Оставив попытки разобраться с птицей, напечатала слово «Асмодей» и нажала «энтер».
На экране запестрило от разнообразной информации. Даже рот раскрылся. Когда обнаружила послужной список незнакомца, поняла, почему ворон предостерег от проявления чувств к парню-не-парню.
Я тыкала на каждую ссылку и читала про то, какой он блудливый, похотливый и развратный. Хотя, когда вспомнила его бицепсы и загадочный блеск в глазах, поняла, что другим он быть просто не может. Но вот картинки интернета показывают Асмодея очень разным, хотя ни одна не похожа на оригинал.
Про Кафриэля почти ничего не нашла. Только какие-то эзотерические ссылки, ни картинок, ни информации. Словно скрывается.
Поймав себя на мысли, что начала верить в происходящее, я отодвинулась от компьютера и посмотрела на холодильник. За ним у стены метла. Отсюда не видно, но должна быть там.
– Хуже могут быть только инопланетяне, – проговорила я и вздохнула.
Минут пять сидела и таращилась на метлу, соображая, как в один короткий день уместилось столько событий, которые переворачивают жизнь с ног на голову.
Потом любопытство пересилило рационализм, я поднялась и на носочках приблизилась к агрегату. Выглянув из-за дверцы, обнаружила мирно стоящее помело.
Выглядит как обычная метелка. Если положить рядом с дворничьей – не отличишь. Кривой черенок, туго перетянутые веревкой прутья.
Еще немного помедлила. Затем пальцы сомкнулись на черенке. Я покрутила метлу в руках, разглядывая трещинки, и зажала его между ног.
Метелка безжизненно торчит деревяшкой в потолок, приходится придерживать, чтоб не упала.
Я вздохнула и скривилась.
– Ну конечно, – пробормотала я. – Чего и следовало ожидать. Меня разырали. Не знаю, как придумали с вороной, но водитель был убедителен.
В темноте окна увидела свое отражение и усмехнулась. Стою по среди комнаты в джинсах и грязной блузке, спереди торчит черенок, сзади – помело. Светочувствительные лампы в стенах подсвечивают снизу, длинные волосы растрепаны. Ну точно ведьма.
Для пущей комичности я подняла руку на манер супермена и проговорила воинственно:
– Лети!
Метла дернулась и больно врезалась в причинное место. Я ойкнула и завалилась вперед, вцепившись в деревяшку. Ноги оторвались от пола, и я зависла в середине комнаты, не зная, как извернуться, чтобы в самом нежном месте перестало давить.
– Мать вашу… – вырвалось у меня, когда подумала, что хочу обратно на пол.
Метла послушно опустилась. Я перекинула ногу и отбежала в другой конец комнаты, испуганно таращась на приспособление, которое все еще висит в воздухе.
Я прошептала едва слышно:
– Выходит, не разыграли…
Стараясь не подходить близко, пробралась к компу. Конец черенка повернулся за мной, словно наблюдает невидимым глазом.
Трясущимися пальцами, набрала в поисковике запрос на тему метел. Нашла кучу хозяйственных магазинов, литературные образы и почему-то гитарную мастерскую.
– Что таращишься, – проговорила я нервно. – Видишь, я боюсь. Иди в свой угол за холодильник.
Аппарат послушно развернулся и поплыл к стене, а я проводила его изумленным взглядом, не ожидав повиновения.
Несколько минут я мерила шагами комнату, не зная, как вообще быть с ситуацией. За стеной из соседней квартиры доносится шум, видать поминки устроили. Обычно заказывают кафе или ресторан, но эти остались дома, и теперь громко причитают, успевая звякать рюмками и тарелками.
Понемногу осознала, что ворона действительно говорящая, а охранниками ко мне действительно приставили демона и ангела.
Осторожно приблизившись к холодильнику, обошла его по дуге и встала напротив метлы. Та спокойно стоит, прижавшись к стене, и выглядит как нормальная, за исключением прутика, который дергается у самого пола.
– Извините, не подскажете где выход? – донеслось слева.
Я медленно повернулась и заорала.
Над полом возле кровати покачивается прозрачная фигура соседа. Знакома с ним не была, но иногда встречала на лестничной клетке. Дедуля был молчаливым и кормил дворовых кошек. Теперь он у меня в комнате и смотрит бледными глазами.
