживаю за него, – оторопев, ответил Наруто.
- А если он сделал это по своей воле? Если остаться с тобой ему было никак нельзя?
- Это его выбор. Если он поступил так, зная, что мне будет плохо и одиноко без него, значит на то была веская причина. Курама – это Курама, так что я доверяю ему, но если он…
- Понятно! – грубо оборвала его девушка. – Ненавидеть, ты будешь ненавидеть друга, покинувшего тебя?
- Конечно же нет! – возмутился Наруто. Этот внезапный допрос начал раздражать его. – Как можно ненавидеть за такое!
- Понятно.
Итачи вздохнула и, отстранившись от парня, снова начала разглядывать дома вокруг. Сначала Наруто показалось, что она ищет слежку, но потом, присмотревшись, он понял, что во взгляде её нет того пристального внимания, которое бывают у шиноби в таких случаях. Было больше похоже, будто девушка хочет запомнить это место: каждый дом, дерево и фонарь.
- Я думаю, – сказала она, чуть помедлив, – что причина исчезновения Курамы как-то связана с тем, что ты практически уничтожил тенкецу этого тела. Такое огромное количество демонической чакры просто не могло пройти бесследно, так что пропажа твоего друга может быть одним из последствий. Хотя, вполне возможно, что высвобождение подобной силы как-то нарушило технику Учиха, и сознание демона вновь вернулось к его чакре.
До этого момента Наруто не замечал, что вечер такой холодный. Свет фонаря тонким серебряным льдом покрывал шёлковое кимоно Итачи, которая стояла к нему спиной и не желала поворачиваться. Сразу вспомнился разговор с отцом, который точно также, спиной к нему, рассказывал о случившемся.
Конечно же, битва с Итачи не прошла для Наруто бесследно. Точнее, для тела, в котором он сейчас находился. Раны зажили, но вот система циркуляции чакры не выдержала напора энергии демона, и теперь уже не могла создавать свою собственную. Приговор был окончательным: младший Наруто больше никогда не сможет использовать техники, не сможет быть шиноби. А всё из-за него. И сколько бы ни говорила мама, что его вины тут нет, и сколько бы ни говорил отец, что и младший Наруто поступил бы так же, сожаление в их глазах было не скрыть. Вина за то, что он так покалечил второго себя давила на парня, заставляя чувствовать себя чужим в этом мире.
- Пойдём, – Итачи вырвала Наруто из раздумий, снова взяв его за руку, – я хочу срезать тут.
С этими словами она потащила его куда-то в сторону от дороги и лихо перепрыгнула через забор одного из домов. Даже узкое кимоно, сковывающее движения, и парень, руку которого она так и не выпустила, не мешали девушке быстро и грациозно пробираться между домами. Через несколько минут прыжков через заборы они оказались у ворот Академии.
- Я не была тут с самого выпуска… – задумчиво сказала Итачи, разглядывая здание.
- И я не был, – подхватил Наруто, как-то запоздало вспоминая, что закончил обучение он всего пару месяцев назад.
Девушка улыбнулась уголками губ и любовно коснулась замка на воротах Академии.
- Куда пойдём дальше? – спросила она через несколько секунд, всё же ностальгировать долго было не в её характере.
- Может, в парк? Ведь мы на свидании… – предложил Наруто, вспоминая, что именно туда Сакура постоянно пыталась заманить Саске.
- Можно и в парк, – кивнула Итачи и снова обняла ладонь парня своей.
На этот раз не было дворов и прыжков через заборы. Они медленно шли по улице, взявшись за руки, и Наруто думал о том, какая же Итачи восхитительная. И дело было не только и не столько в том, что на ней надето роскошное кимоно вместо привычной формы, а в том, что она улыбалась. И улыбка эта была предназначена ему, Наруто. А ещё парень знал, сколько всего стоит за этой улыбкой. Тонкий слой губной помады скрывал годы боли и одиночества. Такие же, как и у самого Наруто. В этом они были равны, и он с удовольствием менял свою улыбку на её.
- Сядем здесь? – прервала его девушка, указывая на одинокую скамейку под фонарём.
