Ирине взгрустнулось и, стряхивая с себя незваную печаль, она зашагала к сосновому подлеску.
- Ух, какая ты скорая, - пожаловался Василий, едва поспевая за троюродной сестрой.
- Так не иди, - ответила Ирина. - Я всё детство лазила в этом лесу, не заблужусь.
Ирине хотелось остаться одной и немного помечтать, вспомнить прежние годы, когда они с Максимкой бегали по утрам к старенькому мостику, и, споря кто храбрее, переходили по шатким доскам. Милые были годы - светлые и беззаботные.
- Ага, оставлю я тебя, а тебя авдошка заберет, - ехидно засмеялся Василий, снова беря девушку под руку.
- Авдошка? - переспросила Ирина. - Леший что ли?
- Угу, леший, - громче засмеялся родственник. - Ростом под три метра и лохматый как черт. Места у нас тут дикие, одичалые, людей нет почти. Леса никто не беспокоит. Йети и гуляют, где им вздумается. Так-то вот. В лес одна не ходи! Утащит.
Ирина рассмеялась.
- Зря заливаешься. В краях наших девушек молодых давно не было. Ты для них в диковинку. Приглянешься, не открестишься.
- Так их много? - переспросила Ира, вытирая глаза. От смеха в уголках скопилась влага. - У нас тут что, царство снежных людей?
- Царство не царство, а несколько особей бродят, - таинственно ответил Василий.
- И ты у них за старшего? - вновь засмеялась Ира.
- Как же, - фыркнул Вася, - они к себе никого не подпускают. Такого страха нагонят, еле ноги унесешь.
- Так ты видел кого? - заинтересовалась Ира всерьез.
- Может и видел, - напустил туману Василий. - Пойдем, скоро смеркаться будет, нечего по темну в лесу делать.
И у самой границы леса они повернули обратно.
Бабушка поджидала их в доме, занимаясь приготовлением чехона из свежего молока.
Бабушка Нюра, как её прозвали в деревне или Сайнара, как назвали родители при рождении, единственная кто еще держала корову. Все старики немногочисленной деревни обеспечивались молоком и молились за её здоровье, ибо у самих сил на рогатую скотинку уже не было. С продуктами в деревне дела обстояли проблематично. Огородами обходиться не позволяло здоровье, магазин на колесах привозил минимум, без которого нельзя было жить. Кого-то кормили дети, привозя продукты из города, кого-то угощали те, кому привозили. Так и жили старики - тяжело, но сплоченно, никак не желая покидать родные просторы.
- Как погуляли? - спросила бабушка Сайнара, доставая из печи традиционные якутские лепешки.
Но было поздно. Ира словно пятилетний ребенок раздобыла ложку и, не дожидаясь хлеба, вовсю лакомилась чехоном.
- Нормально, - ответила внучка, виновато отодвигая пиалу при виде лепешек. - Вася пытался запугать меня снежными людьми, утверждая, что они тут у вас за коренных жителей.
- Ничего и не пугал, - возразил троюродный брат. - Предупредил лишь, что в лесу одной делать нечего.
- И правда, - согласилась бабушка.
- Ты веришь в сказки о йети? - удивилась Ирина.
- Отчего же сказки. Вася этой зимой видел одного. Из-за деревьев, да далече, но видел ведь. Да и лесу хозяин нужен. Раз людям не до земли-матушки, о ней силы природы заботиться начинают. Так что, милая, ты поосторожничай, побереги себя. Существа эти неизведанные, что за ум-разум у них, никто не знает.
- Бабушка, ты серьезно? - не поверила Ирина, позабыв о чае и любимом лакомстве. - Снежных людей не бывает. Йети - миф. Сказка кинематографии. Вася, поди, медведя видел, испугался малость, вот ему и показалось. Что же мне теперь дома сидеть. Я приехала, чтобы природой надышаться. На работу выйду, до отпуска приехать не смогу. Ты же знаешь, в далекий лес мы с Максимом никогда не совались. Вы нам с дедом хорошо объяснили, что такое тайга и что праздно шатающихся она не любит. Я не уйду далеко. Разве как обычно до моста, и обратно.
- До моста она собралась! - отчего-то недовольно насупился Василий. - Там-то как раз невидаль я и видел. Не пускай её туда, баба Нюра.