– Почему вы кричите? – спросил он заинтересованно.
Орать я перестала и схватила первое, что попалось под руку. Этим оказалась метла, которая хоть и не нормальная, но для махания вполне сойдет.
– Потому, что ты умер! – выдохнула я, выставив перед собой метлу прутьями вперед.
Брови призрака поднялись, рот открылся, он недоуменно вытаращился и проговорил:
– Умер? Нет, вы что-то путаете. У нас в квартире праздник, куча народу собралось. Только не помню, по какому поводу. Кажется, девятое мая. Но есть небольшая проблема. Хочу выйти, а двери найти не могу.
– Потому, что ты умер! – снова заорала я, тыкая в него метлой. – Это не праздник, а поминки.
Призрак качнулся, взгляд остановился на ворохе одежды и шляпе. Он несколько секунд пялился в одну точку, затем лицо стало печальным.
– Значит, случилось, – произнес он скорбно. – А я надеялся посмотреть, как мои муравьишки в новом формикарии будут тоннель строить. Эх…
Он так осунулся, что стало жалко. Висит в воздухе, как неприкаянная душа, плечи поникшие, и с памятью что-то.
Несколько минут длилось молчание. Пока я пыталась сообразить, что делать, призрак качался и смотрел на остроконечную шляпу. Наконец, поняв, что он безопасен, опустила метлу и отошла к столу с недопитым стаканом. Осушив его в три глотка, вытерла лицо, больно зацепив нос, и провела ладонью по волосам.
– Так, – прошептала я, чтобы умерший сосед не услышал. – Надо успокоиться. Ну, призрак, что тут такого. Никто же не доказал, что их нет. Я же его вижу. Раз есть говорящие вороны, демоны с ангелами, почему не существовать призракам? Конечно… Призрак… Чего уж…
В голову пришла неожиданная идея. Ладонь сама опустилась в карман, но тот оказался пуст. Я тревожно забегала глазами в поисках мобильника и обнаружила его на кровати потому, что сама бросила его туда перед сном.
Медленными шагами двинулась к койке, стараясь обойти слева, чтобы держаться от призрака как можно дальше. Когда оказалась на достаточном расстоянии, быстро схватила телефон и отскочила назад с победным возгласом:
– А-га!
Умерший сосед поднял безразличный взгляд, и мне стало неловко.
– Эээ, – проблеяла я. – Вы позволите сделать кадр?
Сосед пожал плечами.
Я открыла приложение камеры. Фокус долго отказывался наводиться, все время сползал и исчезал в самый неподходящий момент. Когда все же нажала на кнопку, экран засветился. После семи безуспешных попыток поняла, что сделать сенсацию не удастся.
Печальное лицо почившего окончательно смутило, я спросила неуверенно:
– Вам помочь может?
Его взгляд просветлел. В прозрачных глазах мелькнуло подобие надежды, но из-за мутности ее легко спутать с бликами света.
– Мне бы выход найти, – проговорил он и сцепил пальцы в молебном жесте.
– А вам куда надо? – поинтересовалась я, не представляя, что говорить, когда сообщит место назначения.
Старик задумался и поплыл по комнате. Я сделала пару шагов назад, потому что еще не смирилась с происходящим. Он завис на середине и потер подбородок.
– Хороший вопрос, – произнес призрак. – Направления не помню. Знаю лишь, что надо куда-то выйти.
– Ну, может, видели свет в конце тоннеля, или серафимов каких-нибудь? – предположила я.
Призрак снова задумался, потом показал головой.
– Нет, – проговорил он. – Ничего такого.
Я нервно поправила воротник блузки и убрала телефон в карман. В другой руке метла, ладонь взмокла, и держать неудобно. Пришлось переложить.
– Знаете, – начала я, сглотнув пересохшим языком, – про загробный мир мне мало известно. Пять минут назад в него вообще не верила. Но думаю, вам стоит подождать возле тела.
– На кладбище что ли?
– Ну а что поделать, – сказала я и развела руками. – Не в квартире же вам сидеть, живых пугать.
Призрак вздохнул еще печальней и произнес:
– Они испугаются?
У меня чуть метла из рук не выпала.
– Даже я испугалась. А у меня сегодня очень непростой день.