Наруто кивнул и как-то неловко плюхнулся на предложенное место, а Итачи аккуратно опустилась рядом. Из-за этого он как-то остро ощутил разницу между ними, представил, как странно они выглядели, взявшись за руки: взрослая красивая женщина и неказистый подросток, едва окончивший Академию.
- О чём задумался? – спросила Итачи, заметив изменившееся выражение лица парня.
- Почему ты так ведёшь себя? Свидание, и до этого в комнате… Ведь в твоих глазах я ребёнок…
- Не ребёнок! – достаточно резко оборвала его девушка. – Я никогда не видела в тебе ребёнка, ведь ты и Наруто этого мира совершенно разные личности.
- Спасибо… – парень сглотнул и посмотрел в глаза Итачи. – Если честно, я и сам не до конца понимаю, зачем спросил. Просто это вдруг показалось нестерпимо важным…
- Я вот тоже иногда задумываюсь о том, а не считаешь ли ты меня старушкой, – Итачи улыбнулась и весело подмигнула.
Они смотрели друг на друга достаточно долго, зеркально отражая одну улыбку на двоих. А потом Итачи вдруг ответила «Да», и Наруто не сразу понял, что спросил у неё разрешения нарисовать портрет.
- А здесь достаточно света? – сказала девушка, недоверчиво косясь на фонарь.
- Мне хватит, – ответил Наруто и вытащил из сумки альбом с карандашами. – Правда в последнее время, что бы я не рисовал, в итоге выходит Хината…
- Интересно, может, это как-то связано с другим Наруто?
- Было бы хорошо, если бы он там подружился с Хинатой. Она очень хорошая и надёжная девушка.
- Да, друзья не помешают никому и ни в одном из миров.
Больше они не разговаривали: Наруто погрузился в рисование, а Итачи – в себя. Парень много раз уже обводил эти линии взглядом, знал каждую черту, потому теперь карандаш быстро порхал по бумаге. Рисунок выходил точным и красивым, но совсем не нравился Наруто. Девушка на нём была слишком напряжена, словно что-то сидело в ней, скручивало нервы в тугую пружину. Теперь он понимал, что она была такой, резкой и напряженной, с самого начала их вечера, но достаточно умело изображала спокойствие.
- Ты хочешь мне что-то сказать? – тихо спросил Наруто.
- Что-то хочу, что-то не хочу… – вздохнула Итачи и посмотрела на свой портрет. – Догадался, да?
- Да, – кивнул Наруто. – Я слишком часто смотрю на тебя.
- А теперь послушай… Это случилось зимой. Я возвращалась с миссии, и в лесу у Конохи встретила Наруто. Этот маленький мальчик был там совсем один, он замерзал, но совсем не плакал. Более того, он улыбнулся мне. Я понимала, что он просто не знал, кто я, но всё равно эта улыбка показалась мне чем-то совершенно удивительным. А потом я заговорила с ним и поняла, что едва ли встречала более потрясающего человека. Ведь Наруто не от счастливой жизни мёрз там, но в нём не было ни капли злости или обиды. После этой встречи я заинтересовалась тобой. У клана Учиха есть особая техника, позволяющая переносить сознание в твой мир. Мы используем её для наблюдения, и я, когда наступала моя очередь, частенько ходила за тобой, словно тень. Но я и правда была тенью. Ведь мы так похожи, нас обоих ненавидели за то, чего мы не понимали, в чём не были виноваты, но я смирилась и пыталась просто жить, никому не мешая, а ты, напротив, стремился изменить себя, людей и мир вокруг. А я ненавидела тебя за это, завидовала, восхищалась… А потом полюбила.
Наруто прыгнул. Всё внутри завертелось, перемешалось, а потом встало так, как должно быть. Не того другого, а его собственные чувства стали ясны и понятны. Они заострились, вонзались в него изнутри и требовали выхода. Эта ночь была чудесна. А главное – в ней дышала Итачи. Её тонкая шея, изящные белые кисти, дивные ночные глаза, словно пыльные от звёзд, и губы, умеющие так восхитительно улыбаться.