И он недобро глянул на девушку. Ирине стало не по себе от этого взгляда. Будто она на его частную территорию без приглашения лезла.
- Ладно, говор говорить не дело делать, - примирительно улыбнулась бабушка-якутка. - Иришка, устала верно, с дороги. Иди спать.
Ирина улыбнулась, пожелала родственникам спокойной ночи и прошла в переднюю.
Большая комната четырьмя окошками выходила на запад. Узкая кровать приткнулась в правом углу близь окна. Стол стоял, как и положено, по центру. У одной стены возвышался старинный высокий буфет с посудой и книгами, у другой диван на высоких ножках и с большой мягкой спинкой. В углу стоял полкомодник, на нем телевизор.
Ирина по привычке прошла к кровати. На краю лежал чистый постельный комплект. Приготовившись ко сну, девушка погасила свет и легла. Не смотря на легкую усталость, спать не хотелось. Она слышала, как возилась за стенкой бабушка, как шуршал газетами Василий. Сон не шел. Через час пришла бабушка и разместилась на диване.
Старушка будто почувствовав, что внучку одолевает бессонница, заговорила приятным убаюкивающим голосом.
- Хорошо, что ты образование получила, работа будет, хлеб будет. И не расстраивайся, что в институт не поступила. Женщине не обязательно университеты заканчивать. Твоё дело великое - матерью быть, женой заботливой, верным другом для мужа своего. А профессия у тебя тоже хорошая, не врач, что ж теперь, зато лекарства знаешь, основы врачевания. Аптекарем будешь.
- Да, - в темноте улыбнулась Ира, - аптекарем. Меня берут в сентябре в аптеку, недалеко от дома. Там женщина в декрет уходит. Им сменщица нужна. На три года работой буду обеспечена.
- Бог в помощь, милая. Не успеешь оглянуться, самой нянчиться надо будет.
- Да я и замуж пока не собираюсь, - напомнила внучка, глядя в темное ночное окошко.
- Пока не собираешься, глядишь и засобираешься, - мрак ночи не позволил Ире увидеть бабушкин взгляд, но она была уверена, что бабушка может сказать больше, чем хочет.
- Бабуль, - позвала Ира, - ты мне не погадаешь?
- Еще чего, - возмутилась старая якутка, - грех это. Чего удумала.
- Но ты же общаешься со своими духами, - настаивала внучка.
- То природные духи, они тебе судьбу не скажут. Советом помогут, ежели обратишься, а шутить с ними нельзя.
- Нет, так нет, - Ирина сменила тему беседы: - как думаешь, кого Вася видел в лесу?
- Так он же тебе рассказывал.
- И ты веришь, что это был снежный человек? - не унималась девушка.
- Иринка, - бабушка помолчала. - Спи, давай.
Несколько минут они пролежали молча, затем вновь послышался голос бабушки Сайнары.
- Если Хозяин навестил наши края, значит беда близко, - старушка тяжело вздохнула и продолжила вслух как бы сама с собой. - Лихие времена могут прийти. Прогневали мы природу, провинились перед ней.
- Бабуль, ты о чем? - встрепенулась Ира и, не утерпев села на кровати, чтобы лучше видеть бабушку.
- Ты чего еще не спишь? - удивилась пожилая женщина. - Расселась тут, а ну спать!
- Я ведь не отстану. Почему беда должна быть и кто пришел?
- Любопытная, как маленькая, - проворчала бабушка. - Ну слушай тогда. Мне еще дедушка мой в детстве рассказывал, что замечено было, когда Чучуна близко к селениям подходил и людям показывался, нехорошие вещи случались - землетрясения, пожары, ветра буйные. Без крыши родимой люди оставались, либо болеть начинали, что целые деревни вымирали.
- А кто этот Чучуна, что за нечисть такая?
Якутка строго посмотрела на внучку. Ира даже в темноте почувствовала её недовольный взгляд.
- Чучуна - снежный человек, йети, так понятнее тебе? И не смей плохо говорить об этом божьем создании. Он Хозяином земли считается, потому что природу как никто чувствует. Мы, люди грешные, за злобою своей мир не ощущаем, варясь в обидах и недовольствах. Он же светел и открыт перед вселенной. И приходит всегда загодя, чтобы предупредить людей, обезопасить, а мы на него охоту тут же начинаем, понять не можем. А он беду предвидит, предотвратить старается.
