«Ничего. Вполне себе ничего».
Но легче от этого не стало. Придется строить из себя восторженную дуру весь вечер, пока родители обмывают будущую "сделку". Сделкой она про себя называла их с Дюком Ди свадьбу, а сегодняшний ужин был чем-то вроде неофициальной помолвки. Конечно, свадьба состоится не сейчас, пройдет еще минимум три года, ведь нужно дать маминой красавице окончить школу, поступить в ВУЗ, а Дюк Ди как раз получит диплом и станет партнером в фирме своего отца. Разве не сказка?
«Сказка... Та еще сказочка», – думала она про себя, проводя помадой. Чмокнув губами, Кристина послала воздушный поцелуй своему отражению и закрыла тюбик.
– Кристина, ты скоро? – спросила из-за двери мать.
– Еще пару минут! – отозвалась она, не отрывая взгляда от своего отражения.
«Только бы речь за ужином не зашла о Нине, – этой темы она хотела избежать больше всего на свете. – Эту дуру угораздило залететь, кто бы мог подумать?»
– Ну, разве не идиотка? – прошептала своему отражению и продолжила расчесывать волосы.
«Залететь в семнадцать то еще приключение! – как-то сказала ее мать. – И смотри не распространяйся про вашу дружбу. Нины для тебя больше не существует. Она перечеркнула свою жизнь, не дай ей бросить тень на твою».
– Идиотка, – резюмировала Кристина. Несмотря на то, что «сделка» дело почти решенное, родители Дюка никогда не позволят ему обручиться с ветреной девицей.
– Нельзя, чтобы они считали меня такой, как она, – наставительно сказала себе и всмотрелась в отражение.
Над левой бровью пролегла морщинка хмурости. Замкнутый круг. Стоит нахмуриться из-за какой-нибудь ерунды, как начинаешь хмуриться из-за того, что хмуришься. Она похлопала ладошкой по лбу, словно это могло что-то исправить.
– Из-за этой дуры еще и морщин себе наживу раньше времени, – теперь она легонько похлопала себя ладонями по щекам. – Соберись! Соберись! Проблемы дураков должны волновать только самих дураков. В конце концов, всегда можно сказать, что она никогда мне не нравилась, и я дружила с ней из жалости. Да и имеет же леди право позволить себе слабость быть великодушной и иногда снисходить до общения с дураками?
Решив, что выход найден, Кристина улыбнулась своему отражению и опять чмокнула губами, посылая себе воздушный поцелуй.
Этот ужин должен пройти идеально, а завтра... Она мечтательно прикрыла глаза и расплылась в улыбке: «Завтра я действительно позволю себе одну слабость. Всего на один вечер, я это заслужила». И ни Дюк Ди, ни его папочка, ни ее собственная мамочка - никто на свете не сможет этому помешать. Ей не нужно большего, только один единственный вечер. Вечер, который она будет вспоминать в своей будущей сказочной жизни с нелюбимым, но богатым мужем.
4(ПОСЛЕ) Консервная банка
– Норт, ты не поможешь мне?
Она нависла над банкой с консервами, открыть ее никак не получалось.
– Или открывалка затупилась, или я слабак, – добавила Лиа.
Они прятались в просторном и надежном доме. Поначалу припасов здесь было достаточно, но сейчас – заканчивались последние. А они все никак не могли решиться на вылазку.
– Норт! Да иди же сюда! – у нее совсем не осталось сил ни физических, ни моральных. Две-три минуты безрезультатных боев с будущим обедом в конец измотали ее, а верхняя часть искореженной металлической банки тянула свои рваные щупальца вверх, чтобы ухватить и поранить.
– Норт, ну помоги мне!
Лиа бросила короткий взгляд на полку с припасами.
«Последняя банка… Что же мы будем делать?»
Появившийся в кухне Норт с тяжелым вздохом забрал из ее рук банку с открывалкой, сел рядом и склонился над ней. Длинные волосы упали на лицо. Норт выругался сквозь зубы - у него тоже не получалось. Да, силачом его уж точно назвать нельзя. Даже смешно, каким крутым он казался ей раньше. Стоило ему появиться на сцене в свете прожекторов с гитарой в руках, девушки сходили с ума. Но он выбрал не их – ее. Конечно, их отношения не были гладкими.