- И я люблю… – прошептал Наруто этой улыбке, и между ними уже не было ни ночи, ни света фонаря.
Итачи наклонилась и осторожно коснулась его губ своими. Так легко, словно вся она была из бумаги, но от этого лёгкого прикосновения сердце Наруто глухо царапнуло рёбра, толкнуло вперёд, заставляя прижаться теснее. Итачи слегка отстранилась и, махнув ресницами, прижалась лбом ко лбу Наруто.
- Прости меня, – прошептала она, судорожно дыша, – прости меня. Я не всё рассказала тебе про технику Мадары. Ты же понимаешь, что прошло много времени, и разница между мирами стала слишком значительна. Дубль разрушается, и Учиха не собираются спасать его, ведь из-за этой разницы он уже не может справляться со своим основным предназначением. Клан просто подождёт, пока мир окончательно рухнет, а затем применит технику вновь.
- Ты же не хочешь сказать, что…
Наруто похолодел и крепко сжал ладони девушки. Пульс у неё был такой, словно сердце билось за двоих.
- Эта техника требует пожертвовать жизнь, и та, кого назначили этой жертвой, кого не жалко – это я. Раньше я бы не задумываясь согласилась, но теперь, когда я люблю тебя…
- Только не вздумай… – Наруто говорил тихо, осторожно, словно боясь вспугнуть заполошно бьющееся сердце и блики на кимоно. – Мы придумаем что-нибудь, слышишь. Тебе не нужно умирать. Никому не нужно. Я найду выход.
- А нет тут выхода. Всё настолько просто, что хочется смеяться: есть жертва – есть новый мир, нет жертвы – нет мира. Но сейчас я уверена, что смогу обмануть их всех, весь клан, и повернуть технику так, чтобы не создавать новый дубль, а восстановить старый. Ведь я так сильно люблю его. Люблю, потому что он твой.
Итачи говорила ровно и уверенно. Без пафоса и драмы. Так, как о смертельной болезни рассказывает смирившийся с ней человек. Так, как умела только она. А Наруто хотел возразить. Он хотел кричать о том, что это всё неправильно, что он сможет спасти и девушку, и свой мир, что ему хватит сил… Но Итачи мягко обхватила его лицо ладонями и целовала.
На этот раз всё было по-другому. От хрупкости бумаги не осталось и следа. Она вся раскрывалась ему навстречу. Кусала, втягивала то верхнюю, то нижнюю губу, словно старалась запечатать на них свою улыбку. Наруто поддавался, он пил девушку, старался запомнить её, потому что это было правильно, это было мучительно необходимо.
Итачи целовалась так, словно от этого зависела её жизнь, и Наруто понял – она прощается.
И снова хотелось закричать, остановить её, но протест захлёбывался в поцелуе, в её плечах под его ладонями, в дрожащих ресницах и потемневших глазах.
Глубоко дыша, Итачи отстранилась. В ней больше не было напряжения. Оно сменилось настоящим спокойствием человека, который поступает неправильно, но верно. Причёска девушки растрепалась, щёки раскраснелись, а на припухших от поцелуя губах не осталось и следа губной помады.
- Нарисуй меня такой… – улыбнулась она.
Наруто остался наедине с пустой никчёмной ночью.
====== Рояль в голове ======
Комментарий к Рояль в голове Прода: Мама, я родился!
Автор: Пожалуй, следовало сделать аборт...
Хината распахнула дверь и застыла, оглушенная тишиной и спокойствием комнаты. Там, за порогом, в царстве паники и хаоса, где люди бежали быстрее собственного крика, тишине не было места. В целом мире, казалось, спокойно было только в этой комнате.
Монотонность белых стен, занудное попискивание приборов, мерное шуршание карандаша. И сердце этой противоестественной тишины, самое глубокое её место, было в голубых глаза мальчика, сидящего на кровати в центре комнаты.
- Зачем, Хината? Тебе не нужно быть здесь.
В тишине плеснулось недовольство.