- Бабуль, а сама ты видела его? - спросила Ира.
Она уважительно выслушала бабушку, но верить не спешила. Присущий всем медикам скептицизм присутствовал и в характере девушки. Одно дело погадать да посмеяться, другое поверить в предания малограмотных народностей. Она с детства любила сказания якутского народа, но это были для неё лишь сказки.
- Нет, сама не видела, а вот отец с дедом видели, и мне сказывали.
Ирина не знала что ответить. Скорее бабушке рассказывали, когда она ребенком была, и то только с целью позабавить, подобно как забавлял её сегодня Василий.
Старая якутка тоже замолчала, видимо что-то вспоминания и обдумывая. Недаром имя её с якутского значило "мыслящая".
5.
С момента приезда девушки в деревню прошло четыре дня. Всё это время Ирина гуляла по почти заброшенному селению, помогала по хозяйству, а по вечерам читала привезенную с собой книгу.
Наступил очередной вечер, подозрительно тихий и светлый.
Книга закончилась на самом интересном месте, как оказалось, она была серийной. Бабушка ушла на соседнюю улицу, проведать больную подругу. О способностях Сайнары к целительству слухи начали ходить с момента появления её в деревне. Да и не были эти слухи просто слухами. Бабушка якутка действительно отлично разбиралась в травках, пользовалась различными заговорами, переданными мудрой матушкой, могла вылечить захворавшую скотинку, да и людям в помощи никогда не отказывала. А с тех пор как в их селении закрыли пункт медицинского работника, Сайнара стала, чуть ли первым человеком на деревне.
Василий тоже куда-то ушел. За те четыре дня, что Ира провела в гостях, она ни разу не видела Василия за делом, он уходил ранним утром в лес и пропадал там до позднего вечера, отмахиваясь тягой к уединению и промысловым занятиям. Однако промысел его был невелик, пару рыбинок за весь день девушке казалось мало и это в реке, где должно быть полным полно рыбы. Но Ирина не собиралась выяснять, где и с кем пропадает Василий.
Решив, что пора проведать излюбленные с детства места, Ирина накинула трикотажную кофту и вышла из дома.
Слабый ветерок приятно трепал распущенные волосы. Дышалось на редкость легко и вкусно. Ирина направлялась к любимому мостику. У реки её ожидал сюрприз. На месте старого прогнившего моста красовался новый. Хорошо отполированные доски золотились на солнце. Мост был сделан качественно - крепко и аккуратно. Девушка не понимала, кто и зачем мог построить его. Но ей очень захотелось перейти на другой берег и погулять под соснами.
Река у деревни бежала неширокой журчащей лентой, огибала лес, и за оврагами становилась шумной и быстрой. Берега в тех местах были крутыми, обрывистыми, течение стремительным, а вода холодной. Рыбачить либо купаться там было несподручно. Края считались дикими и в давности, когда деревня кипела жизнью и людскими судьбами, а теперь и вовсе казались первозданными, мистическими.
Ирина села на бережку и стала рассматривать мостик. Сколотили его, судя по доскам, прошлым летом. Делали на совесть, не шутки ради. Значит, он для чего то нужен стал, и им, судя по всему, регулярно пользовались.
На горизонте красно-оранжевым покрывалом стелился закат. Нагретая за день солнцем земля теперь делилась теплом с травами и цветами. Ира раскинулась на траве и забыв о времени принялась мечтать о будущем. Задремала она всего на пару минут, и проснулась в легком испуге. Прохлада вечера предусмотрительно напоминала о позднем часе. Девушка села и обнаружила возле себя четыре небольших яблока. Не прикасаясь к подношению, она огляделась вокруг. Однако в поле зрения никого не возникло. Плоды были с дикой яблони, Ира даже догадывалась с какой именно. В двух километрах от деревни находилась лесная опушка. В детстве она с братом часто бегала туда за яблоками - сладко-кислыми, с особым ароматом. Взяв фрукт и протерев ладонями, Ирина надкусила. Незабываемый вкус. В магазине такого не найдешь. Забрав с земли остальные, девушка поднялась на ноги и поспешила на противоположный берег. Домой вернуться надлежало до наступления ночи, иначе бабушка могла забеспокоиться.
Василий нагнал Ирину в лугах.