– Что ж, – проговорил умерший. – Пойду на кладбище.
С этими словами он развернулся и погрузился в пол.
А я, в который раз вытерев лицо и стараясь не задеть несчастный нос, подошла к зеркалу. Волосы растрепанные, точно солома, переносица залеплена, под глазами круги. На блузке красное пятно, видимо еще в машине попало.
Скривившись, я отвернулась.
На глаза попался сверток, который оставил ворон.
– Час от часу не легче, – проговорила я тихо. – Ну что ж, поглядим…
Подойдя к столу, поставила метлу и развернула ворох. Шляпу пока оставила, придет и ее время. Думала, там какое-нибудь тряпье, но оказалось вполне приличное черное платье в пол с пуговицами от низа до самого горла.
Расстегнув насколько верхних, я скинула блузку и влезла в наряд.
Из отражения в окне глянула настоящая королева Хэллоуина. Платье сшито по фигуре, к низу расходится. Рукава, правда, длинные, и пуговицы до подбородка, но можно не застегивать. Материал тоже приятный, вроде бархат, но не такой ворсистый. И волосы красиво контрастируют.
Затем примерила шляпу, которая показалась самым важным предметом гардероба. Бережно водрузила ее на голову, полагая, что свалится, но она быстро приняла нужную форму и размер.
С трудом веря, что вырядилась в такое, покрутилась перед окном. Хотела сфотографировать, да телефон в джинсах под платьем, а лезть неудобно.
– Метла? – недоверчиво произнесла я.
Черенок шевельнулся и направился на меня. Чиркнув помелом, аппарат принял вертикальное положение и с готовностью замер.
– Вообще-то, круто, – проговорила я. – Управлять голосом не все технологии умеют. А мыслями подавно.
Забыв, что не верю в паранормальную чепуху, приведений, говорящий ворон и остальное мракобесие, я подбежала к кровати и схватила подушку. Затем вернулась и положила на черенок.
Усевшись верхом, ухватилась за деревяшку и легла на живот. Не успела подумать, как метла поднялась на метр.
– Ой-й…
Подушка помогла не сильно. Между ног все равно давит, словно намерена пополам рассечь. Пришлось наклониться вперед, поджав колени, и зацепиться стопами за помело, чтобы уменьшить нажим.
Зазвонил телефон, в кармане завибрировало.
– Вот мне только по телефону сейчас разговаривать, – выдавила я, отдувая прядь со лба и ожидая, пока телефон замолкнет.
Потом подумала о полете.
Повинуясь мыслям, метла поднялась выше и поплыла под потолком. На смену страху и скепсису пришел восторг от осознания: «Это метла. Настоящая ведьминская метла. А на мне ведьминский наряд».
Вылететь во фрамугу не решилась из-за высоты пятнадцатого этажа. Но полетать очень хотелось.
Медленно подлетев к двери, открыла внутреннюю и посмотрела в глазок. На лестничной клетке чисто, но решила спуститься пешком, чтобы не довести консьержку до приступа видом летящей на метле женщины.
Опустившись, слезла с черенка, сунула подушку подмышку и вышла в коридор. В лифте, на мое счастье, тоже оказалось пусто, и я спокойно поехала вниз.
На шестом этаже движение остановилось. Когда створки разошлись, передо мной оказался долговязый парень лет восемнадцати. Волосы выкрашены в угольный, кожа бледная, в носу и губе пирсинг. Сам закутан в черное по новой готической моде.
Он с любопытством посмотрела на меня и вошел в лифт. Двери закрылись, кабина поехала вниз.
Парень переминается с ноги на ногу, дергая плечами. Чувствую, как ему хочется обернуться, вон аж пальцы подрагивают, посмотреть на блондинку в костюме ведьмы с подушкой и метлой в руках.
Но парень держится. Зато меня напряжение достало.
Я проговорила:
– Косплей.
Он понимающе кивнул. Когда лифт приехал на первый этаж, я буквально выбежала, оттолкнув его метлой. Окно консьержки к моему облегчению оказалось закрытым, что избавило от неудобных вопросов. Пришлось бы врать.