- Но ведь эвакуация почти закончена, Наруто, а ты всё ещё тут! Неужели не слышал сирену…
Закончить фразу девушка не смогла. Она увязла в поразительном спокойствии своего собеседника. В первый раз сигнал тревоги прозвучал ещё утром, и сейчас уже казалось, будто сирена ревёт прямо в голове, разрывает мозг на сотни красных лампочек.
- Я узнал о волне одним из первых. Хокаге пришла ко мне почти сразу, попросила не покидать комнату, пока эвакуация не будет полностью закончена. Мы же знали, что так и будет…
Хината и сама не понимала, зачем неслась сюда, обратно в больницу, когда стало окончательно ясно, что их силами цунами не сдержать. Огромная волна неслась с побережья, до которого была не одна сотня километров, прямо на Коноху. К тому моменту, когда вернулась Хината, почти все жители уже ушли, только в больнице ещё оставались тяжело раненные, транспортировка которых требовала куда больше времени и сил.
- Но так нельзя… – Девушка сморгнула выступившие слёзы и крепко сжала кулаки. – Ты такой же житель Конохи…
- Я такой житель Конохи, – перебил её Наруто, – который может разрушить деревню быстрее и эффективнее любого цунами.
Хината смотрела в эти полные смирения голубые глаза и крепче сжимала кулаки от нарастающей злости. Ведь она так переживает за этого мальчика, так боится, так много всего хочет для него, а он так издевательски-спокойно принимает свою смерть. Это всё так нечестно и неправильно. Девушке хотелось выбить это спокойствие из Наруто, передать ему свои собственные злость и волнение. Она уже почти замахнулась, почти выпустила наружу гневные слова, как вдруг стены комнаты мелко задрожали, и без того истерично мигающая лампочка стала раскачиваться и, выплюнув последнюю порцию света, погасла.
- А я всё ждал когда это случится… Нас тут с ней уже не в первый раз потряхивает, – философски заметил Наруто.
- Дурак… – прошептала в ответ Хината.
Не было больше тех чудовищно спокойных глаз, и злость сменилась острой потребностью дотронуться до Наруто. Хината рванусь вперёд, но почти сразу же столкнулась с парнем.
- Глупо получилось…
- Да, – нервно рассмеялась девушка и вцепилась в локоть Наруто. – Я не уйду отсюда без тебя.
- Прекрати. Ты же знаешь, что я не могу…
- И я не могу! Ну как же ты не понимаешь?!
Хинате снова хотелось кричать, отлупить этого глупого мальчишку, но комнату снова тряхнуло, и она только крепче прижала его к себе.
- И тебе совсем не страшно? – прошептала она.
- Конечно, страшно. Но я стараюсь нарисовать улыбку на своём лице, ведь это всё, что мне остаётся, когда ничего не можешь изменить.
Голос Наруто отдавал всё тем же спокойствием, но теперь, из-за темноты, в нём можно было различить больше красок и оттенков. Тишина его была далеко не абсолютной.
- Это хорошо, что темно, – сказала Хината. – Мне так больше нравится.
- И мне! – Неожиданно бодро подхватил Наруто. – Знаешь, я так часто рисовал тебя, что нет, наверное, на земле такого лица, которое я бы знал лучше твоего. До того дошло, что когда тебя нет, я мысленно продолжаю беседу, и воображаемая Хината отвечает и смеётся также, как это сделала бы настоящая ты. Вот и сейчас я уверен, что на твоём лице улыбка.
- Ты прав. – Хината поймала себя на мысли, что и правда улыбается. – Мне тоже не нужен свет, чтобы увидеть тебя.
- Я часто думаю о том, – продолжил Наруто, – где кончается человек. Ведь не может быть такого, чтобы личность ограничивали рамки физического тела. В темноте нет формы, потому она честнее. Так может человек есть только там, где звучит его слово? Или там, где кто-то думает о нём?
- Ох, если бы только знал, сколько я думала о тебе, пока бежала сюда! – воскликнула Хината. Сверху что-то непрерывно гремело и трещало, потому общаться доверительным шепотом не было уже никакой возможности.
- Поверь, я думал о тебе не меньше!