Это был вихрь, водоворот и экстремальные горки, хотя поначалу все напоминало ванильно-розовую помадку, которую затем приправили ревностью, алкоголем и ссорами. Один Бог ведал, почему они до сих пор не разошлись
Мысль уйти возникала у нее не раз, но улетучивалась, стоило ему выйти на сцену и посвятить ей очередную песню.
Лиа казалось, это волшебство. Она где-то слышала, конечно, что звуки, издаваемые в диапазоне человеческого крика, вызывают наибольший отклик у слушателя. Что крик человек слышит на максимально далеком расстоянии – дальше любых других таких же по громкости звуков. И что приятно это по тем же причинам, по каким люди с упоением читают и смотрят ужасы по ночам. «Я избежал опасности, но ее не избежал кто-то другой». Она даже помнила слово «дофамин». Но ей было плевать на все слова. Когда Норт пел, казалось, что душа его плачет, потому он кричит от невыносимой боли. И единственное, чего ей хотелось в тот момент – обнять его.
– Это последняя? – спросил он, кивнув на банку.
– Да. Нам придется отсюда выйти. Нам нужна еда, мы же...
– Завтра, – перебил он.
– Но...
– Завтра, Лини-бикини, завтра, – он поцеловал ее в лоб и вышел из кухни.
– Завтра никогда не наступит… – пробормотала она ему вслед.
«Завтра» – это слово-ловушка. Это день, которого нет, ведь стоит прийти новому дню, как завтра опять ускользает.
5(ДО) Хороший мальчик
Томми был хорошим мальчиком. Он всегда знал, что он хороший. Правда, другим мальчишкам он почему-то не нравился. А вот девочки его даже любили. Томми мог их слушать, мог увлеченно что-то рассказывать, но самое главное, он всегда чувствовал, что надо сказать, чтобы заинтересовать их. Если мальчишки-забияки обижали Томми, то девочки сразу же бросались его защищать. Иногда он мог обидеть и кого-то из девочек, но они почти тут же его прощали и сами же оправдывали. Большинство из них...
Но Томми общался не только с девочками. У него был лучший друг. Он жил неподалеку и часто заходил к нему в гости. Сам Томми в гости не ходил. Да и зачем? У него дома были игрушки, самые разные, на любой вкус. А вот у Санни игрушек было мало, а может, и совсем не было, наверняка Томми не знал. Санни всегда приходил в гости после школы и уходил до возвращения мамы с работы. Сегодня они встретились после школы и решили пойти домой через пруд. Глупые утки всегда забавляли их.
Задержавшись там на время, они стали бегать вдоль берега, то и дело запуская камешки в воду. Кроссовки промокли, но веселью это не помешало. На улице было тепло, а он и с мокрыми ногами мог дойти до дома. Утомленные пробежкой, мальчишки остановились у скамейки, чтобы покормить уток. Томми знал, что его «послеучебная прогулка» маме не понравится. Она не любила, когда сын задерживался где-то после школы, но еще больше она не любила, когда «эти дрянные соседи совали свой нос не в свое дело и жаловались на ее мальчика». «Дрянные соседи», – вот кто враг Томми. Его мать тоже так считала, иначе, она не стала бы называть их «дрянными». Томми опасался, что кто-нибудь может их заметить и нажалуется, но им было весело, поэтому он отбросил все тревожные мысли. Они смеялись и кидались хлебом в проплывающих уток. Прохожие настороженно поглядывали в их сторону, но Томми было плевать. Утро в школе не задалось, зато теперь все налаживалось, ведь рядом был лучший друг, с которым можно от души веселиться.
– Жаль только, что ты учишься в другой школе, – сказал Томми, отламывая очередной кусок хлеба.
– Подумаешь, школа. Там нельзя кидаться в уток хлебом. Разве ты не понимаешь? – возразил ему Санни.
– Но у меня нет там друзей!
– У тебя там есть «мамочки», – скорчил рожу Санни и взмахнул руками, будто говорил о привидениях, оставалось только добавить устрашающее «бу-у-у».
– Девчонки это другое... – с грустью сказал Томми. Он прицелился в проплывающую мимо утку и кинул в нее кусочком хлеба. Та, быстро проглотив хлеб, не обиделась на его точное попадание.
– Конечно другое, – презрительно сказал Санни, – зато после школы мы можем делать, что хотим! Мы с тобой столько всего можем сделать! Сечешь?
– Наверное, – протянул Томми, посмотрев на часы, – ну вот, нам уже пора. Пойдем?
– Тебе решать, ты же у нас босс.
Томми недоверчиво посмотрел на него.
– Сворачивай манатки и бери курс на дом, капитан! – слово «капитан» Санни произнес уже без издевки. – Пора припарковаться в тихой уютной гавани.
***
Дом, в котором жил Томми не был большим, но им с матерью места хватало. Жили они не сказать, чтобы бедно, но мать находила способы получать различные пособия даже тогда, когда они им не полагались. Когда Томми только родился, они жили втроем, вместе с бабушкой. Но потом, благодаря природной изворотливости матери, им удалось добиться отдельного жилья для любимой бабули. Та вполне могла о себе позаботиться и съехала сразу после того, как Томми начал ходить в первый класс. Теперь бабушка навещала внука каждый выходной. Она могла бы и чаще это делать, но они с дочерью были слишком похожи друг на друга, чтобы уживаться вместе или видеться каждый день.
Из всего этого барахла, которым до отказа был заполнен их дом, Томми любил только старое скрипучее кресло. Вечерами он засиживался в нем, читая очередную интересную книгу. Он был очень начитанным мальчиком и учителя часто хвалили его, хотя он иногда и проказничал.
На часах было двенадцать минут седьмого, когда входная дверь хлопнула.
– Томми, ты дома?
– Да, мам.
Послышались шаркающие шаги.
– Знаешь, кого я видела? – тон ее хоть и был спокойным, но напряжение в голосе выдавало легкое раздражение.
– Нет, кого? – Томми вышел навстречу матери.
– Эту дрянную Виви. Мать твоей одноклассницы!
После слов «дрянную Виви» Томми понял, что вечер будет так себе.
– Знаешь, что она мне сказала?
Он молчал.
– Она сказала, что мой сын пугал людей в сквере у пруда. Что ты кидался камнями! – на последнем слове ее голос стал похожим на визг. – Я же сто раз говорила, делай, что хочешь, главное, чтобы у людей не было повода сплетничать!
– Но мам, мы просто играли. Санни предложил пускать лягушек.
Ее взгляд стал настороженно-изучающим.
– Какой Санни?
– Мой друг, – Томми потупился, – он живет неподалеку…
– Иди к себе в комнату.
– Но мам...
– Иди, я сказала, не вынуждай меня повторять! – руки у нее затряслись, а ноздри раздулись.
Когда Томми ушел, она сняла трубку и набрала номер. На другом конце послышался неприятный старушечий голос.
– Да, алло, говорите...
– Мам, это я.
– Что? Если ты насчет...
– Я насчет Томми...
– Я уже купила ему подарок на день рожденья! Не надо опять навязывать мне свои идеи! Я лучше знаю, что подарить моему вну…
– Ай, да забудь, мам! Я не про то... – нервно перебила она. – Знаешь, кто опять вернулся?
– Да какое мне дело? У меня нет времени на пустую болтовню, говори, уже или я броса...
– Санни, – она процедила его имя, словно только что раскрыла огромную тайну.
На другом конце провода молчали.
– Мам? Ты меня слышишь? Он вернулся! Санни вернулся!
В ответ она услышала только стук брошенной телефонной трубки. Через полчаса бабушка неожиданно приехала в гости.
6(ДО) Герой ютуба
Арчи Дрейтон любил старый рок-н-ролл. Он плясал перед зеркалом с расческой в руках, напевая очередную веселую песенку. Если бы родители видели его сейчас, они бы не удивились. Их мальчик всегда был веселым и харизматичным. Но они уехали на две недели на острова нежиться под ласковыми лучами солнца, поэтому наблюдать за происходящим не могли. Он не расстроился, что родители уехали одни, наоборот, он был счастлив! Ему исполняется восемнадцать. Сегодня день его рождения. Совсем скоро Арчи окончит школу и выпорхнет из родительского гнезда. Он не сомневался, что быстро станет среди студентов «своим» парнем. Может, кто-то из них уже знает, кто он такой, ведь ютуб уже принес ему популярность среди молодежи. Мысли забросить канал не раз посещали Арчи, но он боялся делиться ими с Джереми, потому что для друга этот канал был единственной отдушиной. Арчи заводил канал для развлечения, которое порядком уже подзатянулось и поднадоело. Но только не Джереми, тот вцепился в него как утопающий.
«Может быть, университет расставит все на свои места», – подумал Дрейтон младший. Ютуб ютубом, но ему хотелось заниматься чем-то другим, чем-то, что можно потрогать. Строить мосты, например, или здания, управлять кораблем или самолетом, ну, или в конце концов, лечить людей или оправдывать их в суде. Арчи знал, что, имея большую аудиторию на ютубе, можно также многого добиться: влиять на общественное мнение, создавать резонанс, обращая внимание людей на какие-либо проблемы. Но ведь они занимались не этим. По большей части они с Джереми лишь кривлялись на камеру и светили лицом. Попытка создать серьезный проект провалилась, потому что девочкам-подросткам больше нравилось смотреть, как симпатичные парни пародируют актеров или шутят на камеру. А ведь мир такой большой и прекрасный, и он ждет. Совсем скоро он раскроется перед ним во всей красе, нужно только окончить школу.
Заиграла следующая песня, и Арчи вновь стал подпевать. Перестав использовать расческу как микрофон, он причесал непослушную прядь волос.
– В новой музыке души не нашел. Я люблю старый рок-н-ролл [1] , – пританцовывая, заголосил он, возомнив себя Томом Крузом, скользящим в носках по паркету [2].
В этот момент в комнату вошла его младшая сестра. Арчи был так поглощен предвкушением веселья, что совсем позабыл о родительском поручении. Они дали ему только одно задание: отвезти Миладу к тете Сессиль. По существу, она и тетей-то им не была, но мать любила свою подругу как сестру и доверяла ей всецело. По-честному, Арчи не считал, что на нее можно оставить Миладу, но школьный психолог посоветовала девочке больше времени проводить с детьми ее возрастной группы. В последнее время Милада почти ни с кем не общалась, а у тетки Сессиль как раз был пацан подходящего возраста. «Этот соплежуй и на два метра не отойдет от своей мамки», – как-то сказал Арчи, за что и получил от матери затрещину. Он любил свою сестренку и не хотел ее никуда везти, но у него будет вечеринка – и в такой ситуации, с этим он поспорить не мог – ей действительно будет лучше у тетки. Сестренке пока рано смотреть на отвязных подвыпивших подростков.
Арчи представлял, что сегодня будет твориться ночью в доме у тети Сессиль. Всегда, когда Милада ложилась спать расстроенной, происходило что-то незаурядное. Иногда, пока девочка спала, в доме перегорали лампы, техника начинала сходить с ума, а предметы меняли местоположение. Один раз планшет, лежащий возле ее кровати, начал транслировать музыку с радио, затем неожиданно выключился и больше не хотел включаться. В сервисном центре причину поломки не нашли, и поэтому и чинить не стали. Через неделю по гарантии Арчи получил новый.
В позапрошлый раз произошло еще кое-что куда более интересное. Заметив, что сестренка отправляется спать не в духе, Арчи как всегда решил пошпионить за ней. Выждав, пока Милада заснет, Арчи прильнул к стене и через щелочку в приоткрытой двери стал наблюдать за тем, что может произойти. То, что он увидел в тот раз, выходило за рамки привычных странностей. Кружка с водой, которую сестренка обычно оставляла возле кровати, вдруг начала вибрировать. Арчи бы и не заметил этого, если бы назойливый дребезжащий звук, издаваемый ложкой, бьющейся о края, не становился все громче и громче. Это привлекло его внимание к чашке, но он попытался списать все на подземные толчки. Когда же чашка полетела с тумбочки, словно сброшенная ударом руки, Арчи нервно сглотнул. Она пролетела два метра и с грохотом ударилась об пол. Проснувшаяся в своей постели Милада заплакала, и он, выждав секунд тридцать, вошел в ее спальню, чтобы успокоить. Арчи никому не говорил о своих наблюдениях. Официальной версией происходящего был лунатизм Милады. Но он-то, знал – все не так просто. И если уж скрывал свои наблюдения от родителей, то от своего друга Джереми – подавно. Тот сразу бы предложил снять про это шоу, возможно, даже попытался бы завести отдельный канал. Рейтинги были бы, как часто говорил сам Арчи, просто бомбические. Но ему рейтинги не нужны, не такой ценой. Конечно, большинство решило бы, что это грамотная постановка и шикарные спецэффекты, но нашлись бы и те, кого бы это могло заинтересовать не на шутку. А Дрейтон младший любил сестру и никогда бы так ее не подставил.