Я нажала кнопку, раздался протяжный писк и дверь открылась. Вечерний воздух совсем не весенний, и я обругала себя за то, что не взяла пальто. Но через минуту с удивлением обнаружила, что платье вполне справляется с функцией обогрева. Зябнут лишь пальцы и щеки.
Двор хорошо освещен, недавно поставили новые фонари в дополнение к обычным. Эти на солнечных батареях или что-то вроде того.
Быстро застегнувшись до подбородка, я быстрым шагом направилась к кустам шиповника, под которыми любят собираться местные пьяницы. Но сегодня вторник, и у них выходной.
Снова запищала дверь, во двор вышел готичный парень и крикнул мне:
– Дайте номерок, где костюм брали!
Я закивала и помахала рукой.
– Да-да, попозже. Пока занята.
– А как я вас потом найду? – не понял готичный парень.
– У консьержки оставлю, – соврала я.
Гот широко улыбнулся, совсем не «готишно», и крикнул:
– Е-ее!
Потом воткнул наушники и пошел по тротуару в сторону парка. Когда удалился на достаточное расстояние, я на цыпочках подбежала к кустам и положила метлу на воздух. Та послушно зависла, вильнув прутиком.
Убедившись, что рядом никого нет, я водрузила подушку и вскарабкалась на черенок. Пришлось снова улечься, чтобы уменьшить дискомфорт.
Я ерзала и бормотала:
– Кто вообще придумал летать на метлах? Почему нельзя было сделать летающий стул, или тахту?
В кустах зашуршало, я с ужасом замерла, надеясь, что вылезет пьяница, чтобы можно было списать на белую горячку.
В ветках сверкнули два глаза, за ними показалась рыжая мордочка. Кошка высунула лапку и осторожно выскользнула из зарослей.
Я облегченно выдохнула.
– Напугала.
Кошка задрала хвост и демонстративно прошагала на другую сторону тротуара. Подойдя к решетке на подвальном окне, она оглянулась на меня и скрылась в проеме. А я вытерла лоб дрожащими пальцами.
Со стороны автобусной остановки послышался стук каблуков и неразборчивое бормотание. Парочка довольно переговаривается, быстро приближаясь. Офисные работники спешат домой, к компьютерам, будто на работе не хватило.
Чтобы не столкнуться с очередными прохожими, я уселась поудобней и скомандовала:
– Вверх!
Можно было и не произносить. Уже поняла, метла от одних мыслей приходит в движение, но почему-то захотелось сказать.
Меня быстро понесло к небу, через пару мгновений осознала, что деревья остались далеко внизу, а спустя еще несколько секунд, под ногами мелькнула крыша моего дома и скрылась в черноте.
Внутри все упало, я вцепилась в черенок и зажмурилась так сильно, что перед глазами поплыли цветные пятна. От скоростного подъема заложило уши, пришлось судорожно глотать и зевать, а мой страх лететь с пятнадцатого этажа теперь кажется глупым.
Пальцы оледенели, порывы ветра, непонятно откуда взявшегося, вот-вот выдуют душу из тела. Доверие к метеорологам упало в ноль, а грудную клетку сдавил ужас.
Потом холод усилился, даже чудо-платье не спасает. Кончик болящего носа замерз так, что перестала чувствовать. Щеки стянуло. Хотела потереть, но пальцы деревянные и не гнутся. Успела слабо порадоваться, что под платьем остались джинсы. Так бы вообще околела.
– Х-хол-лодно…
Приоткрыв глаз, увидела сияющее золотом пятно в черноте. Голова кружится, дышать до того трудно, что картинка двоиться. Несколько секунд таращилась на пылающий диск. А когда дошло, что это город, маленький и продолжающий уменьшаться, от страха чуть не свалилась с черенка.
– Снижайся! – заорала я не своим голосом. – Вниз!
Меня тряхнуло и едва не сорвало с метлы. Желудок подскочил к горлу, хотя завтрак давно переварился. Золотая монета качнулась и понеслась на встречу. В ушах свист, полы платья трепыхаются, волосы под шляпой, которая словно приклеилась к голове, вытянулись и, кажется, заледенели в таком положении.
Монета быстро превратилась в огромное озеро и продолжает расти. Изо всех сил сжимаю губы, чтобы не вывернуло как у бульдога. Глаза мокрые, но слезы не успевают стекать, их срывает и размазывает по вискам.