- Чего так припозднилась, красавица? - осведомился он требовательно.
- Гуляла. Не знаешь, кто мост сделал?
Колючий недовольный взгляд родственника насторожил Ирину, и она непроизвольно увеличила расстояние между ними.
- Я построил. А ты чего там забыла? Тебе же сказали не соваться туда.
- Да говорю же, гуляла. Яблоки ты мне оставил?
Вася посмотрел на фрукты в руках Ирины.
- Мелкие какие-то, - заметил он, явно видя их впервые. - Не вздумай больше болтаться по лесу. И у моста тебе нечего делать. Приехала к бабке и сиди подле, корову лучше дои да птиц корми.
Враждебный тон Василия рассердил Иру.
- С чего это мне тебя слушаться, командир нашелся, - ответила она твердым голосом.
- Не спорь, лучше послушайся, - тихо молвил родственник над ухом девушки.
Он не угрожал, но и не любезничал.
- Я задела твои интересы? - напрямик спросила Ирина, не подразумевая ничего конкретного.
- Верно, - довольно улыбнулся Вася, разговор ему начинал нравиться, - сообразительная девочка. Можно рассчитывать на послушание с твоей стороны?
- Меня не касаются твои дела, но и ты ко мне больше не подходи, - Ирина ускорила шаг и, поднявшись на крыльцо, с силой захлопнула дверь.
Прелесть вечера исчезла бесследно, зато остался неприятный тяжелый осадок после разговора с троюродным братом. Что он скрывал в лесу, чем занимался. Ире стало не по себе. Она решила рассказать о случившемся бабушке.
Сайнара выслушала внучку внимательно и серьезно.
- Нехорошо Вася повел себя, - согласилась она, когда Ирина замолчала. - Чего это он так ревностно к лесу стал относиться. Молодец, что сказала мне. Пригляжу за ним. Ты не беспокойся, захочется прогуляться, прогуляйся. Бояться тебе в моём доме нечего.
- Я не боюсь, - с теплотой улыбнулась Ирина и крепко обняла бабушку.
Они сидели на диване в передней.
- На душе неспокойно только, - призналась девушка. - Взгляд у Василия злой. Прости, если глупость скажу, но повел он себя сегодня как изголодавшаяся собака, у которой долгожданный кусок отнять попробовали.
- С ним уж как год нечто неладное творится, - печально вздохнула пожилая женщина. - В толк не возьму, с чем связаны его нездоровые речи. Но ты постарайся его не провоцировать. Я же помолюсь за него.
Весь следующий день Ирина игнорировала родственника, даже не поздоровалась утром. А тот как назло ходил за ней тенью, наблюдая исподлобья, в любую минуту готовый наброситься с обвинениями. К счастью длилось сиё безобразие недолго. Следующим утром чуть рассветало, Василий снова ушел "на промысел". Ирина до обеда хлопотала с бабушкой по хозяйству, затем не удержалась и направилась к запретному мостику.
Погода манила ясным небом. Солнце не пекло, а лишь пригревало. Лесные запахи кружили голову. Под ногами тихо хрустела трава, а в ней копошились крохотные обитатели почвенной среды. Ирина решила дойти до оврагов и посмотреть, как ведет себя нынче река, всё так же буйствует, или может немного поубавила суровый нрав.
Пройдя по мосту и оказавшись на другом берегу, она наткнулась на кучку из трех крупных яблок сложенных пирамидкой. Плоды, очевидно, кого-то поджидали. Ирина отошла от берега вглубь и пристальнее всмотрелась в лесную чащу. Лес, будто замер ответно присматриваясь к девушке. Но это её нисколько не смутило. Ира привычная с детства к природе, к бабушкиному якутскому фольклору немного понимала этот язык и знала, что такая настороженная тишина значит повышенный интерес к ней, а не враждебность. Позабыв об оврагах, Ирина стала углубляться в лес.
Яблоки не возьмешь?
В одном коротком вопросе Ира почувствовала столько печали и одиночества, что даже не заметила, каким образом он до неё был донесен. Слова беззвучно пронеслись в её голове наравне с мыслями, однако, к ним не имея, никакого отношения. Девушка медленно повернулась по оси в поисках того, кто заговорил с ней. Однако зрение не уловило ни единого движения. Казалось, в затаившемся лесу она находилась